Котик и первые ростки з̶л̶а̶ переходного возраста (1/2)

Май — это хорошо. Май — это грозы, но в то же время май — это солнце и тепло. Чудесный месяц. Ну просто замечательный месяц. А ещё замечательнее то, что май — это уже самый конец ученого года. А значит скоро каникулы! Ну чем не повод для радости? Вот Антон с Димой и решили радоваться, ну и школу заодно прогулять. Нет, Антон прекрасно понимал, что так делать не совсем правильно, понимал и то, что папа скорее всего об этом узнает от классной руководительницы, но ведь так сильно хотелось попробовать. Уроки сейчас казались даже скучнее, чем обычно, а вот прогулки с другом — самое то. Да и что возьмёшь с двух одиннадцатилетних мальчишек? В таком возрасте нормально пробовать что-то новое, неизведанное раньше. А что может быть ещё неизведанней чем самый что ни на есть настоящий прогул?

Раньше Тоша прогуливал только с разрешения папы и, безусловно, это здорово, что мужчина позволял ему иногда отдохнуть от школы, но ведь все равно не то. Какой интерес в том, чтобы не прийти в школу на вполне себе законных основаниях? Вот именно, что никакого. А тут ведь сами, никому ничего не сказав. Это же какой опыт, какие эмоции! Ну и пусть Арсений потом ругается, в том то и дело, что это будет потом. Зато им весело сейчас. А ещё веселее то, что они мало того, что находятся в другом конце города, считай, что почти на окраине, так ещё и шагают в сторону заброшки. С одной стороны, довольно опасно, а с другой, жутко интересно. А потому не волнуют опасности этих мальчишек. Совсем не волнуют.

— Дим, ну далеко ещё? — друг откуда-то знал дорогу. Да Димка вообще очень хорошо ориентировался в городе, чему Антон каждый раз удивлялся. Вот как у друга это получается? Он с лёгкостью запоминает дорогу с первого раза, в то время как сам Тоша на местности начинал ориентироваться только если побывал там три, а то и четыре раза. Да и даже так не было никакой гарантии, что он не заблудиться. А потому Дима был не только другом, но ещё и навигатором, проводником к миру всех самых интересных приключений, которые находятся далеко за пределами их района.

— Да ты уже в четвертый раз спрашиваешь, — закатив глаза, ответил мальчик, — Тут идти не больше пяти минут осталось.

— Да вот именно, что мы только и делаем, что идём! — как-то возмущённо воскликнул Антон, — Ты мне сказал, что будет весело, а итоге что?

Они и вправду шли уже довольно долго. Сначала доехали до нужной остановки, а потом уже пешком. И вот пешком они идут уже больше получаса. Антону было откровенно скучно, наверное с его стороны было не совсем правильно обвинять друга, но эмоции отчего-то в последнее время становилось все сложнее контролировать, а настроение так и вовсе порой становилось совсем уж странным. То ему смешно, то наоборот грустно, то он злится, то он спокоен. И вот что это спрашивается такое? Как вообще так получается, что он один умудряется испытывать столько разных эмоций за такой короткий период времени?

— Да что ты ноешь, как девчонка? — не менее эмоционально воскликнул Дима.

— Я ною?! — слова друга подняли в душе мальчишки волну раздражения. Казалось она захлестнула его с головой, потянула на самое дно, все глубже и глубже. И ведь обычно на дне морском что бывает? Мягкий песок, водоросли, кораллы, рыбки там всякие, может черепашки. Хотя кажется черепашки плавают на глубине и Антоша даже не был уверен, что они на это дно опускаются. Да и вообще при чем тут черепашки? Не было в этом море раздражения ни черепашек, ни рыбок, ни водорослей с кораллами. Была только вода и дно! Да и то было покрыто не мягким песком, а мелкими острыми камушками, которые обычно больно врезаются в стопы. Вот и раздражение было таким же. Оно буквально врезалось в душу мальчишки и казалось вот-вот и расцарапало бы ее.

— Да ты! А кто же ещё? Задолбал уже, — и наверное у ссоры были огромные шансы принять совсем уж серьезный оборот, даже перерасти в драку. По крайней мере в какой-то момент, Антон был уверен, что друга он как минимум толкнет. А то чего это он так с ним общается? Да вот только драке состояться было несуждено, и наверное хорошо, что не суждено, ведь впереди наконец показался пустырь, а на этом пустыре и было то самое заброшенное здание, которое тут же переключило все внимание на себя.

