19. Глава Третья. Загадка про Волков и Овец. Часть Девятнадцатая (1/2)
Dropping your bombs now
On all we've built,
How does it feel now
To watch it burn, burn, burn?
Raise your weapon, raise your weapon… and it's over.
Rippin' through like a missile,
Rippin' through my heart,
Rob me of this love.
Raise your weapon, raise your weapon… and it's over.
How does it feel now to watch it burn, burn, burn?
</p>
(Deadmau5 — Raise Your Weapon) <span class="footnote" id="fn_31974439_0"></span></p>
Обычно тихоня любила поспать у себя дома подольше и встать, когда уже сам измученный ночными посиделками за письменным столом организм соизволит. Но здесь это было огромнейшей роскошью. А утро далеко не всегда начиналось для Юри приятно. Вот и сегодня проснулась она от того, что кто-то (и она, даже не открывая своих сонных сиреневых глаз, уже очень хорошо знала, кто же именно) дёргал её за волосы. Не так, чтобы больно, как в первые парочку раз, но всё ещё вполне ощутимо и не то чтобы сильно приятно.
Моника называла это «утренняя побудка» и она, как самая ранняя пташка, заскучавшая уже лежать на своих верхних нарах <span class="footnote" id="fn_31974439_1"></span> и ожидать всякий раз, пока соня проснётся, решала добудиться ту самостоятельно. Работало это всегда безотказно.
Сегодня, впрочем, бывшая Президент оказалась чуть трепетнее к волосам своей заклятой подруги. Ей словно стало даже нравиться держать те в своих руках, вдыхать запах. На сей раз Моника заметно поколебалась перед своей каждодневной (вернее, ежеутренней) рутиной.
И всё-таки она дёрнула.
— Ай. Сделаешь так ещё раз, и следующим утром проснёшься без своих лохм. — Разбуженная раньше времени, Юри по утрам оказывалась куда злее, чем можно подумать. Спросонья она довольно забавно нахмурилась, потирая глаза, но в тоне ничего весёлого не было. — На этот раз обещаю.
— Чего сказала? — Моника сурово приподняла бровь, всем своим видом готовясь раздавить это насекомое.
Впрочем, испытывать злодейку-судьбу она пока что не стала. Однако и показывать слабину перед соперницей, ещё и низшей по занимаемому положению, тоже не стоит. Неоднократные пребывания на должности всеобщего лидера научили этой нехитрой истине.
На всё ещё сонном лице лениво потягивающейся Юри проступила очень хитренькая усмешка:
— Что слышала.
Она быстро скатилась с кровати и бухнулась на пол.
Монике не требовалось долгих секунд, чтобы понять, к чему все эти глупости. Цепи их славных наручников натянулись мгновенно:
— Нет… нет… нет…
Теперь-то как раз уже бывшую Президента ожидало не самое приятное из пробуждений (хотя она давно проснулась). Падение со «второго этажа» в ответ на её резкий нрав обещало показаться внушительным.
Но Монике чуть-чуть повезло: она шлёпнулась прямо на Юри, едва не утопив своё лицо в груди той. Обе непроизвольно выдохнули, выбивая друг из дружки воздух.
Возвышаясь над её теперь-не-такой-уж-и-жертвой и всё ещё придавливая нахалку к полу, бывшая краса всех школьных клубов, обдав усмехающееся лицо противницы своим утренним дыханием, чуть слышно произнесла:
— Я убью тебя.
Юри ответила ей ещё тише:
— Я тоже тебя убью.
— К-кхм…
Обе девушки разом вздрогнули, слезли друг с дружки и, красные, обернулись.
— Давайте угадаю: «это не то, о чём ты подумал»! Верно? — по другую сторону теперь уже открытой решётки на них глядел по-доброму усмехающийся Рантаро. Н-да, началось утро.
— Смотря о чём… — обе произнесли в один голос и, шокированные, переглянулись.
