XXXIII (1/2)
— ты полюбишь все, что происходит.
потому что все в жизни имеет смысл,
и не стоит этому сопротивляться,
но понять — для чего этот урок?
</p>
часть тридцать третья</p>
принятие</p>
искаженное ненавистью лицо матери феликс никогда не забудет. юноша помнит все до мелочей: стол с липкими от вина пятнами, стулья с косыми ножками, пол, по которому и ступить было нельзя из-за осколков. обычно время гасит желание отомстить даже заклятому врагу, однако горечь и ожесточение, скопившиеся в ёнбоке, не позволяют простой человеческой жалости высвободиться из плена, и мальчишка не может простить ту, что стала для него чужой раз и навсегда. уже ничто не спасет — ни плаксивые речи, ни истерические припадки. ничего не осталось. ликс не протянет руку дружбы маме, если она вдруг решит исправить непоправимое. потому что нельзя обращаться так с сыном, в котором годами тлела надежда о нормальной семье. такой, как у счастливых сверстников, показывающей своим примером, что желать собственному ребенку смерти — неадекватное поведение.
ликсу не под силу вырвать с корнем глубокую антипатию матери к нему, поскольку такова натура этой женщины. все черты её лица говорят о безжалостности с уклоном в тиранию, и парень никогда не увидит ни единого признака мягкости в морщинах от улыбки, глазах и небольших ямочках на щеках. наён попросту не показывает чаду другую сторону личности, привлекающую окружающих. словно хамелеон, она всю жизнь подстраивается под каждого, с кем общается, однако перед ёнбоком всегда вылезает наружу её скверный характер.
гадкие слова мамы постепенно утрачивают былую власть над феликсом, ведь подросток думает о тех чувствах, которые пробудил в нем хёнджин, и они несравненно более сильные, чем те, что была способна задеть в ёнбоке родительница. школьник больше не позволит унижать себя. к нему наконец-то приходит понимание, что мнение наён о нем не отражает истинного ликса с его внутренним миром, где баночки с прошлыми обидами становятся мусором, а золотые потоки любви окружают своего владельца светом и теплом.
если раньше юноша романтизировал порезы и худобу, то сейчас старые представления о том, как ему выглядеть, потихоньку замещаются новыми. ликс не хочет стыдиться длинного периода жизни, когда в голове царствовал хаос, подкреплявшийся деятельностью всадников личного апокалипсиса ли в виде голодания, нанесения телесных повреждений и ненависти к самому себе. феликс отчаянно желает принять ценный опыт юности, научивший его тому, как не стоит обращаться с единственным человеком, который останется с ним навсегда вне зависимости от обстоятельств, — ли феликсом.
да и любовь к себе — не сама цель, а путь длиною в жизнь. и ёнбок только-только встает на него. импульсивные попытки выпрыгнуть из поезда, направляющегося до конечной станции «счастье», успешно подавляются подростком. стоит ему взглянуть на ободряюще улыбающегося джисона, тепло обнять чанбина и послушать добрые советы чана, как сердце, до этого беспокойно бившееся, сразу же приходит в норму. а поцелуи хёнджина обладают целительной силой, способной залечить глубокие душевные раны.
для юноши быть рядом с джином — это постигать основы взаимоотношений между двумя влюбленными. через разговоры, жесты, близкий контакт. любопытно то, что ни феликс, ни хёнджин не чувствуют внутри оживившихся бабочек, готовых выпорхнуть через раны в животе. парней окутывают ласка, защищенность, умиротворение и даже некоторая страсть в самом чистом своем проявлении. и хван не размышляет о том, что его действия порочат невинность ликса: он мягко ведет мальчишку за собой, отдавая ему всю нежность, на которую только способен. признание ли потянуло за собой признание джина, однако статус своих отношений парням ещё предстоит определить.
