Утренняя почта (1/2)

Гермиона очень мило морщит аккуратный носик во сне, особенно, когда на лицо нет-нет да и падают непокорные каштановые волосы. Гарри аккуратно садится в постели, потирает саднящий шрам и зевает. После свадьбы зрение медленно восстанавливалось. Раньше без очков он различал одни лишь силуэты, теперь же отчётливо мог разглядеть лицо спящей жены: её подрагивающие ресницы, едва заметную улыбку и ямочки на щеках. С бережной осторожностью Гарри убирает несколько пышных прядок, костяшками пальцев проводит дорожку от мягкой кожи щеки до тонких бровей, вздыхает и жмурится: не хотел он думать.

Ни о чём.

Гермиона закидывает ногу на его колено и замирает. Губы Гарри складываются в сонную улыбку, когда он встречается взглядом с заспанными кофейными глазами:

— Доброе утро, — шепчет миссис Поттер, — Спи, ещё рано.

— И тебе утро, — он тыкается губами в шею Гермионы; та непристойно хихикает, — Откуда знаешь, что рано?

— В доме совсем тихо. В комнате темно. Спи, — она не сдерживается и зевает, спрятав лицо в подушку.

Качнув головой, Гарри покидает кровать и идёт в ванную. Там он споласкивает голову прохладной водой и растерянно смотрит на своё отражение: не показалось. Он неверяще провёл подушечками пальцев по щетине и дёргает уголками губ.

Услышав грохот с первого этажа, он понёсся на шум, на бегу схватив с прикроватного столика магический проводник и бросив севшей в постели Гермионе:

— Не выходи!

***</p>

Северус проснулся от ощущения того, что что-то щекочет шею. Распахнув глаза, он чувствует бешеное сердцебиение в горле, но спустя некоторое время опознаёт руки, что обхватили его. В предрассветной полутьме мужчина различает тёмный ворох волос, и слышит знакомый хрипловатый голос:

— Уже утро? — Сандра ослабляет хватку, не открывая глаз.

— Почти, — зевнув, Снейп с помощью беспалочкового и невербального «Темпус» узнаёт время, — Три часа.

— Тогда спим, — безапелляционным тоном заявляет Поттер, устроившись поудобнее.

— Ради пары часов? — усмехается Северус, повернувшись набок и встретив взгляд девушки.

— Ради, — кивает Сандра, и не удерживается от зевка, — И вообще, у тебя маленький отпуск. Считай, что я твой надзиратель. И спи, ради всех святых, — и закрывает глаза.

— Ты насчёт святых сейчас серьёзно? — не удерживается от смеха Северус. Смысла не было, она всё равно почует, а так… Совершенно нелишний балл доверия: к осени закладки обязательно растворятся в сознании, и Сандра будет в полном праве требовать сатисфакции. Пусть она сама предложила себя на роль второго агента, но случилось совершенно иначе, такого она точно не могла предполагать. Она не могла ожидать, что их отношения выйдут на качественно новый уровень.

И не стоило забывать, что очнётся она уже прочно связанной с ним, что также не поспособствует её спокойствию. Хотя… Если Гарри сможет стать главой семьи Поттеров, то он и сестру сможет вытащить из этого брака.

— Не цепляйся к словам, изверг, — Сандра приоткрывает один глаз, — Я спать хочу. И чтобы твоя тушка была рядом, раз уж ты сам явился, — фыркнув, Сандра ткнула его локтем в бок и рассмеялась тихо-тихо, — Серьёзно, спи.

Стоит сказать, что профессор Снейп сдался без боя. Слишком соблазнительной была возможность выспаться, отдохнуть от проблем внешнего мира. А их было много.

Да и Сандре не нужно знать, что их родной мир подвергся значительным изменениям. Внезапный приход к власти людей Тёмного Лорда не принёс в общество ничего из того, что планировалось когда-то, на заре их движения. Грязнокровкам ход в их мир теперь заказан, а тем, кто всё же просочился ранее, приходилось каждый месяц проходить проверки на предмет кражи магии у волшебников. Данная идея, поступившая от Амбридж, так развеселила Тёмного Лорда, что он дал добро на её использование, и теперь дети магглов «радовали» окружающих вечной бледностью и слабостью; но в школе всё равно было безопаснее, чем за её пределами: магглорожденные взрослые, лишившиеся работы, озверели от голода достаточно быстро. Они пытались напасть на Министерство, откуда их в течение двух часов изгнали, через восемь осудили последнего из них, через пятнадцать доставили в Азкабан, а через пару суток нескольких из них показательно опустошили Дементоры.

Ей не нужно это знание.

А ещё Тёмный Лорд возобновил попытки уничтожить кровного врага. Пытался сломать его щиты с помощью ментала, отыскивал возможности дистанционного убийства врага, но хрен ему, а не кровь Сандры, пусть отыскивает другой способ. В компании с Фенриром Северусу удалось убедить сходившего с ума Лорда, что кровь оборотня не имеет той силы, что помогла бы убить Гарри Поттера.

Порой у него даже мелькала мысль о том, что Поттерам намного лучше было бы вообще не возвращаться в магический мир. Введения у них не было практически никакого — он прекрасно помнит, как рвала и метала Цисси, увидев детей в компании Хагрида, внешний вид этих детей не способствовал благоприятному первому впечатлению консервативных обитателей и посетителей Косого переулка — да и после первого курса им было тяжело находиться в школе, постоянно куда-то вляпывались. Нынешняя Сандра, собранная, весёлая, спокойная и по-домашнему тёплая, нравилась Северусу куда больше.

Если война закончится в пользу Тёмного Лорда, то из оставшихся в живых Поттеров только у Сандры обрисовывалось хоть какое-то подобие относительно благополучной жизни, Гарри и Гермионе уготовано только одно — смерть. В случае же победы светлых сил… Нельзя было спрогнозировать наверняка; всё зависит от величины потерь с обеих сторон, от литров пролитой крови со стороны древних семей, от скорости нанесения удара, дарующего Тёмному Лорду окончательную и бесповоротную смерть.

— Ты слишком много думаешь. Кстати, если не секрет, о чём? — тихий голос Сандры он слышит отдалённо.

— О глупостях, — признаётся Северус, — Перед сном всякое в голову лезет, сама знаешь.

— Глупости такой печали не несут, — девушка аккуратно садится, уткнувшись лицом в ладони, — Что тебя так печалит? Задание от Тёмного Лорда? — прошептала девушка в ладони.

— Я не могу тебе сказать, — качает он головой.

— А показать? — уже совсем ехидная усмешка.

Северус не удержался: пальцы утонули в её мягких волнистых волосах; он загипнотизированно пропускал между пальцами тяжёлые пряди, и через, наверное, минуту, совсем тихо произносит:

— Не могу. Прости.