Вы сделали выбор? (1/2)

«У тебя есть все, о чём только можно мечтать». Именно эту фразу я чаще всего слышу от знакомых и «друзей». Наверное, в чем-то они правы, если говорить о вещах материальных, то у меня есть все и даже больше. Дома, машины, и банковские счета с неприлично большими суммами. Множество путешествий, ночёвок в дорогих отелях, посещения вип заведений. Да. К тридцати годам я многого добился, основал свою компанию, которая приносит мне многомиллионные доходы. И да, наверное, для кого-то именно такая жизнь является мечтой. Да вот только это кажется не про меня. Каждый раз, возвращаясь домой, я вижу не дом, я вижу музей, полный дорогих безделушек и картин. Просто музей. И даже то, что ко всем этим «экспонатам» я могу прикоснуться, совершенно не радует. Хотя о чем тут можно говорить, если дом обставлял даже не я, а нанятый дизайнер? Безусловно все смотрится очень органично и стильно, но так бездушно. Если взять камень и обернуть его золотой обёрткой, то тоже получится красиво. Но разве камень перестанет от этого быть камнем? Разве изменит он свой цвет с серого на, скажем, красный? Не изменит… Вот и дом мой такой же, – красивая оболочка и совсем никакого уюта внутри. Я каждый раз выглядываю в окно и вижу огромный, но совершенно пустой двор. Дизайнер предлагал там сделать зону отдыха, беседку построить, бассейн, но я отказался. Зачем мне это? Мое окружение — одни сплошные лицемеры, которые общаются со мной далеко не из-за дружеский чувств. И я так устал от этой фальши. Я так давно не видел улыбок, вокруг меня всегда люди только вежливо скалятся, совсем как дикие звери. Но что насчёт других улыбок? Тех, которые такие искренние и светлые? Их просто нет в моей жизни. Наверное единственные люди, которые улыбаются мне по-настоящему — это мои родители. Да вот только они живут далеко, да и работы у них тоже хватает, мы так редко видимся. И что же я понял? Какой вывод сделал из этого всего? А вывод прост: люди говорят правду, у меня есть всё, о чем мечтает половина населения нашей планеты, но, тем не менее, я не могу чувствовать себя по-настоящему счастливым. Не могу просто потому что я слишком одинок.

И я думал над этим. Очень долго думал. Знаете, мне всегда нравилось жертвовать деньги на благотворительность. Вам может показаться, что я отвлёкся от темы, но это не так. Так вот, о благотворительности, я никогда не делал этого напоказ, едва ли хоть кто-нибудь из окружающих меня людей догадывается о том, что я вообще помогал кому-то. Пускай думают, что я чёрствый и жестокий, лично я убежден, что добрые дела не требуют огласки. Впрочем, это не совсем важно, это совсем другая тема. Просто, когда я в очередной раз переводил деньги в какой-то благотворительный фонд, то прочитал их брошюру. Все по стандарту: деньги идут на помощь пенсионерам, больным и сиротам в детский домах. И тут меня осенило. Сколько детей в этих детских домах? Сотни? Тысячи? И вот, есть столько детей, которым не хватает простого человеческого тепла, заботы, любви. И есть я, которому не хватает искренности в жизни. Идеальный симбиоз, не находите?

Нет, конечно, я не побежал сломя голову оформлять документы об усыновлении. Я не дурак, прекрасно знаю, что быть родителем — это в первую очередь нести серьезную ответственность за целого человека, пусть и маленького. А уж если ребенок из детского дома, то ответственности становится ещё больше. И я думал, долго думал, размышлял, консультировался, взвешивал все за и против. Да я за последний год только психологов около десяти поменял. Я читал книги, я общался с людьми, которые уже имели дело с усыновлением, я спрашивал их не только о том, что происходило хорошего, но и о трудностях, о их преодолении. Наверное я теперь подкован лучше, чем кто-либо другой в этом вопросе. И теперь, спустя год, а может даже чуть больше, всех этих метаний, консультаций и прочего, я могу сказать точно, что готов взять на себя такую ответственность, как ребенок. Я не принял это решение в эмоциональном порыве, оно полностью взвешенно, я точно осознаю, что делаю. И я точно знаю, что хочу, и главное — могу! , подарить лучшую жизнь какому-то человечку. А там глядишь и сам стану счастливее, потому что где же тогда это счастье, если не в семье?

