2. прямиком в самое сердце. (2/2)

Если говорить насчёт пьесы, которую мне предложили, то она была для меня недосягаемой в плане моего понимания. Я знала многие основы того, что там происходит, каков смысл, да и сами персонажи казались мне уже знакомыми.

Но вот было одно маленькое, хотя уж кого тут обманывать, огромное такое «но»: я пыталась разобраться в этой пьесе лично для самой себя, и всё же, у меня не получалось этого сделать.

Когда я была уже напротив театра, то я, как и любила всё время, начала разглядывать абсолютно каждую деталь: колонны, фрески, на которых были изображены герои различных романов, и так далее. От здания пахло чем-то старым и даже затхлым, но не подумайте, что это было сказано в недостаток театра, ведь как раз из-за этого сохранялся некий шарм и атмосфера, в которую хотелось окунуться как минимум на пару вечеров.

Изнутри, как я посмею заметить, всё было точно таким же, как я помню: красиво-старое убранство, иногда снующие туда-сюда актёры, обычные зрители и другие работники сего заведения.

Я потратила пару минут в «пробке» из людей, медленно устремляющихся занять своё место, чтобы, наконец, принять сидячее положение.

Я должна была сидеть в середине ряда, посему людям приходилось вставать, пропуская меня. Замечу, что складывалось ощущение, будто зрители, попавшие в стены театра, сами примеряли на себя маску аристократа, решившего посмотреть на зрелище и быть учтивым весь вечер, а, возможно, были и те, кто жил всю свою жизнь именно так. Кто же знает что творится в головах этой серой массы.

Последний звонок, оповещающий о начале представления, как по команде утихомирил что-то обсуждающих зрителей. Бархатный, красного цвета занавес поднялся, и зрелище началось. Где-то были сладкие парочки, которые вестимо ходят в кино и театр не ради ощущений от реальных людей или фильма, а ради получения удовольствия друг от друга, и их можно в какой-то степени понять, особенно если они скупают последние ряды.

По обе стороны от меня сидели два мужчины, причём моя интуиция твердила, что не просто так я обратила на данных молодых людей внимание.

По правую руку от меня был мужчина со светлыми, пшеничного цвета волосами, выразительными и строгими чертами лица, его брови были нахмурены, а взгляд был точно устремлён на сцену.

По левую руку был мужчина – полная противоположность тому, кого я уже описала.

Шевелюра цвета тёмного каштана, по-доброму ухмыляющиеся губы и глубокие лукаво-змеиные глазки, которые тоже были устремлены на представление; одной рукой, на которой виднелись плотно и умело повязанные бинты, он подпирал свою голову, его ладонь на вид была нежной, с аккуратными длинными пальцами, кончики которых были скрыты за шевелюрой.

— Прелестное представление, не так ли? — заговорил буквально мурлыкающе тот самый левый сосед, устремляя свой взор на мою персону, заглядывая прямиком в мою душеньку. Помню, что в тот момент у меня пробежался холодок по спине от этого взгляда.

— И вправду, — пытаясь держать лицо, буркнула я.

Больше со мной этот молодой человек не разговаривал, собственно как и я.

Конец спектакля. Лаэрт признался в предательстве, поражение короля и Гамлета ядовитым клинком. Аплодисменты. Весь зал завёлся, многие аплодировали, стоя, но только не я и не те мои соседи по обе руки. В глазах мужчины справа от меня читался восторг от прошедшей пьесы, но само лицо сохраняло строгость. В другом же на внешней стороне его явной маски всё ещё держалась та лукавая улыбка, полная фальши, но вот в глазёнках было чистое безразличие. Я едва успела уловить его речь, почти заглушённую теми, кто открыто восхитился зрелищем.

«Смерть следует за всеми, только этого момента в жизни нельзя избежать...» — брошенная фраза звучала слишком горько и правдиво. Несмотря на тихость сказанного, я тут же осознала, что фраза была определённо адресована мне.

