Суд (1/2)

Незаметно подкрадывались тёплые сумерки, окутывая остров. Кругом тишина, где-то изредка слышались цикады, лунный свет падал на величественные стены. Девушка осмотрела балкон, и как бы она не надеялась увидеть там любимого человека, ожидающего её, он всё же терассса пустовала. Зато за ним, в просторах покоев мерцал приглушенный тёплый свет.

Пройдя тайными путями, известным только им двоим, через тайный сад, амазонка оказалась всего в нескольких шагах от входа в любимую комнату.

-У тебя есть выпить? - рутинно спросила Персефона, без предупреждения войдя внутрь.

Женщина, сидящая за листом пергамента, вздрогнула, обернулась:

-Напугала!

-И за это ты не дашь мне вина? - наиграно усмехнулась негритянка.

Отложив склянку с красными чернилами на любимый перламутровый столик, Клеоника поднялась, но тут же замерла, обдумывая что-то:

-Я хотела провести этот вечер с тобой, я соскучилась. На кухне приготовить ягнёнка, как ты любишь, сладости, напитки. Но после сегодняшних известий, мне даже вода кажется ядом.

Персефона кивнула, оглядываясь в поисках сосуда с алкоголем. Не заметив даже намёка на его присутствие, добавила:

-Пусть принесут выпить, и тогда мы станем мучать друг друга предстоящим разговором.

Полулёжа на софе, Клеоника сделала глоток, не отрывая взгляд от звёздного неба. Не верилось, что есть в мире ещё места, где так приятно наблюдать за блестящей пылью космоса. Когда-то влюблённая в неё девушка шепнула ей, что и сама Персефона похожа на звезду, небесную, сверкающую в темно-синей бесконечности птицу. Может, сейчас её свет мучительно медленно гаснет?

-Как это случилось?

Время текло как мёд, а может, остановилось вовсе. Мир замер в настораживающей тишине.

-Как мне сказали, сначала она просто лежала, не ела, никого не хотела видеть. На третий день, когда она снова отказалась от еды, Юнона заволновалась, сказала готовить самые любимые её блюда, но и это результатов не принесло. Вскоре она стала совсем нервной. Очень. Её несколько раз находили в дальнем углу, она будто пряталась там, смотрела на всех глазами загнанной волчицы. - Клеоника поджала губу, провела по ней языком и сделала долгий глоток. - Не прошло и дня, как она обвинила пришедшую принести лекарства деву, что те убили её девочку. Всё случилось так быстро. Лекарка в испуге выбежала, привела Юнону. Но Пелагея где-то нашла нож. Серебряный, для фруктов.

Персефона ощутила, как что-то горячее и мокрое пробежало от глаз к шее. Она сделала ещё глоток, едва не подавившись. Звёзды замерцали ещё ярче.

-Юнона мучалась перед смерью? - всхлипнув спросила амазонка.

Персефона сама не заметила, как оказалась в объятиях. Учитывая, что до этого она почти лежала, вышло это странно, как будто она большая мягкая кукла, которую взяли на руки. Со стороны это, должно быть, выглядело чересчур неестественно.

-Пожалуйста, не будем об этом. За неё днями и ночами будут читать молитвы, мы похороним её у храма, под той раскидистой оливой.

-Под той, что у сада?

-Под этой. - Блондинка бережно поцеловала девушку в лоб, гладя пальцами волосы.

-А Пелагея? Что будет с ней? Боги, нет, это ведь безумие!

Они обнялись крепче, Персефона уже успела уткнуться в тёплую шею и спрятаться в густых волосах.

-А разве у нас есть выбор?

Нет, конечно, выбора у них не было, и обе это прекрасно понимали.

-Но башня это не наказание, ты ведь знаешь. Ей нужен покой. - Попыталась утешать Клео.

-Все изменится, её жизнь не будет прежней, она, разумеется, тоже.

-Мы сделаем всё, чтобы помочь ей. Любой ценой.

-Когда будет суд?

-Завтра.

Настала ночь, но сон не шёл вовсе. Персефона вспомнила всё, что связывало ее с лучшей подругой. Как они были совсем детьми и учились плавать на лодках, изготавливать стрелы, разжигать огонь. Вот Персефона так ясно видит как, они собирают цветы, чувствует их аромат. Пелагея спрашивает: