7. Глава Вторая. Make Love, Not Killing Game. Часть Седьмая (2/2)

— То, что здесь происходит! Это… н-наверное, такого быть не должно! — неловко заговорила Саёри, краснея под его пронзительным взглядом. — Тут, вроде как, появились пираты, и-и-и… они н-напали на нас! А нам даже нечем от них защититься. Вот…

— Ага, ага, — с понимающим видом покивал собеседник. — Я тебя понял. Минуточку.

На этих словах его изображение вдруг отключилось. Зато знакомым голосом опять заговорили динамики по всему кораблю:

— А вы уже было подумали, ваш круиз на пути к Отчаянию продолжится без сучка, без задоринки? И собрались состариться дружной компанией на этом вот корабле. Как бы не так, — коварно усмехнулся Морти во всеуслышание. — В море полно различных опасностей, чего оно только в себе ни таит…

— Но если мы ВСЕ умрём, игра кончится! Никого здесь не станет, когда кораблик пойдёт ко дну… — не спешила соглашаться Саёри, крича куда-то в небо, на звук. — Тебе тоже ведь этого не захочется?! Как нам тогда всех одолеть?

— Ты знаешь главное правило этого корабля? Меняйся или сдохни, девочка, — холодно произнёс парень. — И если вся ваша партия вдруг в силу различных внешних причин «отбракуется»… я просто соберу новую, и мы продолжим игру. С этого же момента, если угодно. Никаких сожалений. Меняйся или умри.

— Ах ты!.. — простушка в недовольстве сжала свои кулаки, глядя вверх.

— Так что за все выпавшие вам в этом плавании неприятности вы сможете винить меня, Волю Господа, Посейдона… кого захотите, — загадочно протянул Морти. — Но знаете, что? Гнев страшных морских богов во все времена могла успокоить лишь жертва. По нынешнему курсу даже всего одна. Не так дорого! А все остальные условия вы знаете. Они прежние. Два по цене одного на свободу и бла-бла-бла! Ладно, — голос из динамиков вдруг стал скучающим. — У меня ещё кое-какие дела тут остались. Не тревожьте больше по пустякам, и… попутного ветра.

На этом сообщение оборвалось.

Когда Морти перестал говорить, на палубе, тщетно пытаясь понять, что вообще происходит, столпилась уже вся компания: влекомые наверх знакомым голосом, присоединились даже те, кто спал или сидел у себя в каюте. Враждебный корабль неподалёку живо стал поводом обсуждений.

— Сыроежкин! — позвала, между тем, Миу, как раз едва закончившая с установкой взрывчатки.

— Чё?.. — не понял напарник, рассеянно почёсывая голову свободной рукой.

— Через плечо, пока не стало слишком горячо! — хмуро отозвалась Ирума, схватив приятеля за руку и оттащив подальше от места грядущего взрыва. Фитилёк-то уже догорал.

— О-па. Разрывная, — отметил вдруг Хоши.

Раздавшийся сразу за его словами грохот сотряс весь корабль. У металлической двери, охранявшей от народа «секретную» комнатку, просто не было шансов. Рвануло, как надо.

Даже не дожидаясь, пока осядут дым и вся пыль, Амами, точно ужаленный, рванулся в капитанскую кабину к заветной кнопке. К счастью, по опыту собственных плаваний он знал, где искать и тотчас же нашёл её. Корабль гордо поднял паруса, набирая попутный ветер. Народ ощутил движение.

Никто ещё долго не решался поверить своим глазам, но, кажется, враждебное судно не стало их преследовать. Оно осталось выжидающе стоять на месте, а вскоре развернулось в обратную сторону.

— Будете знать, как с нами связываться! — угрожающе прокричала Тенко, грозя неприятелям кулаком.

— Но, по сути, мы ведь ничего им так и не сделали, — подметила Кан. Чабашира поникла.

Саёри оказалась одной из первых, кто заглянул в новое помещение, едва всё улеглось:

— Так… никакого Морти здесь нет? — с небольшой ноткой разочарования в голосе негромко спросила девушка, наивно хлопая глазами и оглядываясь по сторонам.

— Естественно, его здесь и не будет, тупорылая, — беззлобно ответила Миу. — Этот недоделанный шкет хоть и жалок, как засохшая конча, но даже он не настолько бездарен, чтобы так подставляться! Мне казалось, все уже уяснили.