— Что вы что-то снова не поделили между собой, разумеется, — Амами ожидаемо оказался тем, кто за словом в карман не полезет. Он развернулся и неспешно направился прочь. Добавив с заметной тревогой в своём уже не настолько весёлом голосе: — Впрочем, дело хозяйское. Этому дружелюбному охраннику без того есть, о чём позаботиться…
— И о чём же? — Сам не понял как, но он чуть не врезался в этих же девушек, которые оказались теперь прямо у него на пути. И выглядели довольно взволнованными. Юри продолжила, пристально глядя в его глаза: — Ты сегодня немного рано. Что-то случилось? У меня нехорошее чувство.
— Я всё вижу по его взгляду, — мгновенно поддакнула Моника. Рантаро лишь отвёл глаза и негромко фыркнул. — Произошло что-то плохое?
— Ну… — Амами долго и довольно угрюмо сохранял тишину, направляясь аккурат к выходу из женского блока. Но, видимо, потерял свою последнюю надежду отмолчаться, когда до ужаса любопытные и проницательные дамы проследовали за ним аж до самого лифта. Тогда он решил всё же признаться. — Пока даже не знаю, насколько это станет проблемой. Просто я и сам совсем недавно обнаружил, что…
Пока он это говорил, Моника без лишних комментариев плюхнулась в обморок.
***</p>
— …лифт сдох.
Ирума очень-очень долго и хмуро глядела в узенький зазор между его дверями. Потом она всё же добавила, крайне потерянно:
— На этом этаже застрял. Вот паскуда.
Оставшаяся на этаже троица неуверенно переглянулась.
— И что это значит? — спросила Тенко. — Полезем теперь в его шахту?
Миу чуть раздосадованно и с очень большим трудом сдерживая так и просящееся на язык очередное едкое высказывание, мотнула головой: опасно.
— Как же нам теперь встретиться с другими ребятами и начать наше расследование? — почёсывая голову, хмуро произнёс Электроник. — Непорядок.
Он, к слову, недавно умыл лицо и прополоскал свой рот холодной водой после рвоты. Не считая общей бледности и лёгкой заторможенности во всём, что касалось движений, реакций и жестов, его состояние теперь оказалось вполне приемлемым… ну, учитывая ситуацию. Разве что руки немного дрожали. Обратно к покойнице Сыроежкин пока не возвращался: он сразу же встретил девчонок у дверей лифта, по дороге туда.
— Должно быть, это был очередной трюк какого-нибудь урода, чтобы… — сквозь зубы начала Миу. Однако её ответ быстро прервали.
— Просто, чтобы не было недопонимания! — Над ними по всему кораблю зазвучал голос Морти. Паренёк усмехнулся. — История с остановкой лифта — моя прихоть. Я сделал это ещё с момента появления тела. Теперь он не заработает до самого конца расследования. Кое-кто из вас может считать это своим наказанием за… она знает. Хотя, как по мне, настоящее наказание ещё ждёт впереди. Мне нужно, чтобы вы просмотрели два этих этажа. Крайне внимательно. Вас могут ожидать весьма занимательные находки.
…сказал это и отключился. Как обычно.
— Вот пидор.
— И как же теперь нам… — Тенко понурилась. — Без остальных?
— Значит, своими силами! — фыркнула Миу, подбоченившись. — Хотя, в вашем случае — скорее, моими. А чё такого? Сидеть и ждать ёбаной смерти я не собираюсь! Не знаю, как вы.
— Но ты разве расследовала когда-нибудь… ну, до этого? — спросил неуверенный Сыроежкин. — Ты разве умеешь?
— А что мне мешает начать? Слушай, паря! — Ирума оглядела его довольно сердитым взглядом. — Во времена прошлой игры у нас там один специально обученный человечек был, вон, Корову спроси. Он всей хуйнёй занимался. Он и дружки его. Да и на этой раньше тоже все вот как-то справлялись. У них там, типа, за первые дела уже сложилась своя тусовка, а Миу Ирума охуеть как ненавидит быть на подхвате! Или под ногами мешаться. Только главные роли, сученька, только харкдор!
