Глава 10 (1/2)
После событий, произошедших в день его рождения, директора вызывали редко, и жизнь снова встала в колею. Гермиона рано вставала, собирала несколько книг в кабинете, и Северус под чарами выводил ее в лабораторию, когда спускался на завтрак. Тилли приносил еду и чай, пока гриффиндорка читала, изучала и даже иногда что-то варила. Иногда она слышала шаги по лестнице или повышенные голоса – но никогда голос директора. Обычно он приходил в лабораторию после ужина в Большом зале, присоединялся к ней, когда она ела, чтобы узнать, какие успехи были достигнуты, или ответить на вопросы. Иногда они просто сидели, и Тилли приносил ему бокал вина, которым Снейп наслаждался во время еды; часто такие вечера оказывались самыми лучшими — напряжение от надвигающихся событий, казалось, немного ослабевало, хотя бы на время.
Иногда Снейп накладывал чары и возвращался с ней в кабинет, и они сидели у камина и спокойно читали, а иногда он передавал ей работы учеников, чтобы она проверила их за него. Но бывали и другие вечера, когда он выглядел еще более изможденным. Тогда он отсылал ее в комнату, а сам оставался в своем кабинете — часто это были ночи, когда на лестнице раздавалось много шагов и криков. В такие ночи она волновалась за него больше всего, ведь было очевидно, что управлять школой в соответствии с требованиями Волдеморта и при этом сохранить жизнь всем ученикам — задача почти невыполнимая. Казалось, он старел на глазах — морщины на его лице становились все глубже, кожа все более бледной, и Гермиона готова была поклясться, что в его темных тонких волосах мелькали серебристые блики.
В начале февраля директор присоединился к Гермионе в лаборатории, практически рухнув на один из табуретов. Девушка наблюдала за ним какое-то мгновение, затем с тихим скрежетом пододвинула тарелку с пирожным, которое оставил Тилли. Снейп вздрогнул, с минуту посмотрел на десерт и протянул слабо дрожащую руку, но вместо того, чтобы съесть, просто разломил десерт на кусочки.
— У меня появилась одна мысль, — сказала Гермиона, прочистив горло, после того как он наконец съел кусочек пирожного даже не подняв бровь. Гермионе захотелось его обнять, — Я работала над модификациями крововосстанавливающего, и это навело меня на мысль, что, возможно, стоит просто сварить кровезаменитель. Он хранится шесть месяцев и понадобится как раз в мае.
— Хорошая идея. Но достать ингредиенты, не привлекая внимания, будет сложно.
— Вот тут-то и приходит на помощь Тилли.
— Тилли? — Снейп заинтересованно приподнял бровь.
— Он принес торт и вино на ваш день рождения, пряжу и одежду для меня. Почему бы не послать его за ингредиентами для зелий? Люди так мало думают об эльфах, что ни у кого не возникнет подозрений.
— Хорошо. А что насчет других зелий? — в его голосе звучал почти восторг от этого плана, — Большинство общеукрепляющих зелий вполне пригодны к употреблению.
— Вы думаете, я смогу их сварить?
— Я знаю, что вы сможете, мисс Грейнджер. И это может спасти еще много достойных жизней, кроме моей.
— Не обесценивайте себя, сэр. То, что вы сделали имеет большое значение, то, что вы делаете сейчас, имеет значение. Что было бы, если бы все осталось на усмотрение Кэрроу?
— Хуже. Намного хуже, — заметно вздрогнул директор.
— Мы можем подняться в кабинет? — Гермиона закрыла текст по целительству, который читала.
Снейп прошептал заклинание, накладывая чары на девушку, и они прошли через комнату фальшивых записей, выходя на лестницу. Однако, едва успели сделать три шага, как дверь внизу хлопнула, и по лестничной клетке эхом прокатился вой. Северус повернулся и шагнул вниз, встав между Гермионой и тем, кто поднимался по лестнице; у нее не было времени вернуться в лабораторию, так как шаги быстро приближались.
Гриффиндорка затаила дыхание, наблюдая, как директор делает глубокий вдох, выпрямляет позвоночник и встает во весь рост. Хотя она не могла видеть лица, спрятавшись за стеной, могла догадаться о его каменном выражении. Почти бессознательно девушка приложила ладонь к его лопатке, почувствовав пробежавшую дрожь. Поняв что сделала, Гермиона одернула руку, словно обжегшись.
