Первая миссия (2/2)

Страх стать не нужной самому дорогому человеку в жизни заставлял Диану недолюбливать Уильяма Мориарти. Для девушки он был угрозой привычной жизни. Но действительно ли он был так плох? После слов Льюис категорично сказать «да, плох» девушка уже не могла, но попытаться увидеть в нем нечто хорошее пока не была готова. Потому на провокационный вопрос мужчины отвечать не стала. Вместо этого она уставилась в окно.

Разговор был окончен. Присутствие Льюиса больше не требовалось, так как было очевидно, что Диана не будет мешать планам Мориарти. И Льюис тихо встал, вежливо попрощался с Дианой и покинул ее комнату.

Уже в коридоре младший Мориарти столкнулся с чем-то довольным Джеком, который как-то странно посмотрел на Льюиса и, насвистывая незатейливую мелодию, двинулся по своим делам. Льюис проводил учителя недоуменным взглядом, покачал головой и тоже отправился выполнять свои обязанности.

По пути в его голове несколько раз возникал образ Дианы.

В первую встречу эта девушка показалась Льюису жалкой тенью леди Мадельтон. Она прятала свой взгляд и все время жалась к своей госпоже. Казалось, что Диана боялась всего мира! Уже в особняке девушка показалась не такой трусихой, но все равно выглядела обычной прислугой без цели, без воли, без сформированной личности. Но сегодня Льюису пришлось признаться себе, что он ошибался. Диана не была слабой бледной тенью своей госпожи. Она была равной ей.

Во многом эти девушки были похожи. То же упрямство, та же сила воли, те же желания. И, несмотря на то, что одна из них была леди, а другая ее слугой, их отношения были гармоничными. Да, леди Элизабет была старше, увереннее, сдержаннее, образованнее, но Диана стремилась ее нагнать, стать ей равной. Причем это было сделано не из-за гордости, а из-за желания стать достойной спутницей близкой подруге, ее надежной опорой.

Льюису было знакомо это желание. Быть рядом с дорогим человеком и во всем его поддерживать. Стать для него надежной опорой. Эти желания были с мужчиной всю его жизнь. Помогать Уильяму — вот, что стало смыслом жизни Льюиса. А Диана хотела во всем помогать Элизабет. И в этом они были похожи. Вот только… в своем желании защитить свою госпожу Диана могла предать Уильяма. В этом девушка созналась сама. И именно этот факт заставлял младшего Мориарти с подозрением относиться к Диане. Пусть в этот раз она не стала вмешиваться, но кто знает, что будет в следующий раз?

Элизабет вошла в кабинет Уильяма и уверенно подошла к столу, где уже лежали в стопке газеты. Только эта стопка была в три раза больше той, что принес Джек после завтрака.

— Ты принес нам не все газеты с пропажами девушек? Сомневался в том, что это именно похищение? — леди Мадельтон взяла верхнюю газету и пролистала ее в поиске интересующей статьи. Но так ничего и не нашла, вопросительно взглянув на мужчину.

— Взял газеты, когда, по моим расчетам, должны были пропасть девушки, — Элизабет усмехнулась. Уильям давно подозревал о похищениях, но решил рассказать о них только сейчас, когда похитили дочь маркиза Эдинтон. Интересно, если бы не похитили дочь важного человека, стал бы он искать пропавших девушек? Что все же движет Мориарти? Искреннее желание помочь людям или же стремление к переменам? Чем он готов пожертвовать? Насколько он человечен?

Элизабет впервые задала себе эти вопросы. Обычно она старалась не думать о Мориарти, чтобы ничего не тревожило сознание. Так было легче привыкнуть к новой обстановке и обдумать дальнейшие планы. А сейчас, когда появилось первое задание, девушка решила повнимательнее присмотреться к тому, кому принесла клятву верности.

Высокий, подтянутый, с тонкими губами, что так часто складываются в усмешку, и алыми глазами, в которых скрывается бездна. Красивый. Неудивительно, что многие аристократки с интересом смотрят в его сторону. А еще Уильям умный и опасный. Двигается он быстро, уверенно, демонстрируя свое превосходство над оппонентом. Точно так же бродит хищник, готовый в любой момент броситься на преследуемую жертву. Вот только Элизабет не была его жертвой и могла спокойно находиться в комнате с хищником, так как не представляла для него определенного интереса.

— Тогда надо выложить на карте все возможные похищения девушек, выяснить периодичность похищений и составить примерный маршрут похитителей, — предложив план действий, Элизабет села в одно из кресел и стала просматривать газеты. В большинстве из них были обведены нужные статьи. Их леди Мадельтон разложила в порядке похищений. Оставшиеся газеты без обведенных статей девушка стала подробно изучать в поиске подсказок: странных событий в местах свиданий, необычное поведение видных мужчин, которое могло бы указывать на проблемы в отношениях, и прочее, что косвенно могло бы быть связано с похищением девушек.