— Ну-у, это…
— Так. Знаешь? — Изобретательница положила руки ему на плечи и сжала, очень сильно. Пристально-пристально взглянула в глаза. — Твоя вожатая, конечно, во многом, блять, была не подарок, но ей бы было очень приятно, если бы для разнообразия ты хоть разок перестал ныть или ебланить и занялся, наконец, полезным делом! Ради неё. И потому что мы все умрём, если вдруг не получится. Не выходит думать самим — мне помогайте! И поменьше всякую хуйню спрашивайте.
— Я… — кажется, в потухшем взгляде Электроника мелькнула вдруг новая искра. Он задумался о чём-то своём. Сжал свой кулак. — Хорошо! Ради Ольги Дмитриевны. Я буду помогать всем, чем только смогу! Мы обязательно накажем виновного.
— Да. Тенко тоже нравится такой настрой. Тогда вперёд же! За де-
Тихие, больше похожие на шарканье глубокого старика, шаги отчётливо зазвучали по коридору.
Когда вся троица разом, не сговариваясь, обернулась на источник непривычного звука, они увидели стоящую возле двери покойницы четвёртую запертую на верхних этажах. Которой оказалась Саёри. С такого расстояния наполовину скрытое растрёпанными после сна волосами лицо девушки казалось им каким-то пустым и бесцветным. Как будто его даже толком не прорисовали, как в какой-нибудь манге.
В коридоре повисла гробовая тишина.
По спинам троих собравшихся возле лифта невольно пробежал замогильный холод, когда в устоявшемся между ними безмолвии Саёри очень-очень тихо, но крайне отчётливо произнесла:
— Вы всё уничтожили.
***</p>
— Ты умерла? — Юри опасливо поддела мыском ботинка неподвижное тело Моники, согнувшись над ним. — Ты умерла?..
С тех пор, как по всему кораблю из динамиков птичьей третью разлетелось оповещение о нахождении тела, бывшая Президент осела на землю мешком картошки, да так и лежала, уткнувшись физиономией в пол. Уже где-то с минуту. Про неработающий лифт Морти тоже теперь сказал — компания стояла аккурат перед захлопнутыми дверями.
Наверх сейчас путь заказан.
— Рантаро, Рантаро, ч-что с ней?.. — чуть слышно пробормотала тихоня, панически глядя на новый «труп», когда они закончили слушать новости. — Я ничего не делала. Честное слово!
Амами внимательно взглянул на Монику: вроде бы, ещё дышит. Задумчиво пожал плечами:
— Да если б я знал. В медпункт-то нам теперь всё равно не попасть… сейчас слишком много всего происходит, — он огляделся. — Сохраняем спокойствие.
— Я… в норме, — вдруг ответили с пола. Девушка попыталась подняться, но её руки, да и всё остальное тело тоже, очень сильно дрожали: слабость. Рантаро и Юри, не сговариваясь, усадили её, бережно облокотив к стенке. Моника прикрыла рукой лоб, очень устало вздохнула. — Только… голова сильно кружится. Зато цветные точки перед глазами уже не мелькают. Вы подождите совсем немного: это пройдёт. Всегда проходило.
— «Проходило»? — тревожно покосилась на неё заклятая подруга. — Всегда?
— То есть, это не в первый раз? — Амами недоверчиво хмыкнул, сложив руки на груди и всем своим видом словно подразумевая: «вообще, о подобном неплохо предупреждать».
— Нет. Зен уже видел, — Моника сперва попыталась отмолчаться после короткого ответа, переводя свой крайне неуверенный взгляд с одного собеседника на другого, но тех, судя по их сосредоточенным, напряжённым лицам, подобный вариант не устраивал. Да и состояние самой Моники в данный момент особенно не предполагало держать язык за зубами. Ей было слишком плохо для этого. В любое другое время давно бы перевела тему или отмолчалась, но эти пытливые взгляды словно клещами вытягивали из неё информацию. — И оба раза происходили строго во время обнаружения тел. Забавно, не так ли?
