prologue : when we were kids (2/2)

Я восхищалась профессией папы, и находила прекрасным всё то, что он творил. Он казался мне невероятным человеком, словно каждая частичка его души состояла из сжатого света, и была наполнена теплом голубых звезд. </p>

— Что за путешествие? Куда мы едем?

— Пусть это будет небольшим сюрпризом, — дверь в её комнату скрипнула и захлопнулась.

Возле выхода теперь стояла маленькая сумка с детскими вещами. По всей видимости, в квартиру они не вернуться в ближайшие дни.

— А мама?

— Я её предупредил, не волнуйся, — солгал он и наконец покинул помещение с дочкой.

Машина стояла недалеко от десятиэтажного комплекса. Чёрная иномарка буквально сливалась с оттенком ночных улиц, и отличилась, когда её фары замигали оранжевым цветом. Сумка упала на переднее сидение, дочь поместилась на заднем, застёгивая ремень. Через немного затемнённое окно был виден комплекс, который сейчас казался столь огромным. Несколько окон горело светом люстр, а одна — неоново синей подсветкой.

Я была нежеланным ребёнком. Для родителей было неожиданностью, когда четыре теста показали один и тот же результат — две полоски. Моя матушка хотела сделать аборт, но срок был довольно большим и она отступила от этой идеи. Но даже слова папы о том, что они справятся не вернули ей спокойствие. Она уже тогда ненавидела меня. </p>

— Райто, ты ведь понимаешь, как рождение ребёнка повлияет на мою жизнь. Я не хочу этого!

— Милая, успокойся, прошу тебя.

В квартире с раннего утра слышался повышенный женский голос. Его обладательница ходила по кухне и размашисто жестикулировала руками, в напрасных попытках убедить человека напротив. Мужчина сидел на диване в гостиной, наблюдая за истерикой своей возлюбленной издалека.

— Ты ведь понимаешь как важны для меня эти мероприятия, — её голос немного понизился, и барабанные перепонки будущего отца вздохнули с облегчением, — клубы, караоке, бары — это часть моей жизни! Я не готова сидеть несколько лет с ребёнком, буквально живя возле его кровати.

— Аборт делать уже поздно, Айяно, — губы женщины поджались, а глаза наполнились слезами, — мы оба с тобой виноваты в том, что произошло. Но теперь, на нас двоих лежит ответственность за этого ребёнка, поэтому прошу тебя, давай уже сейчас начинать что-то менять в своей жизни.

— Как же ты не поймёшь, я не хочу ничего менять! , — её глаза покраснели и голос сорвался на отчаянный крик, — я хочу жить также, как раньше. Хочу каждые выходные проводить в «Cats»* и гулять с подругами на Ояфуко-дори*. Хочу по будням ходить с тобой в ближайший парк и слушать твои скучные рассказы про работу. Но ребёнок ведь всё испортит!

— Про второе не согласен, — женщина устало наполнила стакан с водой и разом опустошила его, — мы можем и после рождения ребёнка гулять в парке. Только мои «скучные рассказы» будет слушать ещё одна душа.

— Да, верно, и умирать со скуки вместе со мной. Но правда, Райто, в том, что ты смирился с этим, а я нет. И в этом проблема — ты не против детей, а вот я не готова жертвовать своей жизнью в обмен на роды и бессонные ночи.

Я не понимала на чём построены их отношения. Ведь сколько себя помню, то в роли капризного и своенравного ребёнка выступала всегда моя матушка, а я — вечная нянька, которая так и не смогла обуздать её характер. </p>

Спустя девять месяцев она появилась на свет. Ровно в полночь — секунда в секунду. Женщина отмахнулась от идеи придумать имя своей дочке, поэтому отец даровал его лично.

— Ты у нас ночной ребёнок, оказывается, — он держал её на руках, чуть прижимая к себе, — твоя матушка своевольничает. Порой кажется, что я женился на ребёнке в теле взрослого.

Он взглянул на неё так нежно и мягко улыбнулся. Райто оглядывал свою дочь, словно она бесценное сокровище, самый лучший подарок от Вселенной.

— Как тебе имя «Мияко»? , — дочь смотрела на своего отца немного непонимающе, то открывая, то закрывая свой рот, — Мияко?

