9. Глава Вторая. Make Love, Not Killing Game! Часть Девятая (2/2)
— Да мне чёт' как-то поебать на всех остальных, я тогда спать пошла, — нагло усмехнулась Ирума, потягиваясь.
— Но погоди! — Сыроежкин вновь схватил её за руку. — Разве это не означает, что невинные ребята могут погибнуть? Что будет, если кто-нибудь прыгнет в холодное-холодное море?! Разве это не убьёт их?
— Чьи это проблемы? — в тон Миу отозвался вдруг Морти, сладко позёвывая. — Не мои. Вы просто слишком долго тянули с убийством. Мне стало скучно, поэтому пеняйте на себя теперь. И бывайте, — он был таков.
За сим связь окончена.
— Кста-ати, — вдруг задумалась о чём-то Ирума, очень уж пристально глядя на своего приятеля. — Ты, пока с тобой происходила эта херня, всё время повторял: «Женя», «Женя»…
Электроник отчего-то вдруг резко смутился и покраснел, неловко сводя указательные пальцы обеих рук:
— …
— Ну, чё эт' за чувак?
— Да так, — Сыроежкин вдруг уверенно куда-то засобирался. — По лагерю. Товарищ один.
От дальнейших и, скорее всего, крайне неловких объяснений его избавил появившийся в зоне видимости приятель.
— О, Севен, как оно? — приветливо помахал Электроник. Хакер направлялся в их сторону.
Вот только вид он имел весьма странный: этот усталый, уставленный во вселенскую пустоту взгляд, пьяная, шатающаяся походка и чьё-то незнакомое имя, застывшее на устах… знакомая история, правда?
— Твою мать, — опустив руки, Миу устало наблюдала за очередной попыткой сброситься в море. Конкретно сейчас Люсиэль уже нелепо, но крайне уверенно штурмовал перегородку. — Не, ну если так хочешь — я-то мешать не стану. Спокойной ночи.
Ирума засобиралась было обратно в каюту, заткнуть чем-нибудь уши от назойливого шума и поскорее заснуть, пока всё не уляжется, когда её снова остановил Сыроежкин. На этот раз его хватка на её плече из вспотевшей хлипкой ладошки стала почти что бульдожьей:
— Остановись. Или ты позабыла вдруг, женщина?! Ведь настоящий пионер никогда не бросает в беде своих сотоварищей и друзей по команде!
Сказать, что Ируме приятно, когда ей раздают указания, было бы самой огромной ложью, и всё-таки… это странное чувство, появившееся внутри, как только парадом вдруг бескомпромиссно начал командовать обычно отвечающий на всё вялым согласием хлипкий приспешник. Оно Миу, внезапно, даже немного понравилось. Ей вдруг нестерпимо захотелось узнать, во что это выльется. Ненадолго.
— Я тебя слушаю, — сурово глядя в глаза приятелю, спокойно сказала она.
— Чего, правда, что ли?.. — Тот настолько лёгкой победы явно не ожидал, и потому слегка растерялся. — Ну, тогда ты их тут, короче, пока сдерживай, а я пойду в каюты и позову помощь! Да, я там вовсе не собираюсь трусливо отсиживаться в своей комнате и ждать конца всего хаоса, но если уж так ну чисто случайно получится, что пока меня нет, ты здесь сама со всем справишься, что ж… — неловко протянул он, почёсывая затылок и снова куда-то спеша.
— А ну, вернулся. Пиздишь ведь, рыбоёб. По глазам твоим вижу.
— Ладно, ладно, хорошо! Я покажу тебе, что надо делать, — поняв, что даёт сейчас здорового маху, но и показать слабину не имеет права, Сыроежкин быстро направился к хакеру, почти уже перелезшему последнюю преграду, отделяющую того от цепких объятий холодной глубины. — Друг, слезай сюда! Всё это неправильно.
Ожидаемо, ноль реакции.
— А что ты такого сделала, чтобы меня тогда в норму вернуть? — задумчиво спросил Сыроежкин.
— Отвесила хорошего леща.
— Не знаю, может, это поможет… — И, так как времени думать уже не осталось, отважный пионер резко потянул приятеля за капюшон.
На что сам Люсиэль, внезапно, крайне яростным и оттого несвойственным ему голосом, отозвался:
— Я иду к тебе, Сэран-н-н!..
И, повернувшись, одарил свою главную помеху на этом коротком пути мощной такой зуботычиной. От столь неожиданного удара Электроник повалился навзничь, не забыв и оппонента за собой утащить. Похоже, самого Сыроежкина вернуть с небес на землю было куда проще. Подобного сопротивления он не ожидал.
Сложив руки на груди и отойдя чуть-чуть в сторону, Ирума не без интереса наблюдала, как два вполне себе симпатичных и даже немного смазливых мальчика, намокшие под дождём, пыхтят, фырчат, катаются по полу и даже начинают, грешным делом, рвать друг на друге одежду…
От очередного едкого комментария её удержал лишь довольно-таки сильный толчок в спину:
— В глаза, что ли, долбишься, корова ты слепошарая?! — Миу отстранённо проследила за ковыляющей мимо неё, не разбирая дороги, Тенко. Когда до Ирумы дошло… — Твою мать! Реально ведь ща сиганёт.
