Эпилог (или Как справиться с реальностью?) (1/2)
– Арсений, твою мать! Почему твоя кружка всегда каким-то чудесным образом оказывается у меня на рабочем столе?
– Бля, прости, – послышался голос Арса из-за стены, – Опять её тут забыл.
– Ну я же говорила тебе уже. Ты опять будешь мне восстанавливать все документы с ноутбука, после того как я пролью твой чай столетней давности на него?
– Ну реально, я забыл, – виновато смотря в пол, пролепетал Попов и подошёл ко мне, забирая свою кружку из моих рук.
Эта кружка выглядела просто ужасно: стенки были в разных местах отколоты, ручка пару раз приклеивалась на суперклей, а узоры вообще стёрлись.
Мои руки, если честно, пару раз (больше пары раз) тянулись к ней, чтобы выбросить её в мусорный бак. Она портила общий вид в кухонном шкафчике и вообще не подходила под стиль кухни и нашей квартиры, в целом. Но Арсений был координально против. Ему очень нравилась эта банальная, глиняная кружка с не витиеватыми изображениями роз, написанных одной линией.
– Попов, ты как всегда. У тебя башка дырявая! – просмеялась я, входя на кухню вслед за парнем, – Вообще говорила же, что нужно эту кружку выкинуть. Она выглядит так, будто тебе по наследству досталась.
– Вась, я тебе уже говорил, что ни за что не выкину кружку, которую ты сделала своими руками. Сломается – склею по кусочкам, – Арс подошёл ко мне и сжал мои щеки, мило улыбаясь, что все свои причитания мне захотелось оставить где-то за пределами нашей квартиры и вообще нашей жизни.
– Ой, ты такой сладкий, я прямо не могу, – я поморщилась и получила хороший такой шлепок по ягодицам. Арсений засмеялся, увидев мою реакцию.
– Ты чего такая вредная сегодня? А, Васька? – Арс сел по-турецки напротив и положил свои ладони поверх моих коленей, я громко выдохнула и опустила свои руки на его, мягко чмокнув мужчину в колючую щеку.
– Я всегда такая была вообще-то, – язвительно протараторила я и, не сдержавшись, провела приоткрытыми губами по скуле мужчины. Арсений подался вперед, обнимая меня и аккуратно, кончиками пальцев исследуя кожу на плечах через тонкую футболку.
– И как я только пять лет назад решил подойти к тебе на танцполе в том баре? Вообще не представляю... – сказал Арс, и я сразу же толкнула его кулаком в плечо, он ойкнул, но отодвигаться не стал, наоборот ближе придвигая меня к себе. Я решила пообижаться на него минут пять, чтобы в иной раз думал, что несёт.
Ну а что? В смысле он не представляет?
– Рыбка, ну ты чего? – Попов виновато провёл носом по моей шее, и в ответ на это все мои обиды поспешно испарились.
Ну как он может быть таким даже после стольких лет жизни вместе?
– Ничего, Арс, всё хорошо, – я подняла его голову за подбородок, приближая его лицо к своему и оставляя робкий и нежный поцелуй на уголке его губ. Он в очередной раз подался вперёд, наверняка намереваясь утянуть меня в более глубокий поцелуй, но вмиг я отпрянула, чем вызвала недоуменный взгляд мужа.
– Поднимай свою пятую точку и пошли собираться, я же непросто так взяла сегодня выходной, у нас как никак годовщина свадьбы, – я повернулась к выходу из кухни, и по моей заднице сразу же прилетел ещё один громкий шлепок.
Арсений засмеялся и проговорил:
– Когда мы приедем домой, ты точно не отвертишься.
***</p>
Жарко. Было очень жарко.
На лбу уже давно образовалась испарина, и, казалось, весь салон машины уже источал запах пота. Арсений задерживался в отеле у Серёжи, решая какие-то их типичные бумажные дела, и кондиционер в машине нихрена не помогал и не спасал от ужасного пекла. Я решила выйти из машины, чтобы подышать воздухом, хотя это было напрасно, так как жара не предполагала даже малейшего потока ветра.
Я вышла и кое-как облокотилась, почти обжигаясь раскаленным от прямых солнечных лучей металлом автомобиля.
”Хоть яичницу жарь” – усмехнулась я, пытаясь найти место вокруг, где образовалась какая-нибудь тень, но под глаза совершенно ничего не попадалось. Как вдруг я заметила, что под козырёк булочной свет не попадал.
