Глава 3 (1/2)

Хакс резко открыл глаза и выскочил из-под одеяла. Тревога и напряжение ощущались каждой клеточкой тела, неприятное предчувствие появилось одновременно с пробуждением... Хватило беглого взгляда на хронометр, чтобы понять — он проспал! Пожалуй, впервые в жизни. Вчера, перед тем, как лечь, забыл активировать будильник. Неожиданное общение с рыцарями Рен выбило из колеи и помешало исполнить привычное ритуальное действие. Однако организм, на уровне рефлекса приученный просыпаться в одно и то же время, включился сам, хоть и с задержкой. Проспал Хакс немного, всего пятнадцать минут, но всё равно стоило поторопиться. И отказаться от завтрака. Хакс быстро сходил в освежитель, оделся и всё-таки успел выпить полчашки кафа. Сердце сбилось с ритма и беспокойно трепыхалось, это раздражало, но Хакс понимал, что сможет успокоиться только тогда, когда войдёт в конференц-зал.

Ничего сверхважного сейчас не намечалось, обычная утренняя планёрка, однако Хакс торопился, хотел непременно прийти вовремя. Нельзя опоздать ни на минуту, ведь на планёрке будет Прайд, который, разумеется, прилюдно, в изощрённо-оскорбительной форме выскажется о недисциплинированности Хакса. Нельзя доставлять ему такое удовольствие и дать повод поизгаляться над собой.

Хакс подошёл к залу и только теперь вспомнил, что прошлым вечером заключил нелепейшую сделку с рыцарями Рен. Они обещали убить Прайда. Ага, как же! Сейчас, когда мозг пришёл в тонус, а мысли прояснялись, он осознал абсолютную идиотичность сделки. На свежую голову она воспринималась как сон. Дурной несбыточный сон.

Дверь в конференц-зал была полуоткрыта. Это показалось Хаксу странным, неправильным. Створки разошлись не до конца, будто застряли на полпути. Может быть, сломался механизм? Тогда почему нет ремонтников? Даже в пустом зале двери должны быть плотно сомкнуты, так положено по инструкции. Хакс решил, что разберётся с этим позже, и зашёл внутрь. До слуха донеслись непонятные хаотичные звуки — резкие, громкие, прерывистые, чем-то похожие на имитацию боевого шума в учебной симуляции.

Когда Хакс вошёл, два офицера из отдела снабжения поспешно расступились, словно испугались и хотели сбежать от него подальше. Но он заметил их лишь краем взгляда, всё внимание устремилось к длинному столу, на котором громоздилось нечто непонятное. Яркая фигура била в глаза и до раздражения диссонировала со спокойным чёрно-серым интерьером зала. Сначала Хакс подумал, что это была заказанная кем-то из генералов скульптура, доставленная в зал по ошибке, однако через несколько шагов он присмотрелся и замер от изумления.

Посреди стола, сильно склонившись вперёд над торчащим из живота куском железной арматуры, сидел генерал Прайд собственной персоной. Мёртвый. Определённо мёртвый.

На трупе был отвратительного вида ядовито-жёлтый облегающий комбинезон с не менее отвратительными лилово-розовыми аксессуарами: поясом, носками и кепи. У Хакса тоже был такой комплект. У всех, кто находился в этом зале, был такой комплект.

Почти семь лет назад всем высшим офицерам Первого Ордена в личное пользование передали новые спортивные принадлежности, в их числе были и комплекты для занятий гимнастикой. Когда Хакс увидел, в чём предстоит тренироваться командованию, то пришёл в ужас и ярость. Подобная одежда не просто противоречила дресс-коду Первого Ордена, она была откровенно оскорбительной. Кто, ну кто додумался закупить для адмиралов и генералов инфантильные вырвиглазные комплекты мерзкого цвета радиоактивной мочи?! Хакс решил найти организатора-затейника и отправить его под трибунал за идеологическое вредительство. Это было именно оно, ибо только вредитель мог додуматься деморализовать командующих, заставив их вырядиться в унизительные клоунские комбинезончики. Расследование не заняло много времени, уже через сутки Хакс выяснил, что распоряжение о закупке было отдано лично Верховным Лидером. Такого поворота Хакс не ожидал, тогда он впервые усомнился в адекватности Сноука и чувствовал себя крайне неприятно. Чтобы избавиться от этого чувства, он попытался осмыслить замысел Верховного Лидера, найти в нём какую-нибудь идею и даже примерил комбинезон. Постоял перед зеркалом, убедился, что это чудовищно и позорно, после чего запрятал комбинезон в дальний угол кладовой и больше никогда его не видел.

