8 (1/2)

***</p>

Меня вырубило часа на два, но когда я открыла глаза, то увидела, что всё это время Мила была вместе со мной, только сидела на маленьком креслице и с книжкой в руках. Мила читала её, закинув ноги на маленький прикроватный пуфик. Она выглядела такой расслабленной и в то же время сосредоточенной. Увидев, что я проснулась, она отложила книжку, сняла очки с тонкой оправой и подойдя ко мне, села на край кровати.

— Как чувствуешь себя? — тихо спросила она.

— Прекрасно, — улыбнулась я, ощущая себя по-прежнему очень странно. — Ты такая красивая при свете ночника, просто ужас. Мне нравится этот сон…

Она рассмеялась, пододвинулась и аккуратно провела рукой по моей голове, стараясь обходить место ушиба.

— Тебя так страшно снесло, что мне показалось, всё кончится больницей.

— Мне тоже так показалось, — я поднялась с кровати, разглядывая её лицо. Спина немного заныла, но это меня совершенно не волновало потому что я смотрела в самое красивое лицо на свете. — У тебя дома очень вкусно пахнет…

Видимо я бредила под таблетками. Или меня так сильно шарахнуло, что отбило все мои мозги. Я вспоминала, как мы катались на этих квадроциклах, как её руки лежали на моём животе, как Мила прижималась ко мне сзади. Я вспомнила, как мы танцевали тогда, как она смотрела внимательно за моими движениями и ловко управляла процессом. Как я чуть пару раз не отдавила каблуком ей ноги, как ритмично она вела этот танец. И как жгучая пощёчина от неверного движения в конце концов болью отпечаталась на моей щеке.

— Голова не болит?

— Совсем нет, — соврала я, отрываясь от воспоминаний. — Я как огурчик! Видишь, даже встать могу, — я попыталась подняться с кровати, но мне не дали этого сделать.

— Прости меня за тот раз, правда. Я не знала, что для тебя это было таким… нарушением границ.

— Страшно не люблю когда люди делают что-то, будучи пьяными, — призналась Мила. — Это такое состояние… в котором человек способен на глупость и в котором имеет неосторожность оправдать эту глупость своим состоянием.

Да. Она была права. Люди нередко совершают что-то под градусом, а потом снимают с себя ответственность за содеянное. Но я сделала это искренне. Мне просто не хватило смелости. Перед Милой я робею и становлюсь неспособной на прямоту. Я тогда подумала, что это был мой шанс. Мила вдруг чуть опёрлась на меня и прикоснулась своими губами к моему лбу. Я даже сообразить ничего не успела.

— Ты… чего? — мой дар речи развернулся и вышел из комнаты. — Мила, я не… если ты подумала что я ради этого, то, — попыталась оправдаться я, когда её руки оказались у меня на щеках.

— А ты не этого хотела? — она отстранилась. Взгляд казался всепроницающим и тусклый свет только лишь усиливал глубину её карих глаз.

— Сначала… может быть немного только этого… точнее… я не это хотела сказать. В смысле… ты очень классная, и нравишься мне.

— Тогда ты не будешь против, если я тебя поцелую? — серьёзно спросила она. Так серьёзно, что будто бы я двоечник, а она пыталась вытянуть меня на тройку прося делать хотя бы домашку.

Ещё недавно я думала что мне с ней не по пути, а уже сегодня мне казалось, что она та, с кем я хочу быть каждый день. Я всё ещё не могла до конца определиться, принять то непонятное, что зарождалось глубоко внутри. Я не могла отпустить грабли, держащие в своих руках, которые сама же и готова была кинуть под ноги. Чем я вообще занималась всё это время?! Почему я никак не могла перерасти прошлое и двигаться вперёд? Мой внутренний голос кричал: «Шилова, прекрати кататься на этих эмоциональных хуях «хочу её, не хочу её», хватит уже метаться от блядства к постоянству!»

