Глава 15 (1/2)

— София, сейчас же вставай, иначе ты опоздаешь на завтрак, а затем и на Зелья! — крик Панси раздался эхом в спальне девочек четвёртого курса. До завтрака оставалось меньше двадцати минут, а София по-прежнему лежала в своей кровати, закрыв лицо подушкой. Совершенно невыспавшаяся, она решила в первый же день учебы наплевать на уроки и не прийти на зельеварение. Шаг, конечно, был рискованный, но что мистер Снейп сделает ей? Бить он её точно не будет, а потерю баллов, которых ещё толком нет, и отработку совместно с отцовским выговором пережить будет легко. К Панси присоединилась Дафна, только что собравшая все учебники в портфель.

— София, ты не можешь пропустить первый же урок в первый учебный день! Да ещё и урок твоего отца!

— Знаешь, Дафна, смысл моей жизни так и не был найден, поэтому я все же пропущу зелья и умру достойно. — Она зевнула и попыталась укрыться одеялом, но вместо этого упала на пол. — Ау! Это больно и холодно, знаете ли! — планы Софии Снейп никогда не срабатывали. В этот раз план по прогулу пар зелий накрылся медным тазом, спасибо Панси с Дафной, и уже через десять минут она сидела в Большом зале, жуя тост и спокойно наблюдая за всем происходящим в зале. Половина учеников уже разошлась по кабинетам, ожидая начала таких неожидаемых уроков, а те, у кого первым стояла ЗОТИ, спорили о нормальности нового учителя. Большая часть говорила, что он на голову съехавший старик, другие (а таких было меньшинство) говорили, что это всего лишь первое впечатление, потому что появился он неожиданно для всех, дальше все будет гладко. Во второе все хотели верить, но получалось с трудом.

Прозвенел колокол, сообщающий о начале уроков, и три слизеринки так быстро, насколько они могли, добежали до кабинета профессора Снейпа, который уже запускал учеников Слизерина и Когтеврана внутрь.

Неодобрительно посмотрев на свою дочь, которая заходила самая последняя, и захлопнув дверь, он начал лекцию о болтушке для молчунов. София прошла до первой парты, за которой уже сидел Драко, достала всё необходимое для урока и начинала записывать лекцию. А уже через пятнадцать минут все приступили к вареву.

— Я еле как отбил тебе место у Блейза, — шёпотом говорит ей Драко, закидывая в котёл когти дракона.

— Прости, не выспалась, никак не могла проснуться, — ещё тише говорит она и, получая грозный взгляд от отца, умолкает на весь оставшийся урок. Удар колокола эхом раздался по подземельям, и все, кто уже закончил зелье, начали потихоньку выходить из класса. Когтевранцы отправились к верхним этажам замка на трансфигурацию, а слизеринцы — к опушке запретного леса на урок к Хагриду. Малфой вроде бурчал что-то про то, что этого дикаря не уволили, и урок в расписании оставили. Подходя к хижине, группа слизеринцев увидела соплохвостов, сморщившихся гриффиндорцев и Хагрида, который что-то гордо рассказывал известной «золотой» троице. Из всего, что слизеринцы могли услышать, было это:

— Они… ну, это… только что вылупились, — с гордос­тью сказал Хагрид. — Так что вы, того, словом, сможете вырастить их сами! Можем даже этот… проект насчет это­го составить…

— А с какой стати мы должны хотеть выращивать их? — холодно сказал Малфой, небрежно подходя к корзине с этими зверушками, а Крэбб и Гойл тут же понимающе заго­готали при этих словах. Хагрид был озадачен подобным вопросом. — Я имею в виду, что они делают? — уточнил он. — Зачем они нужны?

Хагрид даже приоткрыл рот, напряженно размышляя, и после затянувшейся паузы с нарочитой небрежностью произнес:

— Это… э-э-э… потом… на следующем уроке, Малфой. Сегодня вам их… ну, надо просто накормить. Ну, мы… нам… попробовать несколько других… словом, разных вещей… Я никогда их раньше… ну, дела не имел и не уве­рен, как их… что у них пойдет… так что приготовил мура­вьиные яйца и… эту… лягушачью печень… ну, и кусок ужа… просто их… дайте им всего понемногу.

