За Короля! (2/2)
Оказавшись под стенами, король и гвардия двинулись по крутой лестнице. Через пару минут все стояли наверху. Стены возвышались примерно на два десятка метров от земли, обеспечивая прекрасный обзор и защиту городу. Отсюда как на ладони виднелась армия, державшая направление к главным воротам.
Сборище мятежников в полном смысле слова можно было назвать армией. Её очертания занимали большую часть горизонта, а приближающийся марш отдавал звоном металла и вибрацией под ногами. То тут, то там в ночной темноте виднелись факелы, и почти с той же частотой развевались на ветру белые флаги с красным быком — символом династии Сенренлог, которая правила Тифлисом более пятисот лет.
При узурпации престола Вернер, как и полагается, разобрался с семьёй предыдущего правителя, дабы обеспечить себе безопасность в будущем. Казнили не только сорокалетнего короля, но и двух его братьев, трёх сестёр, пятерых сыновей, четырёх дочерей и ещё кучу родственников. По удачному стечению обстоятельств они все проживали в королевском дворце, и новый король смог разобраться с ними без лишних проблем.
Единственное, что мешало навсегда забыть о Сенренлогах — дальние родственники, имеющие земли за территориями королевства, и бастарды. Первые не представляли особой опасности, так как имели свои заботы и вполне устроились в жизни, а вот непринятые дети, выросшие в нищете и позоре, прямо-таки пылали рвением и амбициями. Для них получить престол — прекрасная возможность свергнуть подлого узурпатора, изменить ход истории и стать героем, а для дворян и прочих приверженцев прежней власти, уже они стали билетом в прекрасное будущие, где старые устои не будут подвергнуты сомнениям.
Осматривая войско, Вернер был спокоен и даже держал ехидную улыбку на лице. Для него всё было предельно ясно — нелояльные к нему люди поддержали бастарда, который стал лишь формальным поводом вернуть свои позиции: «Долой диктатора!», «К чёрту, короля-чернокнижника!», «Тифлисом должен править Сенренлог!» — и прочие-прочие кричали они, дабы оправдать себя.
Король не удивлялся и не презирал подобное двуличие и некую подлость, всё-таки он понимал, как работает политика и сам часто злоупотреблял таким же подходом. Он смотрел на мятежников, как на равных врагов в игре, в которой абсолютно не имеют значения мораль и справедливость. И в них Вернер видел возможность, теперь навсегда, разобраться с недовольными и вырвать на корню глупую мятежность, мешающую ему в конец укрепить свою власть.
Стражи города не умели читать мысли, и потому ухмылка и спокойствие их не в малой степени удивило, если не испугало. В свою очередь гвардейцы про себя смеялись удивлению стражников; для них подобные причуды короля не были чем-то из ряда вон выходящего.
Пока подчинённые Вернера спешно готовились к обороне, войска «Истинного короля» быстрыми темпами подбирались к городу. Они явно не спешили брать город «сходу», в этом случае, к моменту когда король бы узнал о войсках, уже было поздно, но и устраивать длительную осаду не собирались, тогда бы войска окружили город, а не двигались общим скопом на одну южную сторону к главным воротам.
Войска остановились под высокими стенами. Из общей толпы вышел Сенренлог, как и полагается «герою», верхом на белом коне в блестящих от свете факелов превосходных латах.
— Я Марин Седьмой, сын Марина Шестого являюсь законным правителем Тифлиса и требую вернуть трон!
«Сосунок» — промелькнуло в голове Вернера.
Не то что он сам был больно опытным в государственных делах или обладал достойным уважения возрастом, но он пережил десятки военных походов, видел как умирают люди, а по долгу сам приложил руку к тысячам смертей. Он был готов стать правителем, был готов проливать кровь и нести последствия. Что не скажешь по тому молодому парню, до сих пор играющего в рыцарей. Голос Марина был твёрдым, на коне он держался уверенно, однако в нём чувствовалась слабость и мягкотелость — то что нужно влиятельным фигурам, которые позже будут дергать им за ниточки, для собственной нужды.
