Последствия гололёда или сейчас папа научит плохому (2/2)

— Помню. Отвлечь бабушку с дедушкой, чтобы ты мог тихонько выйти, а потом сказать им, что иду с друзьями гулять. А ты с дядей Серёжей уже внизу будете ждать, — все же повторил уже давно заученное мальчишка.

— Тогда давай, Сережа нас уже ждет, да и ты как я вижу уже оделся.

Взгляд Арсения был каким-то по-лисьему хитрым, а губы затронула задорная улыбка. Он подмигнул Тоше, который проскочил мимо него и двинулся в сторону кухни, где и сидели сейчас родители Арсения. Сам мужчина был уверен, что заговорить старшим зубы Антоша сможет, это он умеет делать хорошо. Отсчитав по себя полминуты, он двинулся к выходу, стараясь не издавать лишних звуков. В коридор вышел легко, также легко прикрыл за собой дверь, добрался до лифта, ведомый азартом и адреналином в крови. Давно он ничего подобного не испытывал, все чаще считая себя правильным взрослым. И кто бы мог подумать, что ему, этому самому правильному взрослому, так сильно захочется нарушить идиотское даже не правило, а скорее наставление матери. Это так странно и так нелогично в свои тридцать три в буквальном смысле убегать из дома так, чтобы родители не заметили. И ведь он прекрасно понимал, что при желании мог настоять на своем, сказать, что идёт с друзьями куда-то, что Тошку тоже берет с собой, понимал, что на самом то деле ему и запретить то этого не могут, не маленький ведь уже. А все равно почему-то хотелось сделать именно так как они делали сейчас, по-глупому и так по-детски, но зато весело. И вот кто бы мог подумать, что и взрослым иногда хочется побыть детьми, причем не в самых лучших проявлениях? А никто не думал, но им хочется. Даже тем, которые самые-самые правильные. А раз хочется, значит надо!

Мужчина добрался до самого низа, где его уже ждал Сережа. Он же и помог спустится на те четыре ступеньки, что отделяли лифт и квартиры первого этажа от выхода из подъезда. Ну вернее как помог? Держал костыли пока Арсений, как тот самый кролик, спрыгивал на одной ноге вниз, держать за перила. Ага взрослый дяденька по лесенкам скачет, не удивительно, что Серёга ржет во всю. Уходить далеко от подъезда не спешили, ждали Антона. Мальчишка появился уже спустя пять минут, ужасно гордый и довольный собой.

— Тебя не видели, а я в их представлении ушел гулять с Димой, — радостно объявил он.

— Молодец, — хмыкнув, сказал Арс. Кошмар то какой, хвалит ребенка за то, что он врёт. Так ещё и делает это с его подачи. В какой момент своей жизни Арсений свернул на эту дорожку? Впрочем, в происходящем, по неведомой причине, он по-прежнему не видел чего-то совсем уж неправильного и воспринимал это скорее как обычную шуточную глупость.

— А мы куда едем? — уже усаживаясь на заднее сидение вызванного Серёжей такси, спросил мальчик. Попов сел около него каким-то чудом умудрившись и костыли уместить рядом. Сам Серёга же уселся спереди и назвал водителю нужный адрес.

— Хороший вопрос. Серёж, а действительно, куда? — доверяя другу задачу, которая звучала как «придумай что-то интересное, пока я не помер от скуки и тоски», Арс не давал конкретных указаний, решив полностью доверится фантазии Серёжи, а потому знал не больше, чем Антоша.

— В караоке, — радостно объявил мужчина, — Через час ещё Пашка подъедет, он обещал, что не будет на тебя кричать за нарушение рекомендованного врачами режима полного покоя, — чуть посмеиваясь, добавил он, — А ещё Светка с Колей и ребятней сказали придут. У них же дети всего на год Антохи старше, ну я и подумал, что так ему веселее будет.

Арсений лишь тихо хмыкнул, давая понять, что принял информацию к сведению. Света работает у них в компании и они с ней умудрились неплохо подружиться, несмотря на то, что женщина старше него и Серёжи. А Коля — это ее муж, с ним они не были так хорошо знакомы, но пару раз пересекались и впечатление он о себе оставил хорошее. О том, что у них есть дети Попов знал, но не догадывался, что они практически одного возраста с его Тошей. Хотя наверное удивляться нечему, все-таки Света и Коля старше него на четыре года, а познакомились они ещё будучи в школе, сразу после нее и сыграли свадьбу. Это все Арсений знал только по рассказам женщины, все-таки они работать вместе начали уже гораздо позже.

