Двойственность веры и Синистера (1/1)

”Ради чего всё это?” - вопрос навязчивый, провокационный просто врезался в его голову. Так или иначе, мы всё делаем с какой-то целью. Нет ”бесцельности”, есть подсознательные причины наших поступков. Мы можем не отдавать себе в этом отчёта, не рационализировать всё это, не понимать, но оно будет и отрицание этого - отрицание своего подсознательного ”Я”, что импульсивно. Отрицать такую глубинную натуру равносильно тому, что отрицать свою огромную часть, воспринимать лишь свой собственный образ, а не то, что является общей и целостной личностью.

***

Вопрос столь гибок, столь широк, что обычно ответы найти просто логическим рассуждением если не невозможно, то очень и очень тяжело, крайне затруднительно. Мы, делая что-то, в что-то же и верим. Чтобы решиться на какое-то действие, нам необходима вера в себя. Чтобы что-то сделать, нам нужна вера в то, что это окупится, оправдается. Бескорыстность - высшая форма корыстности, ведь второе желает получить что-то сразу или в очень краткий срок, поставить перед фактом, то уже первая готова смириться и спихнуть на некоторое время, а если так ничего и не оправдается по итогу - значит времени на такие ”бескорыстные деяния” тратить не будет.

Альтруизм - высшая форма эгоизма, так как всё ”для других” делается глубинно с той целью, чтобы видеть хотя бы самих себя, как добрых и порядочных личностей.

Нужно это осуждать и осуждается ли это мной? Конечно нет. Потому что вопрос не в том, что такое есть, а оно всегда есть, даже если кто-то говорит иначе, хоть пускай упиваются в своей стабильности, гармоничности, спокойности, они глубоко внутри не такие и сами это понимают, а в том, куда направлено. А если не признают - им же лучше во многом, наверное, ведь вера в то, что они ничтожны, скорее губительна, чем полезна. Психологическая натура Серова видит и замечает всё негативное, буквально схватывает на лету, не может не видеть это у других, не может не видеть это у себя, не может игнорировать, из-за чего человеку нужно успокоение. Необходимо что-то компромиссное. И вера в отсутствие идеала и вера в то, что все движимы глубинными пороками, которые лишь могут превосходно проявлять себя на благо обществу путём сублимации - и есть лекарство. Любой негативист, что видит ничтожность ряда положений жизни, к этой же жизни легкомысленный и простой, потому что такая линза не позволяет воспринимать что-то плохое и хорошее слишком серьёзно. Да, отпускать может больно, но смириться с этим гораздо проще.

***

Легко сюда вписать и влияние религии, как важность веры человека во что-нибудь. Люди верят в Бога, потому что это признание того, что им может что-то помочь ”свыше”, когда это посчитается ”свыше” благоразумным, либо когда они будут молить о помощи господа. Сами догмы религий - нравственный ориентир, объединяющий большие группы людей схожими моральными принципами; это ориентир, который позволяет человеку верить в то, что поступает он по определённому авторитетному руководству, как необходимо и как правильно, не сомневаясь, зачастую, в своих собственных действиях. Руководствуясь этим, человек обретает в себе уверенность и даже позволяет ему верить в других, хотеть верить в себя и в других. Многим из нас нужна вера в Всевышнее, ведь многие из нас не способны быть на вершине, это противоправно натурам нашим, а точнее большинству натур, находящихся на планете.

Синистер признаёт религию, как необходимость и даже не против в случае, если бы такое было распространено повсюду. Он не признаёт религию в себе и не верит ни в одну из её концепций, а если быть вернее, скорее не принимает и не желает принимать.

Серов долго размышлял в себе, почему он отрицает существование Бога, так как столько всяких факторов были в ту сторону, что всё у него давным давно предрешено и он в это поверил, он поверил в свою исключительность и могущество, он почти фаталист, но стоит отметить, что это близко к этому понятию, но не оно само. Дело в том, что Синистер, веря в свою исключительность, буквально страдает поисками глубинных смыслов даже в тех вещах, которые мало чем могут помочь, но это умудряется помогать. Он обращает внимание на случайные мелочи, что в итоге могут сыграть как хорошую, так и злую ”шутку” с ним. Он, веря в исключительность своей судьбы, бесконечно верит в себя, что в независимости от своих собственных действий, выйдет практически сухим, причём не в том плане, что не будет нести ответственности за свои деяния, а скорее сможет их исправить, а если и не сможет, то они будут играть в будущем крайне позитивную роль, где-нибудь будут помогать, где-то затормозят по принципу ”шаг назад - два шага вперёд”.

По поводу фатализма Серов однажды общался с иудом-священником, на что второй ему говорил следующее: ”Я не верю в фатализм, что судьба предрешена, Бог нам дал свободу выбору и этому есть множество доказательств. Ты свободен, потому что ты Атеистических взглядов, ты решил быть таким. Я свободен, потому что решил верить в иудаизм. Признание того, что судьба предрешена, ну а зачем мне тогда вообще жить, если всё у меня давно расписано?”

