Часть 9 (2/2)
Счастливый наследник, решивший проведать сына, не заметил, что за ним, спрятавшись за колонной, наблюдали.
***</p>
Эсен-хатун подошла к дверям покоев Нурбахар-султан. Она ждала, когда оттуда выйдет наследник, дабы сообщить важную весть. Долго ждать ей не пришлось, шехзаде Мехмед вскоре вышел, а девушка, дождавшись когда юноша скроется за поворотом, тут же юркнула во всё ещё открытую дверь.
— Нурбахар, — Эсен пока не могла привыкнуть к новому статусу подруги, да и сама фаворитка была не против такого обращения к себе со стороны служанки. — Я такое увидела…
Девушка, что до это лучезарно улыбалась, обеспокоенно подошла к хатун,
— Что такое, Эсен, что случилось?
— Я говорила, — блондинка покачала головой. — Извини, Нурбахар, но мне кажется, что Эсмахан-султан завладевает мыслями шехзаде.
— Что?! — новоиспеченная госпожа крикнула, но вспомнив, что её сын только недавно уснул, понизила голос: — С чего ты это взяла вообще? Мехмед всё так же любезен со мной, часто навещает меня. Откуда такие мысли?
— Я видела, что он до того, как прийти к тебе, навещал Эсмахан. Пробыл он там не очень долго, но явно дольше, чем у тебя. А из её покоев вышел с сияющей улыбкой.
Нурбахар-султан нервно принялась расхаживать по своим покоям. Она понимала, что с этим что-то нужно делать, поскольку если так и продолжится, то она, скорее всего, потеряет любовь своего Мехмеда. Но что, она не знала,
— Но что же мне делать?
— Есть у меня одна идея, — Эсен задумчиво потерла подбородок. — Я слышала, что сегодня ужин состоится. Ты ведь приглашена на него?
— Да, — Нурбахар кивнула. — Мехмед сам позвал меня.
— Что ж, тогда мою идею вполне можно осуществить…
***</p>
К вечеру большая султанская семья сидела за длинным столом. Во главе восседал султан Сулейман. По левую руку от него расположилась Хюррем-султан. Дальше от неё Михримах-султан, шехзаде Селим и Джихангир. По правую руку от падишаха сидел шехзаде Мехмед. Рядом с ним сидела Эсмахан, а после неё расположились Шах-султан, Нурбахар и шехзаде Баязед.
Они все беседовали между собой: Мехмед делился тем, как он ведёт дела в санджаке, Михримах-султан рассказывала забавные ситуации, которые происходили между Селимом и Баязедом, что заставляло их краснеть, а остальных же наоборот, вызывало на смех. Лишь Хюррем и Шах-султан время от времени перекидывались недовольными взглядами, но в целом вся обстановка была довольно дружественной.
Эсмахан смеялась над очередной историей, как боковым зрением увидела крайне взволнованную Эмине-хатун. Добившись внимания госпожи, калфа всем своим видом показывала, что очень хочет что-то обсудить с девушкой. Султанша вопросительно на неё смотрела, не понимая чего от неё хотят. Но женщина продолжала ещё усерднее кивать головой в сторону двери.
— Эсмахан, всё хорошо? — повелитель, увидев взгляды девушки в сторону двери, обеспокоенно посмотрел на дочь Шах-султан.
— Да, повелитель, — Эсмахан неловко кивнула головой. Но видя, что Эмине отступать не намерена, виновато обратилась к падишаху: — Повелитель, извините, но мне нужно нужно обсудить один вопрос с главной калфой. Позвольте, я отойду не надолго?
Сулейман одобрительно кивнул. Встав из-за стола и наспех поклонившись, девушка направилась к двери, провожаемая взглядами всей султанской семьи.
Выйдя из покоев, Эсмахан ожидающе посмотрела на калфу.
— Госпожа, там такое дело, — Эмине на секунду замолчала, но всё же продолжила: — В гареме все обозлились на Мирай-хатун.
— Что? Но в чём причина.
