Глава 3 (2/2)
— Ну, Курук тебя жалел...
— И желал тебе счастья!
— Счастья в постели с Кайло!
— Заткнитесь! — Истошно заорал Ушар.
От его вопля Викрул подпрыгнул на месте.
— Хакс имеет право знать, — спокойно сказал Ап’лек.
— Нет!
— Я считаю, что надо рассказать, — поддержал Ап’лека Викрул. — Вдруг это поможет делу.
— Не поможет!
Кардо, махнув на Ушара рукой, повернулся к Хаксу.
— Короче, у Курука было хобби. Он писал рассказики. Про тебя и Кайло. Порнографические.
— Да, — подтвердил Трудген, — описывал, как вы трахаетесь. Во всех подробностях.
На пару секунд Хакс завис, потом удивлённо спросил:
— Зачем?
— Тебе же сказали — Курук мечтал, чтобы вы с Кайло были счастливы.
— Или просто дрочил, представляя, как вы трахаетесь.
Ушар со всей силы ударил кулаком по салатнице-пепельнице, она разбилась. Окурки вылетели на стол, пепел рассыпался, а один из осколков врезался Ушару в ладонь. По руке потекла кровь.
— Надо было ему врезать! — Ушар говорил и слизывал капающую кровь. — И хорошенько отпинать, так, чтобы почками, печенью почувствовал! Но вы были против! А Курук почувствовал свою безнаказанность и с тех пор написал ещё три рассказа! Три мерзких похабных высера!
— Целых три! — обрадовался Трудген. — Надо будет зачесть!
— Я тоже хочу! — поддержал его Викрул. — Мне понравилось, как он пишет. Дрочненько!
— А ты, Ушар, получается, следишь за его творчеством? Преданный поклонник!
— Фанат!
— Вот и мне так кажется! — сказал Викрул. — Начнём с того, что зачем вообще Ушар полез в пад Курука? Что хотел там увидеть?
— Да не полез я! Этот придурок забыл пад прямо на троне! У Кайло в тот день был приём, я зашёл в зал для проверки безопасности и заметил, что на троне что-то лежит. Подумал, вдруг бомба! Подошёл ближе, увидел пад. Я даже не знал чей он. Разблокировал экран, и первое, что увидел — рассказ. Порнография! Прочитал и пришёл в ярость. А если бы Кайло сел на него... Позор!
— Но в итоге Кайло всё-таки узнал.
— Трудген проболтался.
— Генерал, вот, зацени, — заливаясь смехом, Кардо протянул Хаксу датапад. — Вдруг тебе понравится.
— Зачем?! — закричал Ушар. — Ты опозорил Кайло!
— Как ты достал, ханжа! — Трудген поджал губы. — Думаешь, мы не в курсе про твою коллекцию дик-пиков? Больше ста тысяч файлов, самая большая коллекция членов во Вселенной!
— Ло-о-ожь! — заорал Ушар и бросился с кулаками на Трудгена.
Кардо, Викрул и Ап’лек стали их разнимать.
Не обращая внимания на возню рыцарей, Хакс сосредоточился на тексте.
«Кайло взял член генерала в руку, уверенно сжал его и провёл два раза — вверх и вниз. Хакс застонал. Его глаза удивлённо горели, он жаждал большего. Кайло понимал это, и склонился к головке. Он боялся, делал это в первый раз, но когда губы почувствовали нежную тонкую кожу, возбуждение усилилось, в паху стало жарко. Кайло несколько раз обвёл головку губами, потом лизнул языком...»
Хакс представил это — представил, как Кайло Рен облизывает его член и не смог удержаться от смешка. Рыцари, казалось, были разочарованы, будто ожидали совсем другой реакции.
— Теперь понятно, — Хакс протянул пад Трудгену. — Думаю, пора идти.
— Мы проводим.
В тесном помещении пахло ржавчиной и плесенью, вдоль стен тянулись стеллажи, на которых лежали какие-то детали, инструменты, контейнеры и коробки. Среди них вдруг возникла крохотная комнатка, отгороженная бронебойным стеклом, с тяжёлой металлической дверью и двойным замком. Так выглядела камера для транспортировки особо опасных заключённых. Курук лежал на нарах под грудой старого тряпья, спиной к двери. Казалось, что он спал, но как только послышались шаги, зашевелился и повернулся.
