Эх, перебежала (1/2)

Эх, перебежала.

Солнце замерло над горизонтом. Тени сгустились, насытились мраком, и, казалось, из них смотрело что-то потустороннее.

Но путники особо не беспокоились. Александр, закутавшись в плащ, одинокой фигурой ехал чуть впереди. Остальные не решились его беспокоить, всё же скоро, по планам по крайней мере, должна быть битва, пускай человек готовиться. Фурриец с Мудрым опять о чём-то спорили. В этот раз темой были стремена и география. Мудрый говорил, что Прометей, вернувшись с края мира из своего заточения на Кавказе, показал людям то, что придумывал за века своего заточения, в том числе и стремена. Фурриец же говорил, что тот их украл у народов Великой Степи, а мир намного больше, чем думает глупый грек. Вон есть люди, да хотя бы сам Фурриец, с Алтая, например. Подкованный не встревал в спор, поскольку знал, что неправы оба. Но свои мысли он говорить не хотел, ибо был ленив до споров.

Так путники и ехали, и уже находились где-то на полпути до Марофона. Ничего необычного они не видели пока. Хотя людей здесь обычно поболее, но это логично, сейчас всё ж где-то здесь бродит чудовище.

Подкованный чуть приостановил коня перед спуском с холма и в задумчивости уставился на небольшую долинку. Она выглядела намного насыщенней цветами чем окружающие холмы, что ли? И ощущение это создавали скорее всего тени. Смотря издалека, ничего нельзя было рассмотреть в них, реальность будто там исчезала.

Вдруг метрах в двадцати перед Александром из теней грациозно вынырнуло чудище. Оно было в холке около двух метров, с телом покрытым густой бежеватой шерстью, с длинным пушистым хвостом. В отличии от туловища, вытянутого вертикально подобно звериному, голова была приплюснута, походя на лопату, и покрыта молочного цвета чешуёй, с небольшой порослью на подбородке и скулах. Получалась этакая химера ящерицы и волка.

Конь Александра испугано заржал, встал на дыбы, и Саша, как неопытный всадник, не смог удержаться и свалился. Испуганная скотина убежала, оставив распластанного героя один на один с чудовищем.

Мудрый поднял руку, останавливая Подкованного, и цыкнул на Фуррийца, уже начавшего метаморфозу.

Чудовище взревело в небо. Голос его был пронзительно высоким, из-за чего все позажимали уши. Замолкнув, чудище уставилось на Александра, тот болезненно выглядывал из-под плаща, полами задравшегося прямо на голову. Их глаза встретились. Чудище, не отводя взгляд, чуть пригнулось и рвануло.

Александр неловко откатился в сторону, но чудовище не растерявшись извернуло голову и ухватилось за край плаща, мотнуло головой, и Александр улетел в ближайшее дерево. Положительным моментом в этом было то, что плащ покинул хозяина, и миру предстало прекрасное платье горничной.

Пока чудище истинным гурманом распробовало плащ и, разочаровавшись в кулинарных способностях людских ткачей выплюнуло, Александр быстро поднялся и выставил вперёд руки, зажмурился, и из ладоней ударил свет.

Чудовище удивлённо зажмурилось, инстинктивно отшатнулось и остановилась в замешательстве, впрочем, и сам световик-неудачник сделал тоже самое, так что не смог реализовать преимущество.

Чудище как менее вумное более быстро оправилось и снова полетело в атаку, на что Александр вновь уклонился, и в этот раз без потерь, хотя не сказать, что мы скорбим по предыдущей, уж точно не Мудрый, что сейчас с блаженной негой развалившись в седле смотрит на Александра. Ох, как от резкого рывка приподнялась юбчонка, какая отрада для умеющих ценить момент красоты, такой неуловимой и притягательной, будто манящей. Но мы немного отвлеклись.