— …

Но, даже вопреки отсутствию поблизости их главного кукловода, здесь всё ещё имелось, на что посмотреть.

***</p>

— А навигация, конечно, вся в хлам… — Рантаро с сожалением потёр голову. — Это печально.

Большая часть приборной панели оказалась разбита вдребезги. Некоторые кнопки, рычаги и провода были просто вырваны с корнем, валяясь поблизости или болтаясь на собственных вынутых внутренностях. Создавалось стойкое впечатление, что здесь уже плотненько поработали. Ещё до их прихода. Возможно, до попадания компании на корабль в принципе.

Зен с грустным удовлетворением взглянул на свои отражения во тьме одного из потрескавшихся экранов, явил себе ободряющую полуулыбку:

— Зато сколько красавчиков на меня сразу смотрит, хей! Чувак, ты, как всегда, восхитителен.

Моника недовольно шикнула, закатывая глаза.

— Вот что бывает, если доверять настолько опасные игрушки кому попало! — грозно прокричала начинающая сердиться вожатая, показывая, при этом, определённо на Миу.

— Ты хочешь сказать, что взорвала бы получше? — Лениво приподняла бровь та. — Пизди больше, Мисс Целомудрие. Тебя бы по кускам собирали.

Лицо Оли вмиг побагровело:

— Да как ты..! Я твоим родителям всё скажу!

— Постойте, Ольга Дмитриевна! — Тут в начинающуюся потасовку вклинился Сыроежкин. Он резво схватил вожатую за руку и, едва та обернулась на новый источник шума, заговорил, положив свободную ладонь прямо на своё сердце. — Характер повреждений у этих приборов немного другой, да и очаг взрыва далековато. Никто ещё не мог зайти сюда прежде. Их явно поломали до нас! Возможно, прежние хозяева корабля.

Глядя на одного (и, увы, единственного на данный момент) из своих лучших мальчиков, Оля заметно смягчилась:

— Ну, если уж ты так говоришь… однако! — Она вновь обернулась к Ируме. — За вашим поведением я всё ещё старательно наблюдаю, юная леди.

— Да и пожалуйста, — та только пожала плечами и отвернулась. За всё своё время в этой компании Миу уже научилась порой игнорировать некоторые отдельные раздражители.

— Не-а! Ничего! — Раздосадованная Чабашира, между тем, печально отошла от штурвала. Её отчаянные попытки сдвинуть его не увенчались успехом. — Этот забавный кругляш тоже заклинило намертво.

— Возможно, нам и удастся вернуть что-нибудь из этого к жизни общими силами, — рассеянно произнёс Электроник, почёсывая свою белобрысую голову. — Но я лично не особенно верю. Плюс, даже если да… понадобится явно не один день.

— Зачем спешить, когда у нас целая вечность? — в своей привычно-меланхоличной манере протянул Рёма. — Мы так и будем дрейфовать здесь, в этом бескрайнем море…

Он даже и не заметил, как при его словах Нацуки и Юсона, стоящих чуть поодаль, вдруг передёрнуло ни то от испуга, ни то от отвращения.

Однако, на беглом осмотре неработающих приборов список интересных находок здесь далеко не заканчивался.

— Глядите, что мне подвернулось! — Хакер уже вскрывал большой пыльный короб, стоящий в углу рядом с люком вентиляции. Тот весь был набит петардами и хлопушками. Глаза Люсиэля едва не светились от радости. — Устроим шумную вечеринку в духе китайского нового года?!

— Чувак, у нас уже была одна. Ты пропустил, — угрюмо ответил Зен. — Дай хоть народу в себя прийти.

— Ну и ладно, зануда… как скажешь.

Джехи, между тем, выудила из небольшого подвесного шкафчика, что рядом с огнетушителем, несколько маленьких странных пакетиков. Взгляд её сделался весьма удивлённым:

— Боже мой. Да вы шутите…

— Что там такое? Ого! — Усмехнулся Зен, разглядывая находку вблизи. — Чувак!

— Травка, да? — спокойно спросила Моника, без особого интереса приподняв бровь. Она быстро распознала и сами пакетики, и их содержимое. — Похоже, это путешествие становится всё… любопытнее.

