chapter viii. cracks of light & lonely house. (1/2)
Верхние этажи небоскребов Лондона прятались в серых тучах, накрывшие весь город. Ноябрь заканчивался, но, как обычно, до снега было ещё далеко, несмотря на скорое приближение декабря. Шел ливень. На деревьях оставались редкие листья. Воздух буквально был пропитан влагой. Казалось, улицы стали менее людными, вероятно из-за того, что туристическая жизнь постепенно перетекла в музеи и пабы. Желание выходить куда-то пропало ещё несколько дней назад. Одри с трудом добиралась до университета, прячась под зонтиком, который не спасал от пронизывающего ветра. Пятничным вечером она лежала на кровати, то и дела ворочаясь на жгучих простынях. Лицо стало красным, а брови сводились домиком из-за ноющей боли в животе. Она чувствовала себя кошмарно. Девушке по-хорошему стоило бы встать и выпить обезболивающее, но на тот момент это казалось не посильной задачей. Кингсли пыталась поспать, но все попытки принять удобное положение и умиротворенно прикрыть глаза проваливались. Она ненавидела этот период месяца. Оставалось пережить последний день.
Раздался звонок. Девушка недовольно вздохнула, ругая того, кто нарушил её и без того страдальческие часы, и взяла трубку.
— Да?! — яростно произнесла она, готовая накинуться на звонящего.
— Воу, полегче, — это был Найл. Хоть уж это и не было такой уж и загадкой. Ей звонили только три человека: мать, отец (как по расписанию раз в две недели) и Хоран. — Что случилось? Я не вовремя.
— Случилась биология. — Девушка нехотя привстала на кровати.
— Я думал, ты занимаешься исключительно физикой. Решила попробовать что-то новое?
— Нет, Найл, у меня просто болит живот, — неловко произнесла Одри, будучи неуверенна в том, что хочет сообщать все подробности Найлу.
— Оу, ты приняла таблетки?
— Нет, они слишком далеко, я не могу дотянуться, — она вымучено посмотрела на комод у противоположной стены комнаты.
— Все так плохо? — он вздохнул. — Могу я приехать?
— Я не хочу отрывать тебя от дел. — Пробубнила Одри.
— Ты не отрываешь.
— Тогда хорошо.
— Тебе придется встать, чтобы открыть мне дверь, ты же понимаешь?
— О, черт. Не приезжай.
— Буду через десять минут. — Провозгласил Найл и бросил трубку. Девушка плюхнулась камнем на кровать. На глазах навернулись слезы, когда тело накрыла очередная вспышка боли.
Как и обещал, Найл прибыл через десять минут. Девушка как можно быстрее открыла дверь и завалилась на ближайшую мягкую поверхность, которой на этот раз оказался диван.
— Где таблетки? — спросил Хоран и скрылся в комнате, как только девушка объяснила ему, где лежали желанные пилюли. Он вернулся со стаканом воды и целой пачкой. Губы Одри изогнулись в кривой улыбке. — Может, стоит поехать в больницу или вызвать доктора?
— Не паникуй, у меня так каждый месяц. Все под контролем. — Девушка прикрыла глаза, пряча слезы. — Кроме того, что я чувствую себя бесполезным куском дерьма, который не сделал ни одного задания за несколько дней. — Она закрыла лицо руками, вспоминая про подготовку к экзаменам.
— Ты постоянно учишься, Одри. Нет ничего плохого в небольшом перерыве. Тебе это необходимо. — Спокойно произнёс Найл, касаясь её коленки.
— Мне не нужен отдых, мне нужны мои конспекты по высшей математике и много кофе.
— Перестань. Ты итак начала готовиться ещё месяц назад. Я уверен, никто другой так не делал.
— Вот именно, я делаю все по своему плану, и если я не буду его придерживаться…
— Ничего страшного не случиться за пару дней.
— Очень даже может, — протестовала Одри. — Я не хочу тебя отвлекать, — уже спокойно и тихо продолжила девушка, — я не умру от этой боли, наверное.
