13. Рассвет (2/2)

— Король скончался, Эйнис.

Она медленно моргнула, пытаясь осознать услышанное, но у нее не выходило. Дрожь, преследующая все утро, вернулась.

— Что? — вырвалось единственное слово из уст слабым звуком.

Эймонд, все еще держа девушку за плечи, повел ее к кровати. Присаживаясь рядом, юноша ловко заправил белоснежные волосы племянницы назад, сохраняя молчание. Он дал ей время успокоиться. Выдержав длинную паузу, принц поведал:

— Мейстер сказал, что болезнь взяла свое.

Принцесса уткнулась в его плечо, рвано дыша, притягивая Эймонда ближе за кожу черного кафтана. Славный старый король более никогда не удостоит ее своим визитом за чашечкой чая, не поведает о молодости, не оповестит о прибытии новых книг в библиотеку Королевской гавани, и не почтит принцессу своим вниманием на следующих именинах на Драконьем камне, как они совсем недавно договаривались. Она всегда смотрела на Визериса в немом восхищении. Он был человеком, что достойно нес на себе бремя правления. Роскошные одежды, обрамлявшие его некогда здоровое лицо, придавали величия, а статная походка заставляла ее голову склоняться в немом поклоне. Истинный правитель покинул этот мир. Стыд возвращался стремительным потоком. Совесть проснулась и корила свою обладательницу за излишнюю горячность.

— Мне так жаль. — скорбно донесся до него ее голос. — Прости, что ударила тебя.

Эйнис невесомо коснулась его щеки губами, сцеловывая давно ушедшую боль. Он сжал ее ладонь.

— Он был стар, — заключил принц. — Это было неизбежно.

— Но все же...

Шмыгнув носом, девушка вытерла слезинку рукой. Эймонд без раздумий припал к ее губам, нежно касаясь своим языком ее. Заключив племянницу в крепкие объятия, он вдохнул запах ее волос. Они сидели в тишине, наслаждаясь друг другом.

— Сколько я спала? — поинтересовалась Эйнис.

— Пару часов.

Она подняла на него полные сострадания глаза.

— Мне нужно увидеть его тело. — соскочила мольба с ее губ. — Хочу попрощаться с дедушкой.

— Леди не должны видеть подобные вещи, — скривился Эймонд.

— Тогда я пройдусь по замку, — резко вставая с мягкой перины, забубнила племянница.

Одноглазый, догнав ее, преградил путь.

— У меня нет сил спорить с тобой, — раздраженно вякнула Таргариен, — просто дай мне пройти.

Ступив ближе, она встретилась с его изучающим взглядом.

— Ты просила аудиенции, — тихо ответил он, — так вот она.

— Я требовала аудиенции короля, а вовсе не твоей.

Дядя стоял неподвижно.

— Что происходит, Эймонд? — шепнула белокурая.

Он закрыл глаз, гулко прощаясь с воздухом в легких.

— Я не могу позволить тебе покинуть покои, — аккуратно начал принц.

— С чего это вдруг? — нервно хохотнула племянница.

— В замке готовятся к коронации, — напряженно ответил он.

— Что за нелепая чушь? Моя мать никогда бы не стала...

«...запирать собственную дочь в покоях...»

Осознание происходящего заполонило ее мысли, и она грозно взглянула на него.

— Чья коронация, дядя? — с сухостью произнесла Эйнис.

— Эйгона, — четко ответил юноша.

Дыхание учащалось, вылетая рваными порывами из раздувающихся ноздрей. Женский смех, наполненный неверием, заполонил покои.

— Полагаю, я теперь пленница? — с укоризной выдвинула она предположение.

— Нет, — откликнулся он, — ты моя гостья.

— Где Охотница? — донесся до него ее полный напряжения голос.

— С ней все хорошо, драконьи укротители помогли ей добраться до Логова.

Она долго вглядывалась в его непроницаемую маску.

— Наш усопший король дал понять всему государству, что моя матушка возвысится после него, принимая титул королевы, или я в чем-то ошиблась? — еле сдерживаясь, чеканила белокурая. — Нарушение порядка престолонаследия будет расцениваться предательством.

Эймонд недовольно цокнул языком.

— Андальские обычаи государства не предусматривают подобных мер передачи власти. Эйгон, как и другие мужчины до него, встанет во главе державы.

Лицо Эйнис исказилось.

— Моя мать в курсе? — подала она наконец голос.

— Мы подготовили свод условий, — спокойно ответил принц, — письмо будет отправлено на Драконий камень сразу же после коронации.

— Какой еще свод? — выплюнула слова девушка.

— Малый совет предложит твоей матери мир, если она преклонит колено. Рейнира сохранит за собой титул принцессы Драконьего камня, а после ее смерти его унаследует Джекейрис. Люцерис же оставит за собой право владения Дрифтмарком. Эйгон Младший станет оруженосцем будущего короля, а Визерис II его виночерпием. И еще один пункт, Эйнис — взяв ее за руку, произнес Эймонд. — Мы с тобой поженимся. Только подумай, конфликт будет улажен, даже не успев начаться.

Она вырвала свою ладонь из его руки.

— В пекло ваши жалкие условия. — заявила принцесса, — Моя мать ни за что не преклонит колено, как и мой отец, как и я. Эйгон — не более, чем жалкая пародия на короля. Вы собираетесь узурпировать трон законной наследницы и думаете, что она подчинится вашей бесчестной прихоти?

— И нашу свадьбу тоже в пекло? — тихо уточнил Эймонд.

— Не смей заикаться о нашей свадьбе. — тыкнула она ему в грудь указательным пальцем. — Церемония, черт тебя дери, должна была состояться сегодня. Все было готово. Я ждала тебя там, как полнейшая дура, а ты даже не предупредил меня.