— Что, правда? А можно взглянуть?! Никогда раньше не держал… — мимо неё навстречу неизвестности с зажегшимися от азарта глазами уже потянулся Юсон, но девушка молча ударила его по руке. Парень смутился и отступил.

— Давайте тогда все хорошенько убьёмся в сраку, сукины дети!

Несколько пар глаз разочарованно и осуждающе уставились в сторону Миу.

От столь пристального внимания со стороны общества Ирума даже чуть-чуть стушевалась:

— Ну… бля, народ! Такова моя сраная философия. В жизни необходимо успеть попробовать всё, потому что ты можешь сдохнуть! Хоть завтра, хоть через пять ебаных минут! Никаких, мать его, сожалений. Я исключаю из этого правила, разве что, некоторые тяжёлые наркотики. Потому что эта хуйня убивает мозг.

— Не сметь! Вы даже не думайте! — Снова воскликнула Ольга Дмитриевна. — Пока я тут за вас отвечаю, я не позволю вам вредить своему здоровью и есть эту грязную траву, как какие-то неотёсанные животные!

— Эм, Оля… — Джехи, в общем-то, согласная с позицией своей подруги, смущённо покраснела и прикрыла лицо рукой. — Её… Господи, боже мой. Нет. Её не едят.

— Правда? А что тогда с ней делают? — Смущённо почесала затылок растерянная Чабашира.

— По-моему, я нашла что-то поинтереснее, — пока суть да дело, Юри без лишнего шума решилась осмотреть маленькую неприметную выдвижную полочку, что под приборной панелью. Точнее, её содержимое. Сейчас тихоня держала перед собой на свету небольшую закупоренную склянку с явно привлекающей внимание этикеткой, и заворожённо разглядывала, как плещется внутри прозрачное содержимое.

При виде этой, как выяснилось, далеко не самой мирной картины Севен во мгновение ока растерял всю свою показную весёлость. Напрямик рванув в сторону девушки, он оттолкнул зазевавшегося у него на пути пионера и отнял склянку. Рука, в которой хакер сжимал свой трофей, уже каким-то чудом оказалась в перчатке. Свободной пятернёй он достал из кармана, похоже, пачку влажных салфеток, которую тут же протянул Юри:

— Руки протри. Не самая подходящая обработка, конечно, но уж что есть, — серьёзно произнёс Люсиэль. В его усталом взгляде отчётливо читалось нечто сродни «лучше-бы-я-этого-тут-не-встречал-но-где-же-тогда-ещё».

— А в чём, собственно… — с заметным интересом протянула Джехи, глядя на всё это действо. При том она не могла не заметить, что вокруг уже успела воцариться самая настоящая гробовая тишина.

Крайне неохотно, хакер тяжело вздохнул и развернул баночку этикеткой к остальной публике. Угрюмо помолчав ещё какое-то время, он заговорил:

— Вы что, читать не умеете? Вот здесь вот, чёрным по белому: химическое орудие массового поражения наружного применения — «Дурачок».

— Если это шутка, то она довольно забавная… — не очень уверенно протянул Ким.

Люсиэль мрачно поправил очки свободной рукой:

— По-твоему, сейчас было похоже, что я шучу?

— Ну, думаю, ни я, ни кто-либо ещё из здесь находящихся ни разу не слышали ни про одно опасное вещество с таким… эм… любопытным названием, — попробовала исправить ситуацию Кан.

— В одной маленькой северной стране, название которой я уточнять не стану из целей нашей же безопасности, его уже пытались применять во время не шибко удачного, но крайне кровопролитного государственного переворота. Всех лиц, имеющих к нему доступ, там можно пересчитать по пальцам одной руки. А нас с вами, дорогие мои друзья, полагалось бы казнить за один только факт, что мы это знаем, — рассказывая ледяным, пробирающим до костей тоном, Севен оглядел притихшую публику. — Сами решайте, что из рассказанного мной правда, а что — вымысел, но, по-хорошему, нам сразу бы стоило выбросить это за борт… да только пока неизвестно, насколько велик будет вред, нанесённый окружающей среде. Не буди лихо, и всё такое.

— Ну, и… чего такого опасного в этом «Дурачке»? — задумчиво спросила Тенко. — Как он работает? Можно ли его распылять на мужланов, которые пристают ко мне, с целью самозащиты?!