Синистер внешне не показал своё несогласие с его позицией тогда, и всё же, по убеждению Серова, фатализм уникален несколько иным. Мы даже и не знаем, предопределено наше будущее, прошлое и настоящее, иль нет. Мы можем бесконечно верить в то, что свободны, но всё столь тесно взаимосвязано и даже многократно повторяется в психологических концепциях у широких масс, что волей-неволей будешь задавать вопрос, а свободны ли мы на самом деле? Множество Великих кадров, которые могут пробиться из низов на самые верха, стать яркой звездой на чёрном фоне космоса, так или иначе верили в свою исключительность и способность изменить мир, они глубоко были уверованы в самих себя и в свои возможности, именно поэтому они стали такими, именно поэтому они превзошли огромное большинство.

Фатализм - словно две стороны одной медали. Если ты поверишь в исключительность своего ничтожества, то естественно, что жить тебе незачем. Ты жалок и это не исправится. А что делать, если с таким же принципом будет уже человек, который поверит в своё могущество? Не в слепое могущество. Не в то, что он будет безнаказан. Могущественный фатализм - вера в то, что судьба предрешена в том плане, что ты всегда будешь способен найти выход из ситуации, что любые твои действия в будущем будут иметь влияние и последствия, причём с положительным эффектом впоследствии могут быть и, на первый взгляд, неправильные и негативные взаимодействия. Могущество ”Великого фатализма” имеет огромную силу как раз таки в закреплении того, что ты способен на многие вещи и это - твоя судьба, которую ты не изменишь.

Синистер Серов не принимает до конца веру в Бога или веру в религию, не принимает до конца веру в фатализм, судьбу, потому что он верит в совершенно иную концепцию, которая позволяет ему стоять на ногах твёрже большинства, какие бы события вокруг него не находились. Он верит в Бога, но не того Бога, в которого верят другие. Он верит в самого себя. Он верит в свою исключительность. Он ощущает себя игроком и центром своей игры, своей окружающей системы. Он по примеру множества ситуаций видит, что является половиной всего того, что он строит. Какие бы гениальные системы и вещи им не выстраивались, как бы он не старался сделать всех независимым от себя, Синистер просто не умеет взаимодействовать с окружающим его миром на нейтральной ноте, он либо восхищает других, вызывает симпатии и рядом с ним другим находиться приятно, либо он крепко душит чьё-то мировоззрение и чьё-то горло, не давая нормально вдохнуть воздуха уже своим взглядом на жизнь. Он не умеет выстраивать нейтральные взаимоотношения, рядом с ним возможно быть либо близким, либо просто знакомым приятелем, которого вы просто решили посчитать за близкого. В противном случае вы лишь будете его воспринимать, как противного выскочку-высокомера, возомнившем себя пародией на полубога или чистым полубогом, если не выше. И каждая из двух сторон будет по-своему права, потому что натура Серова двойственна и противоречива, он порой сам считает себя обычным и ничем непримечательным человеком, но и не может не признавать свою величественную врождённую натуру, он не может воспринимать себя стабильно и ровно, потому что он не такой сам по себе.

Данная противоречивость по-своему красива и мила, как следствие ”Хаотичного порядка”, но ужиться в таком порядке любому человеку будет крайне затруднительно. Да, хаос - это способность быть в нужный момент как весёлым, так и стабильно-серьёзным. Но не является ли это в чистом виде лицемерием?

Все эти черты его нрава, все предпосылки - они не позволяют Синистеру Серову верить в Бога, потому что в его жизни его Бог - он сам. Он верит в того Бога, в которого если не верить, получаться не будет ровным счётом ничего. И если другие не будут верить в этого Бога, вера его в того же самого Бога начнёт колоться, ломаться, разрушаться.

Есть люди, способные держать самоуверенность верой в Всевышнее, но если это Всевышнее - они сами, это очень интересная картина, но далеко не всегда забавная и далеко-далеко не всегда она будет приятной и беззаботной.

Те, кто берут на себя роль ядра чего-либо, они рано или поздно начнут расцветать, безусловно, только за поразительным скачком на небеса следует стремительное падение, вопрос лишь в том, будет ли после этого очередной прыжок и развитие: Нет - это смерть. Да - значит жизнь.

Такова больная участь тех, кто не может строить мир вне себя, а только лишь вокруг себя. Исправимо ли это положение и должно ли оно исправляться? Оно ужасно и вредно, иль же всё-таки нет?

И как всегда... И да, и нет. Всё относительно, всё противоречиво, такова природа не только Серова, но и всех остальных людей, способные из рая своей стабильности стать армагеддоном, которые взорвались от усталости и беспомощности своей под гнётом обстоятельств, от которых ни сбежать, но которые и не решить. И даже их попытки вернуться в нормальное русло - это лишь попытки сбежать от реальности, выстроить себе скорлупу, которая всё равно будет трещать по швам через время, хотят они этого, не хотят они этого, приятно им или неприятно. Это уже кредо других людей.