— Ого, большое какое, — кажется и вовсе забыв про все обиды, удивлённо выдохнул Антоша.

— А я говорил, — вполне миролюбиво отозвался Димка, шагая вперёд. Удивительно как это так они умудрились помириться, ещё даже не успев до конца поссориться. Но как оказалось общее приключение сближает, а ожидание чего-то неизведанного заставляет моментально перестать обижаться, даже если до этого раздражение было довольно сильным.

Пустырь был… Ну пустырем? А чего ещё можно ожидать от обыкновенного поля? Некогда оно было асфальтрованно, но сейчас от этого асфальта остались лишь небольшие куски, а все остальное было занесено то ли песком, то ли пылью, видимо оказавшейся тут вместе с ветром. Тихо, пусто. Хоть «ау» кричи, а никто все равно не услышит. Местами из земли торчали какие-то наполовину засохшие кустики и куцые, какие-то неживые даже, деревца. Наверное им не хватало влаги, вот и зачахли, засохли, не имея доступа к воде. Точно также все высыхает в жаркой саванне в период засухи. Вот только тут была не саванна, да и дожди недавно прошли. Может тогда причина в другом? Может тут почва непригодная или ещё что? Кто теперь разберёт? А вокруг все было таким же как эти деревья: мертвым и тихим. Один лишь ветер позволял себе свободно кружить, поднимать пыль, закручивать ее небольшим вихрем и тут же заставлять ее опадать на землю. Медленно. Пылинка за пылинкой. Казалось это был совсем другой мир, тот, в котором слишком давно не было людей. Там, за спиной, буквально в получасе ходьбы отсюда, кипела жизнь. Там гуляли люди, играли дети, раздавались гудки автомобилей. А здесь время словно замерло, застыло в воздухе, не бежали секунды, а за ними минуты. Кажется, что даже если достать где-то часы, то и они здесь замрут, стрелки остановятся, погрузятся в стазис и не сдвинутся с места никогда. И единственное напоминание о том, что люди тут все-таки когда-то были — это довольно большое здание, стоящее на самой середине пустыря. Но и оно является частью прошлого. Наверное когда-то это был какой-то завод, когда-то рабочие приезжали сюда, что-то делали, что-то изготавливали. А теперь что? Битые стекла на окнах, некоторые из которых заколочены уже прогнившими досками, забор, в котором впрочем зияло столько дыр, что он теперь и вовсе не являлся препятствием, и тишина. Непривычная, даже какая-то таинственная тишина.

И тем сильнее на фоне всего этого выделялись два мальчика. Они были живыми, они умели испытывать эмоции, они тихонько переговаривались, пока брели ко входу, нарушая стоявшую тишину. Казалось, что они разрушали ставший уже привычным для этого места мир, так неожиданно ворвались со своим неуёмным любопытством в такой привычный уклад и заставили этот мир треснуть. Он разошелся по швам, стоило только услышать два восхищённых вздоха. Как вообще можно восхищаться царящей тут пустоте? Но ведь дети и не ей восхищались. Они восхищались необычностью этого места, оно ведь наверняка таит в себе столько историй. Жаль только, что узнать их не получился, потому что спросить не у кого.

— Как думаешь, что тут было? — Антон говорил негромко, потому что любой звук гулким эхом отдавался во всех уголках помещения.

Они брели по какому-то залу и, казалось бы тихие, шаги здесь были такими громкими. Когда-то здесь находилось оборудование, от него до сих пор остались какие-то малые части, но о его предназначении Тоша мог только гадать. Ему это место казалось таким странным и таким манящим одновременно. Наверное при желании тут можно было бы снять неплохой фильм ужасов, атмосфера позволяет. С одной стороны, было жутковато, мало ли что может таится за очередным поворотом коридора, который ещё и довольно темный из-за отсутствия в нем окон. А с другой, было в этой мрачности что-то притягательное, что-то, что заставляло продвигаться вперёд, несмотря на быстро колотящееся сердце. С точно таким же чувством люди прыгают с парашютом или делают ещё что-нибудь экстремальное. Непередаваемое ощущение из смеси восторга и страха.