— Директор! Мы поймали ее в коридоре!
Алекто Кэрроу скрутила руку маленькой рейвенкловки, которая была не старше второго курса. Девочка хныкала, было похоже что у нее вывихнуто плечо.
— Быстрая работа. Сейчас только… десять минут после комендантского часа.
— Она бежала из библиотеки, — выплюнул Амикус.
— Ну что ж. Поднимите ее, — Северус медленно повернулся, давая Гермионе время опередить его. К счастью, группа с грохотом поднималась по лестнице, а Кэрроу переговаривались между собой, осуждая поведение ученицы и ожидающие ее наказания, и даже послали несколько жалящих сглазов в ее сторону, когда девушка начала рыдать. Никто не заметил ни лишних шагов, ни быстро распахнувшейся двери в кабинете директора. Девушка практически вбежала в комнату и прижалась спиной к обычно незаметной двери. Остальные вошли, и она осмеливалась вдохнуть.
Директор устроился за массивным столом, окинув взглядом стоящую перед ним троицу.
— Садитесь, мисс Хинсон.
Девочка опустилась на единственный стул, как марионетка, у которой перерезали ниточки. Слезы текли по ее щекам, но она почти не издавала звуков, перекладывая левую руку в правую, пытаясь ослабить давление на раненое плечо. Двое Кэрроу остались стоять, облокотившись о ее кресло.
— Их была целая толпа, собравшаяся в библиотеке в прямое нарушение правил. Но она была последней, она бежала… — начала Алекто, но директор заставил ее замолчать, подняв руку.
— Я хотел бы услышать, что скажет мисс Хинсон, — его голос был холодным, как лед. Если бы Гермиона не знала, что он на стороне ученицы, ей было бы страшно за нее, — Почему дочь главы отделения неотложной помощи больницы Святого Мунго занималась такой глупостью, как беготня по коридорам после комендантского часа?
Амикус Кэрроу издал придушенный звук, глаза Алекто расширились, и оба немного побледнели, хотя с их пастозной кожей это было трудно определить.
— Мы учились, — пролепетала девочка дрожащим голосом, опустив глаза на свои потертые туфли, — Я уходила вместе со всеми, но забыла вернуть книгу.
— Это не объясняет бегство, — голос был по-прежнему ледяным. Директор откинулся на кресле, сцепив пальцы, наблюдая не за девочкой, как поняла Гермиона, а за Кэрроу.
— Я пыталась догнать остальных. Это было ближе к комендантскому часу…
— Это было уже после комендантского часа, лживая соплячка! — Алекто послала в ученицу Круциатус, та корчилась от боли и кричала, а Пожирательница смеялась. Гермиона задрожала, едва сдерживаясь, чтобы не вмешаться.
— Достаточно, мадам, — Снейп произнес беспалочковое заклинание. Алекто опустила палочку и нахмурилась, но не осмелилась возразить, — Полагаю, вы помните, что наказание зависит от меня, а не от профессоров.
Оба Кэрроу выглядели глубоко разочарованными тем, что им не позволили просто распять бедную девочку там, где она сидела, но ничего не сказали. Гермиона пыталась контролировать свое дыхание и кипящий гнев, чтобы оставаться незаметной. Мисс Хинсон же просто опустилась на стул, по ее лицу текли слезы, словно она была уверена, что ее наказание будет смертельным.
— Пойдемте со мной, мисс Хинсон. Чтобы вы увидели, к каким последствиям могут привести такие глупые действия, как беготня после отбоя, вы будете проводить вечера на этой неделе, помогая мадам Помфри, — без лишних слов Северус вывел ученицу из кабинета, а Кэрроу, которые выглядели самодовольными, когда директор начал разговаривать с ученицей, на мгновение замерли, глядя друг на друга.
Однако вместо того, чтобы последовать за ними, Амикус прорычал:
— Проверь стол.
Гермионе пришлось снова прижаться спиной к двери, так как Алекто едва не задела ее мантию. К счастью, они оба были так поглощены своим заданием, что не заметили колебания воздуха. Хотя Гермиона была уверена, что стол имеет свои собственные защитные чары, она пробормотала сглаз на них обоих, в результате чего они врезались друг в друга, подходя к столу с разных сторон, ругаясь и чертыхаясь.
— Какого хрена ты делаешь, гребаный придурок?
— Я? Ты даже не можешь обойти вокруг этого гребаного стола, не упав, тупая сука.