And I`ll be yours (2/2)

— Промо-кампания. Надо же мне как-то рассказывать про три своих альбома.

— Три альбома? Подожди, что? Когда ты их вообще успел записать?

— За эту неделю, — устало простонал он и вернулся к компьютеру. Чанёль с полным непониманием повернулся к нему и только сейчас заметил синяки под глазами и дрожащие руки. Пелену гнева как рукой сняло. — Полностью готов только первый альбом, где-то там валяются макеты физических версий. Если хочешь, посмотри. Я позвал тебя вообще-то за другим, мне нужна твоя помощь. Я хочу записать с тобой дуэт. Это поможет моему продвижению. Мне в просто необходимо оказаться наверху чартов и найти лейбл, который возьмёт меня под своё крыло. Мои уже бывшие коллеги отказались подделывать запросы, так что придётся делать всё своими руками. Чанёлли, я не имею права об этом просить, знаю, но дай мне шанс. Я выложусь по полной. Если ты сомневаешься, я дам тебе все альбомы, послушаешь и решишь, нравится тебе или нет… Что ты так смотришь на меня?

Чанёль отключился ещё на первой минуте. Он не мог поверить ни своим ушам, ни глазам.

— Почему…

Бэкхён осторожно поднялся и аккуратно забрал из его дрожащих рук плакат, а затем приподнялся на носочках и стёр слёзы с щёк.

— Что «почему»? Почему я влез в твою индустрию? — Пак коротко и медленно помотал головой спустя несколько секунд. В серых глазах бездонная пропасть затягивала печальным водоворотом туда, где не было концов.

— Почему ты это всё делаешь? Зачем?

— Потому что я люблю тебя настолько сильно, что пытаюсь всеми силами заслужить прощение. Чанёль, ты всегда был для меня всем, — простым шёпотом ответил Бэкхён. — Я предал тебя, предал твою любовь и ранил тебя. То, что ты стоишь в моей квартире и не пытаешься убить, уже огромное достижение.

— Ты, — Чанёль хотел пошутить что-то про его профессию и то, что его давно уже могли убить, но слова не клеились. — Ты идиот. Весь такой профессионал в вопросах скрытности, а на деле полнейший дурак.

Бэкхён с усилием прикрыл глаза и сглотнул. Он не заслуживал даже таких слов от него. Это всё было почти что лестью, но Чанёль не был способен ранить его ещё сильнее. Даже после такой лживой жизни длиной в долгие восемь лет.

— Чанёль, я сам увяз в это дерьме и сам вытащил себя из болота. Мои ошибки — это мои ошибки, они никогда не должны были коснуться тебя. Я хочу, чтобы ты знал: я всё исправлю. Сегодня я стёр все данные о себе из базы. Бэкхёна-убийцы больше нет. И не было никогда. Я хочу жить нормальной жизнью, работать на нормальной работе, есть нормальную еду, переживать из-за счетов за коммуналку, покупать нормальную одежду в нормальном магазине за нормальные деньги. Я хочу водить машину со скоростью восемьдесят километров в час, стоять в пробках, ходить с тобой на тайные свидания и на автограф-сессиях притворяться тайным поклонником. Я хочу играть в дебильные игры на приставке, есть рагу до умопомрачения и смеяться над дурацкими дорамами. Я просто хочу жить, Чанёль. Узнать, что это такое — просто жить. Если ты не хочешь, чтобы я был певцом, я найду другое занятие. Ты знаешь, какой я, что я умею и где могу пригодиться. От тебя я ничего не прошу сверхъестественного. Только довериться мне. Я клянусь, что не подведу тебя.

Чанёль лишь всхлипнул в ответ.

— Что, если твоё прошлое нас найдёт?

— Я не позволю этому случиться. Наемные убийцы не лезут в индустрию развлечений сверкать лицом. Я хочу спрятаться у всех на виду. А тебя они не посмеют тронуть.

— Откуда такая уверенность, Бэк? — сипло прохрипел он. — Ты убил пятнадцать сраных человек и ты наивно веришь, что они не придут карать тебя? Ты издеваешься?

— Мы под защитой, — сдался он.

В голове у Чанёля пронеслась мысль.

— Чондэ?

— Чондэ. И я. У нас есть я.

— Нет, это отвратительный вариант. Нет, Бэкхён, я не согласен. Я не хочу видеть тебя с пистолетом, стреляющим в людей. Это выше моих сил, я поеду крышей точно!

— Тшшш, — Бэкхён сжал его дрожащие руки и обхватил ладонями лицо. — Хорошо. Только Чондэ. Клянусь, что никогда больше не вмешаюсь в нашу жизнь в качестве наёмника. Только с твоего разрешения. Только если ты попросишь меня, хорошо? Тебя это устроит?

Чанёль закивал и тут же замер. Бэкхён подобрался, когда увидел, что с его лица с катастрофической скоростью спадает краска.

— «Никогда больше»? Ты убивал… из-за меня, защищая меня? — по красноречивому жесту Бэкхёна, который тут же отвёл взгляд, ответ стал ясен в считанные мгновения. Чанёль обречённо простонал: — Зачем я это спросил… блять, Бэкхён, ты…

— Никогда больше, — Бэкхён хладнокровно вернул взгляд.

