XIV (1/2)

— мой улыбатор вышел из строя.

часть четырнадцатая </p>

тихое и не очень безумие</p>

— мальчик мой, впусти меня, умоляю, — женщине до одури больно слушать, как за дверью в комнату сына что-то падает, а сам парень воет нечеловеческим голосом. она стучит по выкрашенной в белый цвет древесине уже больше получаса, но никто её не слышит. или просто не хочет услышать.

её тело безвольной куклой сползает на пол, а единственной опорой становится стена за спиной. слез больше нет, голос с минуты на минуту пропадет окончательно от продолжительных и громких упрашиваний успокоиться. фотография с запечатленным на ней улыбающимся мужчиной напротив лишь издевательски напоминает о произошедшем.

хан честно пытался справиться с утратой наименее деструктивным способом, но сейчас, после очередного отвратительного сна, в котором папа долго и мучительно умирал перед ним, он больше не сдерживает себя и со всей злостью крушит все на своем пути. его комната превращается в дьявольское логово, огромный адский котел для личного пользования джисоном. подросток сходит с ума до глубоких отметин от ногтей на ладонях, вырванных клочков волос, ярких синяков по телу и протертых в области коленей домашних штанов. ярость красными пятнами расползается по лицу и шее.

— лезвие, значит? хах, нет уж, мы богаты тем, что имеем, — джи разговаривает сам с собой, но так, что его слышит даже мать. та, испугавшись пуще прежнего, продолжает бить ребром ладони по двери, зная, что никто к ней не выйдет.

он вертит в руках складной нож, некогда принадлежавший отцу, и на пробу проходится острием по коже на предплечье. школьник, поняв, что идея переключиться с моральной боли на физическую изначально была провальной, агрессивно выкидывает небольшую вещицу из своих рук и дальше сносит подушкой лежащие на рабочем столе книги и тетради, задевая лампу, которая с грохотом валится вниз. телефон на кровати жужжит: сообщения от чана льются подобно реке. хан уже думал разбить чем-нибудь тяжелым свой смартфон, но разумная часть его кричит о том, что потом он новое устройство не купит.

джисону необходимо выдохнуться, выпустить пар, однако закончить разрушение собственной комнаты ему не позволяет одна-единственная мысль: он до последнего вздоха не сможет нормально смотреть в зеркала, на витрины магазинов и окна в полутьме, ведь отражение будет показывать его самого. человека, явление на этот свет которого произошло благодаря его отцу.

— сынок, пожалуйста, — мать не оставляет попыток поговорить с подростком, когда шум прекращается. в ответ — тишина. женщина остается по разные стороны от двери с ребенком.

☆</p>

найти спящую на пороге маму — неприятное дело. для хана ещё более неприятно понимать, что именно он стал причиной её обессиленного состояния. джи невольно вспомнилось, как отец уносил его в комнату, когда он, будучи совсем малышом, периодически засыпал после веселых игр в обнимку с декоративными подушками где-нибудь в гостиной. сейчас сам парень поднимает на руки хрупкое тело женщины, чтобы переместить ту на кровать в родительской спальне.

— все-таки вышел ко мне? — облегченно выдыхает она, оказавшись в постели. джисон, собиравшийся уже уйти из комнаты, возвращается к ней, садясь рядом.

— прости меня, — хан склоняет голову, не зная, куда себя деть. его всегда удивляет, как родители могут продолжать нежно относиться к своим детям, которые периодически ведут себя по-скотски. ему тоже кажется, что он поступил по отношению к маме не лучше, чем другие подростки, которые то и дело нарываются на конфликты со своей семьей по делу и без.

— не извиняйся, — женщина отодвигается, хлопая по месту, где была несколько секунд тому назад. приглашает свое чадо лечь под боком, и джи ложится. — я так рада, что ты ничего с собой не сделал, — она осматривает руки мальчишки, старательно игнорируя длинную царапину, оставшуюся от ножа.

— как бы я посмел? — он подставляется под ласку — мама треплет его по щеке.

— снова тот сон? — обеспокоенный тон вперемешку с дрожащим голосом выбивают из джи непрошенные слезы. в какой момент он стал такой плаксой?

— да, — парень лишь закрывает глаза, застилаемые влагой, и больше этим двоим ничего обсуждать не нужно — все друг друга понимают.

они страдают от постоянных кошмаров с того самого вечера. того, который разделил их жизнь на до и после. и если женщина, как самая старшая в этом доме, не может позволить себе дать слабину перед ребенком, то джи перед ней — очень даже. он перманентно, как ураган, как землетрясение, как наводнение (или все вместе взятое), после особенно жутких и мрачных снов обретает какую-то невероятную разрушительную силу, используемую для разгрома небольшой комнатушки. и хан не ответит, что побуждает его это делать. он только горько шутит, что, похоже, матери пора вызывать экзорциста, поскольку джи надоело находиться под властью неведомых ему злых сил. иначе объяснение того, как после него остается подобный хаос, представляется практически невозможным. родительница не жалуется — она потом в доме и убирается, отвлекаясь от скорби. иногда пугается, если парень подолгу остается в одиночестве и не отвечает на её вопросы. мать знает свое дите: оно точно винит себя в том, в чем не следует. джисон поделился, что хотел бы столько всего сказать отцу, если бы имелась возможность повернуть время вспять. нельзя, чтобы он решил рассказать ему обо всем на том свете.