— Я договорился с птичником. Он, как и обещал, доставил мне твое письмо. Я был готов.

— Но только что? — прыснула ядом девушка.

— Старик не приклонил колено, — замялся юноша, — и его сместили с должности.

— Сместили с должности? — закипала она. — Это теперь так называется? Наверняка его уже нет в живых, а тело разлагается в катакомбах.

Эймонд удивленно приподнял бровь.

— Я не глупая, и прекрасно понимаю, что человеческая воля не знает оков. Укротить ее может лишь смерть. Так не криви душой и ответь на мой вопрос. Старик мертв?

— Скорее всего да, — резко выдохнув, подтвердил Эймонд.

Теряя самообладание окончательно, она отдавалась панике. Нервно расхаживая по комнате, описывая круги, белокурая кусала губы.

— Я пришел только лишь успокоить тебя и сказать, что наша свадьба состоится.

Эйнис, не дойдя воображаемый круг до конца, резко остановилась на месте. Сняв изящную туфельку, она швырнула ее в Эймонда. Он зашипел, но ничего не ответил, лишь почесывая ушибленное плечо.

— Это глупость или излишняя самонадеянность заставляет тебя произносить эти слова так уверенно? Королева терпеть меня не может. — горько выдавила Эйнис. —Она бы никогда не одобрила подобное условие.

— Ситуация совсем иная. Я убедил ее, что это необходимо. — мягко последовал его ответ.

— Ты рассказал ей о нас? — не веря в услышанное, переспросила она.

— Нет, лишь предложил вариант. Это принесет плоды обеим сторонам, а мы наконец сможем жить открыто, ничего не страшась. Подумай, не об этом ли ты мечтала?

Девушка, словно захлебываясь, осела на пол, цепляясь за воздух. Эймонд тут же оказался рядом. Положив руку на ее спину, принц мягко проводил ей по позвоночнику.

— Я желала нашей свадьбы, — уверила Эйнис, — но не при таких обстоятельствах. Это все меняет. Я не жалкий пункт договора, не разменная монета, которую вы собираетесь всучить моей матери, требуя нашей покорности.

Поднимаясь с пола, девушка произнесла:

— Я желаю, чтобы ты немедленно меня выпустил. Я улечу к семье.

— Уверяю, — чуть ближе подошел юноша, — у тебя нет поводов сомневаться в здешней безопасности. Тебя охраняют лучшие из лучших. Никто не посмеет тебя тронуть. Да и бродить по замку тебе сейчас не следует, лучше отсидись в покоях.

— Мое место рядом с семьей. — стояла она на своем. — Одно мое присутствие подвергает меня опасности. Что, если мать не согласится на условия? Ничего не помешает королеве приказать страже расправиться со мной.

— Ничего подобного ни за что не случится, невзирая на любой исход. Клянусь.

Потянувшись к лицу Эйнис, Эймонд мягко коснулся рукой ее щеки. Он никак не ожидал встретить сопротивления. Принцесса что есть мочи ударила его меж ног, невольно заставляя сгорбиться. Боль пульсацией разносилась по его телу. Племянница, наблюдая, как юноша скрутился на полу, поглощенный неведением, кинулась к тайному проходу. Приоткрытая дверца даровала шанс на побег. Раскрыв ее полностью, девушка выбежала за пределы комнаты, но сильные руки, сгребая ее, потащили обратно. Она визжала и, кусаясь, пыталась вырваться. Эймонд вернул брыкающуюся племянницу в покои. Поставив ее на пол, он закрыл проход.

— Ты настолько глуп, раз уподобился мнению, будто Эйгон готов стать королем? Как он будет править, если даже с собой совладать не способен? — отчаянно выговаривала слова принцесса. — Воля короля осталась предельно ясной. Моя мать всю свою сознательную жизнь готовилась именно к этому моменту. Как ты не понимаешь...

— Твоя мамаша? — прыснул юноша. — Она достойна? Понесла от Стронга, даже не посмев избавиться от этих ублюдков. Это не противоречит законам Вестероса, что твоя мать должна будет защищать? Бастардам не место при дворе, а тем более на Железном троне.

— Да как ты...

— Здесь нет свидетелей, можешь не покрывать ее грехи, — перебил Эймонд, — ты знаешь правду, как и все остальные, только вот не признаешь ее. Их кровь не чистая, это скажет каждый, лишь взглянув на них. Мальчишки — не дети сиру Лейнору Велариону, они просто выродки. Каким бы ни был Эйгон, он все еще истинный Таргариен и законнорожденный сын короля.

Собравшись с мыслями, Эйнис горячо произнесла:

— Скажу лишь одно. Мне плевать, кто их отец, я люблю своих братьев, в которых чести больше, чем в твоем жалком братце-пьянице.

— Честь? Что твоя мать знает о чести? Если была бы умнее, то она бы избавилась от ублюдков, только лишь их зачав, но она посмела оставить их, растить, таскать при дворе, будто их жизни что-то значат. Все равно, чего хочет Рейнира. Она не получит трон.

— Их жизни значат все для меня, жалкий ты стервятник, — сорвалось с ее губ.

— Что ты сказала? — прищурился юноша.

— Вон из моих покоев, — закричала Эйнис.

— Ты согласилась стать моей, помнишь? — почти задыхался дядя.

— Не имею пристрастий более предаваться разговорам с предателем, что обрекает меня и мою семья на верную смерть. — отчеканила принцесса, не смотря в сторону Эймонда.

Глаз его загорелся ощутимой злобой, но юноша не произнес ни слова, поспешно скрываясь за картиной. Щелчок раздался в последний раз.