Уильям же составлял карту похищений. Неожиданно для него работать с Элизабет было комфортно. Мужчина привык работать один в полной тишине в быстром темпе по понятным ему одному схемам. Леди Мадельтон же работала тихо, быстро и по таким же схемам, как и Уильям. Все было как и раньше, только работа шла в два раза быстрее.

И вот спустя час была готова карта похищений. Только выглядела она не, как предполагал Уильям, в виде круга, а в форме овала, растянутого в некоторых местах. И во всех вытянутых точках находились известные места для прогулок влюбленных.

— Несколько странная форма, — задумчиво протянула Элизабет, прикусывая не пишущий кончик карандаша. — Дорога!

Последнее слово девушка прокричала в один голос с Уильямом. И вправду, выведенные твердой рукой Уильяма линии совпадали с расположением широких дорог. Видимо, похитители передвигались в кэбе. Это объясняло столь быстрое и незаметное исчезновение девушек. Оставалось только понять, откуда начинался маршрут похитителей.

— Дороги на севере уводят в рабочие районы. Там можно было бы легко затеряться, но только не с транспортом. Значит, этот маршрут отпадает. На востоке Темза. Там только есть небольшой порт. Но опять же негде спрятать транспорт, хотя спрятать девушек легко. Остается юг или запад. На юге — купеческие дома и лавки. На западе — богатые районы. И там, и там легко спрятать как сам кэб, так и целый экипаж. А еще просто спрятать девушек в многочисленных комнатах. И никто не пойдет туда проверять, — рассуждала вслух леди Мадельтон, внимательно глядя на карту.

Уильям не вмешивался, с интересом рассматривая свою помощницу. Ее длинные огненные волосы были заплетены в косу, что то и дело сваливалась с плеча и падала на край карты. Элизабет уже давно не пыталась отбросить ее обратно за спину, так что кончик косы лежал на карте, окрашивая море в алый цвет.

Мориарти еще не видел девушку такой. Обычно она надевала строгие платья и убирала волосы в высокую прическу. Т.е. выглядела как образец примерной леди, по случайному стечению обстоятельств, проживающая в одном доме с малознакомым мужчиной. Но сегодня Элизабет выглядела иначе. Вместо строгого платья — черные брюки со свободной рубашкой, подчеркивающие изящную женскую фигуру. Вместо скучной прически, больше подходящей ворчливой старой даме, — простая коса, спускающаяся чуть ниже талии. Леди Мадельтон была воплощением девушки из какого-нибудь приключенческого романа. Если дать ей в руки саблю и надеть шляпу капитана, Элизабет бы стала героиней романа о пиратах. Приодеть ее в гвардейский мундир — она бы легко могла сойти за члена королевского ордена. В Элизабет Мадельтон неуловимо переплелись свобода, честь, достоинство, изящество и сила духа. Именно эти качество олицетворяла собой девушка в таком виде. Сильная, неприступная, готова в любой момент броситься в бой. Именно такую леди Мадельтон и пытался разглядеть Уильям на балу графа Ларкинс. И вот сейчас мужчина, наконец, мог разглядеть настоящую Элизабет без ее маски типичной безвольной аристократки из провинции.

И если эта маска была окончательно снята, то это значит, что девушка привыкла к жизни в особняке. Может, она все еще не до конца доверяла жителям этого особняка, но приняла его жизнь и свою роль в ней. А сейчас девушка принимала активное участие в плане по поимке таинственных похитителей, причем по собственной инициативе.

— Думаешь, все же юг или запад? — Элизабет повернулась к Уильяму и столкнулась с его внимательным изучающим взглядом, от которого любому человеку стало бы неуютно. Никому не нравится быть рассматриваемым под лупой. Но леди Мадельтон было все равно. Она давно привыкла к таким взглядам еще в детстве, когда мачеха пристально глядела на нее, пытаясь найти малейшую неряшливость, за которую можно было бы отругать ребенка и в очередной раз жестоко наказать. Элизабет давно уже не была маленькой девочкой, не способной себя защитить, а Уильям не напоминал ее жестокую мачеху. Так что девушка спокойно встретила его взгляд и приподняла правую бровь, будто бы спрашивая мужчину, что он так упорно пытается разглядеть.

— Может, не стоит искать начало пути, а найти то место, которое им обязательно придется пересечь в определенное время? — предложение Уильям поставило Элизабет в тупик. О таком она даже не думала! Ей представлялось правильным найти начало пути похитителей, рассчитать примерное время их появления у первого места свиданий, разыграть роль жертвы и попасться в их лапы, чтобы никого другого неизвестные точно не смогли похитить. Уильям же предлагал найти место, мимо которого невозможно было бы проехать, и ждать похитителей там в надежде, что никто другой до этого не смог привлечь их внимание. Это было так непродуманно, так не похоже на все предусматривающего криминального консультанта, что Элизабет хотела уже возмутиться, но, поймав чуть насмешливый взгляд мужчины, придержала все возмущения при себе.