— Держи, держи! — пропыхтел из-под своего соперника к этому моменту уже слегка придушенный Электроник.
— Слышь, может, пока ещё не поздно, махнёмся партнёрами? — неуверенно спросила вдруг изобретательница. Она быстро припомнила, что Чабашира, в отличие от всех прочих, действительно занимается реальными боевыми искусствами.
К сожалению, Сыроежкин вспомнил об этом тоже:
— Да мне и здесь хорошо, — задыхаясь под неуёмным хакером, со всем своим оставшимся оптимизмом он показал подруге оттопыренный большой палец.
Собрав с пола остатки собственного самоуважения («я что, позволю этому любителю рыбной ловли извечно попрекать меня, какой он, бля, героический?!») и, пробормотав самой себе нечто в духе «ебала я этих ваших русалочек, мне действительно не западло это делать?», Миу в два быстрых шага сократила расстояние между собой и своей предполагаемой целью…
Раздался смачный шлепок.
— Классная жопа, — нелепо помахала своей левой рукой Ирума, пока предполагаемая убийца сверлила её взглядом разъярённого парнокопытного на скотобойне — странной смесью гнева, испуга и непонимания, что тут вообще происходит — из своих огромных коровьих глаз.
Похоже, способ привлечения внимания оказался более, чем удачным.
— Ты-ы не помешаешь мне отыскать моего дражайшего Мастера, достойная жалости пародия на человека! — прорычала, наконец, рассвирепевшая Чабашира. — Прямо сейчас он зовёт меня!
Теперь настала пора самой Миу пожалеть об одном не слишком обдуманном ею решении. Аккурат тогда, когда смачный удар прямо в ухо вдруг оглушил её, и мир взорвался выхлопом тишины. А в следующий миг просто перевернулся, и изобретательница оказалась уже в горизонтальном положении. При том, на сей раз — против своей собственной воли. Очень против.
— Идиотка ты, — да, её нереально раздутая самооценка перед этой запуганной мужененавистницей оказалась изрядно подранена. Но пока ещё не убита. Ирума и сама толком не знала, будет ли живой в ближайшие пару минут. Скорее всего, её может ждать только высшая мера. Однако ставки сделаны, ставок больше нет! Кем Миу будет в своих же глазах, если продолжит трусливо молчать перед этим созданием?! И гадкая улыбка сама, даже против воли, вернулась на её довольное, пусть немного испуганное, лицо. — И мастер твой — пидорас, — победоносно выплюнула она.
Теперь склонившаяся над ней айкидока выглядела, как после хорошей пощёчины.
Ирума уже десять раз позабыла свои же слова, но отступать стало некуда, да и поздно. Стремительный град сокрушающих кулаков (она не была уверена, точно ли это то самое (нео-)айкидо, но проверять не хотела), уверенно обрушился на её, уже заблаговременно принявшее выражение посмертной маски, лицо. Если бы Миу не поставила перед ним блок собственными, сложенными накрест, на манер мумии, руками, этот прекрасный лик уж давно бы напоминал лишь неподлежащую дальнейшему опознанию и восстановлению кровавую кашу.
После нескольких таких вот ударов Ирума, кажется, перестала ощущать всё, что находится дальше локтя. Но Тенко не прекращала, придавив жертву собственным весом. Любая попытка выбраться из её мёртвой хватки означала бы невольный разрыв блока, и Миу совсем не была за себя уверена, сможет ли продолжать хоть какие-то действия после хотя бы одного такого вот пропущенного удара аккурат в голову. Эти кулачищи уже выбили из неё всё дерьмо на ближайшую пару месяцев. И останавливаться не собирались.
Сказать, что ситуация сложилась патовая — ничего не сказать. От Электроника тоже нет помощи, но и ему там не многим лучше.
Надеяться, что их сдавленные крики о помощи кто-то услышит? Может, ещё и в Санту поверить прикажете? Взгляд Чабаширы не отображал сейчас ровным счётом ни капли осмысленного. А вот с координацией и прочими показателями, увы, всё у неё по-прежнему было в порядке. Более того, сама Тенко, похоже, вошла во вкус, открывая в себе скрытую тягу к убийствам…
Её драгоценные умелые руки вот-вот превратятся в сплошную гематому, с досадой думала про себя Миу. А скоро такая же участь может ждать и лицо — в лучшем случае. Может, стоило плюнуть на всё и просто дать этой твари утонуть, как она собиралась?! Люди никогда не помнят хорошее — так не стоило и начинать.
— Ребята, что… здесь у вас… происходит?.. — тихим, почти что неслышным голосом.
Это явно оказалось отнюдь не то чудо, которого Ирума ждала сейчас больше всего на свете. Да розоволосая мелочь сама, вон, трясётся как осиновый лист! И вся бледная, будто вот-вот в обморок плюхнется. Впрочем, другого подарка от судьбы, видимо, можно уже не ждать. Да и выглядит Нацуки, несмотря на общий свой видок, вполне адекватно — похоже, на неё вся эта подводная херотень тоже не действует.
