Глава 1. Новая жизнь (1/2)

Вот и всё!

Северус откинул крышку обитого медью сундучка. Пора собираться в дорогу. Требовательным взглядом окинул содержимое — для своих восемнадцати лет он стал весьма состоятельным человеком. Бледный худощавый юноша гордо расправил узкие плечи. Сундук с вещами! Когда его уводили из дома, в руках он сжимал лишь тощий узелок, собранный плачущей матерью. Северус отлично помнил тот день, не предвещающий ничего особенного. Как и множество дней до этого, ему ужасно, до рези в животе, хотелось есть — жили они впроголодь. А ещё он помнил, как озяб: рваная рубаха не защищала от холода, да и обуви до заморозков не полагалось. Но ему было одиннадцать, другой жизни он не знал и не особенно расстраивался по этому поводу.

С того самого дня, когда у Северуса проснулась магия, отец сперва бил его смертным боем, надеясь таким образом заставить сына прекратить дьявольские проделки, а потом, поняв, что скорее убьёт мальчика, чем сделает из него «нормального человека», перестал замечать, словно того и не существовало. Досталось и матери, в своё время скрывшей от будущего мужа магический дар. Именно тогда Тобиасу Снейпу взбрело в голову сменить место жительства: не хотелось, чтобы жену обвинили в колдовстве, ведь тогда он тоже мог пострадать! Пару лет спустя, прознав, что в Коукворте не только терпимо относятся к магии, но даже тамошние лорд и леди — волшебники, Тобиас решил перебраться туда. Ещё по дороге к новому месту жительства он строго-настрого запретил Северусу называть себя отцом. Мальчик даже думать не хотел, каково было Эйлин, когда Снейп объявил их законного сына бастардом и заставил носить материнскую фамилию Принц. Позже из-за происхождения его прозвали Принц-полукровка.

Северус улыбнулся.

Если бы не паранойя отца, он бы никогда не встретил Лили, поразившую его с первого взгляда. Им исполнилось тогда всего лишь по девять лет. Северус никогда не был так счастлив, как подле этой рыжеволосой крохи, доброй и нежной, а вдобавок она оказалась волшебницей!

Он проводил рядом с ней столько времени, сколько мог, и дорожил каждой минутой. Коукворт оказался довольно большим поселением, но с другими детьми Снейп так и не сошёлся: мешала подозрительность и ранимая гордость, а не дразнил его только ленивый. Лили никогда не насмехалась над ним. Её родители, Эвансы, тоже были добры к нему — куда добрее собственного отца.

В тот день они с Лили Эванс возились в огороде, превратив тяжёлую работу в игру, веселились и дурачились, перемазавшись в земле с головы до ног. Внезапно Северус ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Подняв голову, он увидел незнакомого высокого бородатого мужчину в дорожном плаще, пару мгновений разглядывал его, не понимая, откуда тот взялся, после чего, спохватившись, вежливо поклонился.

— Как тебя зовут, парень? — раздался низкий властный голос, от которого по коже мальчика пробежала дрожь.

— Северус... Принц, — запинаясь, выговорил он.

— Ты знаешь, кто ты? — последовал новый вопрос.

— Бастард, — краснея, прошептал Северус.

— Да нет же! Я не об этом, — нетерпеливо поморщился незнакомец. — Неважно, ублюдок ты или законнорожденный. Знаешь ли ты, что наделён магическим даром?

— Магическим даром? — невесело усмехнулся Северус. — Мой… отчим считает, что я проклят.

— Проклят ты или нет, да только он с большой радостью отдал тебя мне в обучение. Моё имя Геллерт Гриндевальд, я волшебник и не беру в ученики посредственностей. Считай, что тебе необыкновенно повезло. Иди. Собирайся.

Северус растерянно посмотрел на Лили. Она лишь молча кивнула ему.

— Я смогу иногда навещать мать? — осмелился спросить он у ожидавшего его мужчины.

— Со временем — да, дважды или даже трижды в году.

—Тогда я согласен, — Северус обернулся к Лили, по чумазым щекам которой слёзы уже проложили светлые дорожки.

—Ты слышала, Лилс, я обязательно буду навещать маму… и тебя, — смущённо добавил он, но суровый маг прервал его:

— Твоё согласие не имеет значения. Пошевеливайся.

Северус отряхнул испачканные в земле руки и покорно последовал за своим новым учителем. Ещё на подходе они услышали сердитые голоса, доносившиеся из обветшалой хижины Снейпов.