— И как гарантировать, что они не похитят другую девушку? Ведь не было ни одного раза, чтобы было похищено две девушки в одну ночь.

— Как сделать так, чтобы мышь из всех возможных ходов выбрала нужный нам? — наверно, именно таким голосом Уильям Мориарти и вел свои лекции. Медленно, с расстановкой мужчина голосом выделял слова в вопросе, которые бы помогли студентам быстро найти ответ. Вроде бы и подсказывал, вкладывал нужную мысль в головы учащихся, но оставался в тени, давая возможность студентам думать, что они сами до всего додумались. Настоящий серый кардинал, кукловод. И пусть и на миг, но почувствовать себя под его управлением, было очень неприятно для Элизабет.

— Загородить все остальные, — ответ был так очевиден, что самой стало смешно. Уильям просто предлагал отогнать похитителей от других мест, не оставив им выбора! И ведь столько способов было это сделать! Изобразить полицейский патруль, перегородить дорогу другим кэбом, согнать людей на улицы. И это только те варианты, что сразу пришли в голову! А если подумать, то их будут сотни. И наверняка многие из них уже были обдуманы Уильямом.

Помимо воли, Элизабет восхитилась умом и изобретательностью мужчины. Он и вправду был гением. И девушка на миг даже малодушно порадовалась, что он с ней по одну сторону.

— Тогда лучше всего подойдет Гайд-парк. К тому же там много свободного пространства, так что мы сможем вовремя заметить кэб и разыграть ссору. Фред сможет проследить за мной и выяснить, где находится база похитителей. Там мне понадобятся сутки, чтобы осмотреться и сделать какие-либо выводы. Может быть, услышу имена или места встреч. Если повезет, узнаю планы и цели похитителей, — Элизабет вдохновилась идеей Уильяма. Она уже предвкушала перекошенные лица незадачливых похитителей, когда те поймут, что их переиграли. Пусть леди Мадельтон не любила играть роль жертвы, ей особо нравилось чувство триумфа в конце этой роли, когда можно было снять маску невинной овечки и довольно оскалиться, показав свою истинную сущность.

— Почему именно сутки? По моим подсчетам, между похищениями минимум три дня. Может, если подождать чуть дольше, мы сможем получить не мелких исполнителей, а самого создателя всего этого? — конечно, ждать столько времени Уильям не хотел, так как понимал, что чем быстрее они вернут дочь маркиза Эдинтон отцу, тем больше привилегий они получат. Но почему не хочет подождать осторожная леди Мадельтон, мужчине было интересно.

— Сомневаюсь, что он лично покажется. Даже уверена, что похитители не знают в лицо того, кто все организовал, — ни у Мориарти, ни у Мадельтон не было никаких сомнений в том, что все эти похищения тщательно спланированы кем-то. Осталось лишь выяснить кем и зачем. И почему такая странная отличительная черта у похищенных девушек.

— И? — мужчина был уверен, что это не основная причина.

— И Диана будет слишком сильно переживать, если я проведу больше времени у похитителей, — сдалась Элизабет и назвала истинную причину, бросив недовольный взгляд на усмехнувшегося Мориарти. Кажется, она становилась предсказуемой.

— Ты так за нее беспокоишься, но по утрам прячешься в библиотеке.

Элизабет фыркнула от такого обвинения.

— Я хочу, чтобы она привыкла и к другим людям. Мы все время были вместе. Даже когда мы жили в поместье Мадельтон, других людей для нас не существовало. Только я и она. Тогда это казалось правильным. Но со временем я стала замечать, что Диана избегает других людей. Она не доверяет им и не желает видеть в своей жизни, делая исключение лишь для меня. А я хочу, чтобы она была счастлива. Я поставила свою жизнь на кон, и если со мной что-то случится, она может не пережить это. А я хочу, чтобы она жила. И потому я хочу, чтобы она научилась открываться людям, чтобы научилась жить без меня, — было так странно делиться такими личными мыслями с человеком, которого знаешь пару недель. Но в то же время это казалось правильным. Даже если Мориарти в будущем использует эту слабость Элизабет в своих целях, сейчас девушка не сомневалась, что поступила правильно.