Конечно я хотела не только поцелуя! Уж в чём, а в этом у меня неопределённостей не было. Я одобрительно помотала головой. Я была не против, но скорее всего, как только это произойдёт, я пойму что всё это окажется просто моей ночной фантазией или мне потом снова влепят, если я бесконтрольно выкину что-нибудь. Но это не было фантазией. Она поцеловала меня. Так нежно и чувственно, что я перестала дышать. Мила была будто ночной феей, воплощающей мои желания в жизнь. Я должна была пересилить свою неопределённость в своих желаниях.

Я провела своей рукой по её щеке и ответила на поцелуй столь желанный и горячий. В момент я почувствовала её будто бы с совершенно другой стороны. До этого мне она казалась просто красивой девушкой, интересной личностью, которую то завоевать хотелось, то послать всё куда подальше когда у меня что-то не получалось или я чего-то не понимала. Но теперь это было чем-то совершенно иным.

И тут я наконец-то осознала, что совершенно не знала Милу! Она могла быть нежной, чувственной, могла быть строгой и холодной. Всем своим телом она с самого начала сигнализировала, что я ей нравилась, но я всегда вела себя как надутая дура. Всё о чём я думала в миг показалось мне сущей ерундой. Почему я раньше этого не замечала?

Она залезла на меня, не отрываясь от поцелуя. Её длинные кудри защекотали моё лицо, а приятная тяжесть её тела отдавалась теплом внизу живота. Я тяжело выдохнула, не доверяя происходящему. Мне хотелось узнать, какой она была на самом деле. Запах её свежести наполнил лёгкие, а поцелуй, казалось оставил на губах приятный и глубокий ожог. Этот поцелуй я запомню навсегда.

Мои руки неторопливо скользнули под кофту. Кожа Милы оказалась похожей на шёлк, в который хотелось вцепиться и разорвать. Она тихо выдохнула мне в лицо и отстранившись, выпрямилась. Её руки нежно лежали на моём животе, а взгляд был точно в глаза. Она как будто спрашивала разрешения, хотя оно ей не требовалось. Я приподнялась и обхватила её руками, целуя в ключицы и в плечи. Мила аккуратно начала поглаживать меня, прижимаясь ближе. Я слышала, как участилось её дыхание, но мне так не хотелось спешить.

— Почему вдруг сейчас? — я тихо выдохнула этот вопрос ей в грудь.

Но она ничего не ответила, а просто сняла с себя кофту, оголив торс. Тусклый свет ночника мягко падал на её кожу, вырисовывая изгибы вместе с тонкими, редкими шрамами на теле, которых не увидеть так легко при дневном свете. Эти едва заметные отметины сразу выдали всю её непокорность в детские годы.

Её огненно-красные волосы аккуратно ниспадали с плеч, чуть прикрывая грудь. Теперь эти завитушки не казались мне смешными. Они казались мне ужасно сексуальными. В первую нашу встречу Мила была какой-то нервной и дёрганной, но от этих мельтешащих движений не осталось и следа.

Я медленно повалила её на противоположную сторону кровати, попутно избавляясь от мешавшего одеяла. Мила всё это время не сводила с меня глаз, изучая каждое движение. Внутри всё бурлило и кипело, а в особенности — внизу живота. Проведя губами по её шее, я спустилась ниже, к груди, к этим аккуратным соскам цвета молочного кофе. Она тихонько ахнула, поддаваясь навстречу. А я спускалась всё ниже, пока не добралась до резинки от домашних штанов, которые через пару секунд оказались на полу. Мне не хотелось приступать так быстро, поэтому я начала с внутренней стороны бедра, покрывая поцелуем то одну ногу, то другую. В конце концов, Мила не сдержалась и притянула меня к себе. Мне потребовались приложить некоторые внутренние усилия, чтоб не наброситься на неё, как голодное животное.

Коснувшись языком промежности, я почувствовала, как она дёрнулась, вновь поддаваясь мне навстречу. Пока я по нарастающей двигала языком, она запускала свои пальцы мне в волосы и поджимала ноги. С каждым последующим движением её грудь поднималась всё тяжелее, а дыхание становилось глубже. Тогда я решила добавить пару пальцев и судя по всему, ей это очень понравилось.