— Предприятие какое-то? — скорее вопросительно, чем утвердительно ответил друг, — Как думаешь, тут что-нибудь ценное осталось?

— Вряд-ли, — произнес зеленоглазый мальчик, — До нас тут явно были люди и даже если что-то оставалось, то теперь этого точно нет.

И правда казавшееся поначалу совсем оторванным от мира место, при более ближайшем осмотре, оказалось не таким уж и оторванным. Тут и там Антоша замечал пустые стеклянные бутылки и жестяные банки, по всему полу были разбросаны окурки, а кое где ещё и шприцы. Ну зашибись, не хватало им ещё на наркомана какого-нибудь наткнуться. Многие стены были изрисованы граффити или просто надписями с нецензурной бранью. Все довольно типично для заброшеного здания, жаль только всю атмосферу разрушило. Да и вообще спустя десять минут казавшееся поначалу таким интересным занятие стало скучным. Они брели по коридорам, пытались угадать что тут могло происходить, но исчез азарт, а адреналина в крови явно стало меньше. Теперь заброшка была просто заброшкой, просто местом куда забредают местные пьяницы и наркоманы и где на самом деле совершенно нечем заняться. Впрочем Диме Антон рассказывать о том, что разочарован и был бы не прочь уйти, не стремился. А ну никак друг ещё решит, что он просто струсил и пытается теперь придумать оправдание. Нет уж, раз пришли, то нужно облазить все доступные помещения, заглянуть в каждую комнатку, в каждую щёлочку. Может быть они все-таки найдут что-то, кто знает?

Но одно помещение сменялось другим, первый этаж сменился вторым, за одной дверью открывалась другая, а ничего интересного так и не нашлось. Какой-то непонятный матрац, какие-то железяки, какой-то мусор. Как-то всё скучно и однообразно. Вокруг лишь хаос и полнейшая разруха. И куда делся тот восторг, который был в самом начале? Вот уже и Дима явно заскучал и начал пинать какую-то жестянку, которая подвернулась под ноги. Вот они уже почему-то чувствуют радость от того, что дверей все меньше, а многие из них ещё и заперты, а значит, что они уже совсем скоро смогут уйти и заняться чем-нибудь более интересным. Нет, конечно, Тоша, да и Дима скорее всего тоже, прекрасно понимали, что они могут уйти в любой момент, но упрямство оно такое… упрямое. Если взялись значит нужно довести до конца, пусть в этом и нет никакого смысла. Антоша с Димкой они ж упрямые барашки и есть, так просто не отступятся и поражение свое не признают.

И вот перед ними очередная дверь, кажется она даже последняя. Предыдущие пять все были заперты, а потому и на то, что эта откроется мальчишки не рассчитывали. Но она открылась, демонстрируя все то, что скрывалось за ней. Хотелось бы конечно, чтобы там хранились какие-нибудь тайны, или может чтобы эта дверь вела в Нарнию. Это же наверное так здорово, побывать в самой настоящей Нарнии и посмотреть на самое настоящее волшебство. Ну и что если Тоше уже одиннадцать и он всем твердит, что он взрослый? Питеру вон в книжке вообще тринадцать было, Сьюзен двенадцать, а Эдмунд такого же возраста как и сам Антон был. У них там только Люси маленькой была, но пустили же всех! Тоша точно знал, что пустили, книгу он читал.<span class="footnote" id="fn_32765157_0"></span> Значит и их бы с Димкой пустили. Но это конечно при условии, что Нарния существует. Вот только проблема в том, что нет ее, в их мире вообще кажется волшебства нет, только фокусы, которые папа показывает. Но ведь фокусы — это не совсем магия, это просто трюки. Все равно интересные и красивые конечно, но все-таки не то. И почему эта вселенная непременно должна быть такой скучной? Ни тебе говорящих зверей, за исключением конечно попугая, что у бабушки с дедушкой живёт, ни тебе волшебников, ни злых колдуний. И дверь не волшебная, а самая обычная. И за дверью какой-то самый обычный скучный архив, в котором и бумаг то не осталось. Так, парочка каких-то коробок, которые кажется от одного только прикосновения рассыпятся на мельчайшие частицы, да несколько покосившихся стеллажей. Ну ещё тряпки какие-то по полу разбросаны и ящик деревянный в углу стоит, но разве ж это интересно?