***</p>
Всё её нутро сейчас мучительно сжалось.
Смелой.
Она всего лишь захотела стать немного смелее.
Не обязательно, чтобы сразу и с криком на баррикады — нет, главное, не отворачиваться больше при виде всех этих ужасов. Хватит. Просто намертво задавить в себе то противное желание чуть что, сразу прятаться в дальний угол. Наверняка это пошло от постоянных посягательств на неё единственного оставшегося рядом в последние годы родного человека — отца. Семью, как говорится, не выбирают.
Жаль, очень жаль.
Спрятаться у кого-нибудь из подруг, пока папа не успокоится? Дождаться ухода беды?
Да, когда-то, в ещё не таком уж далёком прошлом, Нацуки могла бы себе позволить все эти слабости, но сейчас… это наглость с её стороны. Она просто потянет на дно остальных. При том, возможно, буквально. Её недавний побег в этом плане уже стал хорошей подставой: народу и так сейчас есть, кого поддержать и о чём волноваться! А другим девочкам из их бывшего Клуба (кроме, скорее всего, Моники) пришлось только зря изводиться мыслями о ней, проводить ночь без сна, да ещё, не дай бог, и винить себя, что так глупо недоглядели.
«Не только у меня, у каждого здесь есть проблемы! Так что пора уже потихоньку перестать создавать свои и начать помогать разгребать чужие».
Начало тяжелее всего.
Пугает лишь первый шаг. Так думала Нацу.
Только теперь буквально у неё на глазах вот-вот могут произойти аж две смерти! Это вовсе не похоже на шутки. Девушка сама толком не понимала, что здесь происходит, но и Ируме, и Электронику сверх меры доставалось от другой парочки!
Это уже не походило на потасовку между товарищами. В лишённых всяких эмоций глазах айкидоки и хакера, обычно, в общем-то, уравновешенных и более-менее адекватных людей, горела неподдельная готовность убить.
— Ребята, что… здесь у вас… происходит?.. — спустя неимоверно долгую паузу, с трудом выдавила из себя Нацуки. Страх продолжал разрастаться липким комом в груди. Она невольно сжала свои кулаки. Через силу закончила. — И как я могу вам помочь?
Захотелось бросить всё и снова сбежать. Как никогда сильно захотелось.
— Удачно пришла! Не видишь, из нас отбивную тут делают?! — скривилась Ирума, невольно пропуская очередной удар соперницы в район своего живота. Сыроежкин из-под хакера утвердительно промычал. Из-за нехватки воздуха он сделался синеватым. — Объяснять нет времени! Нам нужно, чтобы ты помогла одолеть этих идиотов, и поскорее. Хуй знает, надолго ли меня ещё хватит. А этот точно вот-вот откинется, — она кивнула на своего приятеля.
— Но… ч-что я могу? — Нацу с горьким разочарованием смотрела на свои тонкие, хлипкие, дрожащие руки. Розоватые радужки огромных испуганных глаз уже застилали слёзы отчаяния, пока дождь ненавистно хлестал её по лицу своими ледяными прикосновениями.
Предполагаемые убийцы даже не оглянулись в сторону новой гостьи, монотонно продолжая своё опасное буйство. Словно загипнотизированные. Но даже, если и так? Даже если бывших друзей взяла под контроль некая неведомая, могущественная сила? Нацуки одна, против этих двоих?
Как она спасёт остальных ребят, если её кулаки никогда кого-то даже толком не били (дружеские тычки в плечо и тому подобное не считаем). У Юри, конечно, пару раз оставались синяки от её неудачных шуток, но чтобы всерьёз ударить? Заставить пойти носом кровь? Оставить огромный фингал в память о встрече? От одной только мысли об этом что-то в её груди омерзительно сжалось.
— Переть на эту суку с голыми руками тебе… — тут Миу пропустила новый удар. На этот раз прямо в челюсть. Её речь стала менее чёткой, а с уголка губ тонкой дорожкой побежала кровь: видимо, язык прикусила, — …определённо не варик.
— Но что мне тогда делать?! — едва не взвыла бедняжка. Её давно уже всю колотило. Нацу как никто понимала, что всего один достаточно прицельный удар от Чабаширы заставит её попрощаться с жизнью почти наверняка. И для всех прочих в данном конфликте это ничего не изменит.
Но тогда что остаётся?
Сбежать, бросив ребят на верную смерть?
Трусливо наблюдать в стороне, как всегда?
Выбор без выбора.
— Кнопку… — из недр самокопания девушку попытался вырвать такой непривычно слабый, даже почти красивый голос Миу. — Нажми… херову кнопку.
— Ч-чего я должна нажать?! — Не веря своим ушам, воспряла духом несчастная Нацуки. Неужто шанс избежать жертв всё ещё есть?