– Кайф! – пробубнила я себе под нос и пошлёпала в противоположную сторону от машины.
”Всё равно я всё вижу же, никто же не украдёт огромный джип прямо из-под моего носа. Тем более вокруг отеля натыкана куча камер” – с этими мыслями я добралась до булошной и, наконец-таки, почувствовала, что солнце не хочет расплавить меня.
Но в следующее мгновение голова затрещала, и я будто во сне почувствовала неприятный холод асфальта и боль в спине.
***</p>
Крики и голоса не переставали резать уши, щёки болели, по грудной клетке будто проехался бульдозер, а губы вообще саднили, будто я целовалась два дня напролёт.
Я не могла вспомнить, что произошло, но чувствовала, что вокруг странно пахнет хлоркой и спиртом.
”Я что в больнице?” – пронеслось в моей голове, и я зажмурилась, пытаясь открыть глаза, но веки давили, и я не стала противиться своему организму, поддаваясь сонному состоянию, все силы будто выкачали.
В следующий раз из сна меня вывел знакомый голос, который принадлежал моему любимому мужу.
Я прислушалась, видимо, говорили в другом помещении, поэтому слова размазывались по стенам, и очень сложно было собрать их в одно связное предложение.
– Как...может... это... я против... солнце... почему... сказали... вы же врач! – последнюю фразу я услышала прямо рядом с собой, и снова попыталась открыть глаза. На этот раз они поддались, и я вмиг увидела взъерошенного и злого Арсения, сидящего напротив моей койки в кресле и перебирающего в руках что-то похожее на браслет.
”Только не это” – подумала я и начала задыхаться, заливая простынь горячими и горькими слезами.
Арсений подскочил с места, пряча плетённый браслет в карман.
– Лиса, ты меня очень напугала, – прохрипел Арс, садясь на кровать рядом и перехватывая одной ладонью моё запястье своими холодными пальцами, а второй стирая слёзы с моих красных щёк.
– Почему. Ты. Не. Выбросил. Этот. Браслет? – выцеживая по одному слову в каждую секунду произнесла я, пытаясь убрать руку от хватки его пальцев, но что-то противно кололо и мешало. Как оказалось, это капельница.
– Сейчас это неважно, Лис, – в глазах мужа блестели запёкшиеся слезинки, и я выдохнула, оставляя попытки вырваться из-под его близости.
– Что произошло? Я себя чувствую просто ужасно.
– Ты упала в обморок из-за теплового удара, хорошо, что работники того магазина заметили и вызвали скорую, – голос Арсения сбивался, видно, что ему было очень трудно воспроизводить слова. Он боялся, вся эта ситуация отзывалась ещё яркой болью, какую не забыть. Я крепче взяла его за руку, а второй провела по его бедру, намереваясь успокоить и напомнить, что я рядом. Хотя мыслями я вообще была не с ним.
***</p>
После предложения Арсения выйти за него замуж, я буквально расцвела. Мне хотелось целовать его щёки, кусаться до отметин на теле, говорить днями и ночами, что я люблю его, как последняя дура.
Вы спросите: ”А что собственно предложение поменяло в ваших отношениях? Ты же и до него могла его целовать, обнимать и говорить, что любишь?” А я отвечу, что несомненно согласна с вами. Но добавлю одну очень важную вещь: теперь мы были помолвлены, а это усиливало все, что было ”до” в сотни тысяч раз.
Другой статус в отношениях, правда, почти ничем не отличался от предыдущего, но уверенность в партнёре утверждалась и укоренялась. Какие-либо сомнения уходили прочь только от мысли о том, что я скоро стану женой.
Да, это звучит довольно глупо. Но тогда я чувствовала себя именно так. Я любила и хотела подарить, отдать, вручить и наполнить своими чувствами всех людей вокруг, любой сосуд или предмет. (Тогда я и слепила из глины ту кружку и разрисовала её красками)
Арсений полностью отражал мою позицию. Последние деньки у меня дома, мы попали в другую реальность, позабыв о том, что существуют слова, которые нужно говорить ртом, мы разговаривали на языке тела.