— И тут тоже ничего, — разочарованно вздохнул Димка, осматриваясь вокруг.

— Ну и ладно, фиг с ней с этой заброшкой, — Антон взмахнул рукой так, словно от мухи назойливой отмахивался. Мухи правда тут не было, только парочка пауков у потолка. — Пошли лучше в парк какой-нибудь, а? Скучно тут как-то, да и вообще… — непонятный шорох заставил мальчишку замолчать и прислушаться.

— Это что? — тихо спросил Дима, отступая немного назад, а то мало ли что там в этой комнате, а шорох донёсся именно оттуда.

— Не знаю, — также понизив голос, почти на грани слышимости произнес Тоша.

Отчего-то становилось не по себе. Шорох все не прекращался, словно кто-то возился там, возле сваленных в кучу коробок у стены. Вряд-ли это был человек, его бы они увидели. Но что тогда? Может это все-таки какое-нибудь чудище там притаилось? Другие говорят, что их не бывает, но пусть сначала попробуют постоять посреди совершенно пустого здания из прошлого века, слушая эту непонятную возню, а уж потом утверждения строят! В царившей тишине любой звук казался громче, страшнее. Наверное на какой-нибудь оживленной улице они бы и вовсе не обратили внимание на такой шорох, но в том то и дело, что это не была оживленная улица. Неизвестность пугала, но в тоже время и будоражила. Сердечко пускалось в пляс и казалось Антон даже не дышал. И им бы убежать, так ведь работает инстинкт самосохранения? Но бежать не хотелось. Хотелось узнать, что же это там такое. Было страшно, но так интересно. Один маленький шажок и тут же замер, боясь что что-то произойдет. Но ничего не происходило. Дима держался чуть позади и с любопытством, смешанным со страхом, выглядывал из-за плеча друга. Ещё один шажок. И снова ничего. А до коробок уже рукой подать.

— Осторожнее, — предупредительно шепнул мальчик, а Тоша лишь кивнул, не смея издавать лишних звуков.

Он медленно сделал последний шаг и оказался совсем рядом с коробками. Рука мальчика осторожно потянулась чтобы их убрать. Вот-вот, ещё чуть-чуть и они узнают, что же там такое пугающе-таинственое, ещё одно движение и…

— Дим, да это же котенок, — воскликнул зеленоглазый мальчишка, присаживаясь на корточки.

И вправду котенок. В возрасте котов Антоша конечно не разбирался, но, судя по размерам, этому созданию было месяца два, не больше. И был он таким, ну прямо не котенок, а несчастье. Серенький, худющий, так что кости одни выпирают, с облезлым хвостиком, весь какой-то взъерошенный. Только глазенки ярко выделяются на общем фоне, большие, зелёные, совсем как у самого мальчика, но какие-то грустные и печальные. И так Антоше жалко его стало, он ведь тут совсем один и как вообще выжил? Пропадет, если тут его оставить, совсем пропадет. Мальчик осторожно провел большим пальцем по маленькой голове пушистого создания, котенок зажмурился, начал ластиться, подошёл ближе и доверчиво так ткнулся носом в мальчишечью ногу.

— Ой какой он маленький, — Димка оказался около друга и сел прямо на пол, рассматривая серенького котика, — Давай его заберём отсюда и накормим чем-нибудь? Он же наверное совсем голодный.

— Давай! — уверенно заявил Антон, котенка он был намерен спасти, накормить, напоить и вообще это же такое милое создание, ну как к нему не проникнуться жалостью и теплотой?

— Тогда пошли быстрее пока он тут совсем не оголодал, — мальчик подскочил с пола, дождался пока Антоша возьмёт зверька и осторожно одной рукой прижмёт к себе, а потом схватил за свободную руку и потянул его к лестнице. Нужно ведь было идти быстрее, как можно быстрее, чтобы срочно спасти этого несчастного, а то чего это он некормленный и неглаженный? Нужно срочно исправлять!