— Так, сначала гной, теперь вот это, — проворчал Симус Финниган. Лишь нужда в отметке «Превосходно» по этому предмету могла заставить набрать в горсти хлюпающую лягушачью печень и опустить ее в корзины, пытаясь соблаз­нить ею соплохвостов. Вдобавок Слизеринское трио было не в силах отогнать подозрения, что вся эта затея совершенно бессмысленна, поскольку у соплохвостов, очевидно, не было ртов.

— Ух ты! — закричал Дин Томас минут через де­сять. — Он меня шибанул! — Хагрид с беспокойством поспешил к нему. — Он с того конца взрывается! — сердито сообщил Томас, показывая Хагриду ожог на руке.

— А, да… это такое случается, когда они… ну, взлетают, — кивнул Хагрид.

— Ой! — снова вскрик, но уже от Лаванды Браун. — Ой, Хаг­рид, а что это за острая штука на нем?

— Ага, у некоторых… ну, из них… короче есть жало, — с воодушевлением пояснил Хагрид (Лаванда Браун поспешно выдернула руку из корзины). Думаю, это… в общем, сам­цы. У самок что-то на манер этих… присосок на животе… они вроде того… могут пить кровь.

— А, ну вот теперь-то я понял, зачем мы их выхажива­ем, — желчно заметил Драко. — Кому не хочется иметь домашнюю зверюшку, которая может обжигать, жалить и кусаться одновременно?

— Даже если они и не очень-то симпатичны, это вов­се не значит, что они бесполезны, — сердито возразила заучка всея Гриффиндора. — Драконья кровь обладает удивительной ма­гической силой, но ты ведь не станешь держать дракона у себя.

— Малфой держит павлинов. Что ему мешает держать ещё и дракона? — язвительно сказала София, улыбаясь своему другу озорно и одновременно насмешливо. Малфой послал ей холодный взгляд и тихо прошептал: «Заткнись, Снейп». Послышались смешки со стороны учеников, но самым громким оказался смех Блейза, который звонко хохотал, запрокинув голову назад.

— Я не знал, что дома у Малфоев есть павлины, — сказал он, ещё не отойдя от смеха. Малфой зло посмотрел и на него и снова уставился на своих соплохвостов.

Возвращаясь с нумерологии в компании Дафны и подходя к однокурсникам, которые столпились возле Большого зала после Прорицаний, они заметили, что Малфой читает газету и что-то довольно рассказывает им, а те дружно смеются.

Они подошли ближе, и оказалось, что Драко очень развеселила ситуация с появлением отца Уизли в газете. Ситуация и вправду забавная, но Малфой обязательно что-то скажет Уизли, и это все превратится в драку.

— Твой отец попал в газету, Уизли! — объявил он, размахивая номером «Ежедневного Пророка» и ста­раясь, чтобы его услышало как можно больше народу. — Вот, только послушай это:

«ДАЛЬНЕЙШИЕ ПРОМАХИ

МИНИСТЕРСТВА МАГИИ. Создается впечатление, что неприятности Министерства магии никак не закончат­ся, пишет специальный корреспондент Рита Скитер. Недавно критике подверглась бездарная организация массовых мероприятий на Чемпионате мира по квиддичу и упорная неспособность объяснить исчезновение одной из колдуний, сотрудницы спортивного отдела. И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли из Комиссии по борьбе с незаконным использованием изобретений маглов». — Тут Малфой поднял глаза:

— Прикинь, они даже его имя правильно написать не могли, как будто он полное ничтожество, а, Уизли? — Теперь слушали уже все, кто был в холле. Драко эффектным жестом расправил газету и стал читать дальше:

— «Арнольд Уизли, два года назад оштрафованный за незаконное владение летающим автомобилем, вче­ра ввязался в драку с магловскими блюстителями закона (т.н. «полицейскими») из-за нескольких весьма агрессивно настроенных мусорных баков. М-р Уиз­ли, судя по всему, примчался на выручку Грозному Глазу Грюму, престарелому экс-мракоборцу, уволив­шемуся из Министерства, когда он окончательно пе­рестал видеть разницу между рукопожатием и напа­дением убийцы. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, явившись к м-ру Грюму в его строго охра­няемый дом, м-р Уизли обнаружил, что м-р Грюм в который раз поднял ложную тревогу. В ходе дальней­ших событий м-ру Уизли пришлось несколько раз прибегнуть к преобразованию памяти, прежде чем ему удалось скрыться от полицейских. При этом м-р Уизли отказался отвечать на вопросы «Ежедневного Пророка» о том, зачем ему потребовалось вовлекать Министерство в эту недостойную и чреватую скандалом историю». Тут и картинка есть, Уизли! — ликовал Драко, развернув и подняв перед собой газету. — Фо­тография твоих родителей перед домом, если это можно назвать домом. Твоей мамаше не помешало бы немного сбросить вес, как считаешь? — Уизли затрясло от бешенства. Все взгляды были устрем­лены на него.

— Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Поттер.

— Пошли, Рон…

— Ах да, ты же был у них этим летом, я не ошибаюсь, Поттер? — продолжал веселиться Малфой. — Скажи-ка мне, его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?

— А твоя мамаша, Малфой? — огрызнулся Поттер, вдво­ем с Грейнджер оттаскивая Уизли за мантию, чтобы тот не набросился на Драко. — Такое впечатление, словно она только что унюхала кучу дерьма у себя под носом. Скажи-ка, у нее всегда такой вид или это от того, что ты был рядом?

Бледное лицо Драко порозовело:

— Не смей оскорблять мою мать, Поттер!

— Драко, прошу, тише. — Говорила ему София, с беспокойством оглядывая коридор и отмечая Грюма, стоявшего в его конце, но её никто не слышал, все были увлечены потасовкой Поттера и Малфоя.

— Тогда заткни свою грязную пасть! — отрезал Поттер и повернулся, чтобы уйти. БАХ! Несколько человек вскрикнули — Гарри ощутил, как белая вспышка обдала жаром его висок, он сунул руку в мантию за волшебной палочкой, но, прежде чем успел коснуться ее пальцами, громыхнуло во второй раз, и по Вестибюлю прокатился рев:

— НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ! — По мраморной лестнице, хромая, спускался профессор Грюм. В руке он держал волшебную палочку, направленную на белого хорька, дрожавшего на мощенном плитами полу как раз на том месте, где только что стоял Малфой. В холле наступила гробовая тишина. Никто, кроме Грюма, не смел даже шелохнуться, а тот повернулся к Поттеру.

— Он тебя задел? — прорычал Грюм. Голос у него был низкий и сиплый.

— Нет, — ответил Гарри. — Промазал.

— Оставь его! — рявкнул Грюм.

— Оставить кого? — растерянно спросил Гарри.

— Не ты — он! — Грюм ткнул большим пальцем через плечо, указывая на Крэбба, который попытался было под­нять белого хорька с пола, но в страхе замер. Похоже, что Грюмов вращающийся глаз и впрямь был магическим и мог видеть сквозь затылок. Грюм захромал по направлению к Крэббу, Гойлу и хорьку, который, испуганно пискнув, что было сил при­пустил ко входу в подземелье.

— Не думаю… — пророкотал Грюм, вновь направляя на хорька волшебную палочку. Тот взлетел в воздух футов на десять, потом звучно шлепнулся об пол и снова под­скочил вверх. — Мне не нравятся люди, которые нападают на про­тивника со спины, — рычал Грюм, а скулящего от боли хорька подбрасывало все выше и выше. — Гнусный, трус­ливый, подлый поступок… — Хорька швыряло в воздухе, его лапы и хвост беспо­мощно болтались.