До нужного места добрались спустя полчаса, которые за легкой шутливой беседой пролетели совершенно незаметно. Заведение это не было караоке в привычном понимании этого слова, на самом деле это был обыкновенный ресторан, просто несколько дополнительных комнат было оборудовано телевизором, колонками, микрофонами, что позволяло снять одну такую на компанию и развлекаться не боясь, что кто-то помешает. Идея на самом деле хороша, никто из незнакомых людей не услышит тщетных попыток что-то спеть, а то знаете ли там иногда такие завывания слышны, что и перед друзьями стыдно, что уж говорить об остальных? Они пришли чуть раньше, потому пришлось ещё ждать остальных. Спустя минут сорок объявился Пашка. Не сказать, что он был очень уж доволен, когда увидел Арсения, но взгляд не был прям совсем уж убийственным. Наверное это потому что он заранее знал, что Попов тут будет и успел смириться с этим фактом.

— Шарик, ты балбес, — иронично протянул мужчина, подражая небезызвестному коту Матроскину и опускаясь на диванчик около друга, — Вот чего тебе дома не сидится, а? У тебя же вроде родители приехали, как тебе вообще позволили выйти из дома? — Арсений тихонько расхохотался. Голубые глаза наполнились искрами смеха и хитрости. Пашка забавно округлил глаза, ошарашено смотря на фокусника. — Да нет, — догадавшись, что именно сделал друг, пробормотал Паша, — Ты ж не мог так сделать.

— Да да, — не переставая веселиться, сказал Арс.

— Катастрофа, — Павел хмыкнул и нагловато ухмыльнулся, — Вы, Арсений Сергеевич, чему сына учите?

— А мне тоже интересно, — сидевший рядом Антошка активно прислушивался к разговору и решил вмешаться, — Ты, папа, чему сына учишь? — хихикнув, поинтересовался мальчик.

— А ты, засранец, не учись у папы, — растрепав непослушные волосы ребенка, сказал мужчина, — Знаю я тебя, все плохое на лету схватываешь. Попробуешь от меня удрать, будешь наказан, — Тошка фыркнул на такое заявление.

— Нечестно, — выдал мальчишка, — Почему тебе можно, а мне нет?

— Так, заяц, — уже серьезнее заговорил Арсений. А то действительно сейчас научится у него нехорошим вещам, а ему потом разбирайся с этим негодником. — Давай мы договоримся, что ты так не делаешь, хорошо? Я взрослый человек и отвечаю за себя сам, а ты ещё маленький, так что нечего. Я не хочу чтобы с тобой что-то случилось, потому если куда-то идёшь, то говори мне, пожалуйста.

— Ладно, ладно, — все же несколько обиженно заявил мальчик.

Ситуация все ещё казалась ему нечестной. Вот что за двойные стандарты? Как самому что-то не так делать, так это можно, а как Антошка накосячит, так все, сразу наказать норовит. И вот как эта несправедливость называется? И как бы, с одной стороны, понятно, что папа действительно взрослый и все такое, а с другой, даже сейчас выходит, что ушли из дома то они вместе. Получается Тоша тут тоже виновен? Так это ещё и папа его виноватым и сделал? Все ещё нечестно! Но правда чисто в теории Антоша не сбегал, он же с папой, а значит под присмотром. Логично? Логично! А вот, что нелогично — так это то, что папа каждый раз ему твердит о каких-то там последствиях и призывает думать головой, а сам? Впрочем обижаться на папу не хотелось. И вообще Антошка решил быть хитрее. Он запомнит, что папа сам творит и потом при случае, когда он его снова ругать вздумает, то Тошка все припомнит и попытается выбить послабление. Потому что должна же быть хоть какая-то справедливость в этом мире, ведь так? Так! А значит решено, мальчик мужчине ещё это припомнит!

