XXXI (1/2)

— could you love me at my worst?

часть тридцать первая</p>

полюбишь меня?</p>

минхо и хёнджин потихоньку сближаются.

ли, полностью убедившись в том, что джин слушал все его рассказы о котах (хван сумел без ошибок пройти сиюминутно придуманную минхо викторину, содержавшую несколько каверзных вопросов относительно пушистиков), признает хёнджина достойным кандидатом на звание хорошего знакомого, ведь никто до этого не был способен вытерпеть долгие монологи, в которых воспевалось величие трех мяукающих созданий — суни, дуни и дори. а своих питомцев ли слишком любит, поэтому не подпускает к себе людей, которые не проникаются его искренними чувствами к представителям кошачьих. после минхо совсем добреет, поскольку хван продолжает звать его поесть с упоминанием того, что готов иногда угощать коллегу за свой счет. хёнджин, конечно, пытается убедить сокурсника в том, что отплачивает таким образом за заботу в непростое для хвана время, однако оправдания ли не принимает, понимая, что и ему, и джину нравится их общение.

может, минхо и не перестает язвить, но хёнджин уже проще относится ко всем его репликам: молодой человек не злится на шутливые высказывания, целью которых точно не является желание собеседника задеть или как-то обидеть его. ли часто говорит, что устроился работать в центр, чтобы насолить джину (и плевать, что хван стал его коллегой лишь через год после того, как сам минхо начал свою практику), а хёнджин с этого по-дурацки хихикает, вызывая у другого парня улыбку. ещё минхо обожает талдычить о том, что хван был послан ему для выработки терпения, и в такие моменты джин беззлобно бьет его по плечу, умоляя замолчать. потом опасливо косится, однако ли ничего не делает в ответ. другие работники центра все чаще подмечают, как тесно начали общаться эти двое, потому что в перерывах они занимают лучшие диванчики рядом с кофемашиной, попивая горячие напитки, неприкрыто смеются с откровенной ерунды и периодически покидают помещение в компании друг друга. даже господин пак удивляется переменам в мимике минхо (раньше ходившего с каменным лицом), когда ли оказывается в радиусе менее метра от хвана.

хёнджин не боится делиться с минхо тем, как развиваются его отношения с ликсом. ли обычно закатывает глаза, готовясь слушать поток радостных возгласов хвана насчет ёнбока, за что ожидаемо получает красноречивый взгляд от джина, надеющегося на поддержку. и минхо ни разу не удивляет, что хёнджин краснеет от одного лишь воспоминания о том, как ликс сказал ему, что старший пахнет для него домом. а ещё ли театрально охает, когда их с хваном субботний план посмотреть вышедший недавно в прокат фильм про жизнь кота, от лица которого и идет повествование, срывается, потому что феликс отправляет джину короткое сообщение с просьбой увидеться:

— ты оставишь меня здесь одного с кучей попкорна? эх, негодник! на что я подписался, когда доверился тебе? — ли осуждающе качает головой, держа в руках небольшое ведерко, заполненное до краев.

— я могу остаться с тобой, но ты ведь понимаешь, что я весь фильм буду дергаться от любого оповещения и стабильно смотреть в экран телефона в ожидании нового сообщения? — джин выглядит взволнованным. — прости, я не хотел, чтобы наша первая вылазка за пределами работы так закончилась, — хван с видом побитого щенка смотрит на минхо. — мне кажется, с ним что-то произошло.

— во-первых, мы с тобой так-то в первый раз выбирались после работы в бар, если ты забыл, — ли громко вздыхает, будто слова хёнджина вонзились заточенными ножами ему в самое сердце. — во-вторых, за этот промах ты стопроцентно должен будешь посмотреть вместе со мной фильм в один из выбранных дней. и никаких отговорок! — ли печально провожает взглядом шумные компании, направляющиеся на свои сеансы. — беги уже, дон жуан.

— спасибо, — хван, подойдя ближе к минхо, обнимает последнего, вкладывая в прикосновения всю имеющуюся в нем благодарность. — только не называй меня дон жуаном, пожалуйста, — студент отдаляется от приятеля и, помахав ему на прощание, убегает. несмотря на то, что джин слишком быстро смывается, ли остается с довольной улыбкой на лице, потому что в такие теплые объятия его давно не затягивали. он готов принять свою участь на ближайший вечер, пусть чутка подпорченный выходкой хвана.

