Ночь - время чудовищ. (2/2)
— О, какие люди. Мои друзья, — восхитился парень, услышав язвительное фырканье девушки.
— Даже не сомневаюсь, — они пробыли в секции почти два с половиной часа, и из всех книг, где хоть как-то упоминается Книга Зла, Габи выделила три и стала зачитывать.
— Книга зла была создана колдуньей по имени Амала две тысячи триста лет назад в Греции. Первыми записями в книге были греческие демоны и маги, но большая часть из них мертва. Дальше были записи и о демонах, которых мы знаем: Самаэль, Азриэль, Асмодей, Валас, Аббадон и много других. О, Джонатан, тут есть твоя мать, — молодой человек закатил глаза. Колдунья пробежалась по строкам, и взгляд упал на слова «Ритуал подчинения Талто. Это же… Лилит?» — Джонатан… — я замерла. — Тут…
— Что такое? — какая-то часть меня кричала: не говори, замолчи! Ему не нужно это знать! Не смей!
И впервые, девушка была готова послушать эту часть с первого раза.
— Нет, ничего, всё хорошо, — она улыбнулась ему, закрыв книгу. — Тут больше нет ничего интересного, — забрав все три книги, она вернулась обратно к полкам. «В книге есть ритуал для её подчинения, если Джонатан… Себастьян узнает об этом, то…», даже думать страшно. — Кстати, предпоследний носитель ещё жив, но находится в Городе молчания.
— Заглянем к нему, после того, как я узнаю больше о книге, — девушка развернулась к парню, с непониманием глядя на него.
— Заглянем? А я-то тут причём?
— Раз начала помогать, то и дальше будешь. Ты знаешь больше об этом, и мне понадобятся твои знания, — ничего не оставалось, как закатить глаза и кивнуть. Спорить с ним бесполезно, к тому же, ей самой интересно, что будет дальше.
***</p>
Закончив с изучением книг, Моргенштерн решил, что делать здесь им больше нечего. Габриэлла попрощалась с друзьями, направляясь обратно к выходу из сумеречной стороны Софии.
Город молчания встретил их гробовой, немного пугающей тишиной. Габриэлла с интересом разглядывала всё вокруг, в надежде запечатлеть это в сознание, а когда на пороге камер их встретил Безмолвный Брат, в глазах колдуньи мелькнуло восхищение.
— Это брат Иларион, — представил Джонатан мужчину. — Скажи ему имя того, кого мы ищем, — Габриэлла оторвала восхищенный взгляд от Брата молчания и повернулась в сторону Охотника.
— Эмильен Сальвадор, — слегка дрожащим голосом ответила Гилберт. — Тот, кто последний использовал Книгу зла, — Кажется Иларион задумался, а потом медленно кивнул.
«Идите за мной», — голос в голове заставил девушку вздрогнуть. Она никогда не встречала их раньше, и ей было безумно интересно.
— Ты впервые увидела Безмолвного брата? — в ответ рыжая лишь кивнула. — Странно, обычно у людей другая реакция.
— Мне всегда нравится все странное.
В темницах Города было темно и очень сыро. Гилберт не могла понять, как пленники тут остаются живы и не умирают от холода и сырости. Иларион прошёл в самый конец, к последней камере. Там не было и капли света, но чуткий взгляд Габи поймал тень человека. Он был худым и очень маленьким.
«Книга выпьет всю твою жизнь», — вспоминает девушка рассказы Розы.
«Вот он. У вас есть пол часа».
Джон кивнул, а когда Брат отошёл на пару шагов назад, клетка сама открылась. Джонатан прошёл вперёд.
— Что ты…
— Пойдём, он все равно не сделает ничего. Уже не может, — зайдя за парнем в клетку, Габриэлла сжимала руки в кулак, готовая в любой момент отвечать на удары, но и не пришлось. Её тело засветилось красноватым цветом, а глаза горели адским огнём. Из-за света, стало лучше видно того, кто сидел в этой клетке.
В конце камеры сидел мужчина. На вид ему было больше семидесяти лет, длинные волосы, худое тело, такое чувство, будто у него не было органов, а только лишь кожа и кости. Бледная, почти белая кожа.
— Эмильен Сальвадор, — прошипел Джон, глядя на то, что осталось, от когда-то великого мага. — Это ты был тем, кто решился использовать магию Книги зла? — мужчина поднял голову и скривился от боли, Габи даже почувствовала эту адскую боль.
Он молчал. А когда после второго вопроса, он лишь издал странные хрипы, Габриэлла поняла — он не может говорить.
— Он не ответит тебе, — дрожащим голосом выговорила ведьма, Моргенштерн непонимающе уставился на девушку. — Ему отрезали язык, — Габриэлла опустилась на колени перед мужчиной, смотря в его глаза. Мужчина стушевался, смотря в красноту её глаз и, кажется, испугался. — Я могу кое-что сделать, но не факт, что у меня хотя бы что-то получится.
— Кто не рискует… — девушка усмехнулась на его слова.
За последние дни англичанин выучил много русских пословиц. Габриэлла приблизилась к лицу Эмильена. Её улыбка стала по-матерински тёплой и приятной, а глаза продолжали гореть красным. Хотя этот красный был такой манящий, словно ты вглядывался в воды Нила, которые звали в свою глубь. Из её тонких пальчиков вырвалась красная магия, обволакивая голову мужчины.
Он боялся. Ему было страшно, и Джон видел это в его глазах, полных ужаса. Он с животным страхом смотрел на его колдунью. Моргенштерн только в такие моменты понимал — она не просто милая девочка, которая любит рисовать. Она колдунья и дитя демона. Примитивным её стоит бояться.
