I've got my eye on you (1) (1/2)

6. 'Cause I've got my mind on you

I've got my mind on you

(Lana Del Rey — Yes to Heaven)</p>

***

Декабрь выдаётся пасмурный. Патрик утопает в рабочих буднях и новых контрактах, стремительно набирая популярность. Его начинают узнавать. Это приятно. Стейси плотно забивает его график съёмками, модными показами и светскими тусовками. Она начинает следить за тем, что он ест и сколько раз в неделю посещает спортзал. Сколько тратит часов на сон и сколько употребляет кофеина. Сколько выкуривает сигарет. Она разве что не подсчитывает, сколько он трахается, но Патрик уверен, что её цепкие ручки скоро доберутся и до этого.

— Знаю, милый, ты меня сейчас ненавидишь, но потом скажешь спасибо, — воркует она, забирая из рук Бланко третий по счёту за день стакан из Старбакса, не давая даже притронуться к напитку. — На сегодня хватит, ты и так уже заведённый. Выпей воды.

К этому оказывается привыкнуть сложнее, чем Патрик ожидал. Он отдаёт кофе и открывает минералку. Курить хочется до зубного скрежета. Конечно, в чём-то эта сучка права — он работает почти две недели без выходных, и количество выпитого американо уже приближалось к критической отметке. От блока сигарет осталось три пачки, а ведь он купил его всего десять дней назад. Упаковка энергетиков ушла за неделю. Патрик чертовски устал. Он делает большой глоток воды и берёт свой телефон с туалетного столика.

— Могу я сегодня уйти на час раньше? — Коммерфорд снимает блокировку со смартфона и начинает печатать сообщение, не дожидаясь ответа. — Если отпустишь, согласен сняться в той отвратительной рекламе.

Стейси смеётся. Она касается плеча Патрика, слегка сжимая.

— Думаю, мы сможем обойтись и без таких жертв, — девушка делает знак фотографу. Она улыбается Патрику с хитрым прищуром, явно считывая его намерения по его вдруг разомлевшему лицу. — Просто начнём с тебя.

Бланко отправляет ещё одно сообщение и блокирует телефон. Что же, вот теперь он чувствует себя действительно заведённым, и тройной эспрессо, выпитый ранее, тут явно не при чём. Коммерфорд сглатывает вязкую слюну и поднимается с низкого стула. Пожалуй, он готов показать класс.

Андер пиздец, как соскучился по Патрику. Они не виделись уже целых пять дней, и это было много. Это было чертовски много, как считало его ноющее сердце. И когда он успел стать таким сентиментальным придурком? Андер не винит Патрика в этом, он сам работает допоздна, отвлекаясь только на сон урывками и еду (от фастфуда уже откровенно тошнило, но, что поделать) — конец года всегда сущее дерьмо. У всех. Андер всё понимает, но всё равно тоскует, словно какая-нибудь малолетка. Помнится, будучи подростком, он не страдал такой хернёй. Муньоса встаёт из-за рабочего стола, опуская крышку ноутбука, и идёт на кухню. Он щёлкает кнопкой чайника и поднимается на пальчики, доставая пачку сигарет с верхней полки. Там должен был быть припрятан один косячок. Очень к месту. За окном гулко и серым серо. Андер шарит по карманам джоггеров в поиске зажигалки, меланхолично размышляя о всякой сопливой чуше. Когда его телефон оживает, издавая короткую трель, он вздрагивает. Андер достаёт смартфон сразу вместе с зажигалкой и улыбается, смахивая уведомление.

Писал Патрик.

«Забери меня в семь вот отсюда. Хочу трахаться и целоваться».

Следом за сообщением приходит геолокация. И селфи. Бланко фотографирует только свой торс, напрягая кубики пресса. Андер опять залипает на дорожке волос, которая убегает под кромку приспущенных брюк. Чёртов демон. Снимок явно сделан утром — на фоне виднеется кусок несобранной кровати. Муньоса вспоминает запах свежих простыней, смешанный с запахом Патрика, и кусает губы. Он выуживает косяк из пачки и раскуривается под звук закипевшего чайника, делая крепкую затяжку и морщась от терпкого вкуса травки. Кажется, на сегодня с работой покончено.