Спустя ещё двадцать минут все уже были в сборе. Антоша умудрился в самые короткие сроки подружиться с сыном и дочерью Светы и Николая. Девочка и мальчик были очень похожи между собой, как внешне так и по характеру, оно наверное и не удивительно, двойня все-таки. Шебутные и шумные, они не сидели на месте. А теперь прибавим к ним ещё и Антона и перестанем удивляться тому, что парочка стаканов оказались разбиты, на полу образовалась лужа из-за разлитого напитка, а аппаратура чуть было не была снесена. А уж петь то этим троим понравилось настолько сильно, что в итоге микрофон оказался только у них. Взрослые отобрать его и не пытались, они к этому моменту уже достаточно песен исполнили и нахохотались от души, а потому пусть себе дети развлекаются. Микрофон правда им поделить между собой было трудновато, а потому в перерывах между пением по помещению разносился топот трёх пар ног и бесконечные споры, на которые правда не обращали внимание, ну до тех пор пока это не переросло в драку. Вот тогда их уже посадили за стол, велев больше не ругаться и попытались накормить. Раззадореные дети есть что-то существенное отказались, зато выпили несколько молочных коктейлей и выпросили мороженое, куда только влезло спрашивается? Потом попытались снова устроить дебош, швырялись едой, но угомонились после того как Светка крикнула на них так, что аж стаканы зазвенели. Дальше уже вели себя более-менее прилично, настолько насколько вообще могут себя прилично вести ребята их возраста. Взрослые же постоянно шутили, переговаривались, смеялись. Отчитывать Арсения Паша больше не пытался, чему сам Попов несказанно радовался. Немного выпили, немного попели, много, даже наверное слишком, поели. В общем и целом, день удался и Арсений наконец-то почувствовал, что он вообще-то живой человек, который может испытывать самые разные эмоции. А то за все эти дни, проведенные в четырех стенах, ничего, кроме глухого раздражения, в его душе не было. Казалось, что прошла целая вечность в «заточении» и он уже и позабыть успел, как иногда хорошо просто смеяться и веселиться, как иногда хорошо слушать идиотские шутки друзей и наблюдать за шалостями собтсвенного ребенка. Ну чудесно, в самом деле чудесно, неправда ли?

И все-таки все чудесное, как это ни прискорбно, тоже имеет свойство заканчиваться. Было уже довольно поздно, половина десятого вечера, и как они умудрились не заметить как пролетело время? Ехать до дома сейчас было бы не самой лучшей затеей, ругаться с собственными родителями на ночь глядя совершенно не хотелось. Ну и что если сам виноват? Все равно не хотелось, лучше с утра, на свежую, так сказать, голову. Потому Сережа любезно предложил переночевать у него. Пашка ехать с ним отказался, хотя ему тоже предлагали, а потому ехали втроём: Серёга, Арсений и Антон. Добравшись до дома Матвиенко, спать не легли, хотя как минимум Тоше пора бы уже. Но приставка такая приставка. Прямо манила их своим присутствием, и неважно, что дома такая же имеется. Арсений решил, что ладно, раз уж они с мальчишкой и так все правила нарушили, то можно и режимом разок пренебречь, тем более Антоша очень сильно уговаривал. Потому они играли по очереди, соревнуясь друг с другом. А потом Попов заметил, что Сережа какие-то слишком уж заинтересованные взгляды в сторону гипса на его ноге бросает. И вот что задумал?

— Ааарс, — протянул он таким тоном, каким обычно говорят дети, когда хотят что-нибудь выпросить, игрушку там или, в случае Антона, право лечь попозже.

— Чего нужно? — чуть прищуренные голубые глаза мужчины смотрели прямо в хитрющее лицо Матвиенко. С любопытством на дядю Серёжу начал посматривать и Антоша, перед этим поставив игру на паузу.

— А давай рисовать? — совершенно невинно предложил друг.

Арсений несколько опешил, потому что совсем не понял к чему это предложение было. Ну какое рисовать? Они же даже не умеют, да и вообще вроде как не солидно, взрослые уже. Ладно бы это Тоша предложил, но Сережа? Почему-то казалось, что есть тут какой-то подвох, но вот какой? Другу все что угодно в голову взбрести может. И почему он продолжает гипнотизировать взглядом его поврежденную ногу?

— Какое ещё рисовать? На ночь глядя? — все же спросил мужчина недоуменно.