И Уильям подтвердил мысль Элизабет, благоразумно промолчав. Он знал, что отношения Элизабет и Дианы — тема сложная, которую лишний раз не стоит поднимать. Не так отреагируешь, и о доверии леди Мадельтон можно будет забыть. И это не устроило бы Уильяма, который старался медленно завоевать доверие девушки, чтобы заполучить ее верность. Да, Элизабет принесла клятву. Но одно дело в верности поступков, и другое дело в верности души и стремлений. Леди Мадельтон не устраивала Уильяма в качестве марионетки. Ей была отведена роль союзницы, в которой Элизабет смогла б раскрыть все свои сильные стороны.

И короткая исповедь Элизабет сегодня была первым шагом на пути к завоеванию доверия леди Мадельтон и превращению ее в союзницу.

Но все это потом. А пока надо продолжить работу. Понять, где лучше расставить ловушки, подумать, как подать сигнал Элизабет, что они готовы к нападению, и другие мелкие детали. Время за работой проходило незаметно. Было так просто и легко работать друг с другом, что молодые люди и не заметили, как наступил вечер. Часы показывали восемь часов, а это означало, что настало время Элизабет перевоплощаться. Попрощавшись с Уильямом, девушка покинула его кабинет и тут же наткнулась на стоявшего у окна Бонда. Заметив Элизабет, бывшая мисс Адлер довольно улыбнулась и подошла к ней.

— А вот и ты. Я тебя заждалась.

— И давно ждешь? — Элизабет было бы неловко узнать, что ее давно ждут. Но опасения девушки были напрасны.

— Где-то минут двадцать. Джек предупредил, что вы с Уильямом заработались. Вы даже не заметили, как он дважды приносил вам чай, — добродушная усмешка Бонда и лукавый взгляд голубых глаз намекали на что-то, но что именно Элизабет разгадать не смогла. Эта сторона жизни обошла ее стороной, и леди Мадельтон не могла понять, чего именно от нее хочет Ирен Адлер.

— Было много дел, — девушка пожала плечами и направилась в свою комнату. — Полагаю, ты уже выбрала наряды.

Элизабет оставалась единственной, кто обращался к Бонду в женском роде. Просто леди Мадельтон не могла разглядеть в Адлер мужчину! Та, кто так часто переодевался в мужчину, видела в Бонде исключительно женщину, что не позволяло обращаться к ней в мужском роде. Но Бонд не обижался. В особняке были все свои, а за пределами особняка работать вместе с Элизабет Бонду не приходилось. Да и… было не так плохо, что кто-то до сих пор видел в ней женщину.

— Диана принесла лишь семь платьев, заявив, что в других тебя просто не отпустит. Сказала, что ты поймешь почему, — Элизабет кивнула на слова Бонда и с усмешкой уже у дверей своей комнаты пояснила.

— Ты тоже поймешь, как их увидишь.

Заинтригованный Бонд вошел в комнату, где на кровати лежали приготовленные наряды. Все простые, но из хорошей дорогой ткани. Самое то для аристократки из обедневшего рода. Вот только именно зеленое платье выгодно подчеркивало роскошные волосы Элизабет.

— Какое платье мне надевать? — Элизабет не стала терять времени и принялась раздеваться. Медленно расстегнув рубашку, девушка продемонстрировала обнаженную кожу и странное подобие корсета. Ирен Адлер сначала даже не поверила и приблизилась, чтобы лучше рассмотреть приспособление, так хорошо поддерживающее грудь. Оно напоминало корсет, только шнуровка была спереди, что позволяло самостоятельно зашнуровать его. Два полукруглых толстых лоскута плотно обхватывали грудь и надежно закрепляли ее. Простое и такое удобное белье! И не надо никакой сорочки!

Адлер завистливо вздохнула и посмела поинтересоваться, откуда такое интересное приспособление у Элизабет.

— Это изобрела Диана, зная мою нелюбовь к женскому гардеробу. Удобно, практично, изящно, — усмехнулась леди Мадельтон и сняла штаны, оставшись в укороченной версии панталон, едва прикрывающих середину бедра, и миниатюрном корсете. Белая кожа почти сливалась с бельем. В нем Элизабет казалась невероятно хрупкой. Прикоснись к ней, и она рассыплется на сотню кусочков. Еще и длинные алые волосы, которые Элизабет расплела, спускались алым водопадом, создавая иллюзию сложенных крыльев. В вечернем свете это смотрелось особенно красиво.

Если бы Элизабет захотела, половина мужчин Лондона была бы у ее ног. Они бы не смогли устоять перед красотой девушки. А ум леди Мадельтон помог бы ей с легкостью управлять мужчинами. Но Элизабет избрала другой путь. Она не захотела стать серым кардиналом, управляющим влиятельными мужчинами. Для этого девушка была слишком горда. Ей больше по душе была роль вольной героини, вершившей правосудие на улицах Лондона. И это тоже нравилось Адлер в леди Мадельтон.