Без пяти семь Андер подъезжает по указанному адресу. Патрик уже стоит на улице. Он курит, рассеянно покачиваясь на пятках. Муньоса ожидает, что Бланко сядет к нему в такси, но Коммерфорд легко стучит костяшками пальцев по стеклу и делает знак, прося выйти из машины. Андер расплачивается, с трудом находя наличку (в его борсетке столько ненужного дерьма, ахуеть). Холодный воздух схватывает лёгкие сразу же.

— Привет, — Патрик целует его, обдавая ароматом кедра и сандала, смешанным с горькой нотой никотина. У Андера на губах остаётся привкус мятного леденца (наверняка, дрянь без сахара). — Давай сперва забежим в одно местечко.

Бланко пытается сделать милое лицо, очаровательно опуская взгляд. На нём снова чужая толстовка — самый запрещённый приём из всех, который только возможен. Это позволяет Андеру представить, как его запах обволакивает Патрика. Как он пахнет им, даже если они не видятся. В этом есть что-то особенно интимное. Муньоса смотрит на Патрика сквозь марево желания вопросительно. Они не виделись пять грёбанных дней, а этот пиздюк хочет пойти в какое-то там местечко.

Андер же хочет разложить его прямо в гостиной. Сделать с ним что-нибудь особенно грязное. Возможно, выпороть? Заставить кончить только от одних пальцев? Залить его милое, кукольное личико спермой? Оказывается, он не только старательный, но и очень жадный мальчик. Как он вообще мог когда-то оставить этого парня хоть на минуту?

— Привет, — Андер возвращает поцелуй, пытаясь отвлечься от собственных похабных мыслей. Полный провал. Патрик млеет под его губами, шумно выдыхая через нос. — И, куда ты собрался, позволь узнать?

— Тут не далеко, — Коммерфорд нехотя отстраняется. Его щёки горят румянцем, а рот влажно блестит от чужой слюны. Андер хочет поцеловать его ещё раз десять, а, может, и двадцать. — Пожалуйста?

Муньоса позволяет уговорить себя слишком легко, он знает. Но как будто он может отказать Патрику хоть в чём-то. Он кивает, цокая языком, и забирает у Бланко почти докуренную сигарету. Патрик берёт его за руку, переплетая их пальцы, и двигается вниз по улице, начиная рассказывать о последней съёмке. Окей, Андер мог бы провести так целую вечность.

Заведение, куда они приходят, странное. Какой-то маленький, прокуренный бар, битком набитый довольно своеобразной публикой. Андер чувствует себя некомфортно. Они занимают крохотный столик у панорамного окна. Ну, по крайней мере, вид открывается симпатичный.

— Зачем мы сюда пришли? — Андер крутит в руках меню, не имея никакого желания в него вчитываться. Он и так знает, что будет любое пиво.

Коммерфорд улыбается, распахивая куртку. Он выглядит таким приземлённым в этом простом сером худи. И сексуальным. Андер изо всех сил пытается не думать о том, что находится под этой мягкой тканью.

— Просто захотел немного расслабиться, — Бланко улыбается, обнажая ровные, белоснежные зубы. Андер зло думает, что он слишком милый для этого мира. — Меня так задолбали все эти вылизанные до идеальности сборища. Тут я могу побыть самим собой.

Муньоса чувствует себя мудаком. Он как-то совсем забывает, что Патрик, к слову, снимается для каждого второго журнала сейчас. Встаёт в пять утра и работает до позднего вечера, после чего идёт в зал, где тренируется ещё по меньшей мере час. В прошлый раз, когда они вышли купить вина, к ним подошёл какой-то парень, прося сделать фото — Патрик приветливо улыбался ему в камеру, хотя буквально пять минут назад рассказывал Андеру о том, как устал. Он постоянно отдавал кому-то частичку себя, ничего не прося взамен.