Она улыбнулась и в глазах её, всего на миг, блеснул тот самый огонёк. Сердце мужчины дрогнуло, в глазах скопились алмазные капли. В голову вдруг пришло неожиданное осознание. Осознание того, что несмотря ни на какие поступки со стороны своей жены, несмотря на её ненависть к своему ребёнку, он сделает так, чтобы в её детстве побывало что-нибудь светлое, что когда-то в будущем затмило бы собой всю ненависть и гнев.

Матушка говорила мне, что рассказы папы о его работе — самая скучная и нудная лекция из всех подобных. И хоть в начале их отношений она относилась к этому как к своеобразной романтике, то сейчас её от этого тошнило. </p>

Но я готова была слушать его вечность. </p>

Машина принялась взбираться на высокий холм. Наполненный бурной жизнью город остался позади, об этом неустанно напоминали его светлые и неоновые фонари. В небе виднелись звезды и величественно возвышалась луна. Не имелось ни одного облака, скрывающего её яркий лик.

— Сегодня особенно важная дата, звёздочка, — они взобрались вверх по холму и выехали на небольшую площадку, — готова вновь помочь мне, напарница?

— С извечным удовольствием, — в манере своего отца ответила девочка и вышла из машины.

Они принялись идти ко входу в огромную обсерваторию. Её стеклянный купол был виден ещё в низу склона, но чем ближе они приближались, тем отчётливей девочка видела телескоп.

Ступая по мраморной плитке, они бродили по коридорам, иногда встречая коллег мужчины. На их лицах была невиданная радость, а в словах целая путаница. Коллеги восторженно бросали что-то её отцу, а после буквально убегали от них. Но вскоре показался огромный зал, и сквозь его стеклянный купол ярко светила луна. Учёный положил сумку возле своего рабочего стола, после чего обратился к дочери.

— Мы сегодня станем свидетелями невероятного явления, — он взял её руки, — но произойдёт оно между тремя и пятью часами ночи. Готова столько ждать, ради красоты Вселенной?

В ответ она лишь кивнула, радостно улыбаясь. Рядом со своим отцом, она была настолько открытой и счастливой, что казалось, будто от неё исходит блеклый свет. И во взгляде её вновь оживал тот самый огонёк, и смех был сравним с райским звучанием арфы.

Часы прошли незаметно. Игра в «УНО» была невероятно затягивающей, особенно учитывая навыки обоих игроков. Время близилось к половине четвёртого, и вдруг в зал ворвался один из коллег со словом «Началось».

Мужчина переместился за телескоп, настраивая его. Двигая маленькие детали, попутно записывая данные в блокнот, он сумел настроить линзу на одной из планет. Дочка с нескрываемым восторгом следила за каждым его действием. Мир обсерватории казался ей поистине очаровательным. Словно хрупкая гармония с тем миром, к которому всегда стремилось человечество.

— Мияко, — отец подхватил её под руки и посадил к себе на колени, — хочу тебе кое-что показать.

Девочка в предвкушение посмотрела на отца, а после, поднесла свой глаз к маленькому окошку в мир космоса. «Это Меркурий», — шепнул он ей, добавляя, — «Имя планете присвоено в честь древнеримского бога торговли — быстрого Меркурия, поскольку она движется по небу быстрее других планет. Она самая маленькая из планет земной группы и самая близкая к Солнцу».

Мияко казалось, что в ответ ей смотрела планета. Словно отвечая взглядом на взгляд. И также, как и она, быстрый Меркурий разглядывал девочку.

— Теперь очередь богини любви для астрономов*, — и вновь незамысловатые проделки с аппаратурой позволили девочке наблюдать частички Солнечной системы.

Стрелки часов показывали без пятнадцати пять. Небо окрасилось в светло-голубой ближе к горизонту, и явило человечеству в наибольшей яркости планеты.

— Такое явление называется «Парад планет» и является весьма редчайшим, — они стояли на верхнем этаже обсерватории, а над их головами сияли мириады звёзд, — в следующий раз мы сможем наблюдать его в 2012 году.

— Здорово, — взгляд устремлён в небеса, к далёким частичкам космоса, а в голосе мелькал восторг.