— Довольно избирательно для эпилепсиии или… прости, не разбираюсь в болезнях, — Рантаро нахмурился. — Тебе точно не нужно лечение? Вообще-то, о таком не молчат.
— Не думаю, что здесь стоит непосредственно вопрос медицины. Ранее моё тело порой реагировало так на Игру, в которой я находилась, если я слишком много на себя брала, — взглянув на Амами, Моника закрыла рот, демонстративно поджав губы и молча, одними недовольными глазами, призывая окончить этот «допрос». — Это можно было назвать чем-то вроде бага. Но там бывало, конечно, и в разы хуже. Юри знает, о чём я.
Тихоня кивнула. Тогда молодой человек развернулся уже к ней:
— «Игра»? Она же не говорит про симуляцию нашей действительности, вроде какого-нибудь Neo World’а?
Судя по её вопросительному взгляду, другая собеседница едва ли что поняла. Однако она всё же сумела тут же взять себя в руки:
— Говоря про нас и про Монику… скорее, то была «игра» немного другого рода. Кажется, тоже виртуальная реальность, но… мне сложно так объяснить, ведь я и сама далеко не всё понимала. Для меня как раз та «реальность» была вполне реальной. Очень долгое время.
— И всё-таки это довольно странно, — Рантаро снова задумался, глядя на Монику: — Сначала подобное происходило с тобой в виртуальной реальности, где вы были, затем — строго и весьма избирательно — …
Закончить он не успел: сюда уже бежали остальные. И, положив руку на сердце, Моника бы соврала, сказав, что вот сейчас не рада их видеть. Вопросы закончились.
…Пришло время переходить к другим, куда более насущным вопросам.
— Простите, мы чуть-чуть опоздали! — мгновенно поздоровался сразу за всех Люсиэль, уже поравнявшись с дамской компанией (оказывается, Рантаро открыл их камеры ещё до девочек). — Ну, вы знаете, как это обычно бывает: пока все пожелали друг другу доброго, насколько это возможно, утра; пока все умылись, пока дружно послушали утренние ново-
— Чел, хватит паясничать, — Зен чуть пихнул излишне болтливого друга в бок. — Мы не на базаре. У нас тут опять человек умер, вообще-то…
— Я просто попытался поднять всем настроение! — шепнул ему недовольный хакер, затем он обратился уже к остальным. — Надеюсь, с вами ничего не произошло? Выглядите немножко помятыми.
— Ну, как тебе получше ответить? Помимо того, что уже случилось? — Амами весьма ясно и чётко прочитал в глазах Моники немую просьбу по возможности сохранить всю их недавнюю беседу в секрете. — Нет, думаю, нет.
— Простите за опоздание. Мы прослушали список утренних сообщений, — позади с планшетом в руках сюда семенил как обычно угрюмый Рёма. — Звучит прискорбно. Кажется, выпускать нас отсюда раньше времени никто не намерен. Но я бы не стал тратить это самое время впустую: нам нужно скорее приступать к расследованию. Вы уже читали Файл?
Рантаро и девочки переглянулись: сюда, на тюремный этаж сообщения иногда могли доходить с заметным опозданием. Планшеты пока ещё не пищали о новых посланиях. Но, уже зайдя в диалоги, каждый из троицы отыскал там плюс одно оповещение от Администратора.
А вот и Третий Файл.
Все, собравшиеся около лифта (то есть, теперь просто: все, находящиеся на этаже) с жадностью принялись изучать информацию. Кто-то — уже во второй или в третий, но большинство — пока в первый раз.
Рядом с занимающей добрую половину экрана фотографией покойной вожатой красовалось весьма скудное описание.
«Файл Смерти №3.
Жертва: Ольга Дмитриевна.
Жертва умерла в своей комнате.
Имеется травма головы, несовместимая с жизнью. Также травмирована левая коленная чашечка. Других повреждений нет».
