Глава 27 (1/2)

За завтраком не произошло ничего интересного. Мало того, что Уизли не отправил обещанную записку именно на завтраке (когда все получают письма, и никто бы не обратил внимание на её письмо), так он и его два закадычных друга просто там не появились.

В оставшийся день, вплоть до ужина, она так и не увидела ни одного из них. Она уже было подумала, что повелась на одну из очередных шуток Уизли и так доверчиво купилась на все знаки внимания, оказанные ей. Ужин прошёл довольно спокойно, если не считать Фреда и Джорджа с их другом Джорданом, которые все-таки решили показаться на глаза. Фред выглядел спокойным, о чем-то переговаривался с друзьями и кидал незаметные взгляды на слизеринский стол. Взгляды были настолько незаметные, что Блейз решил поинтересоваться у всех за столом, чего это один из Уизли таращится на них, будто бы готовит нападение. София промолчала, даже не вникая в разговор Драко и Панси о «нищем сброде, вроде этих Уизли». София всем своим видом за ужином показывала, что ей все равно и на Уизли, и на его свидание. За все время она бросила на стол Гриффиндора лишь один взгляд и то не было понятно, кому именно.

После ужина её ждало занимательное времяпровождение — написание эссе по чарам в библиотеке до самого её закрытия. Никто не согласился провести пятничный вечер вместе с ней и эссе, даже Малфой, который всегда ради таких случаев подрывался и спешил вперёд всех в библиотеку, в этот раз остался при своём и решил поиграть с Забини в шахматы на желания. Попрощавшись с парнями и пожелав им удачной игры, она скрылась на лестничной клетке. Поднявшись на четвёртый этаж, где уже никого не было, она прислушалась к страстным перешептываниям со стороны левого крыла, откуда тоже был проход к библиотеке.

— …тебе, она точно ушла от них!

— Если нет, то будь уверен, я тебя прибью! — последовал не менее яростный ответ, и двое вышли в коридор. София, как и они, остановилась, сверля взглядом двух гриффиндорцев. Ли Джордан и, скорей всего, Фред Уизли стояли, не сводя с неё взгляда.

— Если вы пришли почитать, то спешу вас огорчить. В Хогвартсе нет книг для детей дошкольного развития, — сказала она и поспешила скрыться в библиотеке.

— Мм, — промычал Уизли, засунув руки в карманы мантии и что-то яростно там разыскиваясь. — Нашёл! — воскликнул он, — Фред просил тебе передать, — он протянул ей скрученный в несколько раз свиток пергамента, на которыми чернилами в углу была поставлена клякса, а в середине размашистым витиеватым почерком значилось «Софии Снейп». Снейп поборола в себе желание уйти, отправив записку обратно адресанту, а затем справилась с уже более настойчивой мыслью раскрошить на мелкие кусочки и так и оставить лежать на полу. Чтобы, во-первых, поставить на место Фреда Уизли, нагло игнорирующего её сегодня с самого утра, который даже сейчас не пришел к ней лично; во-вторых, чтобы позлить Филча.

Выдернув записку из рук гриффиндорца, она поспешно с ними разошлась. Кто-то поднимался по лестнице. Не дай бог кто увидит! Это была лишь мадам Пинс, которая спешила занять место на своей кафедре и которую мало волновали ученики за пределами библиотеки. София уже была внутри, когда в неё влетела библиотекарша и зло глянула на Слизеринку — София сделала закладку из верхней части страницы книги. Не сказать, что мадам Пинс была женщиной приятной. С высоким хвостом из каштановых волос и в неизменном зелёном костюме в бледно-желтую полоску, она не давала громко дышать рядом с книжными полками. На пару с Филчем они часто промывали косточки всем без исключения ученикам, все время сетуя, как же несправедливы нынешние преподаватели с провинившимися учениками. Однажды Софии довелось лицезреть не самую приятную картину — чаепитие Пинс и Филча у того в кабинете, где он хранил все ликвидированные предметы.

Часто поправляя свои очки-половники (в точности как у Дамблдора), она продолжала гневно смотреть на единственную посетительницу библиотеки. София боялась даже держать страницы книг в руках дольше, чем десять секунд: казалось, что именно в этот момент библиотекарша подбежит и скрутит её за ухо, чтобы ученица не смела так похабно относиться к священному альманаху знаний.

