2. Тремор в руках (1/2)

«Я ближе к смерти в настоящую минуту, чем если бы лежала под тяжестью могильной насыпи»</p>

Дракула</p>

На плечи тяжелым грузом давил плед, в который ее укутали медики. Красно-синие огни полиции, а чуть дальше — и скорой, слепили глаза, навязчиво мигая на всю улицу. Каменные ступеньки крыльца холодили бедра. Промозглый ветер забирался под слои одежды, заставляя девушку сжиматься все сильней. Ник опустошенно глядела на собственные разбитые колени, сведенные вместе. Горло до сих пор саднило после истошного многоминутного крика.

Противный моросящий дождь нещадно возрастал, набирая силу и смывая с лица высохшие дорожки слез и кровавые следы от ладоней. По асфальту неслись ручейки воды, в свете фонарей и полицейских огней переливаясь золотым и красно-синим. Ник сжала плед в окоченевших от холода пальцах рук и грустно, обреченно усмехнулась, откидывая затылок назад, подставляя закрытые глаза дождевым каплям. Дождь, улица, фонарь, убийство. Все до тошноты банально.

***</p>

— Быстрей, мать твою, быстрей! — в панике бормотала Монро, крепко обхватив водительское сидение сзади.

Офицер напряженно сжал руль и сильнее вдавил педаль газа. Ник от нервов готова была выпрыгнуть на ходу из машины и добраться бегом, на своих двоих, будучи почти на сто процентов уверена, что так было бы быстрее, так бы она почувствовала себя менее беспомощной, так она бы попыталась сделать хоть что-то. От напряжения она искусала губы, разорвав-таки скобу, из-за чего по подбородку тонкой струйкой текла кровь. Пальцы беспощадно впивались в обивку салона, и, казалось, еще чуть-чуть, и они продырявят ее насквозь.

Наконец из-за поворота показался особняк, и Ник даже привстала, осознавая, что цель уже так близка. Когда до главных ворот осталось метров десять, девчонка, поддавшись порыву, на ходу открыла дверцу и выпрыгнула, вскрикнув, почувствовав, как с голых ног болезненно содралась кожа, встретившись с асфальтом.

Прокатившись пару метров кубарем, Монро, на пару секунд потерявшись в пространстве и, развалившись на земле, мотнула головой, тут же попытавшись встать, но перед глазами все вдруг поплыло. Полицейская машина с визгом тормозов остановилась, и оттуда показалось беспокойное лицо копа.

— Совсем свихнулась?! — возмущенно воскликнул он, хлопнув дверцей и направившись в ее сторону.

Ник, будто отмерев, замыленным взглядом окинула ворота, на подкорке сознания понимая, что попасть внутрь просто так не выйдет. Опьяненный адреналином мозг не подкинул идею лучше, чем перелезть через ограду способом старым и уже заученным

настолько, что она бы без труда это сделала, возвращаясь домой бухой в стельку.

Бросившись к кривому, кособокому дереву, что росло прямо возле забора, Монро практически на автопилоте вскарабкалась на его ветку. Пару быстрых шагов, прыжок, и вот она уже держалась за острые пики ограды, чудом не насадившись на них ладонями.

— Да стой же ты, неугомонная! — тяжело пыхтя, кряхтел за ней коп.

Ник не отличалась большой физической силой или фантастической выносливостью, но в этот момент адреналин бил через край, пульсируя в ушах. Пару усилий, она подтянулась на руках и смогла-таки залезть на злосчастную ограду, цепанув край свитера и безвозвратно разорвав его. Плевать, купит новый.

Взглянув на старое, родное поместье, Ник нервно сжала ладони, саднящие после недавнего маневра. В окнах было темно. Ни одно не горело в свете люстр. Внутри девушки все взволновано дрогнуло. Монро опустила взгляд. Внизу привычно колыхалась трава. Высота — два с половиной метра. Такая ерунда, на самом деле.

