ненависть (2/2)
- Ванёк, я уж думал ты забил на меня.
- Э, друзей не бросают.
Многие уже ушли, оставив капитана чуть ли не один на один со своими мыслями. Голова загружается сама по себе, стоило Петрову только включить воду в душе. Некоторые сокомандники торопятся на выход, прощаются с капитаном, Ваня на скамье сидит, вяло рукой машет. Хочешь жить – имей друзей.
Бессмертных задумался, как хорошо, что они с Сашей нашли друг друга. Они, считай, копия друг друга, даже внешне похожи. Ваня хоть порой и называет Петрова не самыми лестными словами, и всё же очень благодарит судьбу за такого преданного и внимательного друга.
Бессмертных тошнит от самого себя, ведь ещё пару месяцев назад он не был таким, и о Саше так не отзывался, просто радовался его компании. Всё из-за Пешкова, который за один матч испортил ему жизнь.
- Ванёк, ну заебал киснуть. – Петров кидает в друга полотенце, тот подскакивает сразу и тем же полотенцем в ответную целится.
- Я чуть не заснул, пока ждал тебя.
- Да ага. Влюбился поди, вот и сидишь с опущенной головой, о девчонке своей думаешь.
«О девчонке», да, именно о ней…
Знал бы Петров, как сильно ошибается.
- Или ты из-за Пешкова такой? Что, прошла любовь?
А тут попадает в цель, прям как надо.
Ваня злится начинает, от греха подальше решает вещи как попало в сумку запихать, всё равно дома стирать будет. Петров на это лишь смеётся, стоит полуголый, пока его друг под нос себе что-то шепчет.
- В душ не пойдешь, а, Вонючка?
- Слышь. – Ваня глазами стреляет, как будто голубоглазый ему жизнь испортил. – Меньше ныть нужно «Ваня забил на меня. Ваня со мной не общается». Я уже ходил в душ, одним из первых.
***</p>
Ваня тёмную массивную дверь вперёд толкает, внутрь проходит, встречается с фиолетовым светом софит. В комнате стоял вместительный кожаный диван и напротив деревянный столик с кальяном. Парни падают на мягкий диван, Петров облокачивается на подушку, Бессмертных слегка сползает вниз, опрокинув голову к верху.
Эта кальянная была самой обычной, ничем не отличалась от многих других, но для друзей здесь была своя привычная атмосфера. Они курят только кальян пару раз в месяц, чаще всего приходят именно сюда, если хотят мирно посидеть, без всяких лишних людей.
Саша активно нажимает на экран телефона, отправляя кому-то сообщение один за другим. Ваня будто отключился от мира, полулёжа сжимал трубку меж губ, чувствуя кислый привкус.
Даша сейчас с Серёжей, гуляют где-то, за руки держатся. Русый нос морщит, вертит головой так, что Саше пришлось диалог закрыть.
- Вань, ты странно себя ведёшь.
- Да я хуй знает, отвык от кальянной что ли. – Русый ладонью машет, чтобы друг со своими переживаниями не лез.
***</p>
Ноябрьский вечер. Ваня ехал в такси, поглядывал на дорогу. Снега совсем не было, погода плюсовая, будто зима совсем не начинается, единственный фактор – ранняя темнота. Ваня одет в тоненькую куртку и белые форсы, отчего начал хлюпать носом, люди смотрели на него как на дурочка. Ветер правда был холодный, задувал во все открытые места, холод мурашками прошёл по коже.
Из такси выходить не хочется от слова «совсем», предчувствие, что с Пешковым предстоит встретиться. Внутри неприятно заныло, как-то резко, на пустом месте. А это всё Пешков, лишь от одного упоминания у Бессмертных внутри всё сжимается, и спрятаться хочется.
Через тонированные окна виднеются два силуэта у подъезда под тусклым светом, схожи с теми, кого видеть совсем не хочется. Русый из такси выходит, с водителем прощается, стоит как вкопанный у дороги. На него оборачивается парень, девушка также переводит взгляд.
Показалось.
Хоккеист выдыхает, улыбается неловко своей соседке.
- Проблемы какие-то? – Сказал парень той самой соседки, он был пониже Вани и больше раза в два, с таким в одиночку сталкиваться лучше не стоит.
- Обознался, в темноте плохо видно.
Парень сощурился, вытянулся ближе к русому и девушку окликает, всё ещё пожирая взглядом её соседа.
- Это же ты тот хоккеист из Старсов? – Брюнет на русого надвигается, приглядывается.
- Ну я.
- Хорош! – Брюнет руку хоккеисту пожимает, чуть ли не ломая по полам. – Мне, конечно, больше Тернии нравятся, но вы так быстро передвигаетесь по льду! Меня это поражает.
Ваня в лице меняется, усмешку натягивает, глаза щурит. Как это ОН, популярный хоккеист со связями, мог испугаться обычного болельщика хоккея? Если сравнивать их обоих, Бессмертных определённо выигрывает. Ваня рот открывает, ответить собирается, но тут же воздух глотает, как голос сестры в ушах звенит.
- Ваня!
Как Ваня и предполагал, русая выпрыгивает каждый шаг, словно окрылённая любовью, Серёжа идёт с ней рядом, за руку крепко держит и на Ваню не осмеливается посмотреть.
Серёжа не знает, что должен испытывать, он запутался. Рядом идёт счастливая Даша – та, с кем он хотел быть на протяжении нескольких лет, а напротив её брат, которым Серёжа, можно сказать, воспользовался и кинул.
Бессмертных Пешкова глазами поедает, просит мысленно посмотреть на него хоть секунду. Ваня тонет в Пешкове и ненавидит себя за слабость. Любви нет, есть только ненависть. И Ваня готов ненавидеть Серёжу до конца своих дней, если потребуется.
- Серёжа к нам зайдёт, мы посидим в моей комнате.