18/… (2/2)

— Засранец, — тихо произнёс мужчина, смотря на пол, где остались капли следы крови, затем на стену, откуда также текла кровь вниз из того места, куда ударил рыжеволосый. — Не плохой удар, вырос совсем, — задумчиво добавил он, оценивая нанесённый ущерб. — Чёртов Веснински, неси ответственность! — крикнул мужчина вслед, зная, что тот проигнорирует если даже услышит.

***</p>

— О Боже, Натаниэль… — тихим голосом произнёс Моро, вскакивая с кровати и подходя к двери.

Ноги рыжеволосого подкосились, и он чуть не упал, но его вовремя подхватил француз, держа его аккуратно под руки, чтобы ненароком не сделать ещё больнее.

— Где Кевин? — спросил Веснински, подняв глаза и оглядев комнату.

— Ты садист, — ругался Моро, таща напарника до кровати. — О себе позаботиться не можешь. Я удивлён, как в таком состоянии ты вообще дошёл до комнаты и не свалился, отбросив где-то коньки!

— Я в порядке, — соврал рыжеволосый.

Он сам удивлён, как дошёл до комнаты, ведь по пути падал не раз, ударяясь об пол коленями или плечом в стену.

— Твой «я в порядке» — это «мне нужно к психотерапевту, чтобы он вправил мне мозги»! — злился Жан, пытаясь не смотреть на ужасный внешний вид напарника, но у него нет выбора, и ему придётся это сделать, ведь кто если не он обработает раны Натаниэля?

— Где Кевин? — вновь спросил рыжеволосый, когда напарник зашёл в пустую ванную комнату и принёс свою «излюбленную» огромную аптечку.

— Я не знаю, — фыркнул тот, доставая перекись, зелёнку, пластырь, бинт и всякие мази, которые должны помочь нападающему.

— Не знаешь? — тупо переспросил Нат, слегка зашипев, когда Моро начал обрабатывать раны.

— Он сказал, что выронил в раздевалке своё кольцо и попросил…

— Он не носит кольца, — перебил Натаниэль, смотря за сосредоточившимся лицом защитника, который не отрывал глаза от ран рыжеволосого и обрабатывал их.

— Я это потом понял, когда обыскал всю раздевалку и даже коридор, но так и не нашёл никакого кольца, — вздохнув подтвердил он, откладывая перекись и зелёнку, переходя к пластырю и бинтам. — Когда я вернулся, его не было в комнате. Мне кажется, он вернулся в свою.

— Вернулся в комнату, — повторил Натаниэль. — Как давно?

— Точно не скажу, всё произошло слишком быстро. Я место себе не находил, когда тебя забрали, затем ещё и отсутствующий Кевин.

— Ты закончил?

— Да… — подтвердил Жан, убрав всё в аптечку и встав, отнёс её в ванную комнату. — Голоден? — спросил он, вернувшись обратно.

— Ага, — ответил Веснински, садясь поудобнее, чтобы хоть как-то уменьшить боль, отдающееся во всём теле.

— Ты отдохни, а я поищу чего-нибудь в столовой, — произнёс француз и, дождавшись кивка от напарника, вышел из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.

Когда она была закрыта, Натаниэль повернулся к своей подушке. За всё время Жан и Кевин не ложились на его кровать, вмещаясь на кровати француза, но посмотрев на свое ложе, рыжеволосый определил, что никто не садился и не ложился на его постель, но вот подушка лежала совсем иначе, не так как её оставил хозяин. Потянувшись к ней, Нат поднял её и обнаружил пропавший нож.

— Кевин, Кевин, — прошептал он, смотря на лист бумаги, который был вместо его складного ножа.

Взяв листок, он взглянул на содержимое и про себя прочёл корявые буквы, которые он с трудом мог «расшифровать»:

«Нат, прости меня, но мне придётся оставить тебя и Жана пока я сам сбегаю из этого места. Я поеду к своему отцу и надеюсь, что у вас всё будет хорошо. Простите, но я больше так не могу.»

К.Д</p>

— У нас всё будет хорошо? Смешно, — произнёс рыжеволосый, потянувшись к своему прикроватному шкафчику и спрятав уже вновь согнутый в два раза лист в шкафчик, затем закрыв, опустил голову на мягкую подушку.

Натаниэль лежал уставившись в потолок и прокручивал содержимое листка в голове. Затем его осенило и, резко подняв корпус, он уставился на дверь.

— Мой ножик… — с печалью в голосе произнёс Нат.

Дверь открылась, и в комнату с тарелкой вошёл француз. Закрыв за собой, он подошёл к кровати рыжеволосого.

— Что с лицом? У тебя температура? — с беспокойством спросил Жан.

— Лучше бы была, — вздохнув, ответил Натаниэль.

Выгнув бровь, Моро поставил тарелку на колени напарника и, подойдя к своей кровати, уселся на край.

— Кевина нет в его комнате, я проверил, — произнёс он, смотря на Веснински, который с аппетитом уплетал бутерброд с маслом и сыром.

— Птичка сбежала из клетки, — с набитыми щеками ответил рыжеволосый.

— Сбежал? Не верю.

— К своему отцу, — добавил Нат.

Жан задумался.

— Ты что-то знаешь, — заметил рыжеволосый, переводя взгляд на напарника.

— Да, когда тебя не было с нами на тренировке, Кевин говорил, что что-то узнал о своём отце.

— Ну вот, тогда всё сходится, — съев бутерброды и поставив тарелку на тумбочку, ответил Нат.

— Да, ты прав. Я рад за него и надеюсь, что его не вернут, ему здесь не место со сломанной ведущей рукой, — с грустью произнёс француз и, следуя примеру напарника, лег на кровать.

В комнате воцарилась тишина, Жан уже засыпал, как раздался негромкий голос рыжеволосого:

— Как думаешь, кто его отец?

— Спи, — устало буркнул Моро. На удивление Веснински послушался, и спустя пару минут Жан услышал тихое сопение. — Сладких снов, — произнёс он, также быстро погружаясь в сон.