— Не драматизируй, — он провел большим пальцем по её щеке.
— Хорошо! Я встаю, — она медленно села, поправляя волосы, которые были неаккуратно собраны в пучок. Голова кружилась. — И сажусь за домашнюю работу. Спасибо.
— Ты не сядешь за учебники. Ни сегодня, ни на выходных.
— Что мне остается? Вести бесполезное существование и ничего не делать?
— Не бесполезное, Одри, ты наберешься сил, развеешься. Давай, собирай вещи. — Найл бодро улыбнулся.
— Зачем?
— Мы едем загород. Свежий воздух и лес. Вставай. — Одри, прищурив глаза, посмотрела на собеседника. Она серьезно задумалась над его предложением. Прекрасно.
— Могу я взять книгу?
— Если это не учебник и не научпоп.
— Найл! — глухо запротестовала Кингсли.
— Вставай.
— У тебя нет планов на выходные?
— Нет, я весь твой. — Кингсли взглянула на него своими карими глазами, в которых танцевали знакомые ему черные тени. Она ухмылялась.
— Хорошо. — Кажется, таблетки наконец подействовали, ибо Одри уже не напоминала еле двигавшегося зомби с уставшим, но милым личиком и живенько передвигалась по квартире. — Куда мы едем?
— В мой загородный дом в Хартфордшире.
— Не знала, что у тебя есть дом.
— Почти никто не знает, это секрет.
— Я буду молчать. — Пообещала она и якобы закрыла пальцами рот на невидимый ключ.
Через полчаса они ехали по городу на внедорожнике Найла. Перед отъездом они зашли в первый попавшийся супермаркет и накупили еды и невероятное количество сладостей, которые выбирала Кингсли. Одри, сняв обувь, поджала ноги под себя, любуюсь мрачным пейзажем за окном. Они оба молчали. Хоран решил не тревожить девушку после его неудачной попытки пошутить.
— Ты будто под наркотиками.
— О, да. У них даже есть название. Гормоны. — Грубовато и саркастично бросила она и снова повернулась к окну.
Найл перестал беспокоиться лишь, когда она заснула после того, как они выехали за черту Лондона. Спящей она казалась безмятежной и милой. Он ухмыльнулся себе под нос, изредка поглядывая на спутницу, вспоминая разные шутки, что он слышал от знакомых про своих девушек в таком состоянии. Не то, чтобы он не сталкивался с этим. Найл считал, что раздражительность — всего лишь стереотип, по крайней мере, это подтверждал его предыдущий опыт.
Было приятно наконец выбраться из шумного, кипящего города. За окном мелькали елки и ещё не полностью голые деревья. На дороге было немного машин, фоном тихо играло радио. Он чувствовал, как на душе становится легче с каждым километром, отдаляющим его от продюсеров, преследующих камер и суматохи. Найл улыбался, нежно касаясь теплой колени Кингсли.
На место они прибыли после девяти вечера. Одри все ещё посапывала, укутавшись в палантин. Он вытащил ключ и посмотрел на девушку. Найл не хотел её будить, но пришлось. Хоран погладил Кингсли по плечу.
— Просыпайся, спящая красавица.
— Не буди меня, если ты не принц Филипп. — Проборматала девушка, отказываясь открывать глаза.
— Всего лишь Найл, к сожалению.
— Ты намного лучше, — Одри подняла карие глаза на него, и улыбка просияла на её личике. Женская рука легла на его щеку, она едва ощутимо коснулась его губ, — спасибо, что привез меня сюда.
— Ты ещё ничего не видела, — он протянул ей ключ от дома.
Одри восторженно его схватила, надела сапоги, взяла свою сумку с заднего сидения и выскочила из машины, торопясь увидеть дом. Она замерла и восхищенно вздохнула, оглядывание двухэтажное здание, построенное в эдвардианском стиле и огражденное забором, за который они заехали незаметно для неё. У окон нижних этажей расположились клумбы с уже завядшими цветами, вокруг расположился багровый лес.