Зато Прайду, похоже, комбинезончик пришёлся по вкусу.

Рыцари Рен перехватили его во время утренней зарядки. Сеточка для волос, которую Хакс видел вчера, так и осталась на голове. А вот лилово-розовый кепи стоял на столе и напоминал кружку, в которую нищим бросают милостыню. Внутри кепи лежал лист бумаги, предусмотрительно помещённый в пластиковый конверт. Хакс подумал, что это, скорее всего, была предсмертная записка. Крови, как ни странно, почти не было, только пятно животе, на стол ничего не попало. Значит, вся кровь осталась внутри тела. Арматурина вошла в живот под углом, а вышла из спины на уровне груди. Шансы выжить при таком ранении были, но, очевидно, рыцари не позволили Прайду воспользоваться ни одним из них. Смерть его была быстрой, но очень мучительной.

— Пиу-пиу-пиу!

Снова послышался навязчивый звук. Точнее, он и не стихал, просто Хакс на время позабыл о нём. Хакс оглядел зал и только сейчас заметил двоих рыцарей Рен. Ап’лек и Кардо стояли около стены под широким монитором. Кардо, опустив голову вниз, непрерывно пялился в экран гаджета, который издавал звуки. По виду это была игровая мини-консоль. Кардо ещё и комментировал происходящее на экране, не обращая внимания на окружающих.

— Я перешёл на третий уровень! А-а-а-! Получил бонусом тысячу баллов, прикинь! Ну всё, теперь прокачаю некроведьму!

Ап’лек не отвечал, стоял неподвижно, будто не слышал воплей Кардо. Остальные офицеры старались игнорировать рыцарей. Они были растеряны и напуганы. За стол никто, разумеется, не садился, но и уйти из зала не решался. Люди стояли, иногда с опаской переходили с одной позиции на другую и не понимали, что делать.

Хакс подошёл к столу и достал из кепи листок, развернул его и стал читать, не вынимая из пластика. Читал про себя.

«Не описать словами мои страдания, которые с каждым днём всё мучительнее. Я испробовал всё, что существует во Вселенной, но лекарства бессильны. С каждым днём болезнь уничтожает меня, забирает тело, душу и смысл жизни. Чего стоит одна только насмешка судьбы: корабль, которым я командую, называется «Стойкий», и это название звучит будто злая издёвка над моим безмерным горем! Впереди — годы страданий, бессмысленные годы жизни импотента и бесславный конец. Импотенция — это рок, это приговор, но я не дам ей измываться надо мной. Я ухожу с гордостью и достоинством! Да здравствуют звёзды! Да здравствует Империя!»

— Какая к хатту империя?! — невольно выругался Хакс.

Хакс был готов взорваться от злости на рыцарей. Устроили балаган! Можно было сделать всё по-тихому, без эпатажа! А теперь...

Хакс видел, что на него смотрят враждебно, с опаской и подозрением. Ещё бы! Теперь все здесь присутствующие будут считать его причастным к смерти Прайда. К смерти, обставленной абсолютно идиотично!

— Дроида-эвакуатора вызвали? — спросил Хакс непонятно у кого и швырнул записку обратно в кепи. — Экспертизу запросили?

Как раз в этот момент в дверях показался дроид. Угрожающего вида машина подъехала к столу и притяжным лучом переместила труп со стола на выдвижную каталку. Затем из корпуса выдвинулся манипулятор, который обернул тело чёрной плёнкой и закрепил его ремнями. После этого дроид поехал восвояси.

— Генерал Хакс...

Начальник инженерного корпуса всё-таки рискнул приблизиться. Похоже, важность вопроса, который он собирался задать, перевесила иррациональный испуг.

— Когда будет подписан контракт на поставку стали? Если будет...

Хакс сразу же достал датапад и нашёл нужную информацию.

— Контракт подписан, Верховный Лидер одобрил. Первые поставки планируются через пять-десять суток.

— Благодарю.

Дальше подошли ещё двое.

— Генерал Хакс, нужно утвердить графики патрулирования по секторам.

— Насколько я помню, графики отправили на корректировку, там было много накладок.

— Так точно. Вот исправленные графики.

Хакс пробежался взглядом по документу.

— Вот, наконец-то составили нормальные графики. Молодцы.

Хакс отвечал на вопросы и спрашивал сам, фактически он проводил планерку, как и много раз до этого. Единственное отличие — сегодня все стояли, а не сидели за столом, ну и ещё — посторонние звуки.

— Пиу-пиу-быщ-бах-бух! Пятьсот баллов! Да-а-а!

— Новые орудия на «Чёткий» доставлены?