Красивая, умная, своевольная и холодная. Именно так Ирен Адлер описала бы Элизабет. А когда леди Мадельтон закрепила на своем бедре ножны с кинжалом, к остальным эпитетам добавилось еще слово «опасная».

— Интересный аксессуар, — Адлер усмехнулась и помогла Элизабет одеться. Правда, от корсета пришлось отказаться, но сорочку Ирен все же заставила надеть, несмотря на все ворчания леди Мадельтон. Пока Адлер отвернулась за платьем, Элизабет сделала надрез на сорочке напротив кинжала. — Сама говорила про возможный осмотр. А нам важно ничем не спугнуть похитителей, чтобы они действовали как обычно.

Ехидный тон мучительницы еще долго звучал в голове Элизабет, которая проклинала свой язык, предложивший этот чертов план! А ведь Элизабет в удобной одежде могла бы спокойно провести вечер за книгой и чашкой чая, а не гулять по улице с хмурым Мораном в проклятом женском платье, юбку которого Адлер поправила и обнаружила хитро спрятанный карман, дающий доступ к кинжалу.

— Вот теперь мне понятна причина, по которой Диана ограничила мне выбор платьев, — хмыкнула Ирен. Она даже немного позавидовала Элизабет, что у той есть такая талантливая швея в лице Дианы. Может, попросить у нее пару вещей?

Хотя зачем? У Адлер теперь была другая жизнь под именем Джеймса Бонда. Ей были ни к чему женские вещи. Но… можно же немного помечтать?

С мечтательным выражением лица Ирен приблизилась к сидящей на стуле Элизабет и, взяв в руки расческу, прикоснулась к огненным волосам. Ах, какие шелковистые они были наощупь! Настоящее женское сокровище. Только эти длинные роскошные волосы плохо вязались с образом Элизабет, которая во всем искала комфорт. А за ее волосами требовался тщательный уход. Да и на прическу времени уходило много. Почему она не хотела срезать свои волосы?

Этот вопрос и задала Адлер.

— Волосы — это единственная память о матери. Мне всегда говорили, что цвет волос я взяла от нее, — голос Элизабет не дрогнул. — В доме не осталось ни одной фотографии мамы: все сожгла мачеха. Единственный способ увидеть ее — это посмотреть в зеркало и немного пофантазировать.

Ирен замерла. Она не ожидала от обычно скрытной Элизабет такого откровения. Неужели леди Мадельтон решила кому-то довериться? Но, взглянув в зеркало и заметив равнодушный взгляд девушки, Адлер отмела эту мысль. Нет, Элизабет не спешила открывать кому-либо свою душу. Привыкшая к жизни среди аристократов, желавших пройтись по больному месту бастарда, она давно выработала тактику: показать уязвимое место и позволить в него бить. Вот только больно Элизабет не было. Она давно смирилась с этой потерей.

— Судя по всему, твоя мама была очень красивой, — Ирен сама не знала, зачем это сказала. Попытаться продолжить разговор о матери Элизабет было глупо, а пытаться сделать комплимент Адлер даже не пыталась. Но, как это часто бывает, слова сорвались с губ прежде, чем их успели обдумать. И Элизабет неожиданно улыбнулась.

— Уверена, что она такой и была, — улыбка появилась и тут же пропала с губ Элизабет. Ирен даже подумала, что ей все привиделось, и дальше работала молча. Она давно хотела ближе познакомиться с Элизабет, но сейчас, когда выпала такая возможность, не знала, о чем говорить. Те светские разговоры, с помощью которых Ирен Адлер легко завоевывала доброжелательность людей, вызвали бы раздражение у Элизабет, а для откровенных разговоров они были еще не настолько близки. О чем говорить? О себе? Но Ирен уже выбрала для себя другую жизнь, распрощавшись со старой. Об Элизабет? Девушка явно не хочет говорить о себе. О Диане? Так она сидит за дверью и все слышит. Об Уильяме? Можно попробовать. Но с чего начать?

— Если есть что сказать, просто скажи. Это лучше, чем смотреть, как ты пытаешься подобрать тему разговора, — внезапно произнесла Элизабет, когда очередная прядь волос была аккуратно уложена в прическу.

— Ты и вправду удивительная. Не зря Уильям решил взять тебя в команду, — Ирен усмехнулась. Давно никто так легко не прочитывал ее. Даже великий Шерлок Холмс не смог сразу понять, что за мысли скрываются в голове Адлер. А Элизабет так легко угадала. Хотя рядом с леди Мадельтон Ирен не играла роль наивной дурочки. — Я и не знаю, что сказать толком. Мне интересно понять тебя, но ты явно не настроена на откровения.

— Спрашивай, что интересно. Если я не захочу отвечать, то просто промолчу, — такого Адлер точно не ожидала. С чего вдруг такая щедрость?