Эта эйфория длилась вплоть до планировки свадьбы. Я очень переживала, не знала, как поступать, что будет правильно, а что нет. Это послужило многочисленными причинами ссор между мной и Поповым. Он много работал, и сил обсуждать предстоящую свадьбу почти всегда не было. Я злилась, реагировала иногда слишком истерично, не догадываясь, почему так сильно распаляюсь. По итогу, Арс предложил просто сбежать и расписаться втайне от всех родных и близких. Впрочем мы так и сделали.
Получив ”после” хороший нагоняй от Юли и Серёжи, которые каким-то образом разузнали о тайной свадьбе, мы всё-таки назначили дату свадьбы, и предложили Серёже и Юле её организовать.
Спустя несколько недель мы отправились в медовый месяц. Но как писал великий Уильям Шекспир: ”так сладок мёд, что, наконец, он горек”. Весь этот так называемый месяц, который на самом деле длился всего лишь двенадцать календарных дней, мы ругались, не разговаривали и дулись. Однако, также быстро мирились. И я снова же сильно обижалась, психовала, а в последние дни вообще заболела. Желудок не выдержал чужую кухню далёкой восточной страны.
По приезде обратно в Питер я сразу же отправилась в больницу, где мне, как обухом по голове, сообщили, что я беременна, поэтому и не могла объяснить резкие перепады настроения и вечную усталость.
Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Да, я несомненно была рада тому, что скоро в нашей жизни появится малыш. Но бесячий, усиленный гормонами страх того, как на эту новость отреагирует Арс, не давал спокойно и взвешенно относиться к беременности.
”Как же легко было тогда рассказать ему про беременность Лены, а про свою... Очень страшно. Тем более всё последнее время мы живём, как на пороховой бочке, и пока непонятно, кто первый из нас взорвётся” – думала я, втайне мечтая о дочке.
И всё-таки понимание того, что внутри меня зарождалась новая жизнь, очень сильно грело сердце и душу и перекрывала все возможные страхи.
Вечером того же дня я сообщила Арсению о том, что скоро нам понадобится переделать его кабинет в детскую, на что он сначала возмутился, не понимая моих шуток, а потом встал в ступор.
На секунду мне захотелось вернуться во времени в начало разговора и сбежать, но в следующий миг он подлетел ко мне и, подхватив на руки, начал кружить, осыпая всё до чего дотянется поцелуями.
– Я так рад, моя любимая девочка, – плакал он, добавляя, – Я так тебя люблю. Прости за этот отвратительный медовый месяц, нам надо было бы...
Я заткнула его поцелуем, в тысячный раз убеждаясь, что он самый лучший муж и будет самым лучшим отцом для нашего ребёнка.
***</p>
– А ты? Где был ты? – возвращаясь в реальность от нахлынувших воспоминаний, интересовалась я, смотря на обеспокоенное лицо мужа.
– Я как раз вышел от Серёжи, подошёл к машине, тебя там не было. В тот момент ко мне подбежала продавщица из булочной и сказала, что какой-то девушке плохо и нужна помощь. Я тогда даже не подумал, что это ты. Но когда подбежал к магазину, чуть сам в обморок не упал. Там лежала ты. Скорая не ехала, тебя пытались привести в сознание, но тщетно. Тогда я всех от тебя отогнал и начал делать искусственное дыхание. И тут и подъехала скорая. Я поехал за ними, тебя тут не хотели принимать. Потому что, блять, у тебя просроченный полис. Представляешь?! Я им такой пиздец тут устроил! Ты пришла в сознание, но в целях безопасности тебе вкололи успокоительное, и ты уснула. У тебя взяли кровь на анализ, сделали ЭКГ и замерили давление. Скоро придут результаты. Так что ждём.
Арсений тараторил, на каких-то словах запинался и был похож на усталого котёнка.
Да уж... Отпраздновали годовщину свадьбы..
– Арс, спасибо, – зачем-то проговорила я, поднимаясь и садясь на кровати, чтобы поцеловать его в губы, но он лишь снова уложил меня на подушки и прикоснулся губами ко лбу.
– Тебе не за что меня благодарить. Твоя безопасность – мой долг и обязанность. Я клялся перед богом о том, что буду с тобой и в радости, и в горе.
Я снова поднялась и решительно приблизилась своими губами к его, целуя мягко и без особого рвения и пошлости. Арс ответил почти сразу, выпадая из реальности и обвивая мою талию своими руками. Моя же рука уже спустилась к его поясу, остановившись на кармане справа, куда он положил браслет, который не давал мне спокойствия.