— А я говорю тебе, что не отпущу Северуса так далеко от дома, да ещё неизвестно с кем. Ему всего одиннадцать лет! А вдруг с ним что-нибудь случится? — кричала обычно молчаливая и во всём покорная мужу Эйлин Принц. — Умоляю, Тобиас, не отсылай его, — в голосе матери послышались слёзы, — тут неподалёку поселение друидов — Северус мог бы обучаться волшебству у них. Леди Уизли уже обо всём договорилась. Они с лордом Артуром посылают к ним на обучение Рона, младшего сына. И Северус сможет часто появляться дома…

— Договорилась? За моей спиной? — моментально взъярился Тобиас. — Да кто тебе позволил, ведьма проклятая? Тот колдун сказал, что его жилище находится в Шотландии — вот там самое место твоему пащенку.

— Пащенок? Он такой же твой сын, как и мой! — гневно воскликнула Эйлин.

— Не. Смей. Говорить. Об этом! Поняла, женщина? — до Северуса донеслись звуки пощёчин. — Он уедет, или я выгоню вас обоих!

— Прекрати! — Северус влетел в хижину и заслонил мать, чьё лицо украшала свежая ссадина. — Не трогай её!

— Эй, мастер, как вас там, — обратился Тобиас к вошедшему вслед за Северусом магу.

— Мэтр Гриндевальд, — холодно отозвался тот, не обращая внимания на уничижительный тон мужчины.

— Как часто мой пасынок будет осчастливливать нас своим присутствием?

— Пока не научится аппарировать самостоятельно — а это случится не раньше четырнадцати, — вряд ли Северус сумеет навещать вас.

— То есть в ближайшие три года мы его не увидим? — на лице Тобиаса появилась довольная ухмылка.

— Не думаю, что у меня найдётся время аппарировать с младшими учениками по всей стране, — подтвердил Гриндевальд.

— Но вы же сказали… — начал было Северус. Он же обещал Лили!

— Вот и отлично! — Тобиас отвесил ему подзатыльник. — Молчать! Мать, иди собери его в дорогу!

***

Год от года в магической Британии сильнейшие маги брали в обучение юных волшебников, и попасть к такому мастеру было великой честью; оттого учителя вели строжайший отбор и принимали далеко не всех. Прочие — либо не такие везучие, либо не такие богатые — учились дома у родителей, однако домашнее обучение никогда не рассматривалось всерьёз.

Молодые ведьмы, как правило, обучались дома, поскольку бытовые чары, хотя и требовали магической силы, сложными не были и легко усваивались даже по рукописям, передававшимся по наследству. Но родители могли научить детей только тому, что умели сами. Мальчики-маги, не попавшие к учителю, обычно шли учиться к друидам.

Лесные волшебники — так звали друидов в народе — брали к себе всех, кто жаждал знаний, даже сквибов, хотя те так и не становились магами, но всё же кое-чему полезному научиться могли. Жили поселениями, и каждый друид делился всем, что знал и умел, поэтому в таких лесных братствах на выходе получались действительно разносторонне обученные волшебники. Другое дело, что жить им приходилось в землянках и трудиться, словно домашним эльфам.

Эйлин Принц хотела отдать сына друидам, но судьба решила иначе — грозный, почти всесильный чародей Гриндевальд почуял его магию. Северус понимал, как ему повезло. Считалось, что у мастеров такого уровня обучались лишь чистокровные маги-аристократы и условия у них были куда лучше, чем в лесу.

Однако учитель оказался суров — все без исключения ученики, невзирая на статус их родов, тяжело работали с утра до ночи. В окрестных горах было много угля, но если некому было наломать и принести топливо к камину, дом оставался холодным. Если никто не приносил воды, всех мучила жажда. То же самое было и с едой, и с одеждой, и с ингредиентами для зелий, и с прочими мелочами, иной раз необходимыми в быту. Очень быстро каждый привыкал не только обходиться минимумом вещей, но и планировать, как и где раздобыть всё остальное. Готовили пищу по очереди, хотя и тот же Малфой, и Розье, и другие уговаривали мастера позволить им купить эльфа-домовика.

— Не нужно много ума, чтобы приказывать слугам, — фыркал нисколько не впечатлённый мастер Геллерт. — Вы здесь не за этим. Наступают неспокойные времена, и я учу вас выживать. Не нравится — ступайте вон. Уверен, друиды примут вас с восторгом.

