Часть 15 (1/2)

— Да это бесполезно, — опустил руки Малфой, уже который раз пытающийся вызвать телесного патронуса. — Видимо, я никогда не освою это заклинание до конца.

— Почему бы тебе не придумать воспоминание сильнее того, которое ты используешь? — на этот раз Гермиона помогала Драко с обучением.

— Если бы все было так просто, то я бы уже давно полностью переписал свою память, Грейнджер.

— Но с предыдущим же воспоминанием получилось.

— Нет, ты не понимаешь, — слизеринец потер переносицу. — Как бы объяснить. Я взял за основу существующее воспоминание и сильно приукрасил. Настолько, что появилось новое воспоминание. Но у меня нет достойной основы, чтобы создать что-то еще более счастливое. В целом, переписывать воспоминания сложно, ведь если ”Обливиэйт” выйдет из под конроля, то можно вообще ненароком стереть участок памяти, а создавать их с нуля практически невозможно. Я не всесилен.

— Ну... тогда почему бы тебе не пережить нечто счастливое при первой возможности?

— Вау, да ты просто гений, Грейнджер! Как я раньше не додумался? — Драко посмотрел на Гермиону, изображая высшую степень восхищения. Однако недовольное лицо волшебницы заставило слизеринца уменьшить концентрацию сарказма. — Как будто у меня есть предпосылки для чего-то хорошего, — Малфой усмехнулся. — Мерлин, да почему я вообще это с вами обсуждаю? Сам себя не узнаю.

— Может ты начинаешь открываться нам? — предположила волшебница, пожимая плечами.

Драко уставился на Гермиону. Что она несет? С чего бы ему открываться перед кем-то вроде них? Они даже не приятели.

— Не неси чушь. Все это закончится, когда Амбридж покинет Хогвартс. Ни о какой открытости и речи быть не может.

— Но ты не можешь отрицать, что сблизился с некоторыми присутствующими за все это время, — Гермиона приподняла бровь и ухмыльнулась, скрещивая руки на груди.

Малфой задумался, анализируя сказанное.

— ...Нет, — неуверенно ответил он. — У тебя, видимо, просто разыгралась фантазия. Я бы ни за что в жизни не стал сближаться с кем-то из вас.

Волшебница рассмеялась, приводя слизеринца в ступор.

— Ну, ну. Ты не такой уж и придурок, каким казался, Малфой.

— ...У тебя что-то с головой не в порядке, — еле подобрал слова аристократ и поспешил уйти подальше от девушки.

— Кстати, я принесла ту книгу, про которую ты спрашивал, — крикнула вслед Гермиона, но Драко сделал вид, что не услышал ее.

***</p>

— Любимый цвет?

— Кра... Красив... Красный.

— День рождения?

— Тридцать первое... июн... июля.

— Имя твоей совы?

— Бу... булочки с клубничным джемом.

— Неплохо. Имя?

— Гарри.

Драко вздохнул. Он был явно не в настроении. Гермиона говорила что-то про это, но Поттер тогда не придал этому особого значения. Малфой же довольно часто ведет себя на занятиях отряда весьма провокационно. Многие уже просто перестали обращать внимание на эту его дурную привычку. Хотя близнецы и Рон все еще косо на него смотрят.

— Все еще сложно, — прижал ладонь ко лбу Поттер. Голова разболелась.

— Ты уже лучше справляешься, — в похвале Драко чувствовалось какое-то разочарование.

— Что-то не так?

— Думаю, нам надо прекратить наши занятия, — Малфой встал изо стола, погружаясь в мысли.

Слова слизеринца больно укололи Поттера прямо в сердце. Отчего-то было неприятно слышать такое. Гарри тут же подскочил, подходя к Драко.

— Что? Но почему? Я делаю что-то не так?

— Да, не так. Все не так. Почему вы так добры ко мне? Грейнджер, ты, остальные. Вы же прекрасно знаете, кто я. Так какого черта происходит?

— Что ты имеешь ввиду? — Поттер аккуратно встал из-за стола. Драко вел себя непривычно взволнованно.

— Ты меня за дурака держишь? Я прекрасно понимаю, что у меня ужасный характер. Со мной общаются только потому, что я наследник рода Малфой. Но вы... почему вы вообще так милы со мной? Какая вам от этого выгода? У нас нет нужды заниматься всем... всем этим.

— Почему мы должны общаться с тобой только из-за выгоды? — избранный был сильно обеспокоен. Он дотронулся до плеча Малфоя, а тот тут же дернулся, сбрасывая руку.

— Не трогай! — крикнул Драко, не ожидавший прикосновения. В его взгляде мелькнула секундная растерянность. Волшебник прикрыл лицо ладонью, подбирая слова. — Мне в целом не стоило давать тебе уроки. Не стоило заходить в выручай-комнату. Достаточно было просто укрывать вас от Амбридж. Я... Со мной что-то не так.

— Я не понимаю, почему ты злишься, — Гарри пытался приблизиться к блондину, чтобы успокоить его, но тот держал дистанцию.

Никогда еще Поттер не видел Малфоя таким... загнанным в угол? Даже во время их разборок слизеринец держал лицо, но сейчас он выглядел совершенно незнакомо.

— Мы враги, Поттер. Ты забыл? Вы все забыли?! Почему вы так добры ко мне? Зачем общаетесь со мной? Все это уже скоро закончится, так почему... Почему я поддаюсь всему этому?! Мне не нравится. Мысли путаются. Говорю много лишнего. Обсуждаю с вами всякие личные темы. Так не должно быть.

— Почему не должно? Что плохого в том, что ты сближаешься с нами? Ты не обязан выстраивать вокруг себя стену, Малфой, — Гарри все же подошел и схватил слизеринца за плечи. Тот, казалось, был на пороге истерики. — Почему мы не можем просто так общаться? Ты — не твой отец.