Программа "Сибирь" (2/2)

— Что?

— Монитор ВНД, она, кажется, что-то говорит?

— Она не может, она без сознания...

Губы девчонки снова шевельнулись в коротком слове.

— Бран...

Она шагала по белой пустоте, а он стоял там впереди. Ждал её. На этот раз он был гораздо ближе, и видно его было гораздо яснее, чем обычно.

— Привет, — сказал он, когда она подошла. Простые синие джинсы, перепачканые колени, чёрная футболка с коротким рукавом, на руках мелкие царапины, — Звала?

А ведь у него очень красивые руки, - внезапно подумала она. Крепкие, но ловкие. Именно такие, какие ей всегда нравились в мужчинах.

— Кажется да. Я что, сплю?

Он качнул головой.

— Это не сон.

Да и вся фигура Брана была крепкой и ловкой, под стать рукам: рельефная мускулатура — но не бугрящиеся мышцы рестлера, а скорее тугие крепкие канаты, гибко обвивающие скелет. Он напоминал натянутую пружину. Фигура спринтера или пловца, быстрый и ловкий. Лейла вдруг поняла, что начинает краснеть. Торопливо отвела взгляд.

И увидела что-то, от чего удивлённо заморгала.

— Не нужно, — вдруг сказал Бран.

Лейла не ответила, медленно огляделась вокруг.

Ошибки быть не могло. В белой пустоте появился горизонт. Земля, теперь отчётливо отделялась от смутно голубоватого неба белёсым заревом у самой кромки горизонта — безумно далеко, но оно определенно там было.

— Не смотри вокруг, — Бран сделал шаг к ней, загораживая обзор. Поймал ее взгляд.

— Почему?

У него были взъерошены волосы. И это показалось ей внезапно милым и родным, но странным. Не вязалось с голосом, казалось, он должен быть иным. Хотя откуда бы такая уверенность?

— Рано. Если хочешь вернуться, не нужно всматриваться в Межпространство, здесь не место таким как ты.

— Таким как я?

— Живым людям.

— А ты...

— У нас нет времени, — оборвал он её, — тебе ведь нужна помощь.

— Да, — она вспомнила. — Точно. Нужна.

Мысли начали путаться. Руки мелко затряслись.

— Мне... Очень холодно.

— Вижу, — он сосредоточенно кивнул. — Поди сюда.

Он взял её за плечи и притянул к себе. Крепко обнял. От него пахло летним парком: нагретая земля, листва, лёгкий пот. И что-то неуловимо знакомое.

Дрожь в руках унялась, кончики пальцев приятно закололо. Она подняла руки и обхватила его в ответ. Излучаемое его телом тепло окутало её. Обволокло приятной мягкостью, словно любимый свитер из детства.

— Лучше? — спросил он, не отпуская.

Она как могла, кивнула головой, вжатой в его грудь. Вдохнула глубже его запах.

”Как будто я всю жизнь здесь провела, как будто, так и должно быть”

— Ты приятно пахнешь.

— Что? — Он отодвинулся, заглянул в её лицо, отпускать не хотелось. — Чувствуешь запахи?

Она кивнула.

— Любопытно, — он окинул её сосредоточенным взглядом с ног до головы, — что ещё чувствуешь?

Тепло, которым он поделился, начало медленно улетучиваться, как только он расцепил объятие. Но на коже плеч и спины осталась память о его руках. Голова слегка шла кругом. В груди сладко трепетало. Внизу живота тоже.

— Всё.

Он помолчал, изучая её. Выражение лица совершенно нечитаемое.

Странные глаза у этого Брана. Совершенно бесцветные, даже как будто светятся.

— Тебе пора, — прервал он её мысли, и мягко оттолкнул.

Оттолкнул обратно в реальность. Теплая яркость Межпространства сменилась мертвецким холодом ее стеклянной камеры.

— Таймер без изменений!

— Без тебя вижу, идиот...

В глазах у Фокс снова сверкнуло. От нового спазма её спина выгнулась, а пальцы заломило под неестественными углами.

— Необходимо прекращать, сэр... Системы...

— Хорошо. Хорошо, проклятье! — Лайонс убрал таймер, вскочил на ноги, отдавая распоряжения, — Откат! Немедленно, откат! Открыть шлюз, впустите реаниматологов!

Лаборант засуетился, спешно отключая систему. Шлюз открылся, из камеры повалил фрионный пар, врачи поспешили внутрь.

Доктор Лайонс не смотрел. Разочарованный он стоял поодаль и, закрыв глаза, массировал переносицу.

— Сэр... — неуверенно позвал второй оператор, — Сэр, она в сознании.

— Что? — доктор поднял голову, подошёл, взглянул на графики.

Мониторинг высшей нервной деятельности показывал последние зарегистрированные показатели: ярко подсвеченные лобные доли однозначно говорили о том, что Фокс была в сознании в течении всего испытания. Всё ощущала и осмысливала. Смущала только россыпь других подсвеченных точек, в самых разных отделах мозга. Такое могло бы быть у спящего в фазу короткого сна, либо во время лёгкого транса. Но одновременно...

— Занятно, — пробормотал он. Оглянулся на врачей, выносящих девушку из камеры на носилках. Её уже заворачивали в термоодеяла, готовили инъекции. Вернулся к графикам. — Мне нужен подробный отчёт о сегодняшних испытаниях, и... личное задание для тебя: скомпануй отдельным файлом динамику графиков — всех графиков — и запись с этой камеры, — он ткнул пальцем монитор, который на испытании показывал лицо Фокс крупным планом. — Что-то в этом есть, стоит проверить.

— Сделаю, сэр.