Truth (2/2)

Теперь ты в курсе недавних событий. Знаешь теперь, насколько я одинок.

А сейчас по существу.

Наступил новый год. Это вроде как должно что-то изменить. Новый год должен привносить в жизнь что-то новое, все вроде как должно начинаться с чистого листа. Ведь все плохое, по негласному закону, должно оставаться в старом году. Я искренне верил в это, лелеял надежду, что встречу новый год, что в новом году все обязательно станет лучше.

Я решил праздновать с мамой, ибо больше не с кем. Приехал с утра к ней домой, помог с уборкой, мы вместе приготовили ужин, подпевая самым популярным песням про Новый год и Рождество. Дома у мамы было невероятно хорошо. Веяло теплом, уютом, детством. Мама постоянно вставляла в наш разговор о процессе приготовления еды что-то о моем детстве, что-то о том, как мы праздновали Новый год, когда я был маленьким. А я лишь тепло улыбался. Она напоминала, как я делал картонных кукол, лет в пять, и устраивал кукольный спектакль, как рисовал ей открытки, как делал бусы из макарон и красил их гуашью.

Когда ужин была готов, я передвинул стол в гостиную, расставил по нему тарелки с едой, стаканы с колой, столовые приборы, и мы уселись у телевизора. Первым в нашей программе был мультфильм «Кошмар перед рождеством». Оказалось, что мама смотрела его впервые, не смотря на то, что вышел он тридцать лет назад. С неподдельным интересом она следила за всем происходящим на экране, не стесняясь комментировать. А я лишь украдкой поглядывал на ее горящие глазки с детской наивностью. Не смотря на свой возраст, она радовалась этому мультфильму намного больше, чем я.

Потом мы смотрели «Гринч похититель Рождества». Смеялись, поражались невероятной актерской игре Джима Керри, вспоминали другие фильмы с его участием, спорили, какой фильм все же лучше: « Тупой и еще тупее» или « Маска».

А потом по классике «Один дома». Но его мы уже смотрели без особого внимания, занимаясь своими делами. Досмотрели до половины, а потом наступил Новый год. Мы выпили по бокалу шампанского, и под бой Биг-Бена я загадал желание, искренне веруя в новогоднее чудо: «Пусть Тэхен вернется в мою жизнь, даже если как друг, которого я никогда больше не увижу».

Вот что я скажу: «бойтесь своих желаний».

Ты написал мне. Поздравил меня. Ровно в 00:05. Пожелал удачи, и сказал, что будешь поздравлять с главными праздниками, даже если мы не будем общаться, как я умолял его всего какой-то месяц с небольшим назад. Был ли я шокирован? О, да. Но когда шок немного отступил, я почувствовал нестерпимую боль в груди. Сердце бешено стучало, на глазах выступили слезы. Я так и не понял, обрадовался я или расстроился.

Я подумал: «Это мой шанс поговорить с тобой». И я совершенно случайно узнал, что ты приехал. Из своего чужого города. К родственникам, на праздники. И что сейчас поедешь к Наян и ее подругами тусить. Я хорошо знал Наян, потому что она была нашей общей подругой, и мне стало как-то обидно. Ведь я был с ней в хороших отношениях, хоть мы и не общались то толком. Но если случайно пересекались на улице, всегда очень тепло беседовали. В голове все еще крутилась мысль про шанс, и я решил идти ва-банк. Я спросил: «Можно ли мне с вами?», наплел что-то про друзей, которых и не существует вовсе, с которыми хотел праздновать, гулять и кутить, но они все либо с родней, либо с другими друзьями, которых тоже, кстати, не существует. Ты сказал, что спросишь у Наян, можно ли мне приехать. Я пытался выглядеть естественно, делать вид, что хочу напиться вдрызг в новогоднюю ночь. Но я вовсе не преследовал эту цель. Я вообще не хотел пить. Я хотел, безумно хотел увидеть тебя.

И я, не дождавшись того, что же передаст через тебя Наян, стал собираться. Я никогда прежде так не торопился. Я хотел выглядеть хорошо, выбрал подходящую одежду, замазал синяки под глазами маминой косметикой, даже попытался подвести глаза. За моими радостными сборами наблюдала мама, положа на сердце руку и качая головой. Как чувствовала.

Уже стоя собранным у входной двери, готовый вызывать такси по бешеной цене, я получил от тебя сообщение: « Она сказала нет». И слезы хлынули из глаз с небывалой силой. Я даже не знал от чего плачу. Стоило мне закрепить в голове мысль, что я увижу тебя после стольких месяцев, что наконец-то услышу твой голос и увижу твою улыбку, пусть и пьяную, как все рухнуло. Все мечты. Все надежды. Я был готов мчаться к тебе в любою точку земного шара, с душой нараспашку, с надеждой и верой в сердце.

А что я имею в итоге? Раскрытую душу вновь истерзали, подожгли и потушили одним известным тебе способом. А сердце, трепетно отстукивающее «Я все еще люблю тебя» растоптали.

У меня с Наян прекрасные отношения, хоть мы и не общаемся толком. И я ни за что не поверю, что она отказала бы мне в том, чтобы приехать и весело провести время. Это совершенно не в ее стиле.

Но я совсем забыл, что в твоем стиле.

Ты вполне мог исковеркать ее слова: «Круто! Я давно не видела Чонгука! Пусть приезжает, будет весело!» на отвратительно грубое, совершенно не в ее стиле «нет». И я даже знаю, почему ты мог так сделать. Потому что ты думаешь, что если мы встретимся, то я снова попытаюсь вернуть тебя в свою жизнь.

Но я не настолько глуп, чтобы биться головой о закрытую дверь еще раз. Прошлого раза хватило сполна. Шишка не проходит по сей день.

Мне предельно ясно, какой позиции ты придерживаешься. Мне давно известен твой стиль. Тебе мой тоже, Тэхен.