— Тогда… почему ты решила присоединиться к Уильяму?

— По той же причине, что и все остальные. Мне не нравятся порядки, царящие в этой стране, где одна жизнь во сто крат дороже другой. И я хочу это изменить. А Уильям дает возможность это сделать.

— Когда все закончится, что планируешь делать? — в ответ молчание. Элизабет не желала делиться планами на будущее. — Почему ты прячешь свою красоту?

Этот вопрос давно волновал Ирен Адлер. С такой красотой можно было, как она, выбирать влиятельных мужчин и с их помощью добиваться нужных решений, не марая руки в крови. Но Элизабет избрала другой путь. Почему? Что отличало Ирен от Элизабет?

— И всю жизнь зависеть от них? Думать, сколько еще я могу им управлять? Не придет ли ему в голову глупая мысль? Не навредит ли он моим людям? — едко усмехнулась Элизабет и чуть качнула головой, постаравшись не испортить прическу. — Я аристократка. Мне не престало так просто крутить романы. Разве что выходить замуж. А это означает, что все мое имущество уйдет супругу. И все мои земли будут принадлежать ему. Как он ими распорядится? Не сделает лишь жизнь людей, которые зависят от меня, хуже? Я видела, что натворил мой отец. Мне пришлось потратить много сил и времени, чтоб все исправить. Я не хочу, чтобы все мои усилия были напрасны. А если буду долго избегать брака, то пойдут ненужные слухи, которые привлекут лишнее внимание. Проще прятаться, строить из себя немного глуповатую провинциалку и демонстрировать бедность рода, чтобы никто не захотел брать меня в жены.

Да, Элизабет была аристократкой. И это был не просто титул, а образ мыслей. Девушка думала в первую очередь не о себе, а о людях, которые зависели от нее. Городок рядом с поместьем Мадельтон полностью зависел от нее, так как все ресурсы принадлежали ее роду. Лес вокруг, залежи угля и прочее. Элизабет пыталась сделать жизнь того городка лучше. Так должен поступать истинный аристократ. А Ирен Адлер аристократкой не была. Никто не нуждался в ее помощи, не зависел от принятых ею решений. Именно эта ответственность за других и отличала в первую очередь Элизабет от Ирен. Все было так просто и сложно одновременно…

Адлер настолько задумалась об этом, что не сразу заметила протянутую Элизабет шпильку.

— Вставь ее в прическу.

— Она не слишком дорогая для мелкой аристократии? — усомнилась Ирен, разглядывая изящную золотую шпильку, украшенную рубином, так подходящем по цвету к волосам Элизабет. Наверняка это был чей-то подарок.

— Это не так важно. Она маленькая и с легкостью затеряется в моих волосах. И с ней мне спокойнее, — Элизабет осторожно сняла незаметный наконечник и показала острую иглу, которой должным умением можно было и убить. Ирен понимающе хмыкнула. Эх, будь у нее такая шпилька, и некоторые мужчины не стали бы столь похотливо распускать свои руки.

Ирен осторожно вдела шпильку и припрятала ее прядью волос Элизабет, чтобы это изящное оружие точно не было замечено и отобрано, если все-таки найдут кинжал.

— Мужчинам нравятся хрупкие девушки, рядом с которыми они могут продемонстрировать свои лучшие качества: силу, смелость и ум, хотя последнее встречается все реже. Тебе стоит опираться на локоть Морана и стараться как можно чаще преданно смотреть ему в глаза. Когда будете ругаться, старайся не слишком сильно повышать свой голос, чтобы не выходить из образа милой хрупкой девушки. Можешь громче топать каблуками, чтобы привлечь внимание похитителей. И да, сделай вид, что падаешь в обморок от страха в момент похищения. А когда тебя привезут, пусти пару слезинок. Умеешь? — Элизабет при упоминании слез скривилась и покачала головой. В своей жизни она ненавидела плакать и даже для своей роли никогда не могла выдавить из себя ни слезинки. Приходилось прибегать к глазным каплям Эда. Но там такой возможности не будет.

— Могу глупо хлопать глазками и дрожать. Устроит? — сухой тон Элизабет заставил усомниться Адлер в актерских способностях леди Мадельтон, но когда та вся сжалась и протянула дрожащую ладонь к зеркалу, все сомнения отпали. За столько лет притворства Элизабет отточила свои актерские навыки.

-Я даже немного тебе завидую. Неплохо будет почувствовать себя красивой и желанной, — вздохнула Ирен, заканчивая с образом Элизабет. Леди Мадельтон, не понявшая, с чего бы ей быть желанной, чуть удивленно взглянула на Адлер и покачала головой.