хёнджин без памяти запрыгивает в первое остановившиеся у торгового центра такси, называя адрес своего дома. редко место встреч хвана с феликсом меняется, потому что так привычнее. старшего не покидает плохое предчувствие, ведь он не верит в то, что без весомой причины ликс написал бы ему: «можно приехать к тебе?»

парень ругает себя: неужели было обязательно бросать еле-еле открывшегося ему минхо? ли выглядел счастливым, когда с горящими глазами следил за разворачивавшимися в трейлере фильма событиями, которые кассиры кинотеатра уже наизусть помнят. а хёнджин просто ушел, пусть у него и была договоренность с приятелем. благо минхо не стал ругаться и понял рвение хвана увидеться с ликсом.

чем ближе к квартире подбирается хёнджин, тем быстрее бьется его сердце. он практически без сомнений может сказать, что ликс наверняка уже ждет его у входной двери, как в одну из прошлых ночевок. и джин оказывается прав — мальчишка сидит на полу с поникшей головой, не обращая никакого внимания на громкие шаги старшего. тот начинает бояться ещё больше, но причина игнора ёнбока заключается всего лишь в том, что подросток на полную мощность включил музыку, которую и слышит хёнджин, когда подходит впритык к юноше. хван легонько касается плеча ли, чтобы отвлечь его от играющей в наушниках песни, и ликс, чертыхнувшись, наконец-то смотрит на того, кто решился потревожить его:

— ты чего? — в первые секунды в глазах ли отчетливо прослеживается испуг, позже сменяющийся радостью. — почему такой взъерошенный? ты бежал сюда? — феликс не спешит вставать. — если оно так, то не стоило. я думал, что у тебя другие планы, поэтому был готов подождать твоего прихода, честно, — он незаметно для джина разбирается с проводами, закидывая наушники в открытое отделение рюкзака.

— я подозревал, что ты будешь мерзнуть в подъезде, потому и торопился, — хван протягивает ликсу руку, чтобы тот мог подняться с пола, однако мальчишка медлит, избегая зрительного контакта со старшим. — что-то не так? — хёнджин внимательно изучает каждую деталь в образе ли, но юноша, решительно мешая данному процессу, съеживается, подтягивая колени к груди и пряча голову в капюшоне куртки. — феликс? — какое-то время молодой человек продолжает стоять перед ёнбоком, а потом присаживается на корточки (что не очень-то удобно делать в длинном пальто), чтобы их лица были на одном уровне.

— это… так вышло, — феликс наконец-то высовывает руки из карманов верхней одежды, причем правая перевязана бинтом, на котором отчетливо видны застарелые пятна крови. все надежды хёнджина на то, что теперь ликс способен справляться с аутоагрессией, в миг рушатся, оставляя место неприятной горечи от увиденного. ли, отметив некоторое замешательство хвана, пытается оправдаться, пока на это есть силы: — понимаешь, из-за матери…

— так, притормози, — джин, перебив ликса, вкладывает его поврежденную ладонь в свою, мягко поглаживая свободные от повязки костяшки. — давай мы с тобой лучше зайдем ко мне, а ты расскажешь, что произошло, хорошо? — дождавшись утвердительно кивка ли, парень находит на дне холщовой сумки ключ, после чего встает и помогает сделать то же самое феликсу, у которого он забирает вещи. открыв дверь, хёнджин пропускает ёнбока вперед, следя за тем, чтобы тот ненароком не навредил себе ещё больше. раздевшись, они отправляются прямиком к тем локациям, с которых обычно начинаются все их посиделки.

хёнджин больше не спрашивает, какой чай заваривать ликсу, потому что младший пристрастился пить только обыкновенный черный в пакетиках (облепиховый ему, конечно, понравился, однако организм в итоге воспротивился чему-то новому). феликс молча сидит на диване, давая парню время собраться с мыслями. чайник кипит, и через минуту хван оказывается рядом с ли, ставя чашки с горячими напитками на стол.

