VII (2/2)

— конечно, — когда кусочек торта оказывается во рту, джисону становится плевать на всяких раздражающих чанбинов, потому что до безумия вкусно. — бинни, лучше ты расскажи, по какой причине мы все сегодня здесь оказались.

— о, неужели? разрешаешь?

— именно так, — хан пропускает мимо ушей очередные язвительные реплики, после чего бин окончательно успокаивается.

— не буду больше тянуть, так и быть. феликс звонил мне несколько раз по поводу центра, который ты продвигал, — чанбин смотрит прямо в глаза джисону. — он там был в пятницу, сказал, что ему даже понравилось. потом вскрылась информация, что какой-то парень согласился поработать с ликсом лично, они завтра встречаются.

— не думал, что план сработает, но спасибо тебе, хани, — чан обнимает приятеля за плечи, выражая так свою признательность.

— рад был помочь, — джи, может, и говорит так, но сам не чувствует, что камень с души свалился.

— джисон, все в порядке? — чан лучше со видит изменения в поведении друга. нехорошее предчувствие его не оставляет.

один-единственный вопрос, адресованный лично парню, ломает его окончательно. подросток не хочет портить вечер, рассказывая о своих переживаниях, и он до последнего пытается запереть печаль внутри себя за семью замками, закрывая лицо руками.

— лучше некуда. не бойся, я рад за ликса, правда.

— меня сейчас не он беспокоит, а ты.

крис без дальнейших расспросов обнимает хана крепко-крепко, прижимает к себе и беззвучно просит чанбина присоединиться. тот не понимает, что вообще происходит, но льнет к друзьям. трещина проходится через всю джисонову маску, не оставляя ей и шанса продержаться хоть немного дольше: опущенные веки и уголки рта говорят все за себя.

— ну что, не нравлюсь я вам таким, да? слабым, злым, огрызающимся? удобнее, когда можно подмять меня под себя и забить на мои истинные чувства? — по щекам школьника катятся слезы, падая на футболку чана. тот чувствует влагу на одежде и старается успокоить хана, поглаживая его спину широкой горячей ладонью.

чанбин абсолютно точно не догадывается, почему джисон говорит подобные вещи, и потому ждет, когда друг выскажет все сам.

— я устал, представляете? устал от того, что мы вечно обсуждаем феликса и его проблемы. хорошо, что у него в жизни появились такие люди, как вы, которые всеми силами стремятся поддержать его. но почему я перестал чувствовать, что вы можете сделать нечто подобное для меня? сейчас мне надоело поддерживать образ энерджайзера, к которому каждый из вас привык настолько, что, наверное, вообще перестал замечать, когда мне плохо. если вы не хотите с таким, как я, иметь дело, мне похуй. уже давно стало похуй, — джи не уходит в истерику только потому, что использует технику правильного дыхания, которой поделился с ним сынмин.

— хани, прости. ты редко открываешься нам, когда у тебя что-то в жизни происходит. сам знаешь, из тебя все клещами нужно вытаскивать, — фраза криса подливает масла в огонь.

— из меня-то? может быть. а как я должен с вами чем-то делиться, если у вас все мысли забиты ликсом? особенно у чанбина, — чужие прикосновения становятся противны, и джисон вырывается, захватывает свои вещи и собирается уходить. — не удивляйтесь только потом, что некоторые бариста знают меня лучше, чем самые близкие люди.

ошарашенные парни не успевают осознать, что произошло, и видят удаляющегося джи, выходящего из кафе. сынмин, наблюдая за разворачивающейся картиной, думает над тем, стоит ли ему вмешаться и поговорить с товарищами хана или все-таки нет. потом решает, что оставлять мальчишек в подобном состоянии — плохая идея. он голосом подзывает криса и чанбина к себе, чтобы не приходилось покидать рабочее место. те, сообразив, о ком говорил джисон, хватаются за шанс узнать больше о том, что так сильно причиняет боль парню.

— привет, — киму неловко начинать разговор. его выдает то, как он потирает свою шею.

— добрый вечер, — здоровается чан за себя и чанбина, потому что у того сил обмениваться с кем-то любезностями нет.

— я не знаю, рассказал ли вам джисон про меня или нет, но я тоже с ним общаюсь.

— он обмолвился об этом пару минут назад, — чан отвечает спокойно, пока бин находится в прострации.

— можно дать вам совет, если вы не против? не люблю я вмешиваться в чужие отношения, но мне больно наблюдать за тем, как хан ломается изнутри.

— раньше бы я в морду дал всем, кто такое предложил, но, видимо, выхода нет. слушаем, — взор чанбина стеклянный, но говорит он относительно связно.

— дайте ему время прийти в себя и разобраться со своими тараканами. не давите на него. думаю, скоро он раскроет вам душу. просто примите его, ладно?

— мы это и без тебя знаем, — чанбин злится. и на себя сразу, и на джисона, который молчал все это время, и на сынмина, с видом всезнайки пытающегося втолковать очевидные вещи. — пойдем, — он хватает криса за руку и направляется к выходу. ким не останавливает школьников, надеясь, что те не натворят глупостей.

в это время джи на огромной скорости несется домой на своих двоих. он нисколечко не жалеет о брошенных под влиянием эмоций словах: считает, что это будет уроком для всей компании. небольшая месть. когда парень входит в квартиру, он слышит непрекращающийся плач со стороны кухни. волосы встают дыбом от того, в каком состоянии подросток находит свою мать. но не успевает он подойти к ней, как женщина произносит надорванным голосом:

— м-мальчик м-мой, ты з-здесь? п-прости, твой п-папа… он умер.

джисон отключается.