— Так точно.

— Приступайте к монтажу.

Люди старались не смотреть туда, где стояли рыцари. Они разговаривали с Хаксом по необходимости, и как только получали нужную информацию, спешили удалиться. Через двадцать минут в зале не осталось никого, кроме Хакса, Ап’лека и Кардо.

Вдруг стало тихо. Звуки «пиу-пиу» исчезли — Кардо поставил игру на паузу. Наступило время разговора. Хакс сделал несколько шагов в сторону рыцарей и остановился. Они в свою очередь двинулись к Хаксу и остановились в паре метров напротив него. Что ж, правильно, своего рода — безопасная дистанция, хотя бы видимость соблюдения неких границ.

— Тебе понравилось? — весело, с нотками гордости в голосе спросил Кардо.

— Я просто в восторге! — с сарказмом ответил Хакс, не скрывая недовольства.

— А что не так?! — Кардо явно обиделся. — Мы старались!

— И привет передали, как ты и просил, — сказал Ап’лек. — Прайд был очень рад услышать перед смертью твоё имя.

— Спасибо... Звёзды, зачем я согласился? Как я мог подумать, что вы сработаете аккуратно? Я думал, что будет авария шаттла, случайное падение в космос, неосторожное обращение с оружием. Но не самоубийство ржавой арматурой!

— Хакс, хорош брюзжать, — перебил его Кардо. — Мы могли сделать так, как ты сейчас расписал, но это же скучно, банально. Мы подошли к делу с фантазией, вложили душу, хотели тебя порадовать! А ты ворчишь...

— Порадовали. Теперь все будут думать, что это я устроил Прайду суицид. Да ещё записка эта бредовая!

— Почему бредовая? Такое бывает, — начал спорить Кардо. — Ты пока молодой, а у пожилых мужиков, когда обвиснет, натурально может слететь крыша.

— Но на Прайда это совсем не похоже — не в его характере. Все, кто пришли на планёрку, сразу догадались, что умер он не добровольно. Вы меня подставили.

— Нет, генерал, — сказал Ап’лек. — Не имеет значения, какой была смерть Прайда. Даже если бы он и вправду погиб сам и тому были бы свидетели, даже если бы он реально покончил с собой или напился бы до отключки и захлебнулся собственной блевотиной, люди всё равно бы подумали, что в его смерти виноват ты. Потому что тебе это выгодно. Намного выгоднее, чем всем остальным вместе взятым. Экспертиза докажет, что записку Прайд написал сам, и брюхо насадил на арматуру тоже сам. На этом всё. Мы обещали убрать Прайда — мы его убрали. Остальное — не наша проблема. Твоя репутация и твои отношения с другими людьми из командования — твоя забота. Разбирайся с этим сам.

Хакс ещё раз подумал, что Ап’лек весьма умён и понимает ситуацию правильно. Сейчас он был абсолютно прав. Впрочем, спорить ни с Кардо, ни с Ап’леком Хакс изначально и не собирался, просто выплеснул эмоции.

— Теперь твоя очередь, генерал, — Ап’лек шагнул к Хаксу. — Курук ждёт. Идём.

— Идите. Я буду через пятнадцать минут.

— Э-э-э, что такое? — возмутился Кардо. — Ты хочешь нас кинуть?

— Нет. Но я считаю, что нас не должны видеть вместе.

— Так и скажи, что стесняешься! — в голосе Кардо снова звучала обида.

— Я приду, — твёрдо сказал Хакс.

— Хорошо, ждём тебя через пятнадцать минут на «Канюке», — согласился Ап’лек.

— Но если вздумаешь удрать, отправишься вслед за Прайдом! — пригрозил Кардо.

— Я приду, — спокойно повторил Хакс.

Рыцари вышли. Хакс неспешно прошёлся по опустевшему залу, закурил сигарету, выдвинул стул, сел. Пятнадцать минут нужны были ему вовсе не для того, чтобы его и рыцарей не видели вместе, он просто хотел побыть в одиночестве и привести в порядок свои мысли. Ощущение сюрреалистичности, абсурдности происходящего оставалось таким же сильным, но больше не угнетало, а воспринималось как нечто интересное и даже забавное. Прайд был мёртв, и это — главное. Хакс чувствовал, буквально физически, что смог, наконец-то, расслабиться. Впервые за последние пару недель. Это чувство свободы было приятным и приносило физическое удовольствие.

