Глава 22. "Ассимиляция" (2/2)
— Делай, что говорю, — осторожное привлекающее за голову движение, имитация поцелуя в лоб. — Если почувствуешь что-то — побудь в пекарне.
Сглотнув, я поплелась вперёд, стараясь не оборачиваться. От грохота сердца внутри, кажется, переворачивалось абсолютно всё. Несколько кругов по кварталу, поход в минимаркет, где прихватила, не глядя, пару каких-то необходимых для приготовления пищи ингредиентов и хлеб. Ещё петля… Пустынная улица, редкие посетители кафетерия, которых видно через витрину, отмытую до идеала. Рабочий день ещё не закончен, зал обслуживает бариста… Я устало прислонилась к углу здания, снова вглядываясь в горизонт. Обманчивая свобода.
Торопливо пройдя через кафетерий насквозь, стараясь не столкнуться с Джеферсоном, я прошла через служебный вход и проскользнула в подъезд. Доводчик захлопнул дверь позади с таким грохотом, что я едва не выронила от испуга небольшой бумажный пакет. Бег по лестнице на второй этаж, дрожащими руками в замочную скважину ключом попадаю далеко не сразу. Связка дважды падает на пол, но…
Дверь открылась сама.
Геральд с усмешкой отступил в сторону, кивнув на диван, где целый и невредимый сидел Гидеон, перебирая что-то увлечённо в пальцах. Несколько неуверенных шагов ближе — и я едва сдержала нервную усмешку: мужские наручные часы, в которых неловко и не всегда в нужную сторону бегут стрелки механизма, находящегося в режиме настройки. Ребёнок не отвлекался ровно до тех пор, пока я не оказалась в поле зрения. Отброшенная «игрушка», протянутые с довольным визгом руки.
— Разденься для начала… — хмыкнул демон.
Я послушно стянула куртку и ботинки, обшаривая глазами комнату.
— Нужно собираться и…
— Не нужно. От нас этого ждут, — спокойно произнёс он, распахивая холодильник и извлекая из его недр бутылку сока. — Уйти сейчас — попасться наверняка. Не спорю, это было опасно, однако… Посмотри на ситуацию с другой стороны: они даже поиски организовать не в состоянии.
Вызверившись, я прошипела:
— Мне от этого не легче!..
— Возможно… — спокойный голос выводил из себя. — А теперь отключи эмоции и посмотри на происходящее адекватно, пока я не разозлился.
Прозвучало с явной угрозой, и я опустилась на край дивана рядом с сыном, потирая лицо руками. Хотелось начать орать и топать ногами. Я не понимала, почему он так спокоен. Точнее… Точнее понимала: ему терять нечего. Опять поднимающаяся изнутри злость от безучастности. Я внутренне молилась тому, чтобы как можно скорее появился посланник Миндера и всё разрешилось. Чтобы не приходилось насиловать себя и демона необходимостью отираться бок о бок.
На кофейный столик встал стакан с соком, вынудив меня разогнуться.
— Я не понимаю твоего спокойствия… — прошептала я.
— От истерии никому не станет легче. До тех пор, пока ты не научишься это понимать, тебя будет легче поймать. А это станет ценой жизни твоего сына, — объяснил он, а следующие слова прозвучали, словно в подкорке: — Ты готова потерять третьего ребёнка, Виктория?..
Я сглотнула:
— Н-нет. Разумеется, нет.
— Тогда учись мыслить трезво как минимум до тех пор, пока ему грозит опасность.
Демон выглянул в окно, потягивая сок из своего стакана. Беглый осмотр улицы, удовлетворённая усмешка, и он побрёл в душ, оставив ополовиненный стакан на столе. Изначально провальные попытки успокоиться принесли необходимые плоды. Я покосилась на ребёнка, снова увлечённого механизмом часов на ручном заводе. Он был полностью спокоен. Гидеон никогда не ошибался в тех, кому я могла бы довериться. Словно дополнительная ступень проверки.