Оформить документы не сложно, как я уже говорил, общество меркантильно и деньги решают все. Сложно другое — понять, кого именно я хочу забрать. Меня привели в игровую, тут сейчас практически все дети. И они все такие разные: постарше, помладше, девчонки и мальчишки. Кто-то лепит из пластилина, кто-то бегает, кто-то играет в игрушки. И я, откровенно говоря, растерян. Как можно сделать такой выбор? В какой-то очень умной, хотя как по мне все таки идиотской, книге было написано, что все станет ясно, как только я увижу «своего» ребенка. Мол сердце и душа сами подскажут как правильно. Звучит, как откровенная глупость, знаю, но разве есть у меня другой выбор? В любом случае, с детьми хорошо бы пообщаться, узнать их получше, может там и смогу принять решение.

Я осматривал комнату, не решаясь ни к кому подойти. Некоторые с интересом посматривали в мою сторону, но все же большинство ребятни было занято своими делами. Ну да, какое им дело, что там хочет какой-то взрослый дяденька, когда вокруг полно игрушек? Дети на то и дети, чтобы играть, шалить и познавать этот мир. И тут, в порыве чьей-то игры, мне в плечо прилетел мячик. Обычный, совсем лёгкий, резиновый мячик. Удар от него и ударом то считать можно с натяжкой, но я все же осмотрелся, выискивая виновника ситуации. Совсем рядом со мной был мальчик. Маленький, лет, наверное, четырех. Забавный, кудрявенький и с зелёными глазами, которые смотрели очень испуганно. Неужели этот малыш думает, что я буду ругаться из-за этой глупой случайности?

Я подхватил мячик и сделал шаг ему на встречу. И каково же было мое удивление, когда перед этим маленьким ребенком тут же оказались ещё двое постарше. И настрой у них явно был боевой, они загородили собой младшего и смотрели так пронзительно, грозно. Вот-вот и драку со мной устроят, собираясь отстаивать друг друга и младшего товарища до последнего. Мне оставалось лишь в удивлении приподнять брови и остановиться. Нет, понятное дело, что я гораздо сильнее детей, но я не собираюсь с ними драться. Это же глупость какая-то!

— Что случилось? — ещё один мальчик подошёл к ним. Он был ещё старше и загородил собой вообще всех троих. Ну вернее как загородил? Он довольно худенький, чтобы закрыть собой всех и сразу, а потому мальчик просто встал впереди младших.

Говорил мальчишка спокойно, он, в отличии от своих друзей, не был настроен враждебно. Смотрел на меня, конечно, с каким-то напряжением во взгляде пронзительных голубых глаз, но в драку вряд-ли бы стал лезть. Хотя, наверное, оно и понятно, он из этой четверки явно самый старший, соображает, что кулаками дело не решишь. Да и вообще почему эти дети решили, что я что-то им сделаю? А они явно решили, вон один из младших шепнул голубоглазому что-то на ухо и указал на меня. Неужели из меня сейчас врага народа сделают? И все просто потому что мальчишка попал в меня мячиком?

— Это, кажется, ваше, — я понял, что мое молчание делает только хуже и дети все больше и больше напрягаются, потому решил заговорить. Я мягко улыбнулся мальчикам и протянул мяч обратно. Старший спокойно перенял его из моих рук, а потом отдал зеленоглазому.

— Спасибо, — вежливо сказал этот мальчик, но уходить от друзей не спешил, все ещё стоял впереди них, словно отгораживая от опасности.

Я неожиданно осознал, что они очень сильно похожи на братьев. Нет, не внешне, в этом плане они как раз таки очень разные, но вот их поведение. Кажется мальчишки было готовы защищать друг друга, а в особенности младшенького, до самого конца. Это на самом деле удивительно, я не думал что когда-нибудь нечто подобное увижу, а особенно в детском доме, где вроде как каждый сам за себя. Мне почему-то стало очень интересно узнать их получше. Простое человеческое любопытство никому не чуждо, мне в том числе.