Повиснув, девчонка, не почувствовав земли под ногами, секунду помедлив, разжала ладони и стремительно полетела вниз. Полет был недолгий, однако приземление болезненно отдало в правую ногу, спазмом сдавив щиколотку и голень. Тихо вскрикнув и повалившись назад, Монро инстинктивно схватилась за пострадавшую конечность, закусывая губу, чувствуя металлический привкус на языке.

— Больно, блять… — прошипела она, мысленно проклиная собственную неуклюжесть и пытаясь встать, но снова чуть не рухнула обратно.

Хромой походкой Ник поплелась ко входу в особняк, стараясь быть как можно быстрее. Где-то за забором она слышала матерившегося копа, который, видимо, подвиг ее повторять не собирался. Толкнув тяжелые резные двери, которые нехотя поддались, Монро мрачно оглядела главный холл. Тишина стояла оглушающая.

Ник медленно прошла внутрь. Шаги отлетали эхом от стен. Страх клокотал где-то в груди. Краем сознания она все еще хотела, чтобы это действительно оказалось глупой шуткой ее недалекой сестрицы. Но интуиция вопила о том, что все совсем не так, что зря она вообще приперлась на место преступление без полиции. Хотя что мог сделать этот воплощающий в себе всевозможные клише и стереотипы офицер, что бегать-то мог с трудом? И как только такие ежегодную проверку проходят?

Ник подошла к громоздкому камину, доставая из рядом стоящей тубы чугунную кочергу и перехватывая ее, выставляя перед собой. Мертвая тишина продолжала давить на уши. Монро медленно продвигалась вглубь дома, шаг за шагом все больше и больше теряя уверенность в себе и своих силах. Темнота обволакивала ее тугим коконом, не давая осмотреться внимательнее. Ник щурилась, вглядываясь вдаль, сильнее сжимая в руках кочергу.

Внезапный громкий хруст под ногой заставил ее вздрогнуть от неожиданности. Ник присела на корточки, приглядываясь. Осторожно поднимая с паркета небольшой кусок неизвестной вещи, Монро вдруг удивленно выдохнула, узнавая в нем розовый бампер телефона Вивьен. Замерла, сглотнув скопившуюся слюну. Медленно перевела взгляд в сторону столовой, что встречала ее тьмой.

Ник нерешительно двинулась вперед и прошла в зал. Нашарив рукой выключатель, она тут же нажала на него. Резкий слепящий свет ударил в глаза, заставив ее зажмуриться. Пара секунд на то, чтобы привыкнуть. Пара секунд на то, чтобы осознать увиденное. Звонкий грохот — чугун царапает паркет.

Безжизненные голубые глаза, смотрящие прямо на нее. С укором и ужасом, навечно отпечатавшимися на красивом кукольном лице.

Воздушные русые кудри, ободом расстеленные вокруг головы.

Вспоротое горло, омывшее алым цветом дорогое брендовое платье и точеное тельце.

А рядом, совсем близко, лежал лакей. Старый, седой, морщинистый. Впервые в жизни Ник видела такой дикий испуг на его лице. На шее его теперь без труда можно было рассмотреть вскрытую трахею. От этого живот свело спазмом.

Ник, задыхаясь, чувствуя, как сердце забилось в тахикардии, отвернулась, опершись ладонями о стену.

Дышать. Надо просто дышать. Вдох-выдох-вдох-выдох.

А руки дико трясутся. В горле ком. Перед глазами — мертвое тело сестры.

Дышать. Вдох-выдох.

Она не поверила. Она не восприняла всерьез. Фактически — она ее убила.

Вдох-выдох. Вдох-выход.

Она могла что-то сделать. Хоть что-нибудь, чтобы Виви не захлебнулась собственной кровью. А вместо этого…

«Ну тогда позвони сама, идиотка…»

Боже, лучше бы она молчала. Лучше бы просто вовсе не брала трубку.

Вдох-выдох-вдох-выдох-вдох…

Оглушительный, рвущий ее на куски крик.