«Даже ребёнок мудрее тебя…» — тоскливый внутренний вздох. Я перетянула сына на колени, поглаживая по голове, наблюдая, как он, словно котёнок ластится к прикосновениям, что-то лепеча. Очередная заметка о том, что от этой элементарной ласки я тоже получаю безмятежность. Стойкое ощущение доверия: здесь ему вреда не причинят. Его любят. Страхам сейчас места нет…
Зашумела вода в ванной, и я со вздохом повернулась к окну. Ранней весной сумерки всё ещё наступали быстро, начинало темнеть быстро. Да и погода накладывала отпечаток, нервы, волнение… Сын нетерпеливо потянулся рукой к верху платья, пытаясь оттянуть ворот. Намёк был понятен, и я побрела в сторону спальни, собираясь выполнить свой материнский долг и уложить его, а за одно и себя.
В темноте гостиной щёлкнул дверной замок. Я скосила глаза на электронные часы, мутный взгляд подсказывал, что до рассвета ещё около получаса. Гидеон спал как убитый, вытянувшись вдоль меня и укрыв крыльями обоих насколько мог прямо под одеялом. Ночные отлучки Геральда не пугали, но на сей раз внутреннее чутьё и слух подсказывали, что не всё прошло, как обычно, что бы там не было.
Я тихо выбралась из постели, подоткнув под бок сына подушку вместо себя, и побрела в гостиную, накинув поверх пижамы покрывало. В комнате демона узкой полоской под дверью горел свет и слышалось поминутное чертыхание и непривычно тяжёлая поступь. Замешкавшись на пару секунд, я всё же тихонько постучалась, отчего-то ожидая очередной посыл спать и не тратить время и силы на расспросы. Однако на сей раз всё, как и ожидалось, шло наперекосяк.
— Входи, — глухо донеслось из-за двери.
Провернув ручку, я сделала шаг в комнату и замерла, глядя на Геральда, похожего на хорошо отбитый кусок мяса. Круги гематом вокруг почти заплывших глаз, явно сломанный нос, разбитые губы. Он, морщась, стянул свитер, отбрасывая его в сторону. На боку виднелся длинный порез. Неглубокий, кажется, но кровь струйкой бежала, впитываясь в край джинсов. Всё в тишине, нарушаемой лишь шипением от боли и бранью, описывающей то состояние, то ситуацию.
Я сглотнула:
— Что… Что, чёрт возьми, происходит? Где тебя так отходили?!
— До утра затянется, как и всегда… — хмыкнул Геральд, пытаясь зажать рукой порез на боку, но вздрогнул. — Как минимум лицо затянется. С телом… чёрт его знает…
Подойдя ближе, я отвела его руку, рассматривая рассечённую рану. Всё-таки глубоко, а не так, как показалось в начале.
— Я сейчас сбегаю в аптеку, куплю иглы и хирургическую нить…
— Не глупи, Вики. Как думаешь, не вызовет ли вопросов полусонная женщина, покупающая шовные хирургические принадлежности?.. — он скривился. — Принеси мне воды попить.
Послушно сходив в кухню, я вернулась со стаканом, видя, как демон отстегнул с шеи амулет, материализовав крылья и вытянувшись на спине, продолжая зажимать рану. Расслабленно, кажется, но только чтобы не показать реальное положение дел, судя по всему. Стакан встал на тумбочку, и я, всё ещё пребывая в шоке, сходила в ванную, забрав из шкафчика всё, что могло пригодиться. «Если не затянется, днём всё же схожу в аптеку…» — пронеслось в голове. Невольно проскочило и то, что когда-то думалось, что Геральд будет меня зашивать, но жизнь умеет всё развернуть на сто восемьдесят градусов.
Принеся бинт, септики и пластырь с ножницами, ковш с водой и полотенцем, я встала на колени около постели, разложив ношу около себя. Демон вздохнул:
— Не стоит утруждаться. Я всё ещё бессмертный.
— У тебя снижена скорость заживления. Тебе стоит вернуться, чтобы…
— Позволь я сам буду решать, что мне делать, — холодно оборвал меня Геральд. — Не стоит путать меня с большинством…
Я приподняла бровь.
— С большинством бессмертных, — невольная усмешка оттого, что он пытается храбриться. — Ты ведь понимаешь, что долгое пребывание здесь делает тебя слабее? Придёт время, и ты не сможешь вернуться.
