6 часть. (2/2)

– Даю тебе час на то, что бы тарелка оказалась пустая, иначе приду и накормлю сам.

Фёдор тяжело глянул в спину уходящего парня и подполз к краю кровати, поближе к еде. Голова кружилась, тело безумно трясло от озноба и тошнило.

В квартире Достоевского никогда не было холодно, но сейчас парню казалось, словно у него резко вырубили отопление и включили кондиционеры. От слабости юноша не мог даже вытянуть руку, чтобы взять ложку, поэтому он просто рухнул навзничь на кровать, дожидаясь возвращения Николая.

В это время Гоголь отважно воевал с белой совой, которая яростно рвалась из клетки, билась головой о прутья и абсолютно так же как и её хозяин, отказывалась принимать пищу.

Коля стёр с лица пот и, устало вздохнув, направился в комнату, в глубине души очень надеясь, что Достоевский не натворил фигни и съел хотя бы ложку.

Но нет, парень лежал, сжавшись в маленький, скулящий от боли и озноба комок, и пытался уснуть.

– Федя, – тихонько позвал Гоголь, и присел на кровать. – Поёшь немножко, это поможет согреться. Я сейчас приподниму твою голову и покормлю. Твоя задача открывать рот и глотать. Понял меня?

Достоевский лишь жалобно застонал, чуть ли не плача от ноющей боли и невероятной слабости.

Николай продолжил под голову парня еще одну подушку, взял в руки тарелку и, набрав полную ложку бульона, поднёс к полураскрытым потрескавшимся губам Фёдора. Тот осторожно подался вперёд и проглотил, мгновенно поморщившись из-за боли в горле.

– Ты умница, прекрасно справляешься, – похвалил Гоголь, набирая ещё одну ложку.

Спустя пять минут такого кормления Фёдор забылся в полудреме, наконец-то немножко согревшись.