школьник вновь остается у старшего с ночевкой. хёнджин, лежа в кровати лицом к лицу с любимым мальчишкой, с гордостью отмечает каждое взрослое суждение феликса. он наблюдает за тем, как ли избавляется от балласта, не дававшего ему когда-то взлететь ввысь, к новым горизонтам. старший много слушает и мало говорит, пока длинные речи ликса не заканчивают литься из его уст: для хвана намного ценнее то, что юноша без вмешательства со стороны учится на ошибках, тянущихся за ним много лет мертвым грузом. рассказ о наён поражает джина, но ещё больше его поражает отношение ёнбока к случившейся ситуации. юноша все признает — да, сорвался, навредил себе. однако он делает верные выводы:
— может, мама и права в том, что мне не выжить без её денег, — ли с легкой взволнованностью мнет ладонь хёнджина, давшего разрешение на данное действие. — будем честны, она в самом деле обеспечивает меня теми ресурсами, которые сейчас я не сумею получить сам. но ведь родительская обязанность в этом и заключается, потому что я не могу работать, пока не стану совершеннолетним. так что её придирки беспочвенны.
— согласен, — молодой человек, не встречая никакого сопротивления, тихонько сжимает пальцы ликса.
— а её слова о том, что я ничего не умею, тоже лишены смысла, потому что раньше на меня сильно давила депрессия. я лишь недавно начал замечать, что информация стала лучше усваиваться, да и память не подводит так же сильно, как несколько месяцев назад. до этого на уроках я мог кучу времени убить на то, чтобы прочитать всего несколько строчек и понять их смысл. это же ужасно! — в глазах феликса прослеживается уверенность в собственных словах. — а теперь мне удается давать правильные ответы на вопросы учителей, давно разочаровавшихся в моих умственных способностях. и никто ведь не знает, где корень проблемы. классный руководитель меня похвалил, но только после того, как заявил, что я просто ленился на протяжении всех трех лет обучения в старшей школе. представляешь? ленился, конечно, — мальчишка фыркает, выражая крайнюю степень недовольства.
— и все же есть люди, которые видят, какой большой скачок к лучшему ты сделал, — с целью умерить пыл ликса хёнджин подносит его руку к губам, мягко целуя тыльную сторону ладони. — прекрасно то, что ты тоже замечаешь прогресс.
— да, — феликс отводит взгляд от старшего, тяжко выдыхая, — но иногда таких минимальных сдвигов недостаточно для того, чтобы выжить в нашем мире.
— ты отлично справляешься, ликси, — хван придвигается ближе, сплетаясь пальцами с юношей. — пожалуйста, не обесценивай ту работу, что тебе пришлось проделать над собой, чтобы оказаться здесь. бывает, обстоятельства вынуждают сравнивать себя с окружающими, однако не забывай, что ты приложил много усилий, поспособствовавших твоему восстановлению. они не ушли впустую.
— и у меня свой темп, я знаю, — перед глазами всплывает картина поющего джисона, в последние несколько недель зачастившего разговаривать с людьми при помощи слов из разных песен. хорошо, что и слух, и вокальные данные у друга имеются. — хан постоянно напевает себе под нос строчки про собственный путь или что-то такое.<span class="footnote" id="fn_33209825_0"></span>
— ты к нему прислушался? — в карих глазах, в которых ликс готов утонуть, играют озорные огоньки.
— в этом есть смысл, — феликс, успевший за короткий срок изголодаться по любым касаниям старшего, с нетерпением ждет того, когда же его наконец-то обнимут. — наверное, почувствовав опьяняющий вкус свободы от всяких тревог, я понял, что мне одного такого результата мало. удивительно, но во мне проснулся интерес к вещам, которые никогда не волновали меня, поэтому я стал распылять энергию на все и сразу, хотя к подобному делу нужно подходить с умом. ты когда-нибудь испытывал нечто похожее?
— когда поступил в университет, — кончики ушей у хвана начинают гореть, а щеки — мило краснеть. — стыдно признаться, я считал, что у меня получится учиться, работать на полставки и одновременно с этим тратить свободное время на хобби и прохождение разных курсов. я до сих пор мечтаю о том, чтобы прослушать хоть какие-нибудь лекции по мировой истории, изобразительному искусству, литературе и много чему ещё. чем больше накапливается знаний, тем больше возрастает моя тяга к получению новых. однако на первом курсе мне сразу же пришлось выбирать — либо нормальный сон и здоровая нервная система, либо истощение внутренних ресурсов. сил на реализацию первоначального плана тупо не хватало, поэтому я склонился к первому варианту. а у тебя к чему любопытство взыграло?