— Я всегда смогу вернуться, — уверенный ответ, следом шипение, когда влажное полотенце прошло по краю раны. — Уокер, какого дьявола? Оставь меня в…
— Если кровь не удастся отстирать, что ты скажешь Джеферсону?.. Что разделывал трупы в одной из комнат? — чуть саркастично поинтересовалась я. — Если не остановить кровотечение, к утру постель пропитается и объясниться будет весьма сложно…
Повисла тишина, и он со вздохом поднял руку, освобождая мне манёвр для действий. Полотенце стёрло подтёки крови. Второе, подстеленное под бок, впитывало стекающие капли септика. Отделив небольшой кусок бинта и свернув его в несколько раз на манер накладки, я пропитала его очередной порцией антисептика и ранозаживляющего раствора, прикладывая к порезу. Уловив необходимость перевязки, Геральд сел на постели, и меня посетило ощущение острого дежавю. Буквально меньше пары недель назад я точно так же перевязывала грудь Маля.
Видимо, на моём лице что-то отразилось, потому что демон усмехнулся разбитыми губами:
— Никогда бы не подумал, что коронованная особа будет латать какого-то демона.
Я закатила глаза:
— Корона была навязана так же, как и всё, что связано с бессмертными. Даже… — я осеклась, и на секунду прикрыла глаза, прошептав, — даже Гидеон.
Кажется, если бы не разбитое лицо, Геральд приподнял бы брови.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты был до такой степени увлечён глифтом, что пропустил достаточно большой кусок информации. Впрочем, едва ли даже будучи полностью трезвым, задумался бы, — я умолкла, пытаясь собраться с силами и произнести то, что крутилось исключительно в голове и хотелось забыть, как можно скорее. — Маль казнил Дино, чтобы я подарила ему наследника. Идеально совместимые полукровки. Вечный, как ему поначалу казалось, союз, созданный из смертной и бессмертного, способный породить очередного правителя, но на сей раз — единого. Методов не выбирал. Запереть в башне, напичкать зельем, подавляющим волю, заставить заключить брак, чтобы дитя родилось в законной семье и право на правление никто не мог оспорить. Когда я… — пришлось вдохнуть побольше воздуха, — когда я поняла, что беременна, решилась свести счёты с жизнью, но яд подменили на снотворное. Семь месяцев сна, завершившиеся в день родов. Сына забрали почти сразу, и у меня был запрет на всё, включая кормление…
Я умолкла, не решаясь продолжить, и демон тихо поинтересовался:
— Какого дьявола, Уокер?.. Ты должна была оставаться с мальчишкой при таком папаше! А тут убить и себя, и его! Уму непостижимо!.. — почти гневно выпалил он.
— Я… — неожиданно улыбнувшись, я подняла на него взгляд, всматриваясь в покрытое ссадинами и гематомами лицо. — Я умру скоро. И больше всего боялась, что Гидеон, воспитанный отцом, станет его отражением…
— С чего бы тебе умирать?
— Сила развивается. Судя по всему, даже сейчас… — я осеклась, переваривая события последних дней. — Дьявол…
Повисла пауза, и я отстранилась, сев у ног Геральда на пятки, глядя на бинт в своих руках.
— Выходит…
— Выходит, твоя идея с побегом к смертным хоть и опасна до одури, но сумела решить едва ли не все насущные проблемы, не считая одной, — протянул Геральд с кривой усмешкой, от которой поморщился, поджимая разбитые губы.
Заканчивая перевязку, я провалилась в свои мысли, всё же опасаясь, что сила так просто угаснуть не могла. А значит, есть вероятность, что я лишь создала себе отсрочку. «И, как назло, не у кого спросить совета…» — пронеслось в голове. Вспомнились слова Заклинателя Фидеро, теперь обретшие полный смысл. Мир смертных оказался способен укрыть и Гидеона, и нас с демоном. Неизвестно, на сколь долгое время, и всё же… Всё же времени стало больше.
«А дальше… Дальше подумаю, когда всё снова начнёт оборачиваться против меня…» — подумала я, закрепляя повязку и поднимая глаза на застывшего демона, который, кажется, уже спал сидя.
— Что ты делаешь ночами?
— Ответное откровение на твой рассказ?
Я сморщилась:
— Всего лишь попытка понять, что происходит.
— Подпольные бои, — хмыкнул Геральд. — Я невольно подсмотрел мысли официанта. Смертные чрезвычайно открыты чтению.
— Зачем? — я поджала губы. — Зачем это нужно?
— Деньги могут закончиться. Ты сама говорила. А там… Всё довольно-таки просто.