— Как некультурно врываться на праздник без приглашения, ладно, пропустим. Как приличный господин и я представлюсь, — играючи поклонился правитель. — Вернер Кефри, нынешний король Тифлиса. Приятно познакомиться.
Даже со стен было отлично видно, как сильно поморщился Марин от фальшивой вежливости и самоуверенности.
— Ты должен отречься от престола и признать все грехи, тогда святая Цилла простит тебя, а я как её посланник на земле дарую тебе лёгкую смерть.
Вернера натурально чуть не вырвало от напыщенности и приторных, безумно глупых и предсказуемых речей; всё как по учебнику, никакой фантазии.
— В случае отказа с помощью своей армии я возьму столицу штурмом, — махнул рукой за спину, указывая на многочисленное войско Марин. — А тебя ждёт долгая и мучительная смерть!
— Дорогой мой, — ласково произнёс Вернер, — не забывай, что перед тобой не только король, но и сильнейший маг королевства.
По войскам Марина пробежался шёпот. Ходило множество слухов о магических способностях Вернера. Кто считал его одаренным чародеем, другие усердным волшебником, который одновременно с естественными науками и военным делом изучал основы магии, а некоторые колдуном, заключившим договор с демоном или другим подлым существом. Чёткий ответ не знал никто. Вернер попросту пресекал любые попытки разузнать сущность способностей — вопросы на эту тему были табу, а статьи с «правдивыми фактами» и разоблачениями почти моментально подвергались цензуре.
— Маг?! Колдун — вот ты кто! Я знаю, что твоя подлая сила ещё мощнее ночью, но как раз разгромив тебя сейчас, мы продемонстрируем могущество веры единственной полновластной богине — святой Цилле!
Марин махнул рукой, тут же в войсках началось движение. Вскоре, впереди армии, рядом с королём появлялись люди в белых монашеских рясах. Они держали руки сложенными в молитве, а губами еле слышно произносили раз за разом заветы богини.
— Думаешь сотня-другая монахов сможет одолеть меня? — наигранно засмеялся Вернер.
На самом деле, ответ на казалось бы риторический вопрос, следовал далеко не в пользу Вернера. Пускай большинство монахов без явных магических способностей, но заклинания Веры и не требуют особых знаний. Достаточно заключить некий договор с божеством, будь то контракт крови или же второе истинное крещение, следовать его заповедям и яростно верить. В этом священники были похожи на колдунов. По сути они являются сторонами одной монеты, единственная разница — одни поклоняются «добрым» существам, а другие заключают контракт со «злыми».
Одним словом, в честной битве, результат оставался непредсказуемым и точно не гарантировал стопроцентной победы правителю-магу.
— Само-собой, с нами самая могущественная богиня, с нами справедливость, с нами святость и честь. Эти монахи — не какие-то новоиспеченные новички, это могущественные жрецы и священнослужители, которые могут…
Марин не успел договорить. Его речь прервал громкий хруст со стен. За ним последовал свист, а чуть позже грохот от падающих тел священников и предсмертных воскликов. Ранее гордые жрецы в белых рясах, бездыханно лежали на земле в лужах из крови, усеянные десятками стрел. Истинный король поднял взгляд и увидел лучников, которые только что сделали прицельный залп в монахов. Ещё бы парочка метров и он сам лежал рядом с жрецами. По телу бастарда прошлась оцепеняющая волна страха. Словно статуя, он застыл с ужасом на лице. Губы его пытались сомкнуться и произнести хоть слово, но не могли.
Вернер звонко засмеялся испытывая неподдельное чувство триумфа, но всё-таки он сдержал себя и не позволил упасть на пол, схватившись за живот, в приступе хохота.
— Вы посмотрите, какой пафос, какая гордость! — издевательски смотрел Вернер, на переполненное ужасом личико оппонента. — А подумать головой сложно что-ли? На кой чёрт надо было магов ставить в авангард? Или ты думал, что молитвы спасут их от стрел?! Жалко, очень жалко! Не ожидал от своего соперника столь большой тупости.