— Заходи внутрь, я поставлю машину в гараж, — сказал Хоран.
Девушка кинула ему счастливый взгляд и поспешила ко входу. Найл был доволен, что смог улучшить настроение Кингсли, и заехал в гараж, предварительно открыв дверь. Он нерасторопно достал пакеты, закрыл дверь багажника и услышал знакомую мелодию. Мужчина подумал, что забыл телефон в кабине, но в бардочке лежал телефон Одри. Хоран взял его, и экран загорелся, взгляд тут же переместился на него.
На заставке телефона стоял коллаж из нескольких картинок: университет, книги, обложка музыкального альбома Ланы, мотивирующая цитаты и они. Эта была фотография, которую сделал Найл пару недель назад во время одного из их вечерних свиданий. Они прятались в кафешке по старому сценарию, ждали кофе. Мужчина в своей любимой кепке улыбался и смотрел в камеру, обнимая Одри за плечи, та же склонилась к нему, пытаясь его поцеловать, но не могла перестать смеяться из-за какой-то шутки Хорана. Он облегченно вздохнул, глупо ухмыляясь, не смея оторвать взгляд от телефона. Фотография служила доказательством того, что все это было реально, она была реальна и, вероятно, чувствовала то же самое, что и он. Найл положил телефон в карман и направился в дом.
Внутри было тихо. Он исследовал комнаты и обнаружил Одри в хозяйской спальне, её сумка покоилась на полу, она даже не расстелила постель. Найл положил телефон на тумбочку рядом с ней и накрыл девушку одеялом, а после вышел из комнаты, направляясь на кухню разложить продукты.
𝄞</p>
На следующий день, когда начало вечереть, закончив прочтение «Маленькой жизни» и не найдя себе какого-либо другого интересного занятия, Одри направилась в комнату, служившую в качестве студии, посмотреть, как творит Найл. Он находился там уже целый час, который казался девушке вечностью. Она просунула нос в щель, подсматривая за мужчиной, он сидел за пианино к ней спиной, вертя ручку в руках. Он по обыкновению был без футболки. Стоило выкрутить термостат больше, чем на двадцать градусов, как Найл тут же появлялся топлес. Но у Одри не было причин жаловаться.
— Дорогое терпение, если я расскажу тебе всё, как есть, ты можешь сохранить это в секрете? — он несильно ударил по клавишам и вздохнул.
— Найл? — прошептала она, боясь отвлечь его от чего-то важного.
— Одри, — он развернулся, — входи.
— Не помешаю?
— Нет, мешать не чему. Я все равно не могу ничего написать. — Одри прошла внутрь и облокотились на пианино. — Никак не могу вспомнить мелодию. Пытаюсь заняться другой песней, но возвращаюсь к этой снова и снова. — Он задумался и повернулся к инструменту, нажимая на клавиши. Найл недовольно вздохнул разочарованный очередной неудачной попыткой. — Я слышал её во сне.
— Звучит сказочно, — девушка улыбнулась.
— Помнишь, когда ты пришла ко мне с пончиками пару недель назад? — Кингсли кивнула. — В ту ночь я слышал её, недавно я вспомнил про это, но под рукой не было ничего, чтобы записать. С тех пор никак не могу воспроизвести её. Она будто вертится на кончиках моих пальцев, играет в голове. Это сводит меня с ума.
Одри смущенно поджала губы, не зная, стоит ли раскрывать свой небольшой секрет. Но увидев отчаяние на мужском лице, сделала выбор. Она медвежьей походкой обошла Хорана, подходя ближе к инструменту. Её тонкие пальцы нерешительно коснулись клавиш, проигрывая простенькую комбинацию нот. Найл застыл в изумлении. Закончив, девушка неуверенно покосилась на мужчину.
— Как ты…? Это была ты? — он вздохнул. — Ты играешь?