Глава 2. Мыльный пузырь. (2/2)

— Ебучая Эндрюс, — шипит, складывая руки под грудью.

— Гаяна?

— Что? — смотрит в глаза Кли, пока та гладит себя по плечам, сбивая мурашки. Атмосфера вмиг накалилась, став тяжёлой.

— Кто такая Рита?

— Рита... — Гаяна замолкла, помрачнев, пальцы схватили переносицу. На тихий вопрос девушки она не торопилась отвечать, слишком заметно стало, что она как-то связана с Ритой. — У нас в школе училась Рита Льюиз, но полгода назад она повесилась.

Клиа прижала ладонь к губам, побледнев. Она рассчитывала на любую историю, но только не на ту, где эта загадочная Рита мертва. Гаяна сделалась грубее, снова глянув за её спину. Никакого позитива более, снова ощущались липкие взгляды учеников, что проходили мимо.

— На Эндрюс не доказанное «доведение до самоубийства», поэтому не трогай её лучше. И так ходит тут как приведение ебаное, вся посерела от кокса, мерзость. Если будет до тебя доёбываться, просто уходи, у неё больная голова. — говорит резко, выпрямившись, скоро должен быть звонок на урок.

— А почему она должна? — звонок прерывает, и Гаяна берёт Кли под локоть.

— Провожу тебя до кабинета.

««Торговля наркотиками на всех уровнях происходит без расписания. Никто не приносит товар вовремя, разве что случайно. Наркоман работает на джанковом времени. Его тело – это его часы, и джанк в его теле – все равно что песок в песочных часах».

— Ты снова с «Голым завтраком», — Эндрюс вздыхает и целует Риту в щеку, как примерная девушка. Садится на диван рядом и Рита протягивает свои ноги, кладёт их на бёдра Энди.

— А ты снова говоришь мне об этом, — лукаво смотрит, подняв взгляд от страниц, и вновь опускает его. — Не ревнуй.

— Я так ужасно скучала, ну прекрати читать, иди ко мне, — выхватывает книгу, протянув руку, и получает возмущенный вздох. Рита накручивает длинную прядь на палец, и её нога ползёт вверх по торсу, чуть задирает футболку. Лечь на плечо не успевает, Энди кусает за палец быстрее.

— Ау, — Рита хмурит брови и смеётся, когда падает на диван после того, как Энди подтягивает за ноги. Целует нежно, обнимая за шею цепко. — Кажется, переехать к тебе было лучшим решением, я чувствую себя свободно, впервые за долгое время. — гладит Энди по волосам, прижимая к груди. — Дома мне не давали продохнуть в последнее время, и когда я сказала, что переезжаю, то услышала пожелания о хорошем пути.

— Из-за бабки?

— У меня в семье вообще все перессорились, мама сказала, что лучше пока будет мне пожить отдельно. — целует Энди в лоб и обнимает за шею. — Знаешь, это из-за отца, говорят он задолжал какому-то крупному местному дилеру, у него ещё фамилия на м, то ли Мюллер, то ли Миллер, честно, я не сумела расслышать из-за криков.

— Можешь не съезжать после того, как все разрешится. Очень хочу жить с тобой.

— Плату за счета напополам, как настоящая семья? — морщит нос от поцелуя в шею.

— Мне не нужны твои деньги, как платила сама, так и буду. Ты можешь сидеть на диване целый день и читать, и это будет самой хорошей платой.

— Энди, так нельзя.

Рита не хочет чувствовать себя в зависимости от чужих денег, Рита с радостью чувствует себя зависимой от другого. Энди будто выставляет её предметом интерьера, красивым элементом, который радует глаз. Рита далека от этого, Рита гораздо приземлённее Эндрюс, но винить её в том, что она занимается чем-то близким к абсурду — абсурднее самой ситуации и Рита этого не делает.

— Я могу приходить домой, смотреть на тебя, за тобой, дарить тебе поцелуи и этого хватит, Рита.

Каждый раз Эндрюс упивается красотой своей девушки. Каждый раз расчесывая её длинные волосы с золотистым отливом, она не может не наклониться, чтобы вдохнуть их сладкий запах фиалки с небольшой горчинкой. Каждый раз после пробуждения она дышит запахом её кожи и накрывает её одеялом теплее, спасая от мнимой прохлады. Каждый раз при виде неё в собственной одежде становится жарко, так непереносимо душно. Энди не может поверить, что с ней в кровати спит чистейший бриллиант, не может, не может, каждый раз просыпаясь, она видит её и хочется разрыдаться, ведь это правда не сон. И Эндрюс молиться готова на красоту Риты. Длинноволосая красавица, организатор школьной и внешкольной деятельности, строгий критик и гордость школы.

— Я схожу по тебе с ума, — шепчет безумно в нежную шею, и тёплые руки её обнимают. Она забывается и готова забыться ещё тысячу раз, лишь бы не отпускать Риту никогда. Ритины руки самые тёплые и родные, её тело самое мягкое и любимое, её волосы самые шелковистые. Рита самая.

— Я люблю тебя, слышишь? — Рита ощущает тревожность, когда Энди забывает и начинает видеть в ней что-то неземное, начинает обожествление. — Люблю нежно и горячо, Энди, ты ярче солнца.