В доме учителя было несколько домовых эльфов, но слушались они исключительно его самого. Ученикам, даже самым родовитым, приходилось обслуживать себя самостоятельно.

Мэтр Геллерт Северусу нравился. Он наказывал только за дело, ругал только за лень или легкомыслие, был справедлив, хотя временами и жесток. Дом мастера Северусу нравился тоже — основательный, с великолепной крытой галереей на втором этаже, обнесённый настоящей крепостной стеной и с высоченной башней в углу двора — всё из крупных глыб местного камня. Здесь не бывало сквозняков и не капало с потолка, а камины моментально прогревали комнаты и никогда не дымили.

Зато климат приводил в содрогание — дождливо, туманно, холодно.

Но почти ко всему привыкаешь, и Северус скоро научился вставать на рассвете, собираться со всеми вместе на трапезы или занятия, работать до изнеможения. Он привык даже обходиться без матери, привык терпеть побои и насмешки соучеников — поскольку иной жизни никогда не знал. Не смог он свыкнуться только с одним: с непреходящей тоской по Лили.

Гриндевальд затащил его на остров — чёртов шотландский остров, откуда добраться до Британии, а затем и до родного Коукворта можно было либо на лодке — но этой магией он пока не владел — либо вплавь.

Либо аппарировать.

***

Плавно погружаясь в волны Северного моря, закатное солнце окрасило берега шотландских островов, делая окружающее нереально, сказочно прекрасным, но юноше было не до суровых красот пейзажа.

Северус осторожно уложил на дно сундука тщательно завёрнутую кипу сшитых вместе пергаментов. На них, помимо усовершенствованных рецептов множества снадобий, Северус записывал магические формулы собственного изобретения, а также придуманные им самим заклинания. Здесь было всё, чему он научился за семь лет, что делало эту рукописную книгу настоящим сокровищем. Учёба захватила его, а магия зелий покоряла и восхищала одновременно, вскоре превратившись в настоящую страсть.

Первые полгода пролетели для него почти незаметно. Он любил слушать объяснения Гриндевальда и его помощника, мастера Дингла, преподававшего, помимо прочего, ещё дуэлинг, конкур и правила этикета. Хотя зачем ему этикет в захолустье Коукворта, Северус не представлял. Любил по ночам забираться на смотровую башню, звавшуюся Астрономической, наблюдать за звёздами. Любил бродить в одиночестве в окрестностях замка, порой находя бесценные травы, которые потом можно было использовать для различных зелий.

Но больше всего он любил работать в лаборатории.

А начиналось всё с небольших изменений в рецептуре эликсиров, бальзамов и мазей, которые они варили под руководством мастера Гриндевальда…

Когда учитель ставил песочные часы, засекая время, отведённое на изготовление того или иного зелья, Северус чувствовал, как окружающий мир перестаёт существовать. Оставался только котёл с бурлящим в нём варевом. Северус заворожённо следил, как, повинуясь танцу его черпака, субстанция в котле меняла цвет, становясь то прозрачной, точно родниковая вода, то ярко-алой, подобно свежей крови, то изумрудно-зелёной, словно глаза Лили. Порой мастер Геллерт останавливался возле него и долго внимательно наблюдал за процессом.

Однажды в начале весны он потребовал от Северуса остаться после занятий.

— Я наблюдал за тобой весь урок.

— Я что-то сделал не так, учитель? — опустил голову Северус, отлично сознавая, в чём дело.

— Да как сказать, — задумчиво произнёс сэр Геллерт. — Напомни, сколько тебе лет?

— Двенадцать лет, учитель, – почтительно проговорил мальчик.

— Твоё Дыбоволосное зелье вышло превосходным, — будто нехотя обронил мастер. — Однако ты нарушил несколько моих инструкций: вместо того, чтобы мелко нарезать крысиный хвост, ты истолок его. Вместо трёх игл дикобраза добавил две с половиной и, наконец, мешал не три раза по часовой стрелке, как я велел, а два раза по часовой и один раз — против. Ты представляешь, к чему могло привести подобное нарушение инструкции? Ты бы мог взорвать котёл и обвариться кипящим зельем! Ты знаешь, что бывает с теми, кто самовольничает на моих уроках?

— Да, мастер! — Северус покорно снял плащ, повернулся к Гриндевальду спиной и задрал рубаху.