Для баловства (1/2)
Следующие две недели Андрющенко не посещала университет.
Всë это время она заставляла Захарову чувствовать себя «принцессой на горошине» — не давала ей вставать без повода, кормила, ухаживала за ранением и укладывала спать. Кристина, хоть и с непривычки, была даже не против такого обильного внимания, но первые три дня надо было повозмущаться.
— Что, и в туалет со мной пойдешь? — тихо смеялась светловолосая, всë-таки опираясь на руку Лизы, а второй о стену. Рана ныла, но уже не так сильно.
— Обязательно, — фыркнула, аккуратно ведя её к ванной; открыв дверь, взяла их зубные щётки и протянула Крис её. Лиза помнила, что та будет злиться, если забудет почистить зубы перед сном.
Они стояли вместе в домашней одежде на пушистом белом коврике, проделывая водные процедуры перед зеркалом. Индиго доставала с полок необходимое — она как кстати немного выше; Кристина наблюдала за ней, когда та становится на носочки и край её футболки задирается до рёбер, предоставляя вид на рельефный пресс.
Захарова сглотнула скопившуюся не пойми откуда слюну, стараясь не смотреть, но взгляд ежесекундно возвращался; до того момента, как черноволосая взяла в руки расчёску и резинки.
Стоп.
Она никогда не видела, чтобы индиго ходила с космами, с её-то длиной.
— Что ты собираешься делать? — недоверчиво, но с заинтересованностью спросила Кристина, сделав небольшой шаг назад и упëршись в мраморную плитку спиной.
— Расчёсывать твою гриву, — села на бортик ванной, смотря в её глаза; у Андрющенко предприимчивое выражение лица. Не скажет же она напрямую, что давно хотела потрогать её волосы.
— Я и сама спра... — индиго закатывает глаза, не давая ей договорить и тянет её за бёдра, разворачивая к себе спиной.
Девушка дёрнулась, замерев.
Боже.
«Последний раз меня заплетала мама лет в восемь...»
Ловкие пальцы Андрющенко аккуратно сняли резинку с хвоста, а Захарова поняла, что она конкретно влипла — не выберешься же, волосы потянут. Терпеливо закусила губу, чувствуя, как чужие руки бережно разделяют каждую прядку прежде, чем приступить к расчёске. Волосы — её слабое место, но ещё бы она об этом кому-то скажет.
Индиго старалась не потянуть ни одну волосинку, обращаясь с ними, как с золотом. Они и вправду выглядят, как белое золото высшей пробы, особенно переливаясь на свету.
Лизе до чëртиков нравятся её волосы.
Они такие длинные и мягкие, словно шёлк. В них можно запутаться, уткнуться носом, сжать, потянуть; но индиго сдерживала себя, ограничиваясь одной лишь косой со слабым плетением, дабы девушке было удобно спать.
Кристина глубоко вдохнула, прикрывая глаза. Она стояла неподвижно, перебирая лишь пальцы на руках и сжимая их. Это слишком близко для неё. И не менее слишком расслабляет, что ноги подкашиваются.
— Какая красота, — индиго улыбнулась, сложив ладони вместе под щеку, любуясь.
— Замолчи. — выдохнула, спешным шагом выходя из ванной, а Лиза смотрела ей вслед.
«Выздоравливает походу, вон как убежала быстро.» — подумала она, умиляясь.
×××
У Захаровой на руках те документы с краткой информацией об индиго, которые входили в сделку.
Близилось день рождения Андрющенко — сегодня понедельник четырнадцатого ноября и Кристина впервые за этот месяц отвезла её в университет. Шрам постепенно затягивался, бинты она теперь могла менять самостоятельно, курс антибиотиков подходил к концу.
Пока она изображала обыденный вид, в её голове давно созревал план; но воплотить его в реальность не получалось из-за своеобразной «гиперопеки» Лизы, которая, так уж и быть, стала для белокурой оправданием её же последующих действий.
Захарова ведь не сволочь.
Пока черноволосая была на парах, она поехала в художественный магазин. В качестве материалов она не шибко разбирается, поэтому целых два часа любила мозги консультанту, намереваясь выбрать лучшее из лучшего.
Лиза заметила изменения в поведении соседки, но связывать их с её днём рождения?