— Арсений, друг мой любезный, — ухмыльнувшись начал говорить Сережа, — Вот у тебя на ноге такой замечательный во всех проявлениях гипс, — Арс тихо хмыкнул. Ага замечательный, как же. Ему вот так не кажется, его этот гипс вообще уже порядком достал. — И главное какой-то слишком чистый. Давай исправим это?

— В каком плане исправим? — не понял Попов.

— Арс, да не тупи ты, — недовольный таким туго соображающим другом, проговорил мужчина, — Давай нарисуем что-то на гипсе?

— А я тоже хочу, — тут же подключился Тошик, строя просящие глазки. — Пап, ну пап, дай порисовать, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Если бы Серёже он бы ещё сумел отказать, то уж сынишке просто не мог. Эти зелененькие глазки так умоляюще глядели, ну просто невозможно огорчить и не позволить. Да и к тому же, нет в этом ничего такого, гипс все равно рано или поздно снимут, а так Антошке веселье. Ну и Матвиенко заодно, а то он тоже совсем как ребенок смотрит так жалобно. Эти двое прямо стоят друг друга. Создавалось впечатление, что детей в этом помещении больше, чем кажется на первый взгляд. А отказывать детям в такой мелочи не положено. Потому Арсений лишь улыбнулся, притянул Антошу поближе, поцеловав его в висок, и кинул взгляд на Матвиенко.

— Ну рисуйте раз вам так хочется, — дал позволение он. Антон счастливо пискнул, а Сережа убежал в комнату, чтобы через минуту вернуться с маркерами.

— Так, Матвиенко, давай только без всяких непотребств, очень тебя прошу, — предупредил Арс. Сережа кивнул, он вообще-то ничего такого делать и не собирался, всего-то хотел нарисовать милейший цветочек, максимально выбивающийся из образа всегда такого собранного и одетого чуть ли не с иголочки Арсения. А что? Кто ему запретит это сделать? Никто.

Попов лишь посмеивался, наблюдая как гипс на его ноге покрывался откровенно детсадовскими рисунками от Серёжи. То цветочки, то домик, то солнышко, честное слово рисует как пятилетний ребенок. А Тошка вот к делу подошёл ответственно, рисовал какого-то супергероя и получалось у него в разы лучше, чем у Сергея. И ведь какой он у Арса молодец, сам всему учится, сам практикуется, ведь до художки они так и не успели дойти, хотя сам Тоша периодически напоминал. Все времени не хватало записать мальчишку туда, но Арсений подумал, что срочно это исправит в ближайшее время. Чего таланту зазря пропадать? Тем более Антон и сам хочет. А раз ребенок сам изъявляет желание чем-то заниматься, то нужно это желание поощрять, может он в будущем в художники заделается, кто знает? Да и даже если это так и останется обычным хобби, то лишняя практика и знающие учителя все равно не повредят.

— Не, Антох, я на твоём фоне полная бездарность, — хмыкнул Сережа, рассматривая рисунок мальчишки. Сам Антоша несколько смутился и отвел взгляд.

— Да, зайчик, у тебя правда очень красиво получается, — улыбнувшись сказал Арсений, — О все, солнце, вот теперь точно спать пора, — заметив, что его ребенок уже начал зевать, добавил мужчина.

Спорить Антоша не стал, спать действительно уже очень сильно хотелось. Ещё одной комнаты у Серёжи не было, но зато раскладывался диван в гостиной. Впрочем, Матвиенко включил все свое возможное гостеприимство и уступил Арсению и Антону свою кровать. Она была широкая, двуспальная, а потому мальчик легко поместился рядом с мужчиной и уже спустя десять минут сладко сопел, уткнувшись носом в подушку.

***</p>

— Пап, так ты стучать то будешь или мы так и будем тут стоять? — поинтересовался мальчишка, который все посмеивался с поведения старшего.