С каждым словом Марину становилось хуже и хуже. Он понял какую глупость совершил, как наивно было полагаться на честность, и как беззащитен он перед узурпатором. От всех этих противных, бьющих в самое сердце чувств, его стошнило. Ни следа от былой гордости и благородства не осталось.
— Фу! Прямо перед подчинёнными. Что могу сказать, позабавил ты меня, так позабавил. — успокаивался Вернер. — Теперь пора бы разобраться с незваными гостями, — уже пугающе серьёзно отчеканил правитель.
Его весёлые глаза с живым огоньком, которые так часто очаровывали людей, наполнились отчуждённостью и холодом, сильными настолько, что заставляли стыть кровь в жилах. Лицо не показывало почти никаких эмоций, только маленькая доля презрения виднелась при особенно пристальном взгляде.
Неожиданно появился поток ледяного, почти сбивающего с ног, ветра. Он чуть было не скинул парочку стражников со стен, но обошлось без этой нелепицы. Зато войско Марина и так надломленное внезапным поворотом событий, впало в шок, от животного ужаса. Все факелы затухли, а почти каждый пятый плюхнулся на землю, то ли от ужаса, то ли от ветра, то ли от всего вместе. Небо стало темнее, чем было до этого. Звёзды как будто укрылись в тёмной пелене, не излучая и крупинки света, луна же словно переместилась в другой мир. Мир окутал непроглядный мрак, почти ощущаемая тьма.
Только Вернер чувствовал себя комфортно. Казалось, что именно здесь, во мраке и тьме он родился и вырос, будто здесь его настоящий дом. Он откинул полы одеяния и резко махнул рукой, разрезая воздух.
— Повелеваю умереть, — сказал он это властно, тихо и приглушённо, словно змей.
Тут же послышались протяжные крики. Истошные, звонкие, умоляющие, захлёбываясь в крови и попытках выжить, они врезались прямо в голову и царапали разум, как ножи стекло. Они были наполнены болью, страданиями и по-настоящему первобытным страхом, который кроется в каждом из нас, и выходящим наружу только в самых жутких ситуациях.
Окружение короля ничего не видело дальше прямой руки, слишком густой была темнота. Но звуков, доносившихся со стороны мятежников, было более чем достаточно, чтобы понять какой ад происходит с врагами короля. Помимо душераздирающих криков, уши неохотно улавливали хруст костей, звон ломающихся доспехов, хлюпанье крови и противные до безумия звуки, разрывающейся на части плоти.
Спустя пару минут темнота рассеялась, ветер утих, а звуки прекратились. Большинство надеялись увидеть чёрно-красную картину из мяса, крови и разорванных доспехов. Однако на деле, перед глазами предстал прекрасный вид ночного неба с мириадами сияющих звёзд и чистое ровное поле, уходящие вдаль, хотя точнее сказать в темноту.
Пустота резала глаза, также как снежное зимнее покрывало снега, отдающие рябью. «Куда исчезло столько людей?» — посетил головы всех солдат единственный вопрос без ответа.
Только бастард и его конь остались под стенами. Кобылка была жива и выглядела как раньше, только теперь на ней не было величественного короля; в отличие от убегающего вдаль скакуна, он находился в состоянии не похожем на здравомыслие и благополучие от слова совсем. Его тело дрожало насколько это в принципе возможно, латы звенели от рваного дыхания, подняться с земли он не мог при всём желании. Но лучше всего передавал состояние пустой, безжизненный взгляд.
— Прошу привести Марина во дворец, можно сразу в пыточную, — отдал приказ правитель и как ни в чём не бывало направился вниз со стены.
Его железный голос ударил в голову и сразу прояснил мысли. Короткие мгновения неестественной тишины и поголовного бездействия закончились — все снова засуетились. Казалось, что вроде ничего и не произошло, только крики мятежников ещё долго стояли в ушах, подтверждая правдивость произошедшего и не давая забыться.