19 (2/2)
Уилл сказал это четко, уверенно, так, чтобы пути назад не было. Он вновь посмотрел на Ганнибала, втянул носом воздух, когда тот начал приближаться к постели, ладони моментально вспотели, непроизвольно сжали покрывало.
Доктор Лектер стоял напротив, между разведенными в стороны коленками Уилла, ладонь его медленно потянулась к щеке, покрытой мягкой щетиной. Пальцы легли под подбородок и на затылок, чуть нажали, теряясь в каштановых локонах, Уилл закрыл глаза, затаив дыхание. Сердце ухнуло в живот, замерло, а затем забилось испуганной птицей, пульсируя теплыми волнами.
Вторая рука Ганнибала повторила незамысловатые движения, Уилл закусил губу, блаженная пустота в голове от массажа казалась райским наслаждением. Доктор Лектер будто перехватил и перенаправил поток мыслей, перекрыл всю тревогу, забрал страхи, играл не различимую слухом мелодию тишины.
Вслед за покоем пришла горячая волна жажды, вдруг пробудившаяся ото сна, растекалась жаром от груди к конечностям, пульс застучал в ушах, шум крови забурлил нетерпеливым потоком.
Уилл открыл глаза. Ганнибал, как и прежде, склонился над ним, руки крепко держат за голову, темные очи смотрят в самую душу, касаются самого дна. Что он видит там? Глубину океана, где обитают неведомые твари, не видевшие солнечного света, затерянную Атлантиду, похороненную под толщей воды?
Он сглотнул. Тяжесть в паху нарастала, рубашка прилипла к спине.
Уилл приоткрыл рот, но имя так и не слетело с губ, выбитое вырвавшимся наружу неожиданным вздохом. Сильные пальцы надавили на затылок, пробежались по шее, стиснув мышцы на загривке. Забавная мысль промелькнула в сознании – а что если бы все проблемы можно было решить массажем? Уилл не успел ее осознать до конца, даже не успел улыбнуться, как влечение стало настолько отчетливым, что затмило все.
Он сомкнул веки, подался вверх и вперед, ощущая теплое дыхание ближе. Еще ближе.
К черту! Он схватился за предплечья доктора Лектера, притянул к себе, почти не глядя, на ощупь, поцеловал того в нижнюю губу, тут же замер от осознания, что тот не отвечает.
Стыд удушающей волной сдавил горло, но томление было сильнее – и потому язык успел ощутить солоноватый вкус сухой кожи при неуклюжем смыкании ртов.
Уилл отпустил шелковую пижаму на плече доктора Лектера, поспешно убрал руку с светло-русого затылка. Он все испортил!
– Простите… Доктор Лектер, простите… Я не…
Уилл нес бессвязный бред, заткнулся почти сразу, как только Ганнибал, по-прежнему державший его за шею теплыми ладонями, произнес слова, способные расколдовать его, как заклинание.
– Уилл. Все в порядке, Уилл.
Его лицо было так близко, он нависал над ним, он смотрел в глаза, голова начинала кружиться – от паники, от желания, от визгов демонов, сладострастно махающих хвостами, облизывающих розовые пасти…
«Пожалуйста, пожалуйста, помоги мне…»
– Пожалуйста… – взмолился Уилл.
Он не договорил. Доктор Лектер сделал решающий шаг вперед, уперся коленями в кровать, брюки Уилла стали тесными, мысли путались. Ганнибал погладил его по взлохмаченным локонам, запустил в них пальцы, а затем схватил почти грубо, по-собственнически.
Уилл засопел сквозь стиснутые зубы, а затем в его рот впились поцелуем, влажным, жадным, похожим на укус. Он сам не понял, как уже начал тереться пульсирующим от притока крови членом о внутреннюю часть бедра доктора Лектера, как цеплялся за него, заставляя стоять в неудобной позе, задрав ногу на постель, как сопротивлялся, чтобы лечь на кровать, при этом почти рычал, когда целующие его губы отстранялись, искал их вслепую, зажмурившись.
Глаза у Уилла были закрыты, он отдался ощущениям, отзываясь на каждое прикосновение. Ганнибал любовался им, разглядывал каждую деталь, вслушиваясь в каждую ноту музыкальных стонов и хрипов, в лейтмотив ритма сердца. Уилл был на вкус, как минеральный рислинг, многослойный и многогранный, изменяющийся в разных температурах, Уилл был ароматным, как булка с медом и корицей, запах щекотал ноздри, слюна выделялась сама.
Ганнибал медленно расстегивал одежду – свою одежду – на Уилле, тот не размежал век, но цеплялся за его запястья, брови взмывали вверх, когда горячие губы переставали касаться его лица, шеи, прикусывать губы, которые были уже алыми и припухшими.