Закатив глаза, я проворчала:
— Ты думаешь, они не догадаются, что что-то нечисто после того, как ты уходишь с ринга избитым, а уже утром следующего дня снова цел и невредим?
Снова тишина.
— Порой я забываюсь… — хмыкнул Геральд. — Полагаю, латка окончена. Тебе стоит лечь спать. Завтра первый рабочий день…
Я чуть качнула головой, смачивая очередной бинт в антисептиках, чтобы обработать раны на его лице. Прохладная бледная, почти до предела, кожа. Подхваченный подбородок пальцами. Всё ещё на коленях. Флешбека на сей раз нет. Не первый, кому мне хочется помочь, но первый, кто наверняка не станет пользоваться этой попыткой помочь для своих целей. Увлекаемый пальцами другой руки бинт осторожно снял кровавые корки с губ. Смена ткани, несколько капель перекиси…
Демон не морщился, не дёргался. Только единственный, незаплывший глаз, кажется, внимательно до предела следил за манипуляциями. «Слишком близко…» — встревоженно подумала я, когда он вздохнул, и воздух, пришедший в движение, колыхнул волосы на моей макушке. И всё же память услужливо подбросила кадры из школьного коридора одного из моих возвращений в школу. Мы увиделись в тот день впервые после войны и моего выпуска. Разговор, убедивший меня в том, что я всё же питаю какие-то чувства… Впервые за долгое время. Пусть и прошёл он совершенно не так, как мне того хотелось.
Демон прикрыл уцелевший глаз, когда я повела очередным бинтом с антисептиками, стирая засохшую кровь с его шеи. Пожалуй, я впервые видела его вблизи без ремней. Несколько движений — и очерченные ключицы избавились от разводов крови, открыв длинный шрам, пересекающий горло чуть ниже адамова яблока. Рывок ладони со сбитыми опухшими костяшками, перехватившей моё запястье. Пальцы дрогнули, и я замерла, глядя на эту белёсую, чуть узловатую полоску.
Геральд продолжал сидеть с закрытыми глазами, рвано дыша почему-то.
— Откуда это?.. — шёпотом поинтересовалась я.
— Не важно. Ступай спать.
— Я…
— Вики, спасибо за помощь, но я не хочу это обсуждать, — вздох и опущенная голова. — Как минимум — не сейчас.
Я сглотнула, всё ещё загипнотизировано глядя на полоску шрама и запястье, выпущенное больше с целью, чтобы всё собрала и ушла наконец, но кончики пальцев тронули эту различающуюся с остальной кожей шеи текстуру. Почему-то показалось, что от прикосновения прошли разряды тока, поднявшие волоски на затылке и открытых предплечьях. Не одёргивался, продолжая сидеть с совершенно прямой спиной. Только участилось дыхание и под опухшими веками бегали зрачки.
Вздох сожаления, и снова перехваченная рука. Куда мягче, просто отведённая в сторону с немой просьбой не доставать больше, чем уже успела.
— Я не люблю лишние тайны… С них всё началось, понимаешь? С секретов серафимов и Шепфа. И я совершила сотни ошибок по незнанию… — сбивчиво вырвалось из меня. — Сейчас я хочу знать о тебе всё. Я доверяю тебе самое дорогое, что у меня осталось, — сына. Открой мне хотя бы малость того, что сочтёшь нужным, чтобы укрепить веру. Пожалуйста…
Льдисто-бирюзовые глаза приоткрылись: регенерация всё же начала работать — отёки спадали достаточно быстро. Геральд поджал губы, глядя на меня, кажется, взвешивая все «за» и «против» в собственной голове.
— Когда я родился, моя мать, как и ты, вынуждена была спасаться среди смертных. И в этом мире я провёл времени достаточно. С той лишь разницей, что это было в совершенно другой эпохе, — торопливо проговорил он, словно опасаясь передумать. — Моя мать погибла, оставив меня, и к бессмертным я вернулся уже достигнув определённого возраста, утратив часть своей вечности, но обретя возможность не терять свои годы. Почти не терять… А шрам… Шрам — напоминание о том, чего стоит власть и право её оспорить…
Неверяще глядя в лицо демона, я шёпотом спросила:
— Его оставил твой отец?
— Брат, — демон вздохнул. — На сегодня хватит раскрытых секретов. Иди спать, пожалуйста…