Глава: «?» Предисловие (2/2)

В плане одежды предпочту строгий стиль. В моём основном гардеробе моими любимыми вещами являются: чёрный длинный плащ с низким воротником, зауженный на локтях и идущий расширением на уровне кистей рук; белого цвета рубашка (самая обыкновенная), я предпочитаю заворачивать её рукава для удобства в движении; у меня также имеется юбка в чёрно-белую клетку, она не слишком короткая, но и не длинная, под ней у меня серого цвета колготы, которые закрываются на колене сапогами того же цвета на едином с подошвой каблуке. На голове, как по мне, достаточно лаконично расположилась небольшая заколка-шляпка цилиндрической формы с бантиком.

Моя жизнь, до описываемых тут позже событий, протекала вполне безмятежно, кто-то сказал бы, очень скучно. Абсолютно прекрасная унылая жизнь, никакой беготни или обязательного писательства лишь для того, чтобы оставить после себя крупицу памяти.

Ничего, что можно было бы назвать экшеном или даже отчаянием.

Ранее мне приходилось работать в кондитерской, туда, если верить словам начальницы (да, руководителем заведения была женщина), приходили только для того, чтобы поглазеть на меня; ведь в том районе было мало красивых дам, если не считать один дом с проститутками.

Собственно говоря, я даже верила в это. Особенно сильно поверила, когда какой-то противный жирдяй пытался взять у меня номерок, протягивая через прилавок свою засаленную жирную руку, у которой меж пальцев была бумажка с ручкой, а на его лице красовалась похабная улыбка.

Меня, кстати говоря, в тот день чуть не уволили из-за того, что когда я отказала в выдаче своего номера телефона этому мужлану, он попытался схватить меня за руку, которой я тогда отмахнулась, пытаясь выглядеть как можно вежливее; с испугу я вылила ему на лицо холодное молоко, и ему неимоверно повезло с тем, что оно не было только что согретым. Он сам виноват, нечего свои лапища тянуть к кому-то, не услышав на то согласия.

А после, считая, что мне уже вовсе не требуется работа, я решила отойти на свой временный покой, который, по правде говоря, был не шибко долгим. В это время я пыталась найти что-то, что сможет меня заинтересовать; мой выбор пал тогда на живопись, писательство и, бонусом к этому, чтение.

Свои произведения я никогда никому не показывала, ибо считала, что меня могут не понять и, быть может, засмеять, хотя, возможно, я себя даже накручивала.

Но когда я решилась не работать, шум, которого я прежде не замечала, стал действовать мне на нервы. Я зачастую была приверженцем безмолвия.

Хочу уточнить, мой читатель, я не рассказываю о кондитерской, и это не рассказ обо мне. Я рассказываю о своих наблюдениях, мнении и так далее.

Я заметила, что ни разу за все выше написанные строки не упомянула собственное имя, стыд мне, ей-богу!

Итак, меня, как думаю, стоит сказать, зовут Джин Айрис Мёрдок<span class="footnote" id="fn_32731750_0"></span>, я — жительница не очень крупного города, носящего название Йокогама.

Ну а теперь, когда я раскрыла требуемые на данный момент карты, я смею уже заканчивать свои слова, закрыть тетрадь и продолжить рассказывать тебе то, что будет дальше чуть позже (чувствую себя сейчас выжатой, как лимон); и тогда, когда мы с тобой вновь встретимся на новой чистой странице, начнётся то, ради чего ты и открыл это.

А на этом смею проститься и назначить встречу на следующий раз.