— Чуть быстрее… и… глубже, — прерывистым голосом прошептала она в потолок.

Я ощущала что она была близка к оргазму. В какой-то момент Мила замерла, полностью сосредоточившись на ощущениях, что подбирались к ней всё ближе и ближе. А потом она сжала мои волосы, чуть выгнулась и застонала, хватая ртом воздух. Сладкий, срывающийся голос заставил моё тело покрыться мурашками с ног до головы. Моё тело окончательно сошло с ума от удовольствия в тот момент, когда напряжение Милы спало и в конце-концов она обмякла, восстанавливая дыхание.

Мне было сложно отрываться от процесса. Я хотела было продолжить, но голова загудела с новой силой и мне пришлось медленно отстраниться. Она неподвижно лежала, разглядывая потолок. Иногда я видела как подрагивали кончики её пальцев рук и ног. Это казалось мне очень милым. До этого я не так сильно зацикливалась на ощущениях, разливающихся по моему телу.

— Не могу сразу встать, — тихо прохрипела Мила. — У меня после оргазма слегка немеют конечности.

— Хочешь чтоб ещё раз онемели? — предложила я.

Она задумалась. А потом одобрительно кивнула.

***</p>

Когда я проснулась, Милы уже не было в постели. Взяв с тумбочки телефон, я ужаснулась. Четыре часа дня! И снова пропущенный от Леры.

Поднявшись с кровати, я надела вещи, в которые вчера меня одевала Мила и медленно выползла из комнаты. Кремовая рубашка была явно мужской и совершенно не с плеча. Но это меньшее, что меня интересовало в данный момент. Мне было страшно увидеть её после вчерашнего, я совершенно не могла ответить себе на вопрос о том, что это было?

Она стояла у столика на кухне и готовила себе завтрак. Я тихонько подсела за стол, наблюдая за её движениями.

— Доброе утро? — неуверенно сказала я.

Мила развернулась и будничным голосом спросила:

— Кофе будешь? Извини, у меня обычно не бывает гостей, поэтому я не знаю, чем тебя накормить. Готовка — не мой конёк, я любую еду превращаю в активированный уголь.

Я сглотнула. Эта женщина была идеальной даже утром. Её слегка заспанное лицо и забавный пучок на голове вызывали во мне неподдельное восхищение. Захотелось взять её прямо тут, на кухне. Но я отбросила эти мысли, пытаясь не дать теплу внутри живота разлиться по всему телу. Я чувствовала что была способна окончательно ополоуметь от одного её прикосновения.

— Буду, — тихонько прошептала я, глядя в её глаза. Она выглядела буднично, словно вчера ничего и не было. — Как спалось?

— Мне? Мне-то нормально, не меня же вчера по голове шандарахнуло. Как ты? — она поставила передо мной чашку с кофе. — Молока нет, — пожав плечами, Мила вернулась к бутербродам.

— Да вроде нормально. Немного шея болит, но в целом… Мила, ам… что это было? — я продолжала сверлить её взглядом, а потом он против моей воли опустился к её пятой точке, едва прикрытой домашними шортиками. Я заметила небольшую розовую отметину на левой ягодице, оставленную мной.

— Ты про что? — выложив содержимое сковороды на тарелку, она поставила её на стол и подсела рядом. — А, секс… ну, ты же хотела чтоб я тебя простила. Так вот, извинения приняты.

У меня аж рот приоткрылся. Это что сейчас было?

— Мы… т…ы-э, я… ц, блять, — чертыхнулась я, не сумев подобрать нужных слов. — Звучит очень жестоко.

— Ха-х, тоже могу сказать о тебе и твоих желаниях затащить любую бабу в постель, — пожала она плечами.

— Что?! Никого я не тащила…

— Ага, — усмехнулась Мила.

— Разве для тебя то, что было ночью, ничего не значит? — неуверенно поинтересовалась я.

Она приподняла свои брови, уставившись на меня так, словно я только что спорола лютую чушь.