Кулаки начали неистово колотить стену. Стоящая рядом ваза полетела на пол, за ней дорогая фарфоровая посуда, стулья, табуретки. А крик все продолжал раздирать горло. Слезы хрустальными градинами катились по лицу. На полу оказывалось все, что попадало под руку. В один момент ладони окрасились в алый. Ник не знала, когда именно это произошло: когда она разбивала очередную коллекционную статуэтку или когда раскидывала позолоченные столовые приборы. Оказавшись возле тела сестры, она, резко стихнув, медленно осела рядом, трясущейся рукой проводя вдоль нее. Горло вдруг сдавило. Не в силах больше видеть это, Ник спрятала лицо в кровавых ладонях.

Издалека послышался вой полицейской сирены.

*** </p>

Как копы оттаскивали ее от тела Виви, Ник не помнила от слова совсем. Вот она склонилась над сестрой, потом темнота, и через миг она уже сидела на крыльце особняка, укутанная в плед. Плечо болело. Возможно, ей вкололи успокоительное.

В душе зияла дыра. Она наблюдала за тем, как копы шныряли туда-обратно, видела, как из дома вынесли тело под белой простыней. Не знала, чье именно оно было. Да и не хотелось знать, если честно. Хотелось просто лечь. Ну и, возможно, умереть. Да, умереть было бы неплохо. Совсем неплохо.

С ужасом Ник представляла реакцию родителей на столь выбивающую из колеи новость. Старалась забивать эти мысли глубоко внутрь себя. Как бы Ник не ненавидела Виви, та все равно была ее старшей сестрой. Все равно была тем человеком, с кого она брала пример в детстве. Да, терпела ее глупые шутки и несмешные приколы, но это было такой херней, на самом деле.

Сколько бы Гарольд не упрекал ее в неподобающем поведении, сколько бы не использовал на ней свои сомнительные методы воспитания, он все равно был тем человеком, кто стирал ее детские простыни, учил ходить и разговаривать.

Сердце болезненно сжалось. Монро вновь закусила губу, искусанную за день неимоверное количество раз. Металлический вкус на языке стал чем-то привычным.

Дверь позади нее открылась, выпуская кого-то наружу. Этим кем-то оказался молодой детектив, который аккуратно примостился рядом, безмолвно протягивая бутылку воды. Ник с сомнением скосила взгляд, наблюдая, но он продолжал вглядываться куда-то в сторону ограды. Осторожно взяв предложенную бутылку в руку, Ник сделала небольшой глоток, смывая неприятный привкус во рту. Мужчина был коротко стрижен, меж бровей у него пролегла глубокая складка. Тонкие губы были сомкнуты в еще более тонкую линию. Вдруг он перевел взгляд в ее сторону, чуть улыбнувшись уголком рта. Серые дымчатые глаза смотрели сочувственно. Он чуть приподнял брови и стал совсем уж сильно похож на пса.

— Детектив Джеймс Гордон, — представился он. Голос у него был глубокий и чуть более грубый, чем она ожидала. — Мне жаль Вашу сестру и дворецкого.

Ник саркастично хмыкнула.

— Конечно, жаль, ага, — усмехнулась она. — Охотно верю.

Гордон нахмурился, не совсем понимая странную реакцию девчонки. Но не стал настаивать, списав это на пережитый стресс. Монро же напряглась, готовая в любой момент выпустить иголки.

— Мисс Монро, я понимаю, что Вам неприятно говорить на эту тему, но не могли бы Вы ответить на пару вопросов? — мягко спросил детектив, но Ник на это не купилась ни на йоту.

— Не могла бы, — огрызнулась она. — Но знаю, что Вы, копы, не отстанете, пока не покопаетесь во всем грязном бельишке человека. Поэтому опережая Ваши вопросы: нет, не знаю, кто мог это сделать, у сестрицы был скверный характер, мы друг друга ненавидели. И опять-таки, опережая Вас — у меня есть алиби. Я весь день в вашей каталажке провела.

Брови Гордона удивленно вздернулись вверх, он открыл было рот, чтобы спросить что-то еще, но на территорию особняка вдруг заехала очередная машина, затормозившая прямо возле крыльца. А после из-за дверцы показалось лохматое лицо Буллока. И, Господи, Ник и представить себе не могла, что когда-нибудь будет так рада приезду Харви.

— Я приехал, как только узнал, что произошло, — с ходу взволновано проговорил он, обращаясь, к удивлению Гордона, не к нему, а к девчонке. — Девочка, ты как?

Глядя на переживающего за нее Буллока, что вновь напомнил ей большого доброго медведя, у Ник внутри что-то надломилось. Она дернулась в его сторону, чувствуя, как в горле снова собирался ком. Мужчина тут же поддался вперед.

— Боже, иди сюда… — тихо пробормотал он, сгребая маленькое худое тельце в свои поистине медвежьи объятья, поглаживая по спине.

Монро тут же зарыдала вслух, пряча лицо в его одежде и понимая, как же ей не хватало таких вот теплых проявлений заботы. Плечи вздрагивали, всхлипы с каждым разом становились все громче. А Ник просто растворялась в таких нужных, почти отцовских руках.

Гордон с еще большим удивлением смотрел на развернувшуюся перед ним сцену, в один момент словив взгляд Буллока, который одними глазами сказал напарнику отойти пока в сторону. Совершенно запутавшись, Джеймс удалился на поиски Нигмы, чтобы хоть судмедэксперт как-то просветил его по поводу сложившейся ситуации.

— Хар-ви… — всхлип и шмыг носом. — Это я все… это моя вина… — еле разборчиво шептала девушка, почти икая от внезапно накатившего на нее приступа.

— Тише, тише, девочка… — успокаивал ее Буллок, чуть покачивая, как ребенка. — Ты не виновата, мы найдем того, кто это сотворил…

— Е-если б-бы я вов-ремя взя-ла т-трубку, то м-можно было б-бы этого избе-жать, — заикаясь, пробормотала Ник.

Харви предпочел промолчать, продолжая успокаивать девушку. Он еще не знал, что именно произошло, но точно мог сказать, что Николь тут совершенно не причем. Она могла сколько угодно говорить, что ненавидела сестру, но Буллок знал ее с детства и легко определял, когда девчонка врала, а когда говорила правду. Он не на шутку перепугался, услышав по рации, что убили одну из дочерей Монро, и, стыдно признаться, с облегчением выдохнул, узнав, что погибла старшая. Ник хоть и была той еще хулиганкой, но за годы их знакомства он успел к ней привязаться. Иногда она творила такие дела, что волосы дыбом вставали. Например, когда Ник со своей компашкой зашли в дорогой косметический бутик и подлили крем для депиляции в огромное количество бутылочек с шампунями. Ее семья тогда попала на крупную сумму, но Буллок должен был признать, шалость — гениальная.

Он был готов взяться за это непростое дело только из-за Никки. При любом другом раскладе он бы просто сбагрил его соседнему отделу.

— Пойдем, Ник, выпьешь водички, успокоишься. Что ты вообще сидишь тут на холоде под дождем? — недовольно спросил мужчина.

— Не хотела внутри находиться. Я там немало дел наворотила, — стыдливо поджала она губы. — Разгромила пол зала. Но я не специально! Просто эмоции захлестнули…

М-дам. Харви это не оценил. Еще, чего доброго, попытаются на девчонку все скинуть. Ага, сейчас. Так он им и позволил.

— Ничего, подойдем к Нигме, объясним ситуацию.

Лицо Ник удивленно вытянулось.

— Нигма здесь?

— Конечно, он же судмедэксперт, где ему еще быть? — усмехнулся Буллок, обнимая девушку за плечи. — Заодно и умоем тебя, а то ты прям как сбежавший персонаж из хоррор-фильма!

Ник слабо улыбнулась, мысленно благодаря Харви за поддержку. Похоже, он единственный, кто сможет дать ее ей.

Заходить в чертов особняк совершенно не было желания. Не тогда, когда по дому слонялись толпы полицейских, на паркете явственнее стали видны следы борьбы и повсюду стояли раздражающие ее желтые таблички с цифрами. Наверняка, работа Нигмы.

Она рвано выдохнула, когда, проходя мимо гостиного зала, заметила алую полосу крови и поспешно отвернулась, зажмурившись. Точнее сказать, Харви заставил ее отвернуться, проталкивая дальше в следующую комнату. Перед глазами тут же всплыло мертвое лицо сестры, из-за чего Ник сильнее сжала руку Буллока, помогающего ей передвигаться. Падение с ограды не прошло даром — она прихрамывала на одну ногу.