Следующий ответ дался собеседнице с явным трудом. Ирума произносила на одном долгом-предолгом болезненном выдохе:
— Приборная панель в капитанской рубке. Частично мы починили её. В нижнем правом углу там есть небольшая зелёная кнопка с нарисованным рупором. Нажми эту блядскую кнопку, и по всему кораблю врубится сигнал тревоги. Зови сюда… — похоже, Миу начала отключаться, — …всех…
— Продержитесь ещё совсем немного, пожалуйста! Я тебя поняла, — Нацуки поспешила выложиться на полную. Теперь она больше уж не облажается! Теперь она знает, что делать. Теперь и она наконец-то внесёт свою лепту…
Нельзя терять время!
На счастье, указания изобретательницы оказались достаточно точными, и Нацу почти в первый миг нашла на этой полуразрушенной приборной панели то, что искала. Со всей своей небольшой силой вдавила она искомую кнопку! Тотчас же по всему кораблю раздался громогласный сигнал тревоги.
Уже менее, чем через минуту если не все, то большинство точно примчатся по зову тревоги, дабы решить проблему. Так сказать, сообща.
«И я стану частью этого».
Последняя мысль приятно согрела девочке душу.
***</p>
Между тем, снова чуть ранее.
«Неприятных тучек по сравнению с предыдущими днями сегодня вдруг стало заметно больше», — вот какую мрачную мысль вновь и вновь этим вечером всё пыталась отогнать от себя Саёри.
Дело будто бы даже оказалось не столько в скверной, дождливой погоде за её окном, нет. Просто… словно за всем этим пряталось что-то ещё. Неприятное предчувствие? Скорее, ожидание сильной бури после такого долгого затишья. И как бы девушка ни старалась напрасно себя обмануть, какая-то странная сила внутри её сердца упорно подсказывала: здесь речь идёт не столько даже о погодном явлении.
«Скоро может произойти что-то плохое. Страшное».
Но все ведь ведут свою жизнь, как ни в чём не бывало! И даже вот Нацуки с Юсоном недавно вернулись, разве не замечательно? Всё будет налаживаться…
«Что, что нужно сделать, чтобы предотвратить плохую развязку? Где больше всего сейчас нужна помощь? Куда или к кому мне пойти?!»
Но, сколько она ни приглядывалась, на поверхности в картине их скромной рутины среди целого океана проблем всё было спокойно.
…Вот только голова что-то очень уж разболелась, особенно — за последние полчаса. Как будто бы что-то другое насильно продолжало насаждать туда свои неприятные мысли. Мысли о том, что насильно всем мил не будешь. Мысли о том, что, насколько ни постарайся и как не лезь ты из кожи вон, в любой момент может наступить ситуация, в которой всех уже не спасти. Проскакивали даже кое-какие идеи, как можно побезболезненнее закончить всё это. Естественно, лишь для себя.
«Нет, нет, нет! Ни в коем случае! Хорошие друзья так не поступают. Они не бросают своих товарищей на произвол судьбы, оставляя их без поддержки…»
Поэтому Саёри снова решила прибегнуть к любимому способу продержаться против нападения «чёрных тучек», не давая себе дальше погружаться в отчаяние. А именно — затыкая все возможные и невозможные голоса в голове, зачастую подталкивающие свою хозяйку к довольно… неправильным… решениям, она тихо-тихо стала напевать себе под нос:
— Find myself picking up the pieces of me that you discarded
So this what they talk about when they say broken hearted
Thought I was a together kind of person the type who had it handled
As fate would have it I'm exploding, like a roman candle, oh
And it's pretty in the sky
Such a beautiful way to die
But I want my sparkle back
Why does it always fade to black? <span class="footnote" id="fn_30475189_0"></span>
Её негромкая песенка сама собою оборвалась, едва девушка заслышала сквозь приоткрытую дверь звук, донёсшийся с одной из ближайших кают. Как будто что-то с шумом упало в той комнате, переворачивая всё на своём пути. Сердце Саёри сжалось от нехорошего предчувствия. Она тут же выскочила в коридор.
Вокруг никого не заметила. По обе стороны только ряды (вроде бы, полностью) закрытых дверей и полная тишина! Неужто все настолько поглощены своими делами, что даже не слышат… чего бы то ни было?
Вот звук повторился опять.
Уже не так громко, и… шум здорово напоминал ей возню. Возню, доносящуюся аккурат из каюты её близкого друга. Не отдавая себе хоть какого-то отчёта, что будет делать, если наткнётся на вооружённое сопротивление, Саёри пулей кинулась в комнату Рантаро! А вдруг прямо сейчас кто-то угрожает его жизни? Об этом ей не хотелось думать, но… мало ли, что?
Амами надо спасать!
Удивлению не оказалось предела, когда девушка заметила своего боевого товарища, со странным и слегка диковатым видом распластавшегося на полу. Немало поражённого, но живого. Рантаро странно глядел на внезапную гостью, словно бы не узнавая. Рядом валялась перевёрнутая тумбочка и пара опрокинутых вещей, некогда лежавших там.