— Мне и подавно не стать ярче своего солнца, Рита. Я не могу без тебя спать, у меня начинаются бессонницы и кошмары, после травы на ночь, я не могу есть без тебя, потому что кусок в горло не лезет. Я хочу прожить всю свою жизнь с тобой, потому что без тебя я словно парализована, я ни на что не способна, возможно, только получать по ебалу и тушить бычки о руки.

Вся жизнь Эндрюс построена вокруг Риты, если Риты не будет — перестанет существовать Эндрюс. Они всегда были вместе, сколько Эндрюс помнит себя, а начала помнить себя она после знакомства с Ритой. Ей физически тяжело быть без Риты, начинается ломка, синдром отмены. Руки трясутся в треморе и Энди совсем ничего не может с этим сделать. Единственный наркотик от которого она зависима — Рита. Наркотик с самым прекрасным именем, наркотик, ломки от которого самые сильные.

«фотовспышки оргазма… четкие фотоснимки прерванных телодвижений… гладкое смуглое тело, изогнувшееся в попытке закурить…».

Рита снова берет потрёпанный «Голый завтрак» и читает уже ближе к концу. Читает «На скорую руку...» и снова Энди хочет заснуть под её голос, под чистейшую грязь, которую произносит она так мягко, нежно, что Энди растворяется. Снова забывает кто она, но никогда не забудет кто есть Рита. Её смысл жизни. Рита читает главы на свой выбор, Энди слушает и засыпает, ощущая тихий стук сердца там, далеко, под рёбрами. Так далеко и близко в одно время. Только руку протяни и сможешь дотянуться. Руку протянешь, но никогда не достанешь.

— Люблю тебя, ты составляешь мою жизнь. — Рита точно слышит этот глубокий шёпот, улыбается уголками губ, но продолжает читать. «Голый завтрак» и Рита. Лишь она и чтиво, навсегда».

***

Когда Клиа на следующий день подумала, что поговорить с Эндрюс будет хорошим решением, то, кажется, она немного прогадала с тем, а захочет ли Эндрюс говорить с ней.

«— Короче, Рита и Эндрюс долго были вместе и что у них могло произойти, что Рита решила повеситься — никто не знает, потому что их отношения... Да простит меня моя дорогая Рита, их отношения были не совсем здоровыми со стороны. Если честно, я ничего не знаю, как и никто вообще, они ничего не выносили на публику.

— А почему Рита могла повеситься именно из-за отношений?

— Клиа, у Риты было всё отлично. Единственная её проблема была в виде нарка, с которым она строит любовь, всё. — Гаяна ответила резко, немного разозлившись, но тут же взяла себя в руки. — Извини, не хотела грубить, само получилось».

И сейчас Клиа стояла недалеко от Эндрюс, не зная, как подойти. Был конец дня, скоро последний урок, но перед этим стоило бы поговорить с Эндрюс. Медленно, даже с осторожностью, Клиа подошла к высокой Эндрюс, которая, впрочем, стояла оперевшись спиной о стену и что-то увлеченно печатая в телефоне.

— Чё? — не успела Клиа толком подойти, услышала снова голос Эндрюс.

— Мы можем поговорить? — девушка поправила капюшон на голове и её серые глаза с маленькими зрачками зыркнули на Клиа.

— Поговорить? — недовольный тон говорил, что разговора, кажется, не получится.

— Да... — Клиа запнулась, пока Эндрюс убрала телефон в карман. — Мы могли бы отойти?

— Отойти? — недовольные переспрашивания настораживали и когда было Клиа хотела сказать что-то ещё, то Эндрюс схватила её за предплечье, потащив за собой. Толкнула дверь в ближайший кабинет, что оказался кабинетом химии.

— Ай, — Клиа вскрикнула тихо, ударившись затылком о стену. От Эндрюс не веяло открытостью, скорее весь её вид кричал «не подходите ко мне, мне не нужна ничья компания».

— Ну? Что ты вынюхиваешь? — рука сжалась на горле, и Клиа вздрогнула. Эндрюс не выглядела здоро́во, она тоже опасалась, только по-своему.

— Я не вынюхиваю.

— Неправильный ответ. — хватка стала сильнее, при том выражение лица Эндрюс не менялось. Такое же отстраненное, будто бы она мыслями не здесь.

— Я просто хочу кое-что узнать о самоубийстве Риты.

— Её повесили, сука, но этого никогда не докажешь, потому что всё подкуплено, — бросает пренебрежительно, отпускает шею и Клиа берётся за неё, начиная хватать ртом воздух. — А хочется послушать сплетен, пожалуйста, тебе из каждого угла напоют, поспрашивай там.

Хлопает дверью, оставляя Клиа в кабинете химии, когда подают звонок на урок. Значит, повесили? Клиа вышла из кабинета, чтобы окликнуть Эндрюс снова, но её уже и след простыл, значит, осталось только дождаться завтра. Почему захотелось поверить грубым словам Эндрюс? Наверное, потому что она была единственным человеком, близким Рите.

«Нет… Больше нет… No mas…»