— Что это? — Хакс отшатнулся, когда увидел порхающих вокруг Курука голубых бабочек. Сияние он тоже видел, но принял его за дефект освещения. — Вы скрыли, что на нём завелись насекомые. Гадость какая!
— Да, мы забыли тебя предупредить, — ответил Викрул, — это не настоящие насекомые, не пугайся. Бабочки — это проявление Света. Они из Силы, летят на Свет, открывшийся в Куруке, как-то так.
— Да мы сами пересрались, когда первый раз увидели, — сказал Трудген.
— Но для тебя это не опасно, не бойся. Ты не чувствителен к Силе, поэтому бабочки тебе не навредят, — Кардо потянул за рычаг и открыл дверь. — Мы будем рядом, подстрахуем, если что.
Деваться было некуда, подавляя брезгливость, Хакс зашёл в камеру. Дверь с грохотом захлопнулась. Напротив нар стоял огромный тюк с тряпьём, на него-то Хакс и сел — больше было некуда. Выглядел Курук лет на сорок, у него была светлая кожа и русые, смешно всколоченные, волосы. Больше всего Хакса поразили глаза Курука — большие, серо-голубые, пронзительные. Взгляд у него был... добрый! Иного слова на ум не приходило. Да, он сильно отличался от других рыцарей.
— Привет, Курук, — Хакс дружелюбно улыбнулся.
Курук смотрел на него, будто не узнавал и пытался вспомнить, и вдруг заморгал, сел и накрылся с головой старым пледом.
— Хакс... Ты как здесь очутился? — Почему-то он говорил шёпотом и оглядывался.
— Меня пригласили твои... братья, — Хакс выдержал недолгую паузу. — Они переживают за твоё самочувствие, попросили тебя навестить.
— Вот как... — Курук огорчённо вздохнул. — А я думал, что ты со мной, что они тебя тоже заперли.
Хакс не сразу понял смысл этой фразы.
— И вот ещё что! — внезапно Курук осерчал и сорвался на крик. — Рыцари Рен мне не братья, наши пути разошлись!
— Почему? — Хакс изобразил удивление. — Мне показалось, что они очень волнуются за тебя.
Крук резко изменился в лице. Взгляд стал надменным, будто он взирал на мир с высоты звёзд и с одинаковой силой выражал собеседнику жалость и презрение. Хаксу стало немного не по себе, зато на интуитивном уровне он понял, что такое редемп и мысленно описал его — это сияющая враждебность Света.
— Я не буду говорить о рыцарях Рен, — заявил Курук. — Они не приняли мою помощь, а я хотел спасти их из Тьмы. Что ж, с ними покончено, они выбрали свою судьбу. Я встал на путь благородства и добра, Рен теперь мои враги. Но тебя, Хакс, я могу спасти!
Хакс насторожился — что на уме у светлого психа? Из-за стены раздались приглушённые смешки. Рыцари ошивались где-то поблизости, слышали разговор и старались не ржать слишком громко.
— Но меня-то за что... То есть, от чего спасать? — вкрадчиво спросил Хакс. — Я не владею Силой.
— Не имеет значения. Тьма и Свет ведут борьбу за каждую душу.
— Ладно... И как ты собираешься меня спасать? И зачем?
— Ты талантливый инженер, Хакс. Но свой талант ты направил во зло. Ты создаёшь оружие, которое несёт смерть и страдания, которое служит террору и ужасу...
Одержимый Светом Курук был противным до тошноты. Хакс согласился с опасениями рыцарей — если Кайло Рен увидит Курука в таком состоянии, то непременно прикончит его. Менторский тон и высокомерие начали откровенно подбешивать, а ведь они общались всего несколько минут.
— Но ты можешь исправиться, искупить свою вину, направить свои способности на хорошие дела. Ты должен прозреть!
Хакс сосредоточился и подавил неприязнь, которая мешала найти в искажённом сознании Курука точки, на которые можно надавить. Теперь нужно было обдумывать и тщательно подбирать каждое слово.
— Я не понимаю, как я должен прозреть? — тихо, сделав виноватое лицо, спросил Хакс. — И как я могу служить добру?