Эти танцы с бубном... с уклонением как-то затянулись. Хоть и было видно, что чудовище старается нападать правильно и наиболее эффективно, но явно сейчас является заложником своей природы, поскольку его естественная тактика - это, условно, волчья, то есть атаковать с нацелом в шею, что довольно неудобно сделать при таком - относительно жертвы - крупном размере. Александр же в это время комплексовал, что он теперь человек-лампочка, поскольку кроме простого света ничего другого у него пока не получилось.

И вот чудище решило что-то поменять, и в момент очередного отскока Александра, оно не пролетело дальше носорогом, а юрким песцом извернулось и свалило Александра. Так сказать, песцовый манёвр дал закономерный результат - песца для Сашки.

Чудовище прижало Александра к земле, но тот не сплоховал и руками схватился за (на удивление) беззубые челюсти и не давал им сжаться над своей головой. Чудище как-то сглотнуло и из дёсен начали выдвигаться две тонкие костные пластины. Но Сашка, не будь дурак, понял, что и сам не промах, и, хоть и не имеет какого-либо скрытого оружия (хотя Мудрый бы поспорил), но зато богатырской силой вполне наделён, всё же чудовище обладало воистину чудовищной силой сжатия челюстей.

Так что тонко вскрикнув, то ли от пореза, то ли от какой-то цундере-тян-ояш-превозмогания-силы, Александр пинком отправил чудище в полёт. Точнее верхнюю часть туловища, да и то где-то на метр, оттолкнул в общем. Потом попытался ещё пнуть, но не достал, так что сгруппировался, качнулся и зафиксировался (целясь) на руках калачиком ноги кверху аки пружина. Но чудище смахнуло его лапой, и Александр тем же калачиком покатился прочь, акробатом встав через несколько сальто.

Ненадолго противники остановились и уставились друг на друга. Александр, мельком посмотрев на небо, разминал свои руки. Чудовище как-то хрустнуло и вынесло ноги из-под туловища, встав некой раскорячкой, тем самым пригнулось, и стало такой волосатой ящерицей с виду.

Оба рванули одновременно. Чудище мчалось, чуть ли не стелясь брюхом по земле, а Александр с небольшим разбегом высоко подпрыгнул и поднял одну руку высоко вверх, будто пытаясь достать до неба. И достал. В руке его будто сгустился кусок небесной синевы, и Александр ещё в воздухе метнул его в приближающееся чудовище. То попыталось уклониться, но быстро расширяющийся кусочек неба (хотя уже скорее кусище, размер то больше человеческого роста) всё равно попал в чудище, правда наискось.

Александр приземлился и к его ногам по инерции проехали две половинки чудовища: голова с частью груди и одной лапой да всё остальное. А кусочек неба медленно истаивал, а когда подошли остальные и вовсе почти исчез.

Остальные подъехали поближе и спешились, Мудрый и Подкованный подошли к Александру, а Фурриец направился к чудищу и начал деловито выдёргивать зубные пластины, но они не особо поддавались.

- Поздравляю, это было великолепно, вы были прекрасны, - казалось, в словах Мудрого был подтекст.

- Осталось только сразу делать вот это, - Подкованный попытался рукой изобразить кусочек неба.

Александр вытянул руку вперёд, раскрыл ладонь, и на ней появилась маленькая синяя пластинка. Он легоньким движением кисти раскрутил пластинку, и на ней промелькали различные видения облаков и солнца. Все заворожённо уставились на это чудо, акромя Фуррийца, тот восхищался чудесной анатомией необычных челюстей чудища.

Александр накрыл кусочек неба рукой, встряхнул и быстро развёл руки в стороны. Осколок небосвода чуть дрогнул, завис на мгновение и быстро расширился, поглотив всех троих.

Подкованный и Александр удивлённо начали осматриваться вокруг. Они оказались будто посреди неба, над ними была бесконечность, стыдливо прикрытая редкими облаками, а бездна под ногами терялась в мрачной синеве.

Александр весело рассмеялся и торжественно поднял руку вверх. Поднялся ветер, да такой, что даже Мудрый отвлёкся от своих дум, а то стоял, уставившись куда-то на Александра.