На этот раз информацией тоже особо не баловали.
***</p>
Чабашира в очередной раз прошлась взглядом по Файлу (понятнее, судя по её виду, девушке явно не стало) и всё-таки тихо произнесла:
— Может, нам сходить за Саёри? Какая-то она очень грустная. Тенко за неё боязно.
Троица стояла аккурат перед дверью в комнату покойницы. Саёри, за которую так беспокоилась чуткая айкидока, не стала задерживаться возле компании. Едва удостоив их единственным, навряд ли приятным, взглядом, она развернулась и на почти негнущихся ногах ушла куда-то в сторону палубы. Даже подробностей не расспрашивала. Только сказала…
«Вы всё уничтожили».
Никто из собравшихся здесь даже близко не понял, что это могло означать. Перед кем они чем провинились? Похоже, что это тревожило не только лишь Тенко.
Ирума, недавно вернувшаяся из своей комнаты и теперь держащая в руках напоказ всем некий странный, небольшой, незнакомый предмет, хмуро ответила:
— Эта девка кажется мне самой подозрительной из нас всех, тут на этаже. Она, как пить дать, что-то знает. Было бы нас побольше, я бы сразу ответила: «пиздуй». Всё равно в вопросах интеллектуального плана от тебя особого толку не будет, плюс, я люблю работать одна. Но мне всё нужно поскорее исследовать. Времени пиздец мало, в полезности другого товарища я не уверена, всё-таки он люто стрессует прямо сейчас, так и кукухой двинуться можно. Нам нужен кто-то, кто сможет оставаться поблизости с телом не спускать с него глаз, пока меня рядом нет. Хотя бы и фигурально: всякое может случиться. И вот на роль тупого вышибалы ты отлично подходишь! Возражения?
— Н-никак нет, миледи! Тенко сможет оставаться здесь и охранять покой Оли, сколько потребуется! — бодро отрапортовала чуть удивлённая своей же реакцией Чабашира. Машинально она при этом отдала честь.
— С непокрытой головой так не делают. Не позорь меня.
— …
— А, да, и вот что ещё, — Миу вдруг щёлкнула пальцами, кивая на стоящего чуть в стороне, примолкшего, явно ушедшего в свои мрачные думы, друга. — За Сыроежкиным присмотри. Мне за работу его нянечкой не доплачивают. Бить можно, только не очень много и не очень больно. Желательно найти повод.
— Т-Тенко всё поняла! Будет сделано. Эм-м… — Двое с удивлением пронаблюдали, как последняя и (в нынешней ситуации) самая бойкая из них с каменным выражением лица открывает вдруг дверь, возвращается в комнату Ольги. — А ты куда это?
Ирума устало потёрла свой лоб, обернулась:
— А кто осмотр места преступления проводить будет?! Долбоёбы.
Оставшаяся парочка весьма неуверенно переглянулась.
— Вы двое стОите друг друга. Можете постоять на пороге и хуйцы попинать, я не настаиваю.
Однако Тенко, ещё раз сверху вниз (уже не настолько, как прежде, но всё ещё) взглянув на «этого гадкого дегенерата», видно, решила для себя, что общество трупа и одной очень крикливой дамы ей будет приятнее (хотя, скорее всего, ненамного). Она вошла следом.
Ну а Электроник уже менее, чем через минуту, вяло огляделся по сторонам, затем со скучающим видом почесал голову и… тоже зашёл. Идти искать Саёри ему, в отличие от Чабаширы, было лениво и почему-то немножечко страшно. Почившая вожатая уже хотя бы ничего ему не сделает… а тут как знать.
Девушка выглядела не очень-то доброй, особенно, зная её обычное настроение.