У Курука покраснели щёки и жадно заблестели глаза. Очевидно, вопросы и смиренный тон Хакса он воспринял как готовность следовать наставлениям. Он вскочил, подошёл к Хаксу, несколько секунд молча стоял напротив него, потом схватил за рукав и потащил к нарам. Хакс не сопротивлялся, делал вид, что хочет быть послушным. Курук сел, усадил Хакса рядом и стал торопливо, сбивчиво шептать:
— Первый шаг к искуплению ты можешь сделать прямо сейчас. Мы сбежим вместе и присоединимся к Сопротивлению. Будем сражаться и делать всё, чтобы заслужить прощение. А ещё мы должны вернуть Бена Соло к Свету. В нём остался Свет!
— Ты уверен?
— Да! Первый магистр ордена Рен — его звали просто Рен — был очень жестокий и коварный человек. Кайло совсем не такой! Он тоже бывает жестоким, но только когда страдает, когда ему больно! А страдает он от того, что хочет нежности, но не находит её...
Курук замолчал, Хакс слышал его тяжёлое прерывистое дыхание. Похоже, язык Курука не успевал за потоком мыслей, он сбился, но собирался продолжить после паузы. Хакс решил, что этим замешательством нужно воспользоваться.
— Ты рассуждаешь вполне логично, надо признать, но, увы, твоя затея не увенчается успехом.
— Почему?! — Курук сорвался с места и стал расхаживать по камере.
— Я могу объяснить, — спокойно, игнорируя нервное мельтешение Курука, сказал Хакс. — Если, конечно, ты готов меня выслушать.
— Готов! — с вызовом ответил Курук.
— Итак, давай проведём мысленный эксперимент. Представим, что будет, если ты придёшь к Сопротивлению и предложишь им свою помощь. Допустим, они поверят в твоё раскаяние и примут тебя. Допустим, вы сможете победить в этой войне, а Кайло рен вернётся к Свету. Ты будешь счастлив?
— Да! Да! — Курук остановился у стеклянной стены, прижался к ней боком и тряхнул головой так, что ударился со всей дури. Но боли, казалось, не заметил. — Да! Я мечтаю об этом!
— Хорошо. Теперь представь, что после вашей победы началась счастливая справедливая жизнь. Кем ты видишь себя в этой жизни? Чем будешь заниматься?
Курук округлил глаза, несколько секунд таращился не моргая, потом нахмурился.
— Это простой вопрос. Почему ты не можешь ответить? — Хакс мягко давил интонацией. — Ты можешь заранее рассказать, как сложится твоя судьба, потому что однажды ты уже видел победу Республики.
Курук окончательно растерялся.
— Тебе больно об этом думать, да? Я вижу. Больно, потому что ты прекрасно знаешь ответ. — Хакс грустно улыбнулся. — Хочешь, расскажу я, если тебе самому страшно представлять это?
— Расскажи... — голос Курука задрожал, он пождал нижнюю губу.
— Корусант, Арканис и много других планет, входивших в империю, после её падения пережили кошмарный террор. Людей убивали только за то, что они работали в подконтрольных империи учреждениях. Убивали их герои восстания и обыкновенные уголовники, но одних было не отличить от других. И ты видел это своими глазами. Видел кровь и замученных, выпотрошенных людей. Среди них были и твои родители. И после победы Сопротивления повторится точно такой же террор, а ты станешь одним из его исполнителей. По сути ты останешься таким же упырём, как и был, только будешь считаться светлым и праведным.
— Нет! Я буду бороться с террором! — Курук кричал и был готов разрыдаться. — Я буду спасать людей!
— Нет, не будешь. Тебе никто не позволит. Потому что даже если Сопротивление примет твою помощь, ты для них навсегда останешься врагом. И как только они победят, тебе припомнят всё. Быть может, они сохранят тебе жизнь, но тебе придётся каждый день, каждую минуту доказывать лояльность. И этот гнёт быстро сломит твою волю, ты изберёшь самый простой способ, чтобы угодить победителям, и будешь делать то, что прекрасно умеешь — убивать неугодных новому режиму.
— Не-ет... — Курук затряс головой и открыл рот, чтобы схватить воздух, как вдруг сполз по стене и сел в углу.
