Глава 11 (2/2)

— Здравствуй, Гермиона, проходи, — он вскинул руку, приглашая её войти.

— Привет, — тихо сказала девушка и вошла в этот тёплый дом.

— Будешь чай? — на ходу спросил Седрик.

— Да, пожалуйста. Извини, — последнее слово она проговорила невнятно.

Девушка смущалась собственной смелости и этого поступка, что привёл её в дом к человеку, которого она знала слишком мало, чтобы поведать ему свою историю, и, посмотрев на свой чемодан, она вздохнула.

— Ну где же ты? Проходи.

Гермиона скользнула взглядом по стенам в холле и увидела, что у самой лестницы стоит большой чемодан, а сверху дорожная сумка в тон. Девушка нахмурилась.

— Седрик, возможно я не вовремя. Наверное мне стоит уйти. Извини за беспокойство.

— Ну что ты там бормочешь? — он сказал это и выглянул из-за угла кухни.

Его улыбка была такой же тёплой, какой она запомнила её в тот день, почти четыре месяца назад.

— Я говорю, что я не вовремя, — и она кивнула в сторону чемодана. — Ты куда-то собираешься! Думаю, мне стоит уйти.

— Я улетаю через три дня, просто люблю собираться заранее, чтобы учесть все нюансы. Пойдём.

И Гермиона, не сказав больше ни слова, просто пошла навстречу этой улыбке. Удивительно, но Седрик успокаивал её, и от этого мысли перестали назойлево жужжать.

Страх, который постоянно присутствовал, будто бы спрятался в самый тёмный угол, и, незаметно вздохнув, она пошла ему навстречу.

Всё было так же, как и в прошлый раз: солнечная кухня и чашки с подсолнухами. Гермиона обняла ладонями кружку и вдохнула аромат горячего напитка.

— Корица, — девушка улыбнулась.

— Да, палочки корицы всегда есть в моём доме. Люблю эту специю. От неё становится теплее.

Гермиона подняла на него взгляд и поняла, что он был абсолютно другим.

«Почему я всегда сравниваю всех с ним? Конечно же он другой. Идиотка, это Седрик и он не Малфой, — она нахмурилась от собственных мыслей».

Ей хотелось стукнуть по столу и закричать на саму себя, но она не была сумасшедшей и понимала, что она сама пришла в чужой дом и сейчас сидит перед человеком, который ждёт от неё слов, ей нужно было что-то сказать. Непременно.

— Я, — она опустила взгляд, не зная что сказать. — Сегодня утром я...

— Тебе не нужно ничего говорить. Мы можем просто выпить чай и не обязательно рассказывать, если ты сюда пришла.

— Может быть мне некуда пойти?

—Это неправда, Гермиона. Ты не бездомная. Разве у тебя нет возможности снять жильё? Разве у тебя нет родителей? У тебя есть друзья и люди, которые тебя любят, и я уверен в этом. Ну ты пришла ко мне. И можно я буду думать, что это что-то значит? — последнее он сказал практически шёпотом.

Гермиона, подняв на него глаза, увидела, что он улыбается, а в его глазах было столько искренности, что её губы дрогнули.

— Определённо, — и только теперь она пригубила этот тёплый, ароматный чай.

Гермиона согревалась. И несмотря на то, что там за пределами этого дома было лето, девушка бесконечно мерзла, а сейчас грелась изнутри этим чаем и его тёплым взглядом.

— И всё-таки скажу, я должна...

— Ну нет, да никому и ничего ты не должна. Можешь говорить только то, что ты хочешь.

— Я хочу, — тихо ответила Гермиона. — Я ушла от Драко, поняла, что все эти годы жила в собственных иллюзиях, а сегодня всё изменилось. Я стала ближе к своей мечте, к своей тайне, но утром вместе с солнечными лучами всё исчезло. Были я и он, но дружбы между нами больше не было. Я не могу больше с ним жить. Сегодня всё померкло. Мои родители предупреждали о таком исходе и теперь ждут меня в Австралии, а ещё меня ждёт стоматологический факультет. Наверное я слишком юна и многое ещё впереди, но мне хочется... Теперь я не знаю даже чего. Я вспомнила о тебе, просто вспомнила и всё. Ты тогда сказал, что я могу к тебе прийти, даже если мне будет плохо.

— Я помню что я сказал.

— Я не знаю правильно ли я поступаю.

— Послушай, Гермиона, правильно и неправильно — это не то, о чём ты должна думать. Может быть всё, что было до этого, было и неправильно, но оно было тебе необходимо, а прийти ко мне — это нормально.

— Почему ты ничего не спрашиваешь?

—Ты рассказала мне то, что посчитала нужным. Этого достаточно. Не будем больше говорить про него.

И девушка кивнула.

— Если захочешь что-то рассказать ещё, то скажешь, а нет, так я не буду спрашивать. Может быть ты хочешь есть?

— Да, —немного помолчав добавила Гермиона. — Я могу приготовить нам завтрак.

— Лучше обед. Ты можешь позавтракать сама, кухня полностью в твоём распоряжении, как и весь дом. А я спешу, но вот обед я был бы счастлив отведать. Честно, я так устал готовить, ведь я единственная хозяйка в этом доме, — он засмеялся, и Гермиона улыбнулась.

От этой улыбки ей немного стало больно, а на лице были заметны следы неперенесенных трудностей.

Только сейчас она обратила внимание, что парень перед ней был в белоснежной рубашке и в брюках, а ведь его внешний вид говорил о том, что он куда-то собирается. Просто она не обращала на него никого внимания.

— Прости, я всё-таки тебя побеспокоила. Вероятно, ты торопишься в университет.

— Да, у меня есть ещё нерешённые вопросы.

— А куда ты уезжаешь?

Седрик встал и поставил чашку в раковину, развернувшись, скрестил руки на груди, внимательно посмотрев на Гермиону.

— Я получил стажировку во Франции на несколько лет.

— Но впереди же ещё выпускной и...

— Многое сделал досрочно, и к этой стажировке я шёл целый год. Поэтому через четыре дня буду во Франции, меня уже ждут, а через две недели должен буду приступить к профессиональной деятельности. Дипломатическая сфера подразумевает, что мне придётся помотаться по миру. И на данный момент я рад, что это именно Франция.

— Я об этом не задумывалась. О том,что предстоит командировка или ты сказал стажировка. О том, что нужно будет менять дома и...

— Это удивительно, учитывая что всё это время ты жила... Прости я же обещал.

— Нет, ничего. Мы... Он не собирался начинать эту деятельность.

— Вот как, а жаль, ведь он хороший дипломат.

Гермиона закусила губу и снова опустила свой взгляд на уже остывший чай.

— Мне предоставляют служебное жильё в Марселе. Полетишь со мной?

Гермиона смотрела на свой чай, на его слегка золотистый оттенок и видела своё отражение, свои опущенные ресницы и немного искажённый вид. И она услышала его фразу, точнее предложение, которое было похоже на предыдущее. И именно это предложение привело её сюда.

Но сейчас это была уже не та Гермиона. Теперь у неё было разбитое сердце и казалось, что у неё нет души. Что-то чёрное разрасталось внутри. И она больше всего боялась наступить на те же грабли. В этот момент она вспоминала своих родителей, друзей и их слова, которые постоянно повторялись у неё в голове. Но голос Седрика был другим, и он был совершенно не тем человеком. Самое главное, что он не мог разбить ей сердце, потому что она его не любила и, подняв свой взгляд, она спокойно ответила:

— Если это возможно, то да.