Прикрыв очи и вздохнув, а после раскрыв обратно глаза, я встала и начала направляться к выходу из прохладного помещения зала. Но стоило мне покинуть его, как меня сразу встретили мои странные соседушки по креслам.

— Милая дама, вы случаем не Джин Айрис Мёрдок? — давя лыбу, наклонился ко мне обладатель каштановых волос.

Несмотря на возможную опасность, я пришла к выводу, что скрывать особо нечего, во всяком случае кто-нибудь да решил бы меня допросить.

— Предположим, что да.

В этот момент, поправив прямоугольную оправу очков, в диалог вступил и тот, кто сохранял всё это время молчание.

— «Вооружённое Детективное Агенство», — представился он, — Мисс Айрис, не против, если мы зададим пару вопросов? — голос нового участника диалога был басист, твёрд и холоден, а взгляд был полон решимости.

— Если вы желаете меня допросить, то смею предложить сделать это, по крайней мере, не у входа в зал, где мы с вами и встретились, Мистер. — сохраняя непоколебимость в словах, отвечала я, — Может, стоит пойти в забегаловку или всё выяснить на улице, я готова ответить на любые ваши вопросы, Господа. Но могу ли я узнать ваши имена для удобства нашего с вами предстоящего диалога?

То, что я говорила, сохраняя абсолютное спокойствие, естественно обескуражило блондина, хотя по его лицу подобного не скажешь.

В завершении моих слов шатен, слушающий мою речь, вновь подал голос.

— Конечно! Я Дадзай Осаму, — протянув ко мне навстречу свою ладонь, защебетал тот, — А с Вами приятно иметь дело, Мисс Айрис, я даже больше уверен, что Вы не причастны к случаю, коль сохраняете такое невозмутимое спокойствие.

— Дадзай, но ведь одно спокойствие в тоне не говорит о том, что я не причастна, — ухмыльнулась я, — Хотя будь я тем, кто это устроил или участвовал во всем этом, наверняка пыталась бы избежать встречи с вами и, скорее всего, кинулась бы наутёк.

— Хорошо, Мисс Айрис, — сказал блондин, держа в руке простенький блокнот, — Считаю, что своё имя я скажу уже после разговора. Но соглашусь, что нам следует выйти из людного места, — продолжал он, и, обратив внимание на Осаму, пришёл в чистую ярость. Данный индивидуум уже болтал с симпатичной сотрудницей театра, миленько улыбаясь. — Дадзай! Чёрт бы тебя побрал! — окликнул сотрудник агентства своего коллегу, а после, как провинившегося кота, потащил за шкирку к выходу.

И там, на свежем воздухе, дуэт вновь устремил всецело своё внимание на меня.

— На какие вопросы мне нужно ответить?

— Первое: почему вы решили экстренно покинуть квартал, буквально за час до инцидента?

— Хм? За час? Это я узнала только сейчас, а в целом покинуть свой дом мне взбрело из-за одного человека, которого я встретила. Заранее знаю, что вы про него спросите, а поэтому скажу сразу: я не знаю его, скорее всего, к счастью, но внешность была запоминающейся. Я понятия не имею, знаете ли вы этого пацана, или нет, но, по-моему, его особенностью были светлые и разные зрачки: пятиконечная звезда и окружность.

От моих слов оба лица вытянулись. После блондин, кашлянув в кулак, спросил:

— Что он сделал или сказал, чтобы побудить в вас стремление покинуть дом?

— Говоря дословно, он мне сказал, чтобы я валила оттуда. Перед этим он спросил дорогу до места, где можно приобрести сладости, и я ему указала на моё бывшее место работы – пекарню. Большего я не знаю.

— Правда? — наклонился ко мне ближе шатен, как-то по змеино-лисьи заглядывая в самые потаённые уголки моей памяти. По крайней мере, мне так казалось.

— Правда. — кивнула я, поглядывая на собеседников исподлобья.

Они ещё долго сохраняли молчание. Несмотря на мою искреннюю любовь к тишине, оно казалось мне напрягающим, колющим прямиком в самое сердце.