— Я точно не знаю, мне их не удалось успокоить, — калфа покачала головой. — Но подозреваю, что она, возможно, что-то сказала Эсен-хатун.
— О Аллах, — девушка сокрушенно покачала головой, направляясь в гарем. — Только этого сейчас не хватало.
***</p>
— Дорогу! Эсмахан-султан Хазрет Лири! — прокричал Ондер-ага, который до этого пытался утихомирить наложниц, как только увидел госпожу.
Девушкам пришлось замолчать и поклониться.
— Что тут происходит? — Эсмахан окинула всех наложниц строгим взглядом. — В чём причина вашего недовольства?
— Госпожа, — заговорила одна из наложниц. — Ваша служанка, Мирай-хатун, она оскорбила Эсен-хатун и Нурбахар-султан, мы с Чичек-хатун сами это видели и слышали. Извините, но мы Нурбахар-султан все любим и уважаем, и не позволим оскорблять её даже вашей служанке!
— Мирай, это правда? — Эсмахан повернулась к девушке, что тоже стояла неподалёку.
— Нет, госпожа моя, — служанка тут же подошла ближе к султанше. — Я ничего плохого не говорила. Я стояла у покоев шехзаде, ждала когда ваш ужин закончится, вдруг меня позвала Хасибе-хатун, — Мирай злобно сверкнула глазами на девушку, что до этого говорила с Эсмахан. — Сказала, что это срочно. Ну я и пошла, вдруг действительно что-то случилось. Она привела меня в коридор, где уже были Чичек и Эсен. Хасибе и Чичек подняли крик, взяли меня за локти и повели в гарем, стали говорить всем, что я оскорбила Нурбахар-султан.
— Не оправдывайся! — крикнула Хасибе. — Я своими ушами слышала как ты оскорбляла Нурбахар и своими глазами видела как ты злобно смотрела на Эсен.
— Госпожа, молю, не верьте им! — Мирай жалобно смотрела в глаза Эсмахан. — Я говорю правду.
— Думаешь, мы с Хасибе будем врать?!
— Хватит! — не выдержав этой ругани, Эсмахан громко крикнула. Все наложницы удивлено смотрели на госпожу. Они в первые увидели султаншу такой. — Всем сейчас же успокоиться! Ондер-ага, — девушка повернулась к евнуху. — Кто-нибудь ещё видел ту ссору между Эсен и Мирай?
— Нет, госпожа моя, — ага отрицательно покачал головой. — Хасибе и Чичек привели сюда Мирай, стали кричать, что она оскорбила Нурбахар-султан. Девушки хорошо относятся к госпоже, потому вступились за неё.
— Госпожа, неужели вы не верите? — возмутилась Чичек.
Эсмахан недовольно посмотрела на наложницу, потому той пришлось замолчать.
— Дорогу! Шехзаде Мехмед Хазрет Лири!
Эсмахан растерялась. Сглотнув, девушка поклонилась. Его приход был совсем не к стати. Что говорить и как объяснять эту ситуацию — она не знала.
— Эсмахан, что тут происходит? — наследник вопросительно взглянул на жену.
— Это… — она уже было собиралась ответить, но её перебили.
— Шехзаде, служанка госпожи оскорбила вашу любимицу, Нурбахар-султан!
Эсмахан ошарашено посмотрела на наложницу.
— Хасибе-хатун, я накажу тебя! — Эмине зло осадила девушку. — Как ты смеешь перебивать госпожу и тем более заговаривать с шехзаде без позволения?!
Девушка пристыженно склонила голову.
— Что, так это правда?
— Мехмед, — начала было Эсмахан, но вспомнив, что они сейчас не одни, девушка тут же исправилась: — Шехзаде, Мирай-хатун моя служанка, я не думаю, что она стала бы оскорблять Нурбахар.
Наследник повернул голову к Хасибе,
— Скажи, с чего вы решили, что Мирай-хатун оскорбляла Нурбахар.