— Что вы сделали с ним? Прекратите! Это незаконно! Я буду жаловаться Дамблдору и все скажу отцу, а уж он-то добьётся вашего увольнения! — прокричала испуганная София, попутно вытирая густо вытекавшие из глаз слезы, злобно смотря на Грюма.

— Никогда-больше-так-не-делай, — говорил Грюм, совершенно игнорируя ученицу, произнося каждое слово, как только хорек ударялся об пол и опять взмывал вверх.

— Профессор Грюм! — прозвучал возмущенный го­лос. По мраморной лестнице спускалась профессор Мак­Гонагалл с громадной стопкой книг в руках.

— Привет, профессор МакГонагалл, — спокойно сказал Грюм, заставляя хорька подскакивать все выше.

— Что… что это вы делаете? — спросила профессор МакГонагалл, следуя взглядом за взлетающим все выше хорьком.

— Учу, — ответил Грюм.

— Учи… Грюм, это что, студент? — вскрикнула профес­сор МакГонагалл, и книги посыпались у нее из рук.

— Ну да, — ответил Грюм.

— Быть не может! — ахнула профессор МакГона­галл, бросаясь вниз по ступеням и доставая волшебную палочку. Через секунду на месте хорька с треском появился Драко Малфой — он кучей лежал на полу, его роскошные белые волосы упали на ставшее ярко-крас­ным лицо. Пошатываясь, он поднялся на ноги. — Грюм, мы никогда не используем трансфигурацию как наказание! — сказала профессор МакГонагалл слегка севшим голосом. — Профессор Дамблдор вам наверня­ка об этом говорил!

— Да, кажется, он упоминал об этом, — кивнул Грюм, безмятежно почесывая подбородок. — Но я подумал, что хорошая встряска…

— Мы оставляем после уроков! Или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель!

— Пожалуй, я это сделаю, — согласился Грюм, с ост­рой неприязнью покосившись на Малфоя. Драко, чьи белесые глаза все еще были полны слез от боли и унижения, злобно посмотрел на Грюма, пробор­мотав неразборчиво что-то о своем отце.

— Да ну? — спокойно заметил Грюм и, хромая, сделал два шага вперед. Тупое клацанье его деревянной ноги ото­звалось по холлу. — Что же, я давно знаю твоего отца, па­рень… скажи ему, что Грюм как следует присмотрит за его сыном… передай ему это от меня… кстати, это Снейп будет твой декан?

— Да, — с негодованием ответил Малфой.

— Еще один старый знакомый, — прохрипел Грюм. — Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом… Пойдем-ка, ты… — Он ухватил Малфоя за плечо и повлек его ко входу в подвал.

Драко ухватил край сумки Софии, как бы давая понять, чтобы она шла с ним. Она быстро взяла Драко за руку и шла за Грюмом.

— Подружку захватил? Молодец, умно. А подружку как зовут? Твой отец может добиться моего увольнения? — спросил Грюм, обернулся и с интересом оглядел Софию.

— Мой отец — декан нашего факультета. Он не оставит вас безнаказанными за эту подлость! — почти прорычала она, крепче сжимая руку Драко, замечая, как тот начинает слегка дрожать от страха.

— Поверь мне, милая, я знаю о твоём отце такое, что у всего Хогвартса волосы дыбом встанут.

В кабинет декана Слизерина Грюм вошёл не постучав, от чего тот вздрогнул, выронил какие-то бумаги и с недоумением уставился на Грюма, державшего Малфоя за плечо, и Малфоя, держащего его дочь за руку.

— Папа! Профессор Грюм нарушил закон! Он применил неприемлемое наказание к Драко Малфою. — Первая вступила София, подогревая интерес отца.

— Умная девчонка, Снейп. Далеко пойдёт, — вставил Грюм как бы между прочим.

— Что произошло? — скучающим и одновременно раздраженным тоном спросил Снейп, смотря на каждого гостя по очереди.