— О чем ты? Разве тебе не нравится твоя новая жизнь, где смотрят не на твое милое личико, а на личностные качества? Где восхищаются не твоим телом, а умом? Где ты личность, а не собственность мужчины? — Ирен усмехнулась, но дальнейшие слова Элизабет быстро стерли эту усмешку. — Или тебе есть для кого оставаться красивой и желанной женщиной?

Адлер не знала, что ответить, потому предпочла промолчать. Она и сама не знала ответа на этот вопрос, но почему-то на миг в голове возник образ Холмса. Девушка чуть качнула головой, и усмехающийся детектив покинул мысли Ирен. Но это не укрылось от Элизабет. Она пристально через зеркало смотрела на Адлер, будто бы зная, о чем та думала. Но не стала об этом говорить.

— Вот и все. Ты готова для свидания. Даже жаль, что оно липовое, — Ирен Адлер осталась довольна проделанной работой. Девушка не стала демонстрировать всю красоту Элизабет, лишь подчеркнула хорошую фигуру и оттенила лицо, чтобы оно не привлекало слишком много внимания. Элизабет выглядела симпатичной, но не более того.

И это оценила тихо вошедшая в комнату Диана. Она долго пристально рассматривала госпожу, а затем кивнула, подтверждая, что в таком виде леди Мадельтон может играть свою роль.

— Вы обещали, что задержитесь там только на сутки. Если завтрашней ночью Вы не вернетесь, я отправлюсь за Вами, — Диана взяла Элизабет за ее ледяные руки, слабо сжала их и поднесла к губам, едва коснувшись. Так она пыталась передать всю свою удачу госпоже и отвести беду. Еще один ритуал двух близких людей.

— Все будет хорошо. Верь в меня. Не беспокойся, — Элизабет осторожно приобняла подругу и вместе с Адлер покинула комнату.

***</p>

Моран нервно поправлял ворот рубашки. Давно он не одевался так официально. Уже и забыл, как может душить ворот. А расстегнуть нельзя. Еще и девушки задерживались. Они должны были спуститься две минуты назад!

И тут, будто бы сжалившись над измученным Себастьяном, на лестнице показались Элизабет и Бонд. Леди Мадельтон медленно спустилась и изящно поклонилась, окончательно вживаясь в роль. Уильям одобрительно похлопал и жестом указал на дверь, как бы намекая, что пора выходить.

— Фред на месте. Он подаст сигнал при приближении подозрительного кэба и проследит за Элизабет после ее похищения, — Моран и леди Мадельтон кивнули, принимая это к сведению, и дружно под ручку покинули особняк, у которого уже ожидал экипаж, который должен был отвезти пару к Гайд-парку.

Моран вежливо помог Элизабет забраться и сел сам напротив девушки. Дверь захлопнулась, отчего сразу стало как-то теснее, и экипаж тронулся. Элизабет смотрела в окно и не спешила начинать разговор, к огромному удовольствию Себастьяна. Он все еще не смирился со своей ролью и пытался понять, как ему надо вести себя. Моран, конечно, пользовался успехом у девушек и любил провести время в их обществе, но одно дело — развлекаться, и совсем другое — ходить на свидания с аристократкой.

Элизабет отличалась от знакомых девушек Морана. Как минимум тем, что не искала мужского общества и не пыталась продемонстрировать свои лучшие женские качества. Вообще было непонятно, как с ней общаться. Как с леди? Как с напарником? Как с гостьей Уильяма? Как она сама когда-то сказала, этикет утомлял ее, но многие нормы приличия она соблюдала. По крайней мере, ей бы точно не пришло в голову завалиться в мужскую раздевалку, как это сделал Бонд.

— Тебе уже доводилось ссориться с женщинами? — минут через десять в пути поинтересовалась Элизабет. — Как они обычно себя ведут?

— А тебе с мужчинами ссориться не доводилось? — усмехнулся Себастьян, но, вспомнив историю жизни Элизабет, тут же неловко прокашлялся. — Ну, все зависит от причины ссоры и характера женщины. Может кричать, может бросать в тебя посуду, может обижаться или игнорировать. Тебе лучше чуть повысить голос и активно жестикулировать. Можешь залепить пощечину.

Элизабет внимательно слушала мужчину и мысленно делала себе пометки, как стоит себя вести. Наблюдавший за всем этим Моран чувствовал себя не с своей тарелке. Учить женщину, как вести себя во время ссоры… какой абсурд! Поскорее бы все это закончилось!

Элизабет мысленно была с ним согласна. Ей не нравилось модное платье, ведь девушка уже привыкла к свободным домашним нарядам, не нравилась сложная прическа, от которой уже болела голова, не нравились украшения, больше похожие на кандалы. Нет, они были красивыми, изящными, легкими, но Элизабет отвыкла их носить. Ей казалось, что они сковывают ее, загоняют в нормы высшего общества. И от этого становилось тошно. Хотелось как можно скорее снять чертовы украшения, платье, переодеться в удобную одежду и пойти в тренировочный зал, чтобы выплеснуть раздражение. Но, увы, до этого было еще далеко. Сначала надо было разоблачить похитителей, спасти дочь маркиза Эдинтон и вернуться домой.