Не стоило даже включать навыки детектива, на поверхности всё было достаточно очевидно: её травмировавшийся друг только что попытался встать (что из-за проблемы с ногой получилось весьма неумело) и куда-то самовольно уйти, однако обычного покачивания корабля хватило, чтоб окончательно пресечь эту попытку ещё на корню.
Саёри с облегчением выдохнула: если бы это была чья-то попытка чего-то… нехорошего… в отношении её друга, то этот человек не успел бы далеко убежать — как минимум бы хлопнул своей дверью, скрываясь в собственной комнате. Чего не случилось. В коридоре вообще была полная тишина, а девушка пришла на место достаточно быстро. Под кроватью, как выяснилось, тоже никто не скрывался, как и в вещевом шкафу, а больше в помещении спрятаться негде. Однако расслабляться по-прежнему рано.
— Ты же понимаешь, что так лишь навредишь себе? У тебя по-прежнему нет костыля, — сокрушённо начала она отчитывать пострадавшего, склонившись над ним. — А если сильно куда-то захочется, то мог бы и мне написать! Я планшетик теперь под рукой держу, правда-правда. Нечего стесняться меня, даже если это поход в туалет! Всё, что естественно, то не безобразно. Тебя проводить в туалет?
Рантаро продолжал сверлить собеседницу жутким, совсем незнакомым ей взглядом. И чем дольше затягивалась тишина, застывшая между ними, тем меньше это нравилось самой Саёри. Тем меньше становилось здесь от её нового друга.
— Отведи меня к ней, — наконец, холодно обронил Амами.
Отчего-то спину собеседницы пронзили тысячи холодных мурашек, а всё тело бросило в пот. Но она постаралась не подавать вида:
— К кому тебя, ещё раз, отвести? — нервно посмеиваясь и соединив указательные пальцы обеих рук, робко спросила девушка. Ей очень не нравилось, куда всё это клонится, хотя она и сама пока не могла сказать, почему.
— К моей сестре, — куда тише, но с куда большей угрозой в голосе ответил Рантаро. — Не надо делать вид, словно ты не понимаешь, о чём я говорю. Я хорошо её слышу. Она зовёт меня.
Саёри невольно вздрогнула, когда друг попытался подняться вновь. Медленно и явно преодолевая невероятную боль во время всего этого процесса: лицо сморщилось, движения были напряжёнными, вялыми и неуверенными. Больше всего он напоминал ей сейчас изрядно подраненного зомби из какой-то старой компьютерной игры про живых мертвецов, который знает, сколь близок его финал, наверняка догадывается, сколь тщетны его усилия, но всё равно продолжает бездумно идти вперёд, на баррикады.
Ужасное зрелище.
— Я не понимаю, о чём ты гово… — она постаралась проглотить ком, застрявший у неё в горле. Губы невольно натянулись в тонкую линию и задрожали: Саёри изо всех сил пыталась задушить в себе слёзы, но ей было почти что физически больно видеть этого человека таким. Все вопросы, зародившиеся в её голове за последнюю пару минут, мгновенно отошли на второй план. Девушка не могла больше смотреть на уверенные попытки своего друга невольно навредить самому себе. И потому, всем своим небольшим весом, она постаралась придавить его обратно к полу, осторожно усевшись сверху, — …нет, — тихо и твёрдо. — нельзя.
— Уйди с дороги, — процедил Амами сквозь зубы, продолжая свои тщетные попытки вырваться из-под неё.
Саёри ничего не ответила.
— Уйди с дороги, или, клянусь, я убью тебя.
— Там может быть опасно, — на всякий случай повторила она вслух то, что уже и так стало ясно.
Похоже, дурное предчувствие не соврало. Саёри только надеялась, что с девочками и остальными ребятами всё будет в порядке, потому что на этот раз она ничем не сможет им всем помочь. Она нужна здесь. Ещё сильнее прижимая руки своего оппонента к полу, лишая тем самым того последней возможности вырваться, Саёри хорошо понимала, что, если б не злосчастная травма, ничто не помешало бы Амами сдержать данное ей только что обещание.
Он и так оказался довольно силён. Её сил едва хватало.
Рантаро раскрыл было рот, чтобы что-то добавить; выплюнуть, презрительно глядя ей прямо в глаза, но всю его последующую фразу разом перекрыл громогласный сигнал корабельной тревоги. Саёри устало улыбнулась: что бы ни стало тому причиной, должно быть, оно и к лучшему.
Она лишь старалась не залить маленьким дождиком собственных горячих слёз его искажённое ненавистью лицо, пока посреди всего этого хаоса негромко продолжила:
— I broke down ignition when I'm thinking in of something
Really don't keep going in unless it's onto nothing
You could have had anything you wanted from me, I'm a catch
I looked up to you so much, it's a shame you never noticed that
Oh, and it's pretty in the sky
Such a beautiful way to die
But I want my sparkle back
Why does it always fade to black?
Кажется, во взгляд Амами постепенно возвращалось что-то знакомое. Злоба начинала медленно покидать его. А прямо за дверью, между тем, начался балаган.
***</p>
Всё кончилось достаточно быстро.