Он молчал, Хакс подождал, пока он очухается, но... Он не шевелился, застыл в одной позе. Хакс бросился к нему.
— Курук! Ты слышишь меня?
Хакс тряс его, легонько ударил по щеке, но реакции не было. Курук неподвижно сидел в углу, а его взгляд стал абсолютно пустым, словно он уснул с открытыми глазами.
— Эй! Рены! — Хакс встал около двери. — Скорее сюда!
Рыцари появились мгновенно. Разблокировали дверь и всей гурьбой ввалились в камеру. Оттеснили Хакса и обступили Курука. Потыркали его немного, затем перетащили на нары и кое-как уложили.
— Он... жив? — осторожно спросил Хакс. — Вы помните, что я не давал никаких гарантий...
— Жив, ещё как жив!
— Хакс, ты мощно его приложил!
— Да, круто!
Судя по реакции рыцарей, с Куруком было всё не так уж и плохо, но Хакс не понимал их воодушевлённости и хотел разобраться.
— Вы можете объяснить, что произошло? Что я сделал?
— Ты заставил его засомневаться, — ответил Ап’лек. — Сомнения ослабили Свет и позволили заговорить Тьме. Свет и Тьма столкнулись, началась борьба.
— И поэтому Курук завис.
— Впал в ступор.
— Сияние стухло!
— Точно!
Хакс присмотрелся. И действительно, голубая аура, окружавшая Курука, заметно ослабла и потускнела, искорки вспыхивали, но стали мельче, а бабочки, едва расправив крылья, мгновенно рассыпались, будто кто-то невидимый прихлопывал их тапком. В отличие от философских рассуждений о борьбе Света и Тьмы, снижение интенсивности свечения было объективным, материальным доказательством эффективности воздействия. Хакс был доволен собой и собирался действовать дальше, довести дело до конца было реально.
— Его нужно дожать. Но, думаю, не сейчас, чуть позже.
— Да! — ответил Викрул. — Когда ментальная энергия стабилизируется и он выйдет из ступора.
Ушар заботливо обложил Курука тряпьём. Когда он закончил, рыцари вышли и закрыли камеру. Хакс вернулся с ними в кают-компанию, сел на свой пуфик и задумался. Рыцари понимали, что он что-нибудь скажет, ждали и вели себя тихо. Даже Ушар был под впечатлением. Смотрел по-прежнему враждебно, но теперь ещё и с уважением.
— Вот что... — Хакс затушил сигарету в осколке салатницы. — Скиньте мне на пад его писанину.
Рыцари заулыбались.
— Давай пад, — сказал Викурл.
Хакс протянул ему пад и, взглянув на остальных, покачал головой.
— Нет, не угадали. Я кое-что знаю о работе психотехников. Есть методики анализа текста, которые позволяют вычислить, довольно точно, психологические особенности личности автора. Я, конечно, в этом не профессионал, но, думаю, смогу что-нибудь вытянуть.
Ушар снова стал недовольным, но сказал почти без агрессии:
— Если он кому-нибудь покажет...
— Да не покажет он! — перебил Кардо.
— О содержимом этих текстов никто не узнает, — заверил Хакс.
— Когда будешь читать, смотри не сгори, — сказал Трудген, — а лучше, на всякий случай, уединись в укромном местечке.
— Порнуха там огненная, предупреждаю, — поддержал Кардо.
— Для анализа не имеет значение порнуха там или другой жанр, — слегка улыбаясь, ответил Хакс. — Я буду изучать то, как написан текст, а не что написано.
— Ну-ну, попробуй, — усмехнулся Викрул и вернул Хаксу пад. — Готово! Все шедевры Курука у тебя. Наслаждайся!
— Что ж, будем на связи, — Хакс убрал пад во внутренний карман шинели и пошёл к выходу.
— Генерал! — окликнул его Ап’лек.
Хакс обернулся.
— С тобой приятно иметь дело!
— С вами, оказывается, тоже, — Хакс помахал рыцарям рукой.
Пока он шёл от ангара к лифту, обдумал план дальнейших действий. Заняться анализом текстов нужно как можно скорее, это стало для Хакса первоочередной задачей. Он связался с мостиком, узнал обстановку и услышав, что всё спокойно, оставил за главного лейтенанта Митаку, а сам пошёл к себе в каюту.