5. разноцветные головы и фиалка (2/2)

темы для разговоров из пьяных ртов вылетали сами собой. иногда вспоминались их совместное начало, отчего Джисон ловил каждое слово, не беспокоясь, что забудет об этом с утра, иногда они обсуждали кого-то, что очень удивило, Хан и не думал, что они настолько близко.

-а я, когда пошел в Кванджу, где и встретил Чонина, голос женщины слышал, она видимо Джинни звала - сквозь гомон сказал Джисон, либо самому себе, либо Чонину, лежащему у него на плече.

-конечно он, ты бы видел его бабулю, всех кроме меня не любит - гордо заявил Минхо и Джисон чуть было не открыл рот. вот этот тип, чем-то напоминающий кота, такой весь холодный рассказывает прямиком этому малознакомому парню о бабушке Хенджина? да бросьте.

-а почему именно ты?

- жалко меня, весь такой особенный, городской. Хенджин хоть немного в таком маленьком поселке жил, знает какого проживать в таком месте, так я совсем ведь дубень, хоть не первый год приезжаю.

-да Минхо, после Феликса, самый новенький из нас. и обоих Джинни привел, представляешь - заулыбался Чан -он за Ликса ногами и руками стоял, даже в драку полез.

-да я бы без вас давно бы встретил каких-нибудь плохих парней и курил бы целыми днями - послышалось со стороны кружки-смайлика- кстати, Сон-и, чего ты новую не купишь, давно ж вся грязная да побитая.

в любой другой день Джисон скинул бы его с этого же самого окна, но сейчас все было по другому.

-другой такой нет, фамильная.

***

как и ожидалось, проснулся Джисон ближе к обеду, среди разноцветных голов, с затекшим телом и Чонином в ногах. на соседнем диване зеркально расположились Минхо и Чанбин, а на такой мучительно мягкой кровати храпели Феликс и Хенджин. Чан вчера вроде говорил, что с утра на работу нужно, поэтому много и не пил, отливая все Джисону.

сегодня в ворота никто не долбился, кружка-смайлик улыбалась на окне, солнце все так же заливало комнату, в которой даже из-за открытого окна, несло перегаром.

младший мирно посапыпавал, взлохмаченные волосы лезли в глаза, и цвет казался намного сильным из-за яркого солнца. пришлось приложить не мало усилий, чтобы убрать с себя эту тушу и сходить хотя бы умыться.

первый этаж встретил спокойной прохладой, зелёная лада как всегда стояла в самом углу, осколки больше не лежали на полу, кожаный диван казалось помнил очертания раньше сидящих.

когда жить Джисона приобрела такой оборот? может быть за два месяца отшельничества он совсем сошел с ума и все эти ребята ему померещились? кто тогда сейчас спит у него наверху, завернувшись в кроличий плед, на диванах из синего и коричневого материала?

может Джисон дурак, раз позволил им остаться, ещё и пил с ними всю ночь, чуть не пошел бить морды обидчикам этого маленького Йена, который, казалось, тоже слишком быстр привязался к Хану, не отлипал от него весь вечер, по доброму прижимаясь к плечу.

Джисон не помнил где работает Чан. он вообще мало, что помнит. как они уснули? когда успел уйти Сынмин? может, пошел провожать старшего, когда солнце уже вовсю светило и еле открывая глаза плелся домой, где его ждал отец? а ждёт ли кто-нибудь Джинни или Минхо? маленького Чонина, светящегося Феликса, грузного Чанбина?

Джисон смыл эти вопросы холодной водой из крана. чистка зубов оказалась лекарством от всех болезней и мысли приходить в порядок и рисовать только один образ.

бабушка. нужно сходить к ней.

на этом и решил. на цыпочках пробрался на второй этаж, зацепив при этом аккуратно сложенную стопку дисков, взял рандомную футболку без рукавов и джинсы, уже тише спустился, и не закрывая мастерскую напросился по улице.

он правда псих. оставил так пять неизвестных парней, где все пахнет, чувствуется и ощущается Джуном, но... но не жалел. кроме этих воспоминаний и зелёной лады там нет ничего ценного, и будь хён жив, он конечно поступил бы так же.

пусть он и общался с людьми намного больше, чем Хан, предпочитал компанию младшего, активно пытался построить дружбу с ним и... перестарался. нет, конечно, он ничего не знал о чувствах Джисона, который никогда и не любил то до этого, просто завидовал малому, ему тоже не хватало такой открытости, хотя сам Джун испытывал чувства, сродни братскими.

” -вот вы когда-нибудь любили - промямлил Чонин, хлебнув из фужера Джисона, Чан уже вырубился и за разговором можно было развязать язык чуть больше.

воспоминая о прошлой ночи начали волочить мозг и мысли, что отчаянно собирались по полочкам, вновь вылетали подобно стопке комиксов.

-чего ты, Йенни, спрашиваешь об этом? - улыбнулся Чанбин. он оказался хорошим собеседником, совсем не страшным, и высохшие волосы казались совсем по смешному запутанными сквозь свет ночника-мишки.

-а что мне спросить нельзя? я не знаю как любить, а вдруг этим летом встречу кого-то - Чонину оказалось семнадцать лет, после этого лета, он должен вновь вернуться в школу, учиться сдавать экзамены и совсем забыть о банде и делах района, если он хочет поступить, как вещал ему Чан.

-хён- вырвалось у Джисона как-то само по себе - расскажи что-нибудь? ”

боже как стыдно. и это спрашивал пьяный Хан у такого красивого, но такого же хмельного парня? как хочется зарыться с головой в кроличий плед, и надеяться, что Минхо-хён не вспомнит об этом.

”ну - протянул тот задумчиво- я любил, но очень рад, что все наконец отпустил.

-и какого это было, любить? - Джисон словно заворожённый смотрел на ровный нос и фиолетовые завитушки. Минхо определенно напоминал ему Джуна и хотелось плакать от этого сравнения. вот он, его любимы хён,сейчас сидит перед ним, никуда не уходил, и все два месяца находился рядом.

-ну знаешь, мои бывшие не все замечательные, но с некоторыми я до сих пор общаюсь, один даже на тебя чем то похож - засмеялся старший. ему ещё предстоит разобраться почему же при этом хмуром и холодном мальчишке его сердце само по себе теплело, язык развязывался, мозг отчаянно спихивал все на вино, а сердце устало постукивало”

наверное, Хан спросил это как для самого себя, чтобы через чужой опыт разобраться в самом себе, в своих чувствах, мыслях о Джуне, что навсегда въелись в корку его сознания и кажется никогда не покинут.

Минхо очень напоминает ему Джуна.