Корабль уже гнал по волнам от опасного места, в клочья разрывая тишину глухой ночи рычанием огромного двигателя. А значит, коварные русалки (или что это было) с каждым мигом становились всё дальше от несчастного экипажа. Угрозы они больше не представляли.
Под громким командованием Ольги (никто не заметил, когда её опять назначили главной, но спорить об этом сейчас времени не было) парочка самых крепких ребят из прибывшей «команды спасения» тут же разделила айкидоку и почти бездыханную Миу. Чтобы спеленать мастера боевых искусств, пришлось попотеть, право слово. Да и то не обошлось без нескольких крепких ушибов. Для обеих сторон.
С хакером и Электроником ситуация вышла гораздо проще: грозная вожатая с помощью Джехи сама разняла этих мальчиков, как котят. Ну а уж дальше, усилиями взявших себя в руки друзей-самоделкиных, горе-спасатели смогли за кратчайшие сроки вернуть на приборную панель парочку необходимых деталей, достаточных для того, чтобы удалось выжать газ из несчастной посудины. К счастью, сам мотор заработал исправно, тут же понеся своих товарищей по несчастью прочь из зловещего места. Теперь ужасные чары быстро ослабевали.
Всё это, в общей сложности, заняло минут пять.
Пять минут между жизнью и смертью.
Наконец, у большинства появилась возможность разобраться и окончательно уяснить для себя, что же тут, чёрт возьми, происходит. Компания с выражающими заметное одобрение лицами поглядывала на тёмное небо: кажется, противный холодный дождь начал понемногу заканчиваться.
О чём-то крепко задумавшись, Ольга Дмитриевна считала собравшихся рядом по головам. Наконец, проведя в уме ряд вычислений, вожатая деловито потёрла свой подбородок и произнесла:
— Насколько я заметила, когда шла сюда, Саёри сейчас внизу, вместе с мальчиком, — она почему-то хихикнула, — они в его комнате. Но этого всё равно маловато! Кого-то ещё не хватает. Я не помню пока всех ребят достаточно хорошо, но…
— Оль, успокойся, — в кои то веки Кан, расслабленно прислонившаяся к краешку приборной панели, позволила себе с облегчением выдохнуть, — по-моему, самое страшное позади: мы смогли справиться! На этот раз.
— Стой, погоди-ка минуточку! — разглядев в темноте по ту сторону капитанской рубки некие странные телодвижения, вожатая шагнула во мрак. Уже мгновение спустя Ольга снова вернулась к своим, держа в руке за шкирку… понурившегося теннисиста. — И как это объясните, молодой человек?!
— Я там, должно быть… тоже услышал какого-то родственника? — Хоши неопределённо повёл плечами. Он сам не знал.
— Пиздит он. Нет у него никого, — покачиваясь, со своего места заметила Миу, гордо подняв указательный палец вверх. Между делом она выплюнула кровавый осколок зуба.
— Так! — поставив «провинившегося» на землю, Ольга Дмитриевна сурово положила руки на пояс и строго продолжила, глядя ему в глаза. — Молодой человек! Я вам здесь запрещаю суицид. Это понятно?!
Рёма попытался пронзить её своим фирменным «пустым» взглядом, но, кажется, против опытного человека подобный приём не работал. Тогда Хоши пробубнил себе под нос что-то о потерянной свободе воли и, недовольно натянув на глаза любимую шапочку, хмуро уселся в уголке.
— Чувак, ты извини… я чёт’ действительно грани попутал… — Севен, между тем, решил не терять время даром и попытался хоть как-то наладить отношения с Электроником. Виновато глядя на парня, Люсиэль почёсывал голову. — Та штука реально мозги выжигает! Нехорошо получилось. Я теперь, типа как, твой должник. Проси у Великого Бога-Хакера, что пожелаешь! Конечно же, в разумных пределах, — он деловито поправил очки. — Всё-таки отделал я тебя знатно.
Его собеседник за эти минуты крайне быстро вернулся в норму из полумёртвого состояния. Сыроежкин выглядел довольным, что всё обошлось. Он опять глупо улыбался:
— Это-то ещё ничего, дружище. У нас в лагере как-то раз хуже было, когда меня друзья сдали из-за одной забавной штуковины! — припомнил он. — Короче, после крайней дискотеки мы с мальчишками из отрядов помладше решили провернуть шалость. Прошёл слушок, что прям' после танцев девочки всей гурьбой пойдут в баньку попариться, — Электроник многообещающе подался к уху своего слушателя. — Ну, тогда мы и… — он прошептал что-то, быстро и сбивчиво.
— Чел, ну ты и отморозок! — Севен резко отстранился от нового друга, в изумлении прикрыв рот рукой. — Поменять все правые ботинки на левые…
— А вообще, на самом деле, помощь мне не помешает, — попытавшись сделать шаг, Сыроежкин неприязненно сморщился. — Дело в том, что мои штаны сейчас… они немного мокрее, чем следует. И мне б как-то доковылять до прачечной, а уж застираю я сам. Хотя, если хочешь…
— …
— Эй, мужик! Можно вопросик? — Люсиэля окликнул вдруг подошедший поближе Зен. Джехи тоже обернулась с нескрываемым интересом. — Это, пока суд да дело… блин, то есть… пока мы со всем этим дерьмом разбирались, чьё имя ты там так усердно выкрикивал?