Доктор Лектер стащил рубашку рывком, Уилл заерзал, нетерпеливо высвобождая руки из рукавов, но не потому что хотел раздеться – а потому что понял смысл игры в горячо-холодно и переменную близость. Ганнибал приникал к шее так, словно хотел выпить его до дна, как вампир, касаясь зубами кожи, но не оставляя следов, лишь намекая, подчиняя, дразня. Уилл уже извивался под ним, стремился навстречу требовательным ладоням, дразняще двигавшимся к расстегнутым брюкам, к линии резинки трусов, оттягивающих белье, высвобождающих розовый, сочащийся член.
– Ах! – воскликнул Уилл.
Одна теплая ладонь дразнила его, вторая крепко держала за волосы, горячие губы и язык впивались ему в рот так, что последующие стоны терялись в сомкнутых устах.
Уилл был подобен дикому потоку, он, действительно, не лгал, когда боялся, что его может разорвать… В теле тихони бушевали ураганы, изголодавшееся по ласкам тело было готово тут же отдаться порыву, перестало сопротивляться похоти. Доктор Лектер не хотел, чтобы силы у Уилла закончились так скоро, он растягивал удовольствие – не ведясь на однозначные движения бедрами, полную отдачу и безоговорочное повиновение.
Он мог сделать с Уиллом, что хочет. Если бы он впился зубами в блестящую от пота шею так, чтобы кровь хлестала по кровати, откусил бы ему ухо – или член, – Уилл счел бы это уместным.
Уилл, может, и сам сожрал бы Ганнибала, но, действуя на ощупь, как слепой котенок, не особо преуспел.
– Ганнибал! – хрипел Уилл.
Ганнибал улыбался ему в ответ, пусть и Уилл даже не замечал, что происходит вокруг, ничего не соображал. Он лежал на спине, доктор Лектер сидел на его бедрах, упираясь коленками в постель по обе стороны от стонущего тела. Он крепко сжимал член Уилла, рука двигалась ритмично, дразнила и скользила по головке, опускалась вниз, массировала яички, а тот ловил ртом воздух, облизывал губы.
Другая рука доктора Лектера втапливала Уилла в кровать, упиралась в грудь, Уилл неистово цеплялся за его запястья, оставляя малиновые следы от ногтей, лиловые пятна синяков.
Уилл всем своим видом умолял не мучить его. Брюшные мышцы сокращались, грудь поднималась и опускалась от частых вдохов, Ганнибал положил указательный палец Уиллу на нижний ряд белых зубов, увернулся от щекотного языка и попытки укуса. Он вел пальцем вниз по подбородку, по шее к ключицам, по правой стороне сияющей румянцем груди с розовым соском, пересекая ряд выступающих ребер, по косым мышцам живота к темной дорожке волос от пупка. Член Уилла он по-прежнему не отпускал, лишь замедлился, ощущая, как пульс Уилла податливо сменил частоту.
Уилл еще ни разу не открыл глаз, он был одним сплошным ощущением, растворялся в темноте, даже имя бы свое не услышал.
Ракурс снизу был еще прелестней, чем сверху.
– Ах! – возмутился, как от боли, Уилл, когда горячие мягкие губы обхватили его член, источавший влагу.
Ганнибал смотрел на него снизу вверх, тот инстинктивно подался навстречу, загоняя свой конец все глубже, стукаясь о небо, останавливаясь лишь на мгновение, погружаясь вновь. Ладони Ганнибала были на Уилле, ладони Уилла держали доктора Лектера за волосы, Уилл дрожал и урчал в беспамятстве, выгибая спину.
Его хватило ненадолго. Вновь возглас изумления, как от резкого захватывающего падения сорвался с его губ, растянулся в высокий, хныкающий стон.
Ганнибал поднял голову, облизывался, по подбородку стекали остатки спермы и слюны. Локти и плечи подергивались от напряжения и неудобной позы, он был доволен так, что даже не сдержал удовлетворенного вздоха.
Уилл открыл глаза. Взгляд серо-сине-зеленых глаз вновь был темным, индиговым, длинные ресницы трепетали.
Он протянул руку, осторожно, словно боясь спугнуть, погладил Ганнибала по волосам, поправил сбившуюся на лоб светло-русую челку.
Доктор Лектер прильнул к ладони, уткнулся в нее носом, выдохнул, Уилл захихикал от щекотки.
«Что это было?» – спрашивал себя Уилл.
«Это было прекрасно», – отвечал он сам себе.
Он приподнялся на локтях, жар еще блуждал по телу, дорожки пота по-прежнему стекали от виска, под подбородком, блестели на обнаженном торсе, с дальнего края кровати небрежно свисала рубашка Уилла и халат доктора Лектера, постель была смята.
Ганнибал переместился выше, к лицу Уилла, навис над ним, упираясь в постель ладонями. Вкус у поцелуя был необычный, он щипал искусанные до крови, но улыбающиеся губы.