— Шехзаде, я и Чичек-хатун это собственными ушами слышали. Она говорила эти гадости Эсен-хатун, служанке госпожи. Поверьте, шехзаде, мы не врëм.
— Ясно, — Мехмед кивнул головой. — Два человека слышали и видели это. Что ж, Эмине-калфа, Мирай-хатун отправится в лечебницу, служить Эсмахан она больше не будет. Подготовьте всё для этого.
— Что?! — Эсмахан неверяще посмотрела на супруга, но он, даже не взглянув на неё, отправился обратно на ужин.
Осмыслив всё происходящее и поняв, что всё это не злая шутка, девушка тут же отправилась за наследником.
Догнала она его за одним из поворотов,
— Мехмед!
— Я уже всё сказал, — шехзаде стремительно шёл, даже не соизволив замедлиться.
Но Эсмахан не собиралась сдаваться, потому быстро подбежала к нему и взяла его за локоть,
— Прошу, послушай.
— А что тут ещё можно слушать? — было видно, наследник разозлён. — Твоя служанка прилюдно оскорбляет мою любимицу, мать моего сына.
Прикрыв глаза и пытаясь прогнать нахлынувшую ревность, девушка снова открыла их и твёрдо посмотрела на Мехмеда,
— Я понимаю, ты любишь Нурбахар, но я в Мирай уверена, она не стала бы мне лгать.
— Раз ты так уверена в своей служанке, то тогда поведай мне, с чего это она так невзлюбила Нурбахар?
У Эсмахан защипало в глазах и защекотало в носу. Она не ослышалась? Мехмед обвиняет в этом её. Отвернувшись и проморгавшись, сгоняя непрошенные слёзы, девушка, гордо подняв голову, посмотрела на шехзаде,
— Ты думаешь что это я ей такое говорю?
Мехмед понял, что слегка перегнул палку. Он знал, что Эсмахан тут не причём. В конце концов, у служанки могли быть свои на то причины, ведь всякое бывает в гареме, но её вины это всё равно не умаляет,
— Нет, конечно нет. Я не обвиняю тебя.
— Тогда почему ты так говоришь, будто я в этом виновата?
— Она твоя служанка, потому я и сказал так, но я знаю, что ты в этом не виновата. В конце концов, у неё могли быть свои причины на это.
— Могли быть, да, они раньше были подругами, но я не верю, что она стала бы оскорблять её. Да, она может высказать недовольство в чём-то, но она никогда не опускалась до оскорблений! — чуть успокоившись, Эсмахан продолжила: — Мехмед, прошу тебя, не высылай Мирай. Она моя самая преданная служанка, я очень привязалась к ней.
И тут Мехмед понял, что попросту не может устоять перед такой Эсмахан. Перед такой невинной, просящей, искренне верящей, что только он сможет ей помочь,
— Хорошо. Но только она должна извиниться перед Нурбахар.
— Как скажешь, — проговорила девушка, глубоко вздохнув. Она могла бы и дальше спорить и доказывать, что Мирай тут не причём, но она знала, что это ничем не поможет. В конце концов, это всяко лучше, в противном случае её вовсе могли отправить в лечебницу. Да и с самой служанкой не мешало бы поговорить, точно ли она не говорила ничего такого.
Супруги продолжили путь до покоев в тишине.
***</p>
— Повелитель. — Мехмед и Эсмахан, войдя в покои, поклонились.
— Эсмахан, что случилось? Тебя долго не было, Мехмед пошёл за тобой.
— В гареме две девушки повздорили. Одна говорила, что вторая у неё деньги украла. Но уже всё хорошо, оказалось, что она сама в другое место их положила и забыла об этом, — соврал наследник. Ему не хотелось говорить правду и, так или иначе, очернять Эсмахан.
Кивнув, султан указал за стол. Юноша и девушка присели. Вскоре ужин подошёл к концу, и, пожелав всем доброй ночи, Эсмахан направилась в свои покои. Ей не терпелось поскорее поговорить со своей служанкой и всё выяснить.