Севен молчал, потерянно глядя в сторону.
— Ну?! — поторопил собеседник.
— Муженёк твой, чтоль?! — откуда-то раздался вопль Миу.
— Это брат, — с явной неохотой ответил Люсиэль.
— Ты ведь никогда не говорил раньше, что у тебя есть бр-…
— Я и про нос свой не рассказываю, приятель. — Севен ткнул себя прямиком в шнобель, потешно высунув язык. — Но это не означает, что его у меня нет. Задумайся! — А пока актёр стоял, поражённый, хакер обернулся к Электронику. Продолжил на тон серьёзнее. — Куда ты там собирался? Идём.
Однако, отнюдь не все спешили принимать помощь от своих товарищей столь же охотно.
— Послушай, подруга! Я и сама знаю. Тут крайне неловко вышло, — несчастная Чабашира упорно продолжала рассыпаться в извинениях перед Ирумой. Выглядела мастер боевых искусств при этом крайне жалко и плохо, хотя досталось по первое число сегодня не ей. — Я понятия не имею, что на меня нашло.
Едва держась на ногах, Миу продолжала сверлить её взглядом, полным концентрированной ненависти.
Тенко всё не сдавалась:
— Но я никогда не хотела тебя так жестоко отделать! В смысле, хотела, но не так сильно, даже когда хотела… ай-й-й… — она поняла, что сама себя и закапывает. — Может, это всё из-за твоей маскулинности? Ты действительно очень часто ведёшь себя, как грязный парень! Вот, кажись, что-то во мне и взыграло, девочка! Какое-то новое чувство, неизученная эмоция, да…
— Пшла вон, пока я тебе не въебала, корова ссыкливая, — Ирума гордо развернулась, всем своим видом показывая оппонентке презрение, превосходство и средний палец, — Я сдерживалась, — а в следующий миг рухнула аккурат носом в пол. — …да бля.
— Послушай, так не пойдёт! — Чабашира заботливо подхватила её на свои сильные руки. — Я отнесу тебя в лазарет, девочка! Там-то мы тебя подлатаем. Это точно тебе говорю! К-как-то… — уже не настолько уверенно.
— Оставьте меня в покое. Пятнадцать минут в фазе быстрого сна на этом мокром полу поправят всё, как ёбаный санаторий, — пробормотала изобретательница. Её язык уже едва слушался свою хозяйку. Миу «плыла». Однако её распоследних силёнок хватило, чтобы, когда Ируму проносили мимо остолбеневшей Нацуки, та хлопнула поражённую девочку по плечу и сказала: — Неплохо, мелкая.
***</p>
«Неплохо, мелкая». <span class="footnote" id="fn_30475189_1"></span>
Что было так себе похвалой от кого угодно другого, из уст Миу Ирумы звучало, как без пяти минут комплимент. Или же, даже лучше…
…принятие.
Промокшая и продрогшая под этим проклятым дождём до костей, Нацу стояла на холодном ветру, невольно приложив руку к сердцу. Все голоса и шумы внешнего мира словно отрезало от неё: внутри разрасталась приятная теплота. Что это?! То самое ощущение сопричастности, может быть?
Ирума была одним из самых скверных людей, кого Нацуки знала.
Но тем дороже стали её слова.
«Я смогла это! Я это сделала!»
Да, подвиг, если задуматься, всё же невесть какой: самую тяжёлую работу за неё снова выполнили другие ребята. Ей нужно было просто нажать на кнопку и ждать. Но… это всё-таки шаг! Маленький? Жалкий?
«Зато уверенный. Мой».
Сначала было так страшно! Хотелось забиться куда-нибудь в самый тёмный угол и в поисках смерти опустить руки. Проблема казалась нерешаемой, неподъёмной. И всё-таки выход нашёлся! Вот он. А стоило просто держать себя в руках! Все ведь с чего-нибудь начинали?
Как же приятно.
Она желала поделиться этой новостью с миром, испытывать это тёплое, нежно тлеющее в груди ощущение снова и снова. Чувство нужности. Теплоты.
«Я буду помогать вам всем, чем смогу! Обещаю».
Сжав не повидавшие ни одной драки, хрупкие, нежные кулачки, Нацуки подняла свой гордый взгляд в небо. Всё будет хорошо. Обязательно. Непременно.
Она действительно хотела рассказать об этом кому-нибудь. Очень хотела! Но сколько ни осматривалась, всё не могла отыскать среди ребят своего самого близкого (разумеется, кроме девочек) друга.
«Плюс, за тот случай у бассейна объясниться всё же не помешало бы. Очень уж это неловко вышло».
Странное, нехорошее, необъяснимое предчувствие пронзило вдруг всё нутро Нацу. Она обернулась к отдыхающей Кан:
— А вы… случайно тут Юсона не видели?