Они уже были дома и последние пять минут стояли перед дверью в квартиру. А все почему? Потому что Арсений неожиданно струсил. Ага, вот так вот. Взрослый мужчина и струсил из-за того, что там за дверью его родители. Чувство это было странным и давно забытым, последний раз такое волнение именно перед родителями он испытывал во сколько? Лет в семнадцать наверное, когда всю ночь где-то шлялся с друзьями, а потом припёрся под утро пьяный, что называется в дрова. А что? Все молодыми были и глупыми. Но сейчас то ему тридцать три и вообще это его квартира, так чего бояться? А вот пойди разбери, страшно и все тут. Ага, ну да, вчера ему то есть страшно не было, а теперь что случилось? Адреналин из крови выветрился, азарт спал, повеселились то они конечно неплохо, только вот теперь непонятно чем это аукнется. Осознание того, какой же на самом деле идиотский поступок он совершил накрывало с головой. Ну вот правда, взрослый лоб, а как мальчишка ушел без предупреждения. По сути имел право, да, но ведь все равно некрасиво по отношению к родителям получилось. Они приехали помочь, мама так вообще переживает и беспокоится, а он что? Мало того, что сам ушел, так ещё и своего ребенка в это все втянул, вынудил отвлекать и обманывать бабушку с дедушкой. Какой же на самом деле отвратительный пример он подал Антоше, ну прямо слов нет. Но теперь то что? Глупость уже сделана, время назад не воротишь, оно, зараза такая, только вперёд бежать умеет. Вздохнув, Попов все-таки постучал в дверь, отступив чуть в сторону, чтобы случайно не зашибли. Костыли по-прежнему оставались штукой очень неустойчивой.

Дверь открылась быстро и перед мужчиной и мальчиком предстал отец первого, он же дедушка второго, он же Попов-старший, он же просто Сергей. Удивительно, но факт, мужчина, увидев сына с внуком, которые как-то синхронно опустили головы, изображая раскаяние, лишь рассмеялся и посторонился пропуская их внутрь. Ему вся эта ситуация казалась очень забавной, а уж если вспомнить, что в гостиной ещё и его злющая жена сидит, то вообще комедия получается.

— С мамой сам разбирайся, — все ещё хихикая, сказал мужчина, обращаясь к Арсению, — Она вас обоих прибить готова за все это безобразие.

— А ты? — робко поинтересовался Антоша. Он чуть-чуть отступил назад, пытаясь спрятаться за папу. А что? За его спиной безопаснее!

Да и вообще кажется поторопился Тошка с выводами о том, что ругать его не станут, раз уж он с папой был. Тут неподалеку имеется неучтенный фактор в лице бабушки, которая не только отругать, но и по попе надавать при необходимости может. Проходили они уже один раз такое, когда мальчишка оставался у них и без спроса в реку полез. Ну и что если досталось не сильно? Обидно все равно было! И вот сейчас оно Антоше надо, по попе получать? Не надо. И вообще это вроде как папа во всем виноват, пусть теперь бедного Тошу защищает!

— Я то? — хохотнул Попов-старший, — Делать мне больше нечего, кроме как с вами ругаться, вот ещё, — фыркнул он, — Не маленький уже, чтобы тебя воспитывать. Мама правда так не думает, — весело объявил мужчина, глядя на сына.

— Конечно не думает! — раздалось какое-то чересчур грозное и в прихожей показалась женщина, — Если творит черте что, то и повоспитывать не грех. Вы двое что устроили? Ушли куда-то, всю ночь вас не было, я что думать должна?! Ты Антон мне что сказал? Что до вечера идёшь с другом гулять! А в итоге?

— Мам, ну его то не ругай, — попросил Арсений, а Тошка так вообще окончательно скрылся за его спиной, уже даже не пытаясь из-за нее выглядывать. Вот ещё, с бабушкой ругаться себе дороже. Но от того, что Арсений все таки начал за него заступаться стало поспокойнее. Может покричит бабушка немного да и успокоится? — Во-первых, он по моей просьбе так сказал, а во-вторых, находился под моим присмотром.

— Да уж под присмотром! — строго сказала женщина, — А если бы ты где-то навернулся, то кто бы тебе помог? Антон? Вряд-ли у мальчика хватит на это силенок!

— Мам, да не одни мы были, успокойся пожалуйста.

— Успокойся? Легко тебе говорить, это же не ты всю ночь пытался дозвониться до собственного сына и внука, а я! Головами вообще не думаете? Ладно ушли, но на звонок то ответить можно было? — она двинулась обратно в гостиную и Арсу вместе с Тошей не оставалось ничего, кроме как двинуться следом.