Хакер ещё какое-то время молчал, видимо, взвешивая все «за» и «против» дальнейших своих откровений. Прикрыв глаза и устало выдохнув, он, наконец, принял решение, что предупреждён — значит, вооружён и имеешь куда меньше необоснованной мотивации творить различные глупости:

— При физическом контакте с кожными покровами жертвы даже крайне маленькая доза «Дурачка» всего за три-пять минут вызывает остановку дыхательной системы, а следом — отказ других органов. О наличии какого-либо противоядия мне ничего неизвестно. К счастью, на открытых поверхностях яд живёт мало, всего пару-тройку часов, и он крайне неустойчив к прямым солнечным лучам, а под ультрафиолетом и вовсе распадается почти мгновенно. И напоследок, — мрачно улыбнулся всем Севен. — Если за пределами этого корабля хоть кто-нибудь из вас, хоть о части недавно услышанного проговорится, моё нынешнее начальство закопает всех с потрохами. Новый босс — вообще редкий душнила. Он ведь из-под земли достать может. И я сейчас даже без шуток. Усвоили?

Слушатели неуверенно закивали.

А Люсиэль убрал свою добычу в карман, деловито пошлёпал себя по бокам и довольно сказал:

— Пока что ещё не придумал, куда эту заразу подальше от лишних глаз спрятать, на всякий случай. Ну да ладно! Меня разговоры о работе всегда утомляли. Мы, вроде, со всем здесь закончили. Кто-нибудь ещё проголодался?

***</p>

На корабль медленно опустилась ночная тьма.

После утренней кутерьмы с вражеским судном и нахождением опаснейшего вещества, которое в нехороших или же не очень умелых руках за считанные секунды будет способно уничтожить всех местных обитателей, атмосфера на борту сделалась весьма напряжённой. Большинство, конечно, упорно натягивало счастливую улыбку и откровенно пыталось избегать мрачных мыслей, но отогнать их до конца теперь было попросту невозможно. Да ещё и этот Морти, который намекнул, пусть и крайне туманно, что неприятностям во время их плавания ещё далеко не конец.

Он дал новый стимул лишить здесь кого-нибудь жизни, при том — весьма действенный! Хочешь побыстрее покончить с крайне непредсказуемым путешествием? Тогда вперёд. Отличное средство уже предоставлено! Так что теперь, пускай на корабле и не царила атмосфера всеобщего недоверия или страха друг перед другом, оглядываться народ стал куда чаще. А также размышлять, делать выводы.

Свои выводы сделал и Ким Юсон.

— Зачем ты позвал меня? — Зябко обхватив себя за плечи и озираясь по сторонам, Нацуки с подозрением покосилась на своего приятеля. Сообщение с приглашением подняться на палубу упало ей на планшет минут тридцать назад, и всё это время она тщательно размышляла. Всё-таки очень уж интригующим и туманным оказалось послание. — Я теперь без особой на то причины вообще покидать комнату не хочу. Даже в столовую планирую ходить после всех. В одиночестве. Мне слишком уж дорога моя жизнь.

Она ещё раз огляделась, хорошенько прислушалась и вдруг поняла: в этой тишине вокруг нет никого. Лишь тихий шум набегающих волн да зловещая тишина. Лишь они двое. Что-то тёмное и крайне зловещее начало копошиться в её сознании.

«Обычно вот так и происходят убийства».

Ким странно посмотрел на неё. По спине девушки уже побежали мурашки. Конечности колотила мелкая дрожь. Ведь все уже давным-давно спят. Случись тут что-нибудь страшное, её сейчас никто не услышит.

«Преступником оказывается кто-то из самых близких. Именно тот, кому ты больше всего доверяешь, как правило, в конце концов вонзает тебе нож прямо в спину».

В её случае это были не просто слова, а горький-прегорький жизненный опыт.

Однако Юсон развеял всю свою «страшную ауру», едва только он открыл рот:

— Чего тебя не было так долго? — Ким выглядел крайне расстроенным и немного обиженным. — Пришлось все продукты самому перетаскивать! Ну ладно, хоть напутственное слово пришла сказать, и то хлеб …

— Напутственное… что? Чего? — искренне не поняла его Нацуки.