Через каких-то пять минут девушка поднялась. Она выглядела весьма бледной.
— Я всё узнала. Так что пошли.
— С тобой всё хорошо, Букашка? — ответом последовало то, как она сделала шаг вперёд и чуть не свалилась на пол. — Понятно, пойдём, тебе надо отдохнуть.
— Я должна всё рассказать!
— Отдохнуть, Габриэлла. И всё мне расскажешь!
***</p>
Квартира Лилит.</p>
— Он приехал из Египта с книгой. Украл её у какого-то богатого человека, примитивного.
Габи пила горячий чай в комнате Джонатана. Она помнила, как пару недель назад он привёл её сюда, заставил встать на колени, смотрел с таким желанием и целовал. Его поцелуи были похожи на ожоги пламени, страстные, не дающие сделать и лишнего вдоха. Будто охотник пытался впитать её в себя, либо показать, кто действительно может целовать её, кому она принадлежит. И Габриэлла будет абсолютной лгуньей, если скажет, что ей были неприятны его прикосновения и поцелуи.
В помещении было темно, но рыжая смогла разглядеть, как на столе валялось несколько папок с делами, скомканные листы бумаги, которые были разбросаны на полу, книги, стопками лежавшие у стола, некоторые вещи были на кресле, и висели дверце шкафа. Захотелось встать и убраться.
Несмотря на беспорядок, в комнате было уютно и тепло. Свет от Луны заглядывал через шторы, а несколько светильников, которые висели на стене, предавали поэтическую атмосферу. Ей захотелось взять в руки карандаш, чтобы запечатлеть, как охотник сидит на кресле рядом с ней. Откинувшись на спинку кожаного кресла, он облокотился в правую сторону, закинув ногу на ногу и держа в руках бокал с виски.
Свет луны играл на его серебряных волосах, делая их похожими на первый снег. Зелёные глаза мерцали и напоминали два малахита. Он был так красиви идеален, будто ночь предавала ему особенный шарм. «Ночь — время чудовищ», — мелькнула мысль в голове.
«Но ты тоже любишь ночь», — добавило второе я, — «значит, ты тоже чудовище?»
Ответ на этот вопрос Габи ищет все свои двадцать лет.
— Его искали, но он уже уехал из страны. Точнее его перенесли, — девушка устало улыбнулась. — Демоны. Эмильен пытался устроить переворот в России, свергнуть Екатерину Вторую, у него это почти получилось, но у императрицы были помощники куда сильнее. Это были Яна, Велла, Роза и какой-то другой маг, которого все всегда звали Баш. Они смогли остановить его, передав в руки Сумеречным охотникам. Глава института Санкт-Петербурга договорился с моей матерью, чтобы та спрятала книгу от лишних глаз и никогда не показывала на свет. Так и было почти сто лет, пока…
— Пока она не попала в руки того, кого мы ищем, — продолжил за девушку Джон.
— Я не думаю, что это был демон. Что-то мне подсказывает, глубоко в душе, тут дело совсем не в демонах… — провидица закусила губу. — Может быть Роза сможет всё же нам помочь.
— Ладно, но это ты сделаешь завтра, — блондин поднялся с места, подходя к кровати. — Отдыхай Букашка, — целуя девушку в лоб, твердит Моргенштерн. Габриэлла поднимает на него заинтересованный взгляд.
— Ты идешь работать в институте? — охотник кивает. — Я иду с тобой, — он не успевает и слова сказать, как колдунья поднимается на ноги, обувая свои тёмные кроссы. — Что? — увидев его взгляд, молвит Гилберт.
— Я даже не сказал да.
— Твоего согласия не нужно, Джонатан. Я чувствую, что должна помочь, потому что знаю об этой книге больше, чем нефилимы. И у меня есть те, кто могут помочь нам, так что у тебя нет выбора. Пошли, — Моргенштерн лишь устало улыбается.
— Неисправимая, — шепчет тот, накидывая на её голые плечи куртку. — Оденьтесь, мисс Гилберт, там очень холодно.
***</p>
Аляска. Берингово море</p>
Море Аляски. Такое холодное и мрачное, как души демонов, что скрываются в аду. Оно манит тебя своей музыкой, завлекая в самую пучину, губя и затаскивая внутрь. На отшибе у скалы стоял большой трёхэтажный особняк. Он был слегка обшарпанный, но выглядел весьма величественно. Большие панорамные окна выходили прямо на море, но из-за тусклого света внутрь не было видно абсолютно ничего.
У окна стояла тень, высокая плотная и очень крупная, с виду похожая на мужчину. Она смотрела вдаль, о чём-то размышляя.
— Мой господин, — гостиная, или то, что от неё осталось, была очень просторной и большой. Когда-то тут было много мебели, самой разной и дорогой, картины и прочие украшения и убранства дома, но сейчас всё погрязло в пыли и грязи.
— Говори, Мариз.
— Ваша примитивная, она выполнила приказ. В Нью-Йорке такая смута, что уму не постижимо, — низкорослый мужчина средних лет, хрипло засмеялся, а когда тень повернулась в его сторону, то он съежился как губка, пища от страха.
— Очень хорошо, — холодно ответила тень. — Пусть так и продолжается, пока они не поймают её. В нужный момент отберите у неё книгу, остатки магии в ней просто убьют её.
— Но как же… Мы ведь…
— Ты смеешь мне перечить? — голос Тени стал намного грубее. — Выполняй мой приказ, Мариз.
— Да, мой сир, — тут же отозвался мужчина.
— Прочь с глаз моих, — через секунду тот растворился, будто его и не было. — Вы все заплатите мне сполна, — гневно шипит мужчина, глядя в даль.