Наверное такого стыда мужчина не испытывал давно, очень давно. Сам же постоянно твердит Тоше, чтобы поднимал трубку и не заставлял его волноваться, а в итоге делает всё тоже самое. Кажется техника воспитания у Арсения какая-то неправильная, он же вроде как на собственном примере должен демонстрировать ребенку правильное поведение, но почему-то этого не делает. Можно было бы конечно сказать, что это техника такая, «от противного» называется, мол я делаю, а ты не делай как я, потому что это плохо. Но серьезно, разве это поможет? Наоборот ведь лишь послужит стимулом к действию. А потом Тоша ему заявит, что «тебе же можно, значит и мне тоже». И ведь Арсению даже предъявить нечего будет, потому что мальчишка, сказав это, будет прав во всем. Мда уж наворотил делов, хорош отец конечно.

— Мам, ну извини, — совершенно искренне заявил Арс, — Ну напортачил правда. Не нужно было вот так уходить. Повел себя глупо, как ребенок и я сам это прекрасно понимаю. Прости пожалуйста.

Женщина на мгновение задумалась, а потом вышла из комнаты. Попов стоял в некоторой растерянности, не понимая, что ему сейчас делать. Извинения кажется не приняты и вообще мама на него похоже обиделась. Мужчина уже думал поковылять следом за ней, когда она снова вернулась. Со стулом в руках. Арс растерянно пронаблюдал за ней совсем не понимая, зачем этот самый стул его маме понадобился. Он переглянулся с Антоном, но тот был не менее растерян. А женщина тем временем опустила этот стул практически в самом углу комнаты и развернулась к ним, скрестив руки на груди.

— Заметь, ты сам признал, что поступил как ребенок, — уже чуть спокойнее сказала она, — Вот тебе и наказание соответствующее. А раз стоять в углу тебе не позволяет нога, значит будешь сидеть. Вперёд! — и указала в сторону этого самого стула. Арсений в полном недоумении уставился на собственную мать, не понимая шутит это она сейчас так или нет.

А Антон, все ещё стоящий за спиной Арса, вообще расхохотался, услышав такое заявление со стороны бабушки. Ещё бы не смеяться, у него тут папу в угол отправить пытаются, ну прямо сцена из какого-нибудь комедийного телешоу, не иначе. Да и вообще то, что бабушкин гнев направлен не только на него грело мальчишечью душу. А то чего это его одного все время все наказывают? Папа вон похоже тоже заслужил, по крайней мере по мнению бабушки.

— Мам, я…

— Даже слышать ничего не хочу, — перебила женщина, — Делай, что велено! — и не поверите, но Арс сделал.

Конечно он прекрасно понимал, что не обязан, что никто в этой комнате на самом деле не в силах заставить его выполнить требуемое. Но что-то внутри, оставшееся ещё с самого детства, до сих пор велело родителей слушаться, даже если то, что они предлагали ему сделать сейчас было несолидно и вообще никак не вязалось с его образом. С другой стороны, если матери будет так проще успокоится и перестать на них с Антоном злиться, то ладно, Попов сядет на этот идиотский стул в этом идиотском углу.

— А ты чего ждёшь? — обратилась уже ко все ещё смеющемуся Антону, — Углов много, так что давай, выбирай понравившийся.

— Да не причем тут Антоша, — не дойдя до места назначения, мужчина развернулся и посмотрел в глаза матери. И глаза эти говорили, что очень даже причем и переубедить ее кажется не удастся.

— Антон, ты нам соврал, что идёшь с другом гулять? — мальчишка смеяться перестал, прикусил нижнюю губу и снова стал выглядеть виновато.

— Соврал, — не стал отпираться он.

— Знал, что так делать нельзя, даже если твой папа тебе это позволил?

— Знал, — снова ответил Тошка. Ну а что? Правда ведь знал…

— Тогда не понимаю претензии. Ты, Арсений, наказан за собственный идиотизм и халатное отношение к своему состоянию. Если бы ты подумал головой, то вспомнил бы, что врач запретил тебе тревожить ногу и рекомендовал как можно меньше нагрузок в целом. А ты все сделал с точностью да наоборот! — снова принялась отчитывать она, — А ты, Антон, наказан за то, что соврал. А теперь прекратите испытывать мое терпение и идите по углам. Оба!