— Что, вам всё-таки шоу захотелось? — заметив вошедших за нею двух верных «хвостиков», Ирума не стала скрывать улыбку. Она чуть потрясла в руке небольшим устройством, которое до этого несла при себе. При более пристальном взгляде оно напоминало что-то вроде дозиметра. — Я собирала его здесь, на коленке, когда мне было нечего делать. Знакомьтесь, нищеброды: Миу-Тестер! Вопрос патента этой штуки пока ещё не улажен, так что, надеюсь, они нас тут всех не засудят. А даже если и попытаются, пускай все заявки отправят ёбаному организатору! Тогда его жизнь точно кардинально изменится. Эти бюрократы достанут тебя даже в аду, ебать их всех в рот.
— И, э-э-э… — На этот раз Электроник первым осмелился задать свой очевидный вопрос. — Как оно работает, это устройство?
— Я не могу исключать вероятности, что нашу Мисс Милосердие, — Довольная собой, Ирума кивнула на сидящее возле чего-то пролитого тело покойницы. — Взяли и отравили. Как и в прошлый раз, насчёт окончательной причины её гибели Файл, сука, лукавит. Но я не вы, и прикасаться к ней, так и не узнав, безопасно ли это, даже за сотку баксов не собираюсь. Вы слышали, какой у нас там был яд! Вступайте только в защищённые контакты, детишки. Моё великолепное устройство сейчас нам доложит, токсична ли наша пионерочка или что-нибудь ещё в этой комнате и насколько именно… или же нет.
Она поднесла свой загадочный счётчик к неподвижной Ольге Дмитриевне, нажала там что-то. Затем поводила им над странной лужей. Устройство пару раз пискнуло, тренькнуло и выдало результат. Публика застыла в ожидании.
— Забавно, — сказала, наконец, Миу. — Но никакого яда здесь нет. Мой прибор точен на 99,9999999999%! Похоже, её попросту кокнули старыми, банальными, дедовскими способами. Вроде всё того же удара по голове.
— Но как же мы можем тогда быть уверены, — неожиданно задумалась Тенко, — что дело не просто в несчастном случае? Мне больно такое говорить, но вдруг Оля, правда, попросту неудачно встала и на чём-нибудь поскользнулась? Всякое ведь бывает! Вон, как в прошлом деле. Тогда это всё не имеет смысла…
— Остынь! Таких совпадений не может быть, — резко взмахнув свободной рукой, отрезала Миу. Затем она заглянула под кровать: пусто. Проверила тумбочку и вещевой шкаф — там тоже ничего интересного. — Тут где-то обязательно должно и орудие убийства найтись, которое докажет нам наличие самого преступника.
— …
Ирума немного поникла, ещё раз хорошенько всё осмотрев:
— Вот только я его что-то не вижу. Нигде не могу найти. Бля.
— А, может, дело всё же в устройстве? Вдруг оно не работает? — очевидно, постарался таким образом подбодрить её Электроник. — Или вдруг это такой новый вид яда, который не засекается обычными.?
— Ещё про бомбочки в еде затирать мне начни! Да эта хуйня точная, как мои часы <span class="footnote" id="fn_31974439_2"></span>, — Миу потрясла в воздухе свой прибор. Затем, шагнув чуть поближе, направила на самого Сыроежкина. Что-то нажав и дождавшись результата, зачитала всплывшую на дисплее надпись: — «Неопасно», вот видите? Тебя можно смело касаться и употреблять в пищу.
Затем она повторила свой опыт с Тенко. Результат одинаковый.
Направила прибор на себя.
«Токсично, но не ядовито».
Последний свой вердикт Ирума оглашать не стала. Вместо этого, слегка смутившись, она добавила:
— Ну, мо-ожет, ещё пара тестовых прогонов и не помешает. Но он очень точный! Не надо мне тут!
Дальнейшие попытки отыскать оружие в комнате покойницы также не привели к результату.
— Либо убийца оказался гораздо хитрее и спрятал его где-то ещё, — неуверенно сказал тогда Электроник, пожимая плечами. — Либо это, ну, правда несчастный случай. Я тоже не хочу оставлять гибель Ольги Дмитриевны неотмщённой, но будет очень обидно, если мстить просто… знаете, некому.