— Могу я с вами пообщаться? — стараюсь звучать дружелюбно и мне, вроде как, это удается. По крайней мере, на меня никто не собирается наброситься, что уже очень сильно радует.

— Если вы этого хотите, то можете, — голубые глаза смотрят на меня оценивающе. Этот мальчик выглядит лет на девять-десять, но кажется уже старается читать людей и пытаться выявить в них опасность. Интересно однако.

— У вас тут где-то можно присесть? — стоя разговаривать, мне кажется очень неудобным, как минимум потому что я прилично выше детей, а смотреть на них сверху вниз не хочется.

Мальчишка, стоявший позади старшего забавно фыркнул и, под моим удивлённым взглядом, опустился прямо на пол. Второй ребенок тут же повторил за ним, легонько толкнув его в бок, видимо у этих двоих желание с кем-нибудь подраться так и не отпало.

— Ну и чего вы стоите? Садитесь, вы же сами хотели, — ничего себе, а голос то у этого мальчишки такой звонкий и громкий.

— Дима, это невежливо, — осадил его все ещё стоящий на ногах голубоглазый мальчик. Надо же, он тут кажется и вправду исполняет роль старшего брата.

Мне, впрочем, непринципиально где сидеть, а потому я спокойно опустился на пол, благо тут везде ковры, ободряюще улыбнувшись ребятам. Старший поколебался пару секунд, но все-таки сел, один в один скопировав мою позу. И опять он оказался чуть впереди остальных, чтобы в случае чего загородить их. Кажется я не перестану сегодня этому удивляться.

Стоять на ногах остался только самый маленький и он все ещё испуганно смотрел на меня, совсем не двигаясь с места. Нет, ну я что и вправду настолько устрашающе выгляжу? Или просто этот малыш настолько пугливый?

— Иди сюда, — чуть развернувшись и протянув ему руку, сказал старший мальчик. Зеленоглазый легко шагнул к нему, но с меня взгляда не сводил. Уже через секунду он оказался усажен среди мальчишек, а потом что-то тихонько шепнул одному из них на ухо.

— Он боится, что вы будете его ругать за то, что он в вас мячом попал, — тут же сообщил мне тот мальчик, которого старший назвал Димой. А младшенький испуганно отвёл взгляд.

— Не буду я никого ругать, — я старался звучать уверено, но в то же время мягко, чтобы не пугать ребенка ещё больше, — Это же просто случайность.

— Правда? — тут же оживился зеленоглазый, даже решившись заговорить.

Я ему улыбнулся и кивнул в ответ. Очаровательный ребенок, в самом деле очаровательный. Впрочем, остальные мальчишки тоже кажутся довольно милыми.

— А тебя как зовут? — мне показалось, что обращаться следует к младшему, чтобы успокоить его окончательно. Мне не хотелось, чтобы ребенок считал меня врагом, в конце концов, я здесь чтобы просто пообщаться с ними.

— Антон, — он так робко это сказал и отвёл взгляд, что я не мог не умилиться такой картине, — А… А вас?

— Мне очень приятно с тобой познакомиться, Антон. А я Павел, но можно просто Паша, — представился я. Забавно, но я заметил, что старшие тоже расслабились, хотя я с ними пока что не разговаривал. Видимо у них была установка защищать младшего как самого беззащитного, а когда они осознали, что ему опасность не грозит, позволили расслабиться и себе. — А твои друзья мне расскажут, как их зовут? — обращаясь по прежнему к мальчишке, но с любопытством поглядывая и на остальных, спросил я.

— Я Дима, — отозвался уже знакомый мне мальчишка, — Это Сережа, — он снова толкнул сидящего рядом друга, — А вот этот зануда — Арсений, — указал на старшего, который тут же недовольно глянул на него.

— Нет, вообще-то Арсений хороший, — тут же решил заверить меня Сережа, заметив этот взгляд.

— Но зануда, — хихикнул Димка.