«Глупо.» — помотала головой, зарывшись пальцами в волосы. Шла пара математики с директрисой, а Андрющенко всë никак не могла собрать думы воедино и направить их на конспектирование лекции. Она совсем не ожидала от белокурой чего-то, даже поздравления, но мысли так или иначе сводились к одному: а что будет завтра?
Однако все они перечеркнулись, стоило наступить двадцать первому году Лизы.
Она её не поздравила.
«Может, забыла?» — в машине индиго поглядывала на светловолосую, а настроение медленно опускалось вниз.
Захарова вела себя как обычно, но достаточно молчаливо, словно её что-то терзало.
На входе в аудиторию Идея, Амина, Вилка и Рони встретили Лизу объятиями.
— С днём рождения! — Сверчкова звонко чмокнула её в щеку, оставляя большой след от малиновой помады.
— Маинький уже такой взрослый! — тискала её за щечки Виолетта, а та жмурилась с улыбкой.
— Мы устроим тебе ошалеть какую тусу! — Усманилаева показала два больших пальца, а Лиза смеялась, крепко обнимая подруг.
«Подумаешь, не поздравила. Будто меня это волнует. Не конец света.» — убеждала себя индиго, скрывая обиду от самой себя же. Кто бы мог подумать, что для Лизы это так важно именно от неё.
— Вы хотите сделать мне вечеринку-сюрприз? — с огоньком в глазах спросила черноволосая.
Она решила не обращать внимания, будто и не чувствует ничего.
— Уже не «сюрприз», но типа того! — Рони улыбнулась, а Виолетта слегка мечтательно смотрела на неё. — Завтра в девять вечера.
Лиза заулыбалась. Когда о тебе думают, стараются для тебя, уделяют своё внимание и время — это самое приятное чувство из всех; чувство, что ты кому-то нужен. Она, честно, не привязана ни к одной из них, учитывая и ребят из других курсов; но и это нормально — девочки всегда кучковались по своим компаниям, у каждого своя жизнь и свои проблемы, однако когда нужно, они все объединяются в большую весёлую шатию; а сближаться с кем-то — всегда было точно не для Андрющенко. Ей не привыкать. Но это не мешало ей чувствовать себя хорошо прямо сейчас.
×××
«Это просто благодарность за то, что она возилась со мной. Кроме того, праздник же.» — твердила себе, продолжая лепить из теста шарики и продавливать в них формы сердечек обратной стороной вилки.
Просто благодарность. Не более.
За Лизой ехать через час. Почти всë готово, осталось только поставить выпекаться.
Задумавшись, она закурила в открытое окно и смотрела на начинающее садиться ноябрьское солнце. Облака одно за другим окрашивались в пудровый, а солнце дарило земле последние тёплые лучи в этом году.
Спустя нужное количество времени Кристина достаёт поднос с готовым печеньем.
Подгорело.
— Да блять... Ладно, тут вроде есть ещё живые, — бурчала себе под нос, выбирая самые негорелые.
Пора было уже выехать, и Захарова накинула чёрную кожанку, закрывая дверь на ключ.
Волнение подступило к горлу даже когда она ещё не села в машину.
Подъехав к зданию, почти сразу к ней подошла индиго. Вид у той был поникший, в глаза не смотрит. Садится в машину, пристёгиваясь и складывает руки на груди, смотря в тёмное окно.
Молчит.
— Как в универе? — подаёт хриплый голос Захарова, рука поворачивает ключ зажигания.
— Нормально. — сухо. Черноволосая закусила щеку, подлинно стараясь вести себя, как прежде. Если Захарова поймёт, в чем дело, это будет её фатальный проигрыш.
— Что-то случилось? — повернулась к ней всем корпусом, насколько позволяет ранение и слегка нахмурила брови.
Индиго мотает головой, прикрыв глаза. Так проще.
Захарова нажала на газ и повела к дому, а Лиза размышляла, чем ей заняться сегодня. Обычный вторник. Что у неё там по расписанию, тренировка?
Приехав, они вышли из машины. Индиго обошла авто, а Захарова провела её взглядом.
Лиза на фоне темно-оранжевого заката выглядела, как богиня Феникс.