Прайд сдох. Конечно, Кайло Рен может найти кого-то другого и точно так же повысить его, чтобы создать Хаксу противовес. Но кто бы это ни был, он не будет опасен так, как Прайд. У всех прочих кандидатов уровень гораздо ниже, и это успокаивало Хакса. Теперь он и только он остался самым осведомлённым и компетентным из генералов, и Кайло Рену придётся считаться с ним, хочет он того или нет. И теперь всё пойдёт на лад.

С этой мыслью Хакс затушил сигарету и вышел из зала.

В ангаре было прохладно, Хакс поёжился и запахнул шинель. Вблизи «Ночной Канюк» выглядел потёртым, неопрятным, хотя вмятин и трещин на обшивке не было. Корпус корабля, несмотря на общую гармонию конструкции, казался грубоватым и неповоротливым, больше всего он ассоциировался с пещерой, логовом — скрытым, тайным убежищем. Корабль подходил рыцарям Рен идеально, был един с ними обликом и духом.

Раздалось громкое, со свистом, шипение, дверь входного люка медленно пошла вверх, а вниз, словно обложенный налётом ржавчины язык, выполз трап. Да, это было похоже на открывающуюся пасть чудовища. В проёме появилась фигура.

— Добро пожаловать на борт, Хакс. Залезай.

Это был Викрул. Он встретил Хакса и проводил в кают-компанию. Хакс впервые увидел лица рыцарей Рен. И стал с интересом их рассматривать. В их взглядах были одновременно задумчивость и искорки безумия, подозрительность и любопытство, хмурость и кокетство. По всему было ясно, что это очень противоречивые и непредсказуемые личности. Впрочем, Хакс знал это и раньше, просто сейчас, увидев их без шлемов, убедился окончательно.

На обшарпанном полу, вокруг низенького широкого стола, валялись потрёпаные пуфики, табуреты и матрасы. Среди них выделялось высокое, обитое чёрной кожей, вполне приличное кресло, которое смотрелось в интерьере кают-компании нелепо, точно породистый пёс среди дворняг. В воздухе пахло смесью машинного масла, табачного дыма, алкоголя, специй и сладостей, кислорода явно было меньше положенного, от чего слегка закружилась голова.

— Курук не здесь, мы заперли его в трюме.

— Я понял, — Хакс огляделся, думая, куда бы присесть без вреда для шинели. — Прежде, чем говорить с ним, я хотел бы узнать у вас, что он за человек? Расскажите про него. Чтобы мне было легче выстроить линию общения.

— Что сможем — расскажем, — пообещал Викрул и обвёл рукой пространство вокруг стола, — ты не стой, садись куда хочешь.

Хакс усмехнулся и сел в чёрное кресло.

— Это трон магистра! — яростно запротестовал Ушар. — Никто, кроме Кайло, не имеет права занимать его!

— Да ладно, пусть сидит, — небрежно бросил Кардо.

Остальные тоже не возражали, и Ушару пришлось смириться.

— Итак, Курук, — начал рассказывать Викрул. — Он у нас снайпер и основной пилот «Канюка»... Хочешь выпить? Или вкусняшку: чипсов, сухариков, печеньку?

— Нет, спасибо, ничего не нужно.

— Мы стараемся быть вежливыми и гостеприимными, — объяснил Кардо.

— Я понял, — Хакс улыбнулся, — но вернёмся к теме. Где он родился, где рос? Какой была его семья?

— На Корусанте он родился. Вроде жили неплохо. Он мало рассказывал о родителях.

— Они погибли после падения империи, ему лет десять было. Там беспредел начался. Каратели из повстанцев охотились на тех, кто сочувствовал империи, а ещё преступность. Курук остался сиротой и прибился к какой-то банде, лазил с ними, пока не пересёкся с Реном. Первым магистром Рен.

— Курук замкнутый, — сказал Трудген. — Вообще, он спокойный, обычно на своей волне, где-то в мечтах витает. Любит думать. Но иногда на него нападает вдохновение и он может говорить несколько часов подряд.

— О чём он говорит?

— Философствует, — ответил Ап’лек. — Обо всём подряд. О строении Вселенной, чувствах, творчестве. В последний раз, незадолго до редемпа, рассуждал о том, что слова обладают собственной силой, что любой текст — будь то короткая фраза или роман на тысячу страниц, подобны физическому полю и могут воздействовать не только на сознание, но и на события материального мира. Просто надо научиться управлять этой силой. Говорил интересно, приводил примеры: заклинания и особые фразы, доступные лишь посвящённым в тайну. Убедительно настолько, что становилось страшно.

— Курук лучше всех чувствует корабль, — сказал Кардо. — Говорит, что у каждой вещи есть подобие души, и якобы во время полёта он ментально связывается с душой «Канюка».