Каждая секунда проведённая с ним позволяла мне забыться, убежать от ужасов разума к далёким звёздам. Его душа казалась мне чем-то непостижимым, чем-то настолько далёким, словно пришедшее из глубин Вселенной светило. И в сравнении с другими, он словно казался чужим. Мне всё время казалось, что его мысли не были понятны никому, и от этого он страдал. </p>

Мне казалось, что он всю свою жизнь искал место, которое смог бы назвать домом. </p>

— В следующий раз, Мияко, я желал бы, чтобы ты наблюдала это явление с тем, кто чувствовал к тебе бы то же, что чувствуешь ты, глядя на звёздное небо.

Каждый раз встречаясь, мы растворялись в маленьком клочке Вселенной над нашими головами. И каждый раз я умоляла судьбу продлить этот момент настолько, чтобы он превратился в вечность. </p>

Стены квартиры невидимо давили своим однообразием. Их бежевые обои были противны взору, который всюду искал те самые ночные жемчужины. Мебель монотонна также, как и стоящие на ней вещи. Всё казалось серым, настолько обыденным и истёртым, что душно было находиться. Хотелось убежать, вернуться в то место, которое дарило желанную свободу, в котором всё вокруг казалось чистым волшебством.

Аромат духов с жасмином не изменил ситуацию. Буквально всё, находящееся в комнате пропиталось смрадом алкоголя. Сколько бы ни открывала настежь окна, сколько бы ни наносила духов — она всё равно его чувствовала. Её комната больше не была убежищем от гнета матери, скорее, стала напоминать ей ещё больше о жестокой реальности.

Виновница дурного аромата крепко спала в своей спальне, не обращая внимания даже на проезжающую под окном скорую помощь с включённой сиреной.

Мияко затошнило. Слёзы беспрерывно стекали по щекам, образовывали белёсую пелену перед глазами. Она вышла в гостиную, садясь в самый дальний конец серого дивана. Час назад настало утро, и теперь, девочка ждала пробуждения матери. Но душа желала как можно дольше просидеть в одиночестве, избежать её общества и извечного гнева.

Пробуждение настало спустя ещё час. Её тяжёлые шаги были слышны из закрытой комнаты и не придавали надежду на прожитый в тишине день. Щёлкнул замок и женщина показалась в проёме далеко не в лучшем состоянии.

— Давно проснулась? , — её внешний облик являл ощущения, будто разделяешь квартиру с воскреснувшей ведьмой.

— Час назад, — солгала Мияко; по правде, она не спала всю ночь из-за очередных кошмаров и запаха алкоголя в комнате, — я приготовила тебе завтрак.

— Благодарностей можешь не ждать, — Айяно села за стол, принимаясь медленно жевать омлет.

В дверь вдруг постучали и Мияко неосознанно принялась считать. Но длительности были другими, отчего разочарование вновь напомнило о себе.

Матушка лениво встала, явно не желая никого видеть в выходной день. Открыв дверь, её взору предстали двое мужчин в классических костюмах.

— Доброго утра, — начал один из них, — здесь проживает семья Андо?

— И вам доброго. Да, здесь. Вы по поводу моего мужа?

— Вовсе нет. Нам нужна Ваша дочь. Мы полностью обеспечим Вас и всю Вашу семью.

— Обеспечите, говорите? , — матушка обернулась назад, где в гостиной сидел ребёнок.

Я понимала о чём идёт речь, и честно, не была против такого исхода событий. По прошествию года, на тот момент, у меня не проходила апатия, поэтому я соглашалась практически на любую авантюру, не выходящую за рамки приличий. </p>

Как оказалось, Комитет по общественной безопасности нашёл меня после того, как я спасла людей из горящего небоскрёба. Я никогда не была особенным ребёнком для мамы, поэтому она сочла ложью их рассказ об этом, но всё же отдала меня. Последнее что мне запомнилось в ней — её безразличие во взгляде, направленном на меня и хлопок дверью. </p>

Профессия героя не была столь престижной для меня. В мечтах у меня была только работа папы, поэтому в тот день я поклялась самой себе, что обучение освою как можно скорее.</p>

***</p>

music: Mrs Magic — Strawberry Guy</p>

Небо приобретало светлый голубой оттенок, прогоняя тьму ночи. Вдали, возле линии горизонта, оно окрашивалось в блеклый жёлтый, отражаясь на водной глади. Облака, словно воздушная вата, пролетали над городом большими клочьями.

Рассвет отражался в стёклах небоскрёбов, ещё пустых, безжизненных. И лишь в одном из них стоял маленький мальчик, наблюдая на восходящим светилом. В руках его покоилась игрушка героя. Он прижимал её к груди, словно мир мог её отобрать. Его взгляд ещё хранил не прошедший сон, веки напористо закрывались, умоляя вернуться в Царство снов.