Харви, доведя девушку до ближайшей ванной, отошел, окликнутый одним из офицеров. Ник чуть растеряно проводила его взглядом, с тревогой смотря на удаляющегося мужчину, но Буллок, будто ощутив это, обернулся и ободряюще ей улыбнулся. Стало легче. Нервно кивнув ему, она скрылась за дверью ванной.

С трудом дойдя до раковины, Ник подняла глаза, разглядывая свое помотанное отражение. Лицо словно окунули в чан с красной краской, под веками пролегли черные круги от давно потекшей косметики, смешанной с собственной кровью. Нижняя губа заметно распухла, украшенная глубокой трещиной, из которой до сих пор сочились редкие багровые капли. Но страшнее всего были глаза — вокруг темной радужки сотни, а может и тысячи лопнувших капилляров алой сеточкой разрезали белки, из-за чего привычный цвет глаз оттеснился и при ярком свете лампы стал отливать медом.

Ник рывком вывернула вентиль крана, погружая разбитые почти до костей трясущиеся ладони под ледяную воду. Руки сразу начало неумолимо щипать, но Монро, игнорируя это, набрала в них воду и резко провела по лицу, смывая кровавые следы, окрашивая жидкость в грязно-красный. Она повторила процедуру еще несколько раз, стараясь стереть все до последней капли, заодно ощущая отрезвляющую пустоту в голове, вызванную ледяным потоком воды. Вновь взглянув на себя, она провела ладонью вниз по лицу, и нижняя челюсть послушно поддалась усилию руки, открываясь. Под глазами все также темнели остатки туши, но с виду Ник теперь хотя бы была похожа на

человека. Жестко оттянув резинку с запястья, девушка в несколько движений завязала грязные путаные волосы на затылке в маленький хвост.

Резко отступив на шаг назад, она остановилась, глупо уставившись на собственное отражение. На скуле алела гематома, нос чуть распух от недавней истерики. Неровная челка сальными сосульками спадала на лоб. Красные глаза, больше напоминавшие глаза наркомана, глядели опустошенно. Большая ссадина на ключице, полученная еще в уличной драке, сейчас казалась таким пустяком. Она смотрела в чертово зеркало, и ей хотелось вцепиться ногтями в горло своему же отражению, выдрать волосы, придушить. Будто бы этого что-нибудь вообще решило бы.

— С-с-сука!.. — злобно протянула она, и голос ее, похожий на шипение змеи, сочился ядом. Грудь часто вздымалась, поддаваясь тяжелому дыханию. — Сука, блять!

Ник с размаху ударила по зеркальной глади, и та мелкой паутиной потрескалась под ее кулаком. Костяшки тут же завыли болью и окрасили искаженное отражение алым. Тремор в руках стал уже чем-то родным.

Она вновь направила кулак в зеркало, но, замерев и обреченно скорчившись, лишь с рваным стоном осела на кафельный пол, откидывая голову на находящийся рядом бортик ванны. Обхватив голени ладонями, она впилась ногтями в кожу, пытаясь усмирить тряску в руках.

«Надо… Надо успокоиться…»

Ник медленно потянулась к дверце под раковиной и резко отворила ее, вытаскивая из щели пачку сигарет, припрятанных еще месяц назад.

Дрожащими пальцами доставая сигарету, девушка зажала ее между губ и с трудом попыталась поджечь старой зажигалкой, предусмотрительно оставленной в пачке. Наконец кончик загорелся оранжевым.

Никотин тут же заполнил легкие, и Ник жестко откинулась назад, ощутимо врезавшись в ванну. Голову на мгновение застелил туман эйфории, пропавший вместе с сигаретной дымкой, выпущенной меж губ. Горечь табака смешивалась с металлическим вкусом крови. Адская смесь.

Помещение стремительно погружалось в сигаретный дурман, будто оттесняя девушку в какой-то иной, утопичный мир. Голова чуть кружилась.