— Сколько раз?

— Ты не хочешь этого знать. Никогда больше, — твёрдо и с нажимом повторил он. — И не пытайся узнать у Чондэ. Он не скажет. Это не то любопытство, которое стоит удовлетворять. Я не буду заставлять тебя забывать правду, это всё равно невозможно, но я дам тебе другое. Чанёль, у тебя есть два выбора: выгнать меня взашей или принять правду такой, какая она есть. Я расскажу тебе всё, что ты попросишь, но не проси меня, умоляю, не проси подробностей. Я хочу уберечь тебя от этого максимально доступным способом. А если ты уйдёшь, захочешь уйти навсегда, я не буду держать. Я не появлюсь, но и не дам никому из моей прошлой жизни вмешаться в твою настоящую. Но я буду убивать. И буду убивать любого, кто хоть на секунду узнает о нашей связи, потому что твоя жизнь и твоя карьера дороже всего в моём мире.

— Заткнись, Бэк. Заткнись, — прервал его Чанёль. — Ты совсем что ли конченый и реально считаешь, что я на это пойду? Смогу жить и спокойно спать, зная, что за спиной моей тенью следуешь ты и продолжаешь убивать? — он скинул его руки с собственного лица и отступил на шаг. — Охренительная альтернатива. Лучше бы ты, блять, — он осёкся и закусил губу. Бэкхён сурово поднял на него взгляд.

— Договаривай, Чанёль. Давай. Скажи мне это в лицо.

Пак скрипнул зубами и взорвался:

— Лучше бы ты вообще не приходил!

— В твою жизнь? До моей вербовки или после? — хладнокровно выдохнул Бён. — О чём ты жалеешь сильнее?

Чанёль почувствовал, как в горле скатывается мерзкий комок.

Конечно, после. Конечно, ведь до всего этого он никого так сильно не любил, как его.

Бэкхён спокойно опустил голову. Он был готов принять любой ответ, но морально готовил себя к худшему. Хладнокровным убийцей быть проще, чем чувственным мужем и нежным любовником. Там было плевать. Там — было проще. Берёшь и кромсаешь из пустоты. Внутри дыра, в голове — ни мыслей, ни эмоций, только план действий и анатомия человека.

— Я дам тебе время подумать, — Бэкхён сделал несколько шагов к кровати, но сильные огромные руки вдруг схватили его в охапку и притянули к себе. Как в первую их встречу несколько дней назад. Бэкхён с замиранием сердца чувствовал его горячее шумное дыхание в районе затылка до тех пор, пока Пак не уткнулся в макушку и не коснулся губами волос. Бён не знал этого, но ощутил до боли знакомое движение: Чанёль часто именно так выражал свою нежность и любовь.

— Лучше бы ты вообще не приходил, — уже тише выдохнул Чанёль и сделал короткую паузу. — На то дебильное свидание, на котором мы разругались и расстались на два месяца, а ты уехал в злосчастный лагерь. И тогда, когда опоздал на ужин на годовщину. И каждый раз, когда судьба разводила нас по разные стороны, в любой из этих моментов и под любым предлогом, но только не на матч. Только не через Чондэ две недели назад. Только не в самые судьбоносные моменты нашей жизни вдвоём, потому что если бы не было тебя, не было бы нас сейчас. Я ненавижу тебя за то, что ты делал, и ещё больше ненавижу за то, что ты всё от меня утаил, а за эти два года мне вообще хочется тебя прибить, но, — Чанёль судорожно втянул носом воздух, — я никогда не смогу отказаться от тебя. И я никогда и ни за что в жизни больше не позволю тебе убивать. Ни за меня, ни за кого-либо ещё. И лучше ты будешь в центре моего внимания, чем я — твоего. Так будет безопаснее для всех вокруг.

На этот раз рвано вздыхать пришлось Бэкхёну. Грудь словно сдавили тиски, и на этот раз руки мужа тут были не при чём.

— Чанёль.

— Если ты сейчас скажешь что-то вроде «я хочу тебя защитить», то я реально тебя прибью.

— Ты не сможешь, — Бэкхён с тихой усмешкой прикрыл глаза и мягко сжал его руки своими дрожащими пальцами.

—Всё-то ты знаешь, Бён Бэкхён, — фыркнул Чанёль и перевёл взгляд на картонную фигуру в углу. — Не смогу. Но вот его на мелкие кусочки изрежу.

— Чанёлли, — уже тише выдохнул он и прижался губами к запястью. Пак вздрогнул от такого ласкового прикосновения и мягкого, бархатного тона его голоса. — Я сделаю всё, что ты скажешь.

— Я не хочу записывать с тобой песню. Я хочу с тобой целый альбом о расставании и о любви. Или два. Можно целых три. И третий обязательно про двух придурков, которые до полоумия любят друг друга вопреки всем законам и здравому смыслу.

Бэкхён улыбнулся одними уголками губ.

— Мы запишем столько, сколько захотим.

Чанёль лишь тихо прошептал в ответ:

— Только не уходи. Не уходи от меня, Бэкхён, прошу тебя. Никогда больше.

«Как скажешь. Всё будет так, как ты скажешь. И никак иначе.»