4. болтушки на кроличьем пледе (2/2)

Джисон ошибся. ошибся, потому что боялся их. боялся уже знакомого Сынмина, сминающего голубую кофту, рассматривающего собачек на джинсах. Феликса, не отлипающего от зелёной лады, жмурясь от радости, размазывая веснушки по лицу. Чана, по-отцовски разместившегося между Минхо и Чанбина, пусть и страшного на вид, но с рисунком сердечка на груди, что о многом говорит.

остальные тоже больше не внушали невежливых парней, что ворвались в мастерскую Хана и потребовали делить ее. Хенджин, он же Джинни, радостно скакал от одного до другого, иногда запрыгивал Джисону на шее, рассматривая кружку-смайлик. Чонин, что продолжал помогать со склейкой, облив все пальцы в клее, которого хватало еле-еле, вновь рассказывал что-то забыв, как они попрощались с Ханом. и Минхо. он все сидел рядом с Чаном на кожаном диване, иногда посматривая на Джисона, фиолетовые завитушки спадали на ровный нос, он жмурился от них, даже не притрагиваясь к лицу.

среди них почти не было тех, про кого можно было твердо сказать: ”Самчхок в надёжных руках”, но отчего-то казалось, что вместе они страшная сила.

и все здесь будто были к месту. даже скромница-Сынмин устроился на спинке дивана рядом с Минхо, перебрасываясь с ним фразами, постоянно показывая свои белые зубы в широкой улыбке. он вновь обретал комфорт, Джисон это чувствовал.  он и сам ощущал меньший напряг, чем пару минут ранее, но все же был на стороже, следил за каждым, стыдливо пряча глаза, когда кто-то натыкался на на их с хёном фотографию в рамке, где он теребит его по новоокрашенной русой макушке. может быть, посмотрев на это фото, и узнав здесь Хана, они удивились его широкой улыбке и счастливому лицу, потому что сейчас, сидячий на стуле, сутулясь и шмыгая носом от непонятной аллергии (может быть на второсортный рамен) это был совсем другой человек.

***

время перевалило за одиннадцать вечера. сумерки ушли, отдавая место темноте и Самчхок, все больше и больше переставал  походить на благополучный район. собаки лаяли, кошки дрались, ветви стучались в окна второго этажа и все вроде было обычно, за исключением того, что кроме двух парней, вечно сидящих здесь, играющих в карты, слушая любимые диски, добавились новые, бесцеремонно лежащие на кровати, заправленной пледом с зайцами, сидящие на полу среди разбросанных дисков, занявшие оставшиеся два дивана рядом с дивидишником, который стоял с открытым диском, ранее на репите крутил ”Don't speak”, слова которой неприятно отдавались горечью на нёбе. кружка-смайлик сохла на подоконнике под открытым окном, улыбаясь всем присутствующим.

-меня бабушка чуть дома не оставила! начала заливать про Минхо, типо я тебя плохому учу! - Хван залетел на второй этаж, держа в руках прозрачный пластиковый пакет, откуда проглядывали лица красивых женщин на упаковках краски, а на спине висел портфель, изредка звеня от движения- ты - Минхо, самый настоящий засранец! настроил моих предков против меня! - он обиженно  топнул ногой, снимая багаж, садясь на кровать рядом с Феликсом, чтобы их колени чуть соприкоснулись, неловко бросая взгляд и хихикая, будто он не специально.

бутылки оказались на прикроватном столике, там же и две пачки чипсов, фужеры и бокалы из буфета (все разные, потому что мало), и упаковка острых сухариков.

-эй, Сон-и, у тебя здесь с водой все в порядке? не хочу чтобы страдали волосы этих- кивнул на остальных Хван.

-а ты чего, красится не будешь?- раздалось возмущение от Чонина, сидящего под боком у Джисона и Феликса.

-да какой там! стрижка, покраска- все новое, буду я ещё деньгами на ветер раскидываться.

со всех сторон полетели возмущения, Чанбин чуть было не кинул мангу хёна, но столкнувшись с полными ужаса глазами Джисона, стыдливо опустил глаза и руки, немо извиняясь.

-весь нас тут покрасишь, а сам единственный кто не похож на педика будешь? - воскликнул Сынмин, он вообще очень расслабился за все время, но все равно держался от Джисона на расстоянии. детские обиды- самые сильные - мне что отцу сказать?

-а ты и не говори. когда этот район станет нашим, он тебе и слова не скажет.

-ага, потому что молча меня из дома выгонит.

-да не парься! тебе скоро восемнадцать, а до этого времени у Хана поживешь. да Хан, тебе не жалко? - на парня уставились семь пар глаз, разных таких, непохожих. он сидя на углу кровати, сминая край кроличьего одеяла молчал в тряпочку, не понимая когда закончиться весь этот балаган - какой цвет выберешь? всю голову или пряди?

- а… а мне разве можно?

-ха! да чего же нельзя-то? смотри, да синий будто для тебя создан! пойдем, ты будешь первый - и Джисон слез с кровати вслед за Хенджином, не успев сказать ни слова, усаживаясь по-середине комнаты в позу лотоса, осторожно оглядываясь по сторонам - ну, волосы у тебя и так русые, основа есть, осталось только покрасить. да не тряслись ты так, тоника это, смоется через пару недель.

но Джисон дрожал не из-за этого. он было уже расслаблялся, когда парни продолжали разговаривать между с собой, выкрикивая что-то из общего шума, перебирая вещи Джуна, не представляя, что сейчас видит почти наголо открытую жизнь Джисона.

- о, тут диск включен! - Чонин щёлкнул по дисководу, и комната поверх болтушек разлилась в музыке. слова сами по себе крутились на языке, но Джисон не прогонял их.

не понятно, про кого он это имел в виду?