Часть 5. Старших слушать надо (2/2)

— Это я-то дичь! — шепотом возмутился Ростислав. Вой только раздраженно на него шикнул.

— Ты сам себе противоречишь, человече. Если бы сей отрок сам отбился, я бы и слова не сказал, — уверенно врал водяной. — Так ты же ему помогал, огненные стрелы метал. Где тут честная охота один на один, а?

— Но ведь и русалка не одна была. Кто знает, пой она в одиночку, приманила бы кого вообще?

— Кто знает, кто не знает, — передразнил водяной. — Мне того не ведомо. А мой это отрок, честно пойманный. Не отдашь, так на том берегу сидеть и останешься!

— И что? Думаешь, я его так просто сейчас в речку скину? — наигранно изумился Вой. Занервничавший было Ростислав слегка успокоился и тут же возмущенно вскинулся на следующую фразу спутника.

— Предлагаю сыграть. Я выиграю, дашь нам спокойно проехать. Ты победишь, заберешь себе обоих. Согласен?

— Вой, ты спятил? Какое играть? Он же нечисть, врет, как дышит! — зло зашипел боярич.

— По рукам, человече! — почесав сине-зеленую куцую бороденку, решил водяной. — У меня играть будем. Чтобы мне вас не ловить по всему свету, как проиграете.

— У тебя так у тебя. Клянись, что выполнишь уговор, — не обращая внимания на паникующего Роську, пожал плечами Вой.

— Клянусь отпустить обоих с миром, не преследовать и пакостей не чинить, коли обыграешь меня. А теперь за мной плывите, ночь не бесконечная.

Со звонким бульком водяной ушел под воду. Тут же за ним последовали русалки. Подпаленная зло ухмыльнулась и показала людям язык. Ростислав облегченно вздохнул и перевел взгляд на спутника.

— Ты что удумал!

Вой замер, держа в руках сложенную рубаху.

— В одежде купаться как-то не удобно. Но ты как хочешь., — пожал плечами он и стянул штаны, оставшись только в нижних портках. Даже в полумраке ночи в глаза сразу бросался длинный широкий шрам, как от ожога. Он начинался чуть выше сердца и проходил наискось вдоль всего тела. Роська на миг задумался, от чего такой след мог остаться, но следующая мысль мгновенно вывела его из себя.

— Ты что, правда, играть собираешься? С НИМ! — возмутился Ростислав.

— Не ты, а мы. Кто на посту уснул, на русалок повелся? Пацан сопливый! И Громовик твой не помог, зря только память требами забивал. Через брод водяной теперь нас не пропустит. А до ближайшего моста седмицы две пути. Да с водяника станется его ради нас порушить. Они создания мстительные. Ты не стой, не стой, вьюноша. Говорил, что водичку любишь, так дерзай! — грубо отрезал Вой. Подойдя ближе к Ростиславу, слегка изменился в лице. Взгляд его остановился на окровавленном рукаве рубахи. Видимо, только сейчас заметил. Мужчина покривился, посторонился, кивнул в сторону лагеря. — Перетяни тряпицей пока. Вернемся, сделаешь нормальную перевязку.

Роська обиженно засопел и поплелся к своему мешку. Стянул с себя рубаху. Перевязал руку чистой тряпицей. И обреченно посмотрел на черную гладь Волхова. Отповедь спутника его сильно задела. Вдвойне обидно было, что Вой прав. И что водяной только его, Ростислава, проблема, и что не бросает его старший товарищ с этой проблемой наедине, а вступается, как за несмышленое дитятко. Но вот обзываться то зачем? Роська и не просил за него вступаться. Сам бы справился, наверное. Боярич тяжко вздохнул. Что-то разонравилась ему водичка.