— ты же помнишь, что я не стану тебя торопить, правда? — хёнджин аккуратно опускает руку на оголенное предплечье феликса, одетого в безразмерную черную футболку, явно на несколько размеров больше, чем нужно.

— знаю, — ликс ободряюще гладит хвана по тыльной стороне ладони, хотя в этой ситуации роль утешающего должна была достаться другому человеку. — но лучше прояснить все здесь и сейчас, иначе не решусь.

— хорошо, — обе чашки перекочевывают со стола к парням.

— кажется, мать начала пить в одиночку. я не знаю, по какой причине, однако алкоголь не идет ей на пользу, — юноша шумно выдыхает воздух, набираясь духу продолжить рассказ. — она… она столько всего высказала мне, когда была пьяная, — ликс чувствует, как к горлу подступает ком, и он затихает, стараясь заглушить невольные всхлипы. мальчишка давно не был настолько восприимчивым к ругани родительницы. — самое паршивое здесь то, что в её словах есть доля правды.

старший забирает из рук феликса чай, оставляя и свой поблизости, после чего крепко обнимает подростка. тепло, исходящее от хёнджина, действует лучше любых успокоительных, и ликс обмякает в объятиях того, кто имеет на него огромное влияние.

— лучше пока помолчать, — предлагает хван, и согласившемуся с этим ликсу становится чуть лучше от мысли, что не придется в красках описывать проведенный в компании наён вечер.

феликс никогда бы не подумал, что отсутствие разговора может быть приятным. он ловит каждый вздох хёнджина, концентрируется на том, какой звук получается, когда парень поглаживает его по спине через одежду, и с удивлением замечает, что желание вновь расплакаться перед хваном постепенно отступает. а сам хёнджин вообще оставляет попытку что-либо проанализировать, потому что ёнбоку нужно не рациональное решение проблемы, а поддержка в виде нежных касаний и ласковых обращений. студент находит в себе смелость отстраниться от младшего:

— ликси, — хёнджин говорит шепотом, чтобы не разрушить атмосферу. он впервые зовет феликса таким образом, поэтому ли смотрит на него изумленно. — мой ликси, — молодой человек обхватывает руками голову ёнбока, наклоняя её к себе и целуя того в лоб. школьник с рвущимся наружу сердцем прикрывает глаза, чуть позже расслабляясь и позволяя хвану делать с ним все что угодно. а джин, не собираясь останавливаться, избавляется от глупого стеснения и открыто демонстрирует феликсу, что тот является важной частью его жизни.

хёнджин не убирает рук с головы ли, сокращая расстояние между их лбами. когда последние все-таки сталкиваются, ликсу начинает казаться, что теперь он точно делит с хваном одно дыхание на двоих. руки феликса поднимаются с дивана, перемещаясь на шею джина, и по телу хёнджина пробегают первые волны мурашек, которые следуют одна за другой, словно ли запустил цепную реакцию. старший, шумно сглотнув, трется носом о нос ликса, и ни один из парней не ответил бы, кто из них выглядит более нуждающимся в этих коротких мгновениях, когда весь огромный мир сосредотачивается на одном человеке. в последний момент хёнджин отступает, поскольку неожиданно закравшееся сомнение в том, что момент для поцелуя он выбрал не самый подходящий, слишком сильно давит, поэтому парень, легко чмокнув феликса в веснушчатый нос и заправив темные пряди ли за уши, немного отодвигается от ёнбока, чтобы оценить, совпадают ли его желания с желаниями младшего.

феликс, ощутив, что рядом больше нет привычного тепла, открывает глаза, глядя на улыбающегося хёнджина, раскрасневшегося после недавних событий. ликс тоже не может сдержать улыбку, хотя проявившаяся нерешительность хвана немного разочаровывает его. подросток оставляет беседу о матери на будущее, когда говорить о наён будет не так больно, а сейчас ему приходится идти ва-банк с девизом «все или ничего», потому что кружить вокруг да около с хваном — то же, что и терять время зря.

— если я попрошу сделать самую глупую на свете вещь, которую могу предложить только тебе и никому другому, ты согласишься? — ликс готовится к тому, чтобы дать хёнджину время на размышления, однако тот отвечает без промедлений.