Пинс прогнала её за сорок минут до отбоя, разрешая прихватить с собой только один из двух нужных ей для эссе томов. Она ещё даже не начинала писать: только делала пометки для будущей работы. Выйдя наконец из библиотеки, отказавшись даже от одной книги, она вспомнила о записке Фреда Уизли. Подумав, что лучше открыть её сейчас, нежели в спальне, где обязательно посыплются вопросы, она остановилась на лестничной клетке между вторым и третьим этажом и развернула пергамент.

«Прости, что не передал за завтраком, было неотложное дело. Выходи сегодня ровно в полночь из гостиной Слизерина.

Фред»

Что за неотложное дело — София не знала и знать не хотела. Она завернула пергамент в прежнее состояние и поспешила в гостиную — до отбоя и вправду оставалось не так много времени.

***</p>

Когда стрелка её наручных часов показала без пяти полночь, София поспешила выйти из спален. Девочки сегодня, на её радость, легли раньше, чем обычно, и уже спали достаточно крепки сном. София накинула на футболку тёплую толстовку. Пускай сейчас и лето, но на улице ночью по-прежнему прохладно.

В гостиной уже тоже никого не было. Стена разъехалась, и она оказалась в прохладном и пустом коридоре подземелий, который освещало лишь несколько развешанных факелов, огонь в которых потрескивал. На часах была ровно полночь, когда она показалась из гостиной.

Фред появился, казалось бы, из ниоткуда, от чего она вскрикнула. Она не успела даже недовольного слова сказать, как он уволок её под мантию. София посмотрела на него, выгнув одну бровь, не решаясь задавать вопрос. Лишь неприятно про себя отметила: как много в её жизни Поттера! Драко с вечным нытьем о том, что возле Поттера крутятся, словно он сам Мерлин; отец, с вечным негодованием, как такого болвана ещё не прогнали из школы; она сама в этом году старается не подпортить с ним отношения, чтобы в конце турнира разойтись мирно и отдать победу тем, кто на турнир попал честно. Теперь Фред Уизли, одолживший у Поттера мантию невидимку. В том, что это была именно она и что она принадлежит Поттеру, сомнений не было. В этом она убедилась ещё в конце третьего курса, когда по неизвестной ей до сих пор причине пошла прямой дорогой к самому опасному на тот момент преступнику в волшебном мире.

— Стащил у Поттера? — прошептала она, как только они сдвинулись с места.

— А ты откуда знаешь? — недовольно спросил он. Фред Уизли хотел впечатлить Софию. Но чем? Она жила у Малфоев, у неё явно было все то, о чем Фреду и братьям (не говоря уже о Джинни) доводилось только мечтать. Главным козырем была мантия невидимка Гарри. Он не сильно противился её отдавать, тем более что когда речь зашла о делах сердечных (с кем именно эти дела происходят, Фред предпочёл умолчать), Гарри понимающе закивал головой и, конечно же, дал на ночь мантию. И, естественно, когда Снейп непринуждённо уточнила, не у Поттера ли он её стащил, его это явно ранило. — Не стащил, а одолжил, к слову.— Она издала краткий смешок в ответ, и Фред осознал, что он падает в пропасть. Говорить было не о чем.

— Куда мы идём? — нарушила тишину она, когда они наконец подошли к лестницам.

— Сюрприз, София. — Она недовольно посмотрела на него. Дело было даже не в том, что он не желал ей ничего не рассказать. Имя Софии из уст гриффиндорца Фреда Уизли звучало непривычно. Невольно она вспомнила его на младших курсах, когда она приезжала на несколько дней в зимние каникулы. Поднимались они слишком долго и в абсолютной тишине. Сказать было нечего обоим, хотя начать диалог хотелось.

На подходе к астрономической башне, она раздосадованно застонала.

— Мы ради астрономической башни шли сюда? — зашипела она, сбрасывая мантию невидимку на узкой винтовой лестнице. Фред промолчал, пропуская её вперёд и смотря ей точно между лопаток. Приглашая её, он не думал о том, что им не о чем будет говорить и тишина будет прерываться лишь её громкими недовольными цоканьями, пока они поднимались на самую высокую башню Хогвартса.