***</p>

— Ко мне нельзя, у меня мама дома. Во-первых, сразу поймет, что нас в школе не было, а во-вторых, у нее аллергия на шерсть, — Дима как-то горестно вздохнул, оглядывая котика в руках друга. Они уже стояли во дворе и размышляли что же теперь с этим маленьким зверьком делать.

— Ко мне тогда идём, — уверенно сказал Антоша, — Папа на работе, вернётся ближе к вечеру. И аллергии у него вроде как нет.

— Тогда пошли, — и они двинулись к подъезду.

Котейка на руках явно чувствовал себя вполне себе комфортно, по крайней мере он не предпринимал никаких попыток вырваться и вообще был довольно тихим и спокойным. А может быть просто слишком ослабленным, неизвестно ещё сколько он не ел. До квартиры добрались быстро, лифт удачно оказался на первом этаже, так что его даже ждать не пришлось. Разулись и тут же рванули в сторону кухни, не забыв прихватить и котика, ну не оставлять же его одного в самом деле?

— Так, а чем кормить будем? — поинтересовался Дима и, подумав немного, полез в холодильник. Тоша этому даже не удивился, друг настолько часто у них оставался, что чувствовал себя как дома. Впрочем тоже самое можно было сказать и об Антоне только в отношении Димкиной квартиры.

— Колбасы ему дать может? — предложил зеленоглазый мальчишка, подойдя к другу и вместе с ним рассматривая содержимое холодильника.

— А таким маленьким можно колбасу? — неуверенно пробормотал Димка, — Может лучше молока?

— Молоко утром закончилось, только кефир остался, — задумчиво протянул мальчик, — Ему можно кефир?

— Не знаю. А если сметану? Сметану точно можно! — уверенно произнес друг и достал эту самую сметану из холодильника.

— А сколько он съест?

Дима задумчиво посмотрел на стаканчик сметаны в своих руках, перевел взгляд на котенка и снова на сметану. Ещё подумал немного и сказал:

— Всю не съест, не влезет в него столько. Слушай, а ты вообще уверен, что это он, а не она?

— Теперь уверен, — протянул Антоша после того как этого кота приподнял, осматривая его снизу, — Это мальчик. Достанешь какую-нибудь тарелку? — Дима кивнул и полез по шкафам в поисках подходящей тарелочки.

Слишком большую брать не имело смысла, только дольше отмывать потом, а потому выбор он остановил на небольшом блюдце, такие обычно продаются в комплектах с чашками, чтобы эти самые чашки на них и ставить.

— Пойдет? — продемонстрировав выбранную посуду Антону, спросил мальчишка.

— Сгодится. Пошли в гостиную, заодно в приставку сыграем? — Димка кивнул и они с громким топотом направились в нужную комнату.

Как так получилось, что сначала они на полчаса застряли в игре, пытаясь доказать друг другу кто круче, Антоша не понял. Они ж сначала собирались кота кормить, но как-то так вышло, что Дима начал доказывать, что обыграет друга, Антон начал с ним спорить ну и понеслось. Кот был пересажен на диван, а сметана с тарелкой убраны на журнальный столик. И началось «великое противостояние», которое впрочем в итоге закончилось ничьей.

— Ой, а котика то так и не накормили! — наконец-то вспомнив про развалившегося на диване пушистика, воскликнул Димка, — Давай скорее, он же голодный!

Джойстики тут же были убраны в сторону, часть сметаны оказалась в блюдце, блюдце оказалось на полу, а кот был поставлен перед ним. Он сначала принюхивался настороженно, осматривал, потом ткнул в сметану маленькой лапкой, лапку облизал, пришел к выводу, что это вполне себе съедобно и своей кошачьей мордочкой тут же уткнулся в тарелочку и принялся с жадностью поглощать предложенную еду. Кошачьи ушки иногда дергались, словно котенок прислушивался к происходящему и несколько недоверял окружающим. Возможно он считал, что лакомство у него непременно отберут и был готов сделать все, чтобы этого не допустить, а может мальчишки просто были слишком шумными и чувствительными ушками котенок этот шум улавливал. Вообще выглядел котик довольно забавно, он весь перемазался и смешно причмокивал и облизывался. Ну просто милейшая прелесть, по крайней мере так считал Антоша.