Джехи лишь неопределённо пожала плечами:
— Да нет, вроде. Разминулись, быть может? — Она вдруг сделалась серьёзнее, напряглась. — Хотя, это странно. Учитывая всю специфику недавней аномалии, Ри… кхм, его сестра… значила для него невероятно много. Он должен был появиться.
Нацуки невольно прикрыла руками свой рот, раскрывшийся от испуга:
— А если он шагнул за борт с другой стороны, пока мы не видели?!
— Нет. Это исключено, — устало улыбаясь, Кан покачала головой. — Раздался бы сигнал тревоги: «человек за бортом». Организатор демонстрировал его нам, пока вас двоих не было. Тот омерзительно-громкий звук заметно отличается от корабельной тревоги! Уж я бы поняла. Всё так и есть, — похоже, успокоила Джехи саму себя. — Должно быть, уже убежал в каюту и переодевается. Ведь с вашими прогулками недолго воспаление подхватить. Ты сможешь найти его там! Только сначала стучись, — кокетливо усмехнулась она.
***</p>
— Хей, — неловкие попытки Нацуки разговаривать через закрытую дверь ни к какому результату не привели. Ким явно не проявлял особого желания идти с ней на переговоры. Из комнаты не слышалось даже шорохов его движения. — Послушай, — наконец, не сдержалась девушка. — Я сейчас захожу, хорошо? Просто поговорить! Обсудить всё произошедшее. Заранее извиняюсь, если что-то не то увижу!
Крепко зажмурившись, Нацу открыла дверь.
…
…
…
Никого.
Каюта парня оказалась абсолютно безлюдна. Лёгкий бардак в комнате Юсона запомнился Нацуки и по прошлым их встречам тут, пару раз, ещё до того злосчастного «побега». Никакой мокрой, стянутой с себя наспех одежды на полу или по углам; кое-как заправленная кровать. Не похоже, что здесь за последние несколько минут вообще кто-нибудь был.
— Но тогда где же он? — задумчиво пробормотала Нацу, выходя обратно в коридор и зябко обхватывая себя за плечи. Её праздное любопытство незаметно перешло ту черту, за которой находился обыкновенный лёгкий интерес.
Небольшая тревога тоже давно осталась позади: на смену ей спешило нечто куда более пробирающее.
Коридор оказался пуст.
В дальнем его конце, за лестницей, что вела к задней палубе, бетонная кишка тоннеля по обыкновению заканчивалась дверью в столовую. Которая сейчас была подозрительно приоткрыта. «Но разве девочки обычно не закрывают её, уходя после ужина?». Не в смысле «на ключ», а просто не оставляют распахнутой.
Внутри царили только свет ультрафиолетовых ламп и одиночество. Весьма жутковатая картина, если задуматься. Следующий шаг Нацуки пришёлся аккурат во что-то мокрое. С отвратительным плеском оторвав ногу от пола, она взглянула вниз.
«Ух. Всего лишь вода».
Похоже, мокрые следы тянулись сюда чуть раньше, ещё с коридора. Но это не имело большого значения: сейчас она обнаружила то, что искала. Весь насквозь промокший, Юсон сидел за одним из дальних столиков, чуть согнувшись, спиной к ней. Как будто бы размышляя о чём-то. Вода всё ещё лениво стекала с его светлых волос.
— Ты, эм… ты в порядке? — переборов всё своё пугливое естество, она подошла ближе и положила руку на плечо безмолвного друга. Холодное и влажное плечо. Нацу довольно сильно тряхнула его.
Чтобы осознать истину, ответ ей и не потребовался. Неестественно запрокинув голову и глядя сквозь девушку пустыми глазами, тело нелепо упало со стула. Только теперь Нацуки заметила флакончик до боли знакомого яда, стоящего рядом с ним на столе. По помещению разнёсся душераздирающий крик.
— Что… что такое?! — из одного из ближайших помещений (прачечной) на зов уже прибежал Электроник. Сыроежкин включил нормальное освещение. Он был настолько встревожен и взвинчен, что даже забыл натянуть новые штаны, а старые, насквозь промокшие и в пене, теперь лениво тащились за ним по полу, сжимаемые в руке. Увидев красное исподнее своего товарища с серпом и молотом, Нацу вскрикнула ещё раз. — О, Господи.
Второй в помещение вбежала немного запыхавшаяся Саёри. Этих двоих оказалось достаточно, чтобы мгновенно включилось официальное оповещение:
— *Мном-мном*… — Судя по звукам чавканий и возни, разом разнёсшимся по всем динамикам на корабле, у Морти сейчас время ужина. — Да фто ты будеф девафь. Я тофько певекуфить собвафся, — ещё одна недолгая пауза. — Прошу меня извинить. Итак, не прошло и полгода! Тело обнаружено. Я повторяю: тело обнаружено. Всем страждущим узнать больше я бы советовал собраться как можно скорее в вашей столовой! А я пока что оставлю вас. Файлы с описанием дела совсем скоро придут на ваши устройства. Уже через час состоится очередной суд, там и услышимся.