Тошка моментально прошел куда велено и уткнулся носом в стену. Бабушка и так злая, а потому выводить ее из себя ещё и своим непослушанием не хотелось. Вот чему Антоша удивился так это тому, что папа, тот который вроде как взрослый ага, тоже послушно дошел до стула и опустился на него. И ладно сам мальчишка не мог перечить взрослым в силу возраста и возможности нарваться на ещё большие неприятности, но он то зачем это сделал? Может и вправду считал себя виноватым?

— Вот и думайте над своим поведением, — выходя из комнаты, сказала женщина.

Мальчик сначала стоял смирно. Минут пять стоял. А потом уловил краем глаза недоумение на лице собственного папы, который явно не мог понять, как так вышло, что он оказался в таком положении. Уловил и снова заржал, привалившись лбом к стене и стараясь смеяться тихо, чтобы бабушка случайно не услышала и не пришла обратно. Ну а как тут не смеяться? Подумать только взрослый мужчина сидит на стульчике. В углу. Его папа сидит на стульчике в углу. Тут даже свое, тоже не особо завидное положение, не беспокоит. А уж когда в комнату зашёл дедушка и также громко расхохотался, то Антоша и вовсе перестал сдерживаться и рассмеялся во весь голос.

— И как? Надумали уже что-то? — ехидно заявил мужчина, оглядывая спины младших.

— Ага. Что у нас в доме слишком много свободных углов и их нужно чем-нибудь заставить, — разделяя веселье остальных, улыбнулся Арсений, а потом и вовсе развернулся, потому что разговаривать со стенкой было не очень комфортно.

— Хорошая идея, — тут же отозвался все ещё посмеивающийся Тошка.

— Не солнце, специально для тебя один свободным оставлю, — подкалывая мальчишку, сказал фокусник, — Ты у меня ещё тот проказник, я знаю.

— Кто бы говорил, — наигранно-обиженно протянул ребенок, чем вызвал смех у старших.

— Вот именно, не тебе Антоше что-то предъявлять. Себя не помнишь что-ли? И вообще неправильно ты в углу стоишь. То есть сидишь, — хихикая сказал Попов-старший, — Арсюша, ну все детство учили, что лицом к стене нужно.

— Да ну тебя, — несколько обиженно сказал мужчина, но все-таки вернулся в изначальное положение. Попов-старший ещё посмеялся немного, покачал головой, а потом ушел оставляя этих двоих одних.

Сколько он так сидел уже? Ну минут десять, не больше. Положение конечно было крайне интересным, да и вообще опыта именно сидения в углу у Арсения даже в детстве не было, он в них обычно стоял. А что? Тоже тем ещё проказником был и по сути от Антошки мало чем отличался. Но потом вроде как вырос. Ну или думал, что вырос, потому что его нынешнее положение говорило об обратном. И как же глупо он себя чувствовал. А ещё бы не чувствовать. Тридцать три годика ему уже, а в углу находится наравне с собственным одиннадцатилетним сыном. Оригинальная у них семейка, ничего не скажешь. Наверное это положение должно было быть несколько унизительным, но на деле было почему-то смешно. Ещё и Антоша так заразительно хихикал, что в какой-то момент Арсений не удержался и рассмеялся вслед за ним. Один сидит, другой стоит, оба по углам и оба ржут. Ну прямо идиллия, пусть и несколько странная.

— Так ладно, чудо мое, — Арсу в конце концов бессмысленное созерцание стены все-таки надоело, — Пошли вымаливать у бабушки прощения, а то я чувствую себя глупо. Вот прямо очень глупо. И, солнце, давай об этом никто не узнает, ладно?

— Боишься, что сидение в углу испортит твой образ сильного и независимого? — подойдя к мужчине, пока ещё не успевшему встать со стула, и обняв его за шею, с задором и искорками в зелёных глазах, поинтересовался мальчишка.

— Боюсь, что если об этом узнает Паша или Сережа, то припоминать мне до конца жизни будут, — честно ответил Арсений, поглаживая спинку мальчика.

Антошка хмыкнул. Это дядя Паша с дядей Серёжей могут. Конечно, можно было бы чуть-чуть поторговаться и пошантажировать папу, раз уж Антоша владеет такими компроматом. Но мальчик делать этого не хотел. Просто не хотел и все. Без каких-либо причин.

— Да не скажу, я не скажу. Сохраним это в тайне, — заговорчески шепнул Антоша, — Так мы с бабушкой мириться идём?

— Идём, Антоша, идём.