— То же самое со стрельбой, — продолжил Викрул. — Он никогда не промахивается, представляешь? Говорит, что когда прицеливается, через Силу показывает пуле или заряду, куда надо лететь.

— Интересно... — Хакс уселся поудобнее. — А теперь расскажите, что всё-таки происходит во время вашего редемпа? Что при этом человек ощущает?

Этот вопрос, судя по реакции рыцарей, был для них неприятен. Они перестали лыбиться.

— Мы не знаем наверняка, — сказал Викрул, — никто из нас не переходил к Свету.

— И мы боимся этого, — признался Трудген.

— И всё же... — Хакс тихо вздохнул. — Мне бы подробностей.

— Меняется мировоззрение, резко, — это заговорил Ушар. Вид у него был сердитый, голос глухой, жёсткий. — Человеку кажется, что он дерьмо, он чувствует себя виноватым за всё зло Вселенной и хочет искупить вину любой ценой. Даже ценой собственной жизни.

— Это уже что-то, — Хакс задумался и потянулся за сигаретой. — Где у вас пепельница?

Ему подвинули бывшую салатницу, покрытую отвратительным чёрным слоем копоти.

— Мы ещё и поэтому обратились к тебе, — с улыбкой сказал Викрул. — Ты твёрдо стоишь на своих убеждениях, веришь в них, а у Курука сейчас кризис убеждений.

— А ещё потому, что ты псих! — воскликнул Трудген. — Сможешь найти к нему подход.

Хакс вспомнил свой вчерашний выстрел, усмехнулся и спросил:

— Как твоё плечо?

— Бо-оли-ит! — жалобно проныл Трудген. — Между прочим, мог бы извиниться за стрельбу в невиновного!

— И не собираюсь, — Дружелюбная улыбка Хакса противоречила его ехидному тону. — Радуйся, что остался жив.

— А вот это правильно, мне нравится! — с неожиданным воодушевлением воскликнул Кардо. — Учение Рен говорит, что мы не должны извиняться и каяться, нужно принимать все свои поступки и гордиться ими! Хакс, ты похож на нас, я уверен, что ты справишься!

Хакс подался вперёд, чтобы дотянуться до пепельницы и затушить сигарету, и тут кресло зашаталось, накренилось и упало. Хакс оказался на полу, накрытый сверху сиденьем и спинкой. Рыцари загоготали. В других обстоятельствах Хакс разозлился бы, но сейчас просто хмыкнул, вылез из-под обломков и стал отряхиваться.

— Ай, как смешно!

— Мы не нарочно, Хакс, — сказал Викрул. — Кресло давно шаталось, всё руки не доходили укрепить. Но теперь точно займёмся!

— Сними пальто, мы почистим, — Кардо потянулся к шинели.

— Не надо! — Хакс увернулся и отошёл подальше.

И вдруг замер, потрясённый тем, что увидел в следующий момент. В дверном проёме стоял... Сноук! Любимый золотой халат распластался у ног, из одежды на нём были только чёрные ажурные чулки и странного вида — слишком пышные, объёмные — трусы. Сноук благостно улыбался и взирал внутрь кают-компании. Когда послышались смешки рыцарей, Хакс пришёл в себя. Это был рисунок! Хакс не заметил его раньше, поскольку сидел к двери спиной.

— Нравится? — спросил Трудген.

— Как живой... Очень хорошо нарисовано. — Хакс неопределённо повёл рукой, пытаясь указать на трусы. — Мне кажется, или... Это подгузник?

— Он самый! — хихикнул Трудген.

Хакс не мог сдержать смех. Его реакция обрадовала рыцарей, они повеселели, даже Ушар стал мягче.

— Ну а как тут не заржать? — Трудген подошёл к картине. — У деда недержание, ходит под себя, а всё туда же — напялил чулки и жаждет плотских утех!

— Да, — согласился Хакс через смех, — сочетание чулков и подгузников... Изумительный сюр!

— Это я придумал! — наконец-то похвастался Трудген. — Придумал и нарисовал!

— Ты? — Хакс ещё раз посмотрел на картину. — У тебя талант.

— Спасибо! — Трудген заулыбался во весь рот.

Хакс осторожно сел на табурет. Проверил на шаткость. Прочный.

— Вы сказали, что я нравился Куруку. Чем именно?

— Ну просто нравился... Как человек.

— Как человек и как муза! — сказал Кардо, подавляя смешок.

Викрул и Трудген не были столь сдержанны и одновременно засмеялись.

— Я серьёзно, — Хакс покачал головой. — Чем больше я буду знать, тем быстрее смогу найти к Куруку подход.