Так странно было называть домом особняк Мориарти… Элизабет пыталась избегать братьев Мориарти, забыть об их существовании, но в итоге нашла в них союзников и даже присягнула на верность криминальному консультанту. Как же непредсказуема жизнь! Что дальше ожидать?

Предположить что-либо Элизабет не успела. Экипаж остановился рядом с Гайд-парком. Пора было играть свои роли.

Моран галантно подал руку Элизабет и медленно повел ее вдоль парка. Пара не знала, в какую сторону им направиться, и медленно шла вперед, осторожно осматриваясь вокруг в поиске подозрительного кэба и Фреда, который должен был подать сигнал. Фред, в отличие от кэба, нашелся.

Парень стоял на крыше ближайшего здания и пока не подавал знака. Значит, похитители пока не прибыли. И что делать? Прогуливаться в обратную сторону? Людей, конечно, вокруг не было, и никто бы не посмотрел подозрением на пару, но все равно было как-то неловко.

— Когда уже появятся похитители? Чувствую себя идиотом, — уже на третьем круге буркнул Себастьян, и ровно в этот момент Фред подал сигнал. Слева медленно выехал кэб и остановился в тени здания. Оттуда был хороший обзор, и Моран и леди Мадельтон были как на ладони.

— Предлагаю подойти чуть ближе к кэбу и потом устроить ссору, — наклонившись к Элизабет, прошептал Себастьян и слабо сжал руку девушки в знак поддержки. Самое сложное и опасное предстояло ей.

Пара приблизилась к кэбу, и Элизабет внезапно вырвалась и со всей силы ударила Морана по щеке. Раздался характерный звук пощечины и недовольный возглас девушки. Себастьян, до которого не сразу дошло, что происходит, крикнул в ответ нечто оскорбительное для леди, но в рамках приличия, развернулся и пошел прочь. Теперь все зависело от Элизабет.

Девушка успела отойти на сотню метров, как услышала тихие шаги позади себя. Видимо, у нее все-таки получилось привлечь внимание похитителей. Элизабет успела сделать еще пару шагов, как кто-то схватил ее сзади, зажав рот ладонью. Леди Мадельтон ожидала удара, но его так и не последовало. Ей только связали руки и завязали глаза. Надо же, какие галантные похитители! Еще бы в спину так грубо не толкали.

Элизабет втолкнули в, как она предполагала, кэб, связали ее ноги и шепнули, что если она хочет остаться живой, то должна вести себя тихо. На обычную девушку после ссоры с возлюбленным это бы подействовало безотказно. Но Элизабет не была обычной девушкой, с возлюбленным не ссорилась и вообще была готова к подобным событиям. Потому лишь кивнула, внутренне усмехнувшись. Пока все складывалось даже лучше, чем она предполагала.

Единственным неудобством была качка. Кэб был старым, его сильно потряхивало. Лежа на полу, Элизабет так сильно подскочила на одной кочке, что больно ударилась головой об сидение. Что ж, за эту поездочку она еще с похитителями расквитается. А пока надо потерпеть.

Терпеть пришлось еще час. За это время Элизабет успела сотню раз обругать себя за длинный язык и опрометчивое предложение пробраться к похитителям изнутри. Вот что стоило согласиться на предложение Уильяма? Хотела помочь девушкам, выяснить все о похитителях.

Кажется, за неделю жизни в особняке Мориарти Элизабет расслабилась и стала изнеженной барышней. В конце концов, Элизабет была в ситуациях и хуже. Порой приходилось ночевать на улице, сутками сидеть в неудобной позе в полузаброшенном доме, работать прислугой в доме вздорного аристократа. Леди Мадельтон привыкла к грязной работе. Так почему сейчас возмущалась при неудобной дороге?

Эти мысли уняли раздражение, но не боль от частых ударов об кэб. Больше всего ныли плечи и бедра. Возможно, на них даже остались синяки. Первое боевое ранение в союзе с Мориарти.

Элизабет усмехнулась, и в этот момент скрипнула дверь. Девушка сразу поджала губы и изобразила паническую дрожь. Может, это послужило причиной, что Элизабет аккуратно достали из кэба, развязали ее ноги и повели за собой, предупреждая о ступеньках. Леди Мадельтон чувствовала себя не жертвой, а объектом плохой шутки. Но противный мужской голос напомнил Элизабет, что она здесь все же похищенная леди.

— Добро пожаловать в новую жизнь, леди.