Ну какие же чудесные у них отношения. Прям наблюдал бы и наблюдал за ними, точно братья, самые настоящие. И вот вроде подкалывают они друг друга, а все равно заметно, что подколы эти чисто дружеские. Прелесть же, в самом деле. Я бы может и взял кого-нибудь из них, но… Но не смогу ведь разлучить детей, они так сильно привязаны друг к другу, это заметно и невооружённым глазом. И мне бы оставить их в покое, пойти пообщаться с кем-нибудь другим, а все равно что-то велит оставаться здесь. Но в конце концов, ничего страшного не произойдет, если я просто с ними поговорю ещё немного, правда же?

— Очень интересная у вас м… компания, — Я силился подобрать слово, «компания» в принципе звучало неплохо, — Вам по сколько лет? — спросил из чистого любопытства. Я пока наблюдал тут за другими детьми, заметил, что они если и общаются с кем-то, то по большей части с ребятами своего возраста, а чаще вообще держатся обособлено. Но явно не эти четверо.

— Семь, — хором сказали мне Дима и Сережа и тут же захохотали. Кого-то они мне напоминают такой слаженностью и синхронностью, я правда пока что ещё не понял кого.

— Мне десять, — отозвался Арсений. Я кивнул. Примерно так я и думал, хотя ведёт себя этот ребенок так, словно он гораздо старше.

— А тебе, малыш? — спросил я у младшенького, что с любопытством меня осматривал.

— Три? — почему-то это прозвучало как вопрос. И Димка тут же засмеялся громче прежнего, правда поймал взгляд старшего мальчика и подуспокоился.

— Тебе четыре, Антошка, — тихонько подсказал мальчику Серёжа, но я все равно услышал и улыбнулся.

— Ой, точно, — мальчишка даже по лбу себя стукнул, но несильно, — Мне четыре, я уже большой, — с гордостью добавил он.

Я уже говорил, что этот ребенок — просто прелесть? А неважно, даже если и говорил, то повторю ещё раз. И глазенки у него такие большие-большие и взгляд ясный, светлый.

— У него неделю назад день рождения был, — счёл нужным пояснить Арсений, смотря прямо на меня, — Ещё не привык, что ему четыре.

Этот мальчик не менее интересен. Не наивный ребенок как Антон и не такой ершистый и язвительный как Димка. Арсений смотрит на меня серьезно и смело, обычно у десятилетних детей нет такого взгляда, но видимо этот мальчик — исключение из правил. А может ему просто пришлось слишком рано повзрослеть, мне, к сожалению, не дано знать наверняка. Но он ведёт себя как самый настоящий старший брат и явно чувствует на себе ответственность за младших. Удивительно, что он вообще эту ответственность на себя взял, он ведь, по сути, такой же ребенок как и остальные. Ох, как бы мне хотелось провести с этой ребятней больше времени, никогда не думал, что кто-то может так сильно привлечь мое внимание. Увы, у меня только пара часов, а потом у детей обед. Я бы, конечно, мог приходить хоть каждый день, пока не определюсь, но в этом то и проблема — я должен принять решение, а не вести беседы со всеми детьми подряд. Но ведь есть в них что-то, есть. А я все никак не могу понять, что именно меня так сильно цепляет.

— А может вы поиграете с нами? — чуть склонив голову, спросил у меня Сережа, голубоглазый кинул на него предупреждающий взгляд, но тот лишь отмахнулся, показав ему язык.

Да, я знаю, что пришел по делу, но разве ж можно отказать детям? Особенно когда на меня смотрят таким щенячим взглядом? А учитывая тот факт, что взглядов этих тут же стало три, то все, я точно не в состоянии им отказать. Один Арсений явно против этой затеи, но ничего, я уверен, что младшие и его в игру втянут.

— А во что вы хотите играть? — спросил я.

— В настольную игру, — тут же ответил Сережа.

— Эй, но я же не умею, — Антошкино возмущение было таким забавным. Он же маленький такой, как цыпленок, а нахохлился, как целый петушок.

— А ты с Арсом в одной команде будешь, — сказал Дима, подмигнув младшему, а я узнал, что у имени старшего мальчика ещё и сокращение имеется, — Он тебя научит, правда же? — обращаясь к голубоглазому, добавил мальчик.

Арсений ничего ответить не успел, Антошка уже подскочил и повис у него на шее, крепко прижимаясь. Восхитительная картина. Боже, который раз я уже об этом думаю?