В дверь постучали, отчего мальчик вздрогнул. Он обернулся на вошедшего мужчину, который подозвал его рукой.

— Мы хотели бы вас познакомить друг с другом. Уверен, ваш союз в будущем станет успешным, — они шли вдоль длинного коридора, ступая по керамической плитке.

Мальчик упорно старался прогнать сонливость, то и дело протирая рукой глаза. Он рассматривал различные картины по пути, или смотрел вниз, на ещё пустую улицу, выхватывая хоть немного интересные действия прохожих, цепляя свой интерес.

Листья деревьев обретали осенние оттенки, раскрашивая улицы унылого города. Близился утренний туман, который постепенно начинал проникать в город. Вместе с ним вдалеке начинали прибывать бурые тучи, окутывая половину города своим мглистым плащом. Прохлада наведалась поздно ночью, заставив на утро его жителей надеть пальто и тёплые куртки. Блеклая пелена густела с каждой минутой, и в полдень должна была поглотить своим полотном этот город.

Но любование осенью пришлось окончить — мужчина остановился около двойных дверей, приоткрывая их. Здесь располагался небольшой, в сравнение с другими комнатами, зал. Несколько серых диванов, нагруженные чёрными подушками, стояли около голых стен. Здесь было минимум украшений и столько же мебели, отчего комната приобретала скучное и однообразное представление. Словно чего-то в ней не хватало.

В противоположном конце находилось два человека. Ещё один мужчина в классическом костюме и маленькая девочка. За прошедший год мальчику не довелось увидеть этого мужчину, что уж говорить про его подопечную.

На вид она казалась его одногодкой. Её волосы оттенком походили на горячий кофе и были заплетены в низкий пучок. На ней сидело чёрное платье до колен, чей воротник и рукава украшало вшитое белое кружево. И руки скрывали маленькие тёмные перчатки. Впечатлительный образ юного героя поразил мальчика, развеяв его сонливость.

Мужчина рядом с ней обернулся, и выглядел весьма довольным. Приподнятые уголки губ, спокойное выражение лица и низкий тембр голоса внушали доверие пришедшему.

— Ты Кейго, верно? , — он сделал шаг в сторону, открывая вид на свою спутницу, — мы хотим создать из вас дуэт, который бы не только эффективно выполнял миссии, но и дополнял друг друга.

Девочка стеснялась, металась взглядом от своего спутника к мальчику напротив. Одной ладонью обвила локоть другой руки, тихо постукивая пальцами. Её внутренняя нервозность вылилась наружу в самый неподходящий момент и от этого хотелось спрятаться, убежать и больше никогда не видеться.

— Я Кейго, — мальчик протянул ей руку, делая шаг вперёд.

Ей хотелось обнулить всё происходящее, вернуться домой и постараться забыть. Вновь ждать приезда отца и вновь отправляться с ним в путешествия до обсерватории. Она чувствовала в том месте абсолютную свободу, словно за спиной вырастали невидимые крылья. Душа наполнялась радостью и счастьем, её глаза буквально искрились при взгляде на ночное небо. Сейчас же, её дни наполнены тренировками и изучением самой специальности героя. Ничего скучнее и паршивее она не могла представить.

Душа угасала вслед за глазами, солнце больше не грело. Все поступки, что она совершала с недавнего времени оказали полностью противоположный эффект тому, каким она его представляла. И каждую ночь, перед сном, она разогревает в груди разочарование ещё больше. Казалось, что вскоре оно сожжёт её изнутри.

Но смотря на мальчика впереди, она отчего-то задумалась. И удивляется протянутой ей руке.

Его глаза схоже печальны, но отчего в них горит тот огонёк? Он выглядит устало и немного сонно, и вероятно, не был обделён лучшим детством. И в контрасте шло странное чувство, словно рядом находилась маленькая крупица солнца. Душе казалось, он источал свет дальних звёзд, и девочка невольно потянулась к нему.

— Не пытайся бороться с темнотой, даже не страшись её. Просто отыщи свет и темнота уйдёт. </p>

— Мияко, — и руку она протянула в ответ. И мальчик улыбнулся, буквально светясь от взаимности.

— Что ж, с этого дня — вы напарники.