Тогда Юсон взял за руку растерянную девушку, осторожно подвёл её к краю борта, и указал на закреплённую с обратной стороны небольшую спасательную шлюпку, уже заботливо набитую всякими съестными припасами:

— Никто вчера не отнёсся к моей затее серьёзно. А я ведь совсем не шутил! На корабле мне теперь ловить нечего, тут становится очень опасно. Собранных припасов хватит на пару-тройку дней безбедного существования посреди океана. Если мой путь затянется, можно их растянуть. Я собираюсь добраться до суши и всех спасти!

— …

Нацу стояла и глядела на него, как заворожённая.

Теперь, на волне нарастающей паники и мрачных мыслей, неотступно обуревающих бедняжку весь этот кошмарный день, идея держаться подальше от их проклятого корабля отнюдь не казалась ей чем-то сумасшедшим, достойным осуждения. Отчасти, даже наоборот.

Ведь так для неё уж точно не будет ещё одного предательства… с чьей-нибудь стороны.

— Не переживай, я уже успел сегодня как бы случайно выведать у Рантаро, как правильно опускать на воду эту крошку! — Ким гордо кивнул в сторону шлюпки. — Там нет ничего особенно сложного, с его слов. И, кстати говоря, я ни на что такое не намекаю… но места здесь хватит ещё ровно на одного человека. Да и плыть мне в одиночестве будет скучно.

Нацуки с сомнением огляделась по сторонам. По какой-то причине ей весьма не хотелось, чтобы кто-нибудь ещё застал сейчас этот трусливый побег, этот жалкий удар в спину прямиком от неё.

Ведь для себя она уже решила, как безопаснее.

— А мы… точно вернёмся потом, чтобы всех спасти? — напоследок очень тихо спросила девушка, неуверенно теребя подол юбки.

***</p>

Несколько минут спустя.

— Я всё ещё не понимаю, что тебя так взбудоражило? — продолжал ворчать Зен, недовольно плетясь за Моникой по коридору. Всего с пару минут назад они вместе с бывшей Президентом сидели в его каюте, неторопливо распивая вино. Но вот она вдруг вся подобралась и, мотивируя тем, что «что-то услышала», поспешила из комнаты прочь. Моника не была одной из тех, кто столь быстро сдаёт назад, это актёр уже понял, да и по выражению её лица Зен мог спокойно сказать: едва ли девушка имитирует свою озабоченность. — Как я тебе уже говорил, среди нашей компании Я всегда был самым нервным и падким на всякие типа знамения, но… даже моё великолепное супер-чутьё в этот миг ничего не учуяло! Всё чисто. Признай уже!

Моника в который раз огляделась. Коридор пуст. Значит, звучало явно не здесь. Она и сама уже, если честно, не была уверена, что ей не показалось, но какое-то странное волнение… что-то внутри никак не желало успокаиваться, пока она не отыщет источник этого якобы мнимого звука:

— Не стоит недооценивать ситуацию, в которой мы всем кораблём оказались. Сейчас игнорирование любого «плохого звоночка» может обернуться трагедией! А мне не понравился этот шум, хоть ты тресни.

— Ну и откуда он? — Актёр чуть сварливо сложил руки на груди. — Я лично ничего вот сейчас не расслышал! Но раз уж так хочешь, давай перебудим народ и обследуем все каюты. Пока ещё сам не знаю, насколько это сарказм. Можем устроить!

— Нет, этого не понадобится. Мне кажется, звук шёл снаружи… — задумчиво произнесла Моника, поднимаясь на палубу. — На всякий случай, будь готов ко всему! — А едва оказавшись на поверхности, она почти сразу же всё увидела. — Твою налево. Да, мне следовало бы догадаться, — устало закончила девушка.

— Что там такое случи… ого, — озадаченно протянул Зен, поглаживая свой подбородок. К такому он готов не был. — Не подвело тебя твоё дурное предчувствие, кажется. С меня стакан пива.

Двое сверлили чуть потерянными взглядами шлюпку, колышущуюся на спокойных волнах бескрайнего тёмного моря и отплывающую всё дальше от общего корабля. На лодочке также находились двое. И пока ещё расстояние позволяло их разглядеть. Ошибки здесь быть не могло.

— Вот почему я никогда не хотела иметь детей, — одними губами пробормотала себе под нос Моника, глядя вдаль, на исчезающих. — С ними столько мороки.