Глава 34. Боже, будь сильным (1/2)

С помощью Розы Рона удалось уложить в гостевой комнате на втором этаже. Сестра вышла, а Азалия осталась возле кровати, не зная, как лучше поступить. Рискнуть оставить на ночь одного и уйти в свою комнату? Занять кресло здесь, чтобы, случись что, успеть среагировать? Или… Всё-таки близкое нахождение, хоть и слабее, но продолжало влиять на ауру. Тогда не будет ли лучшим вариантом лечь рядом?

Тяжело находиться рядом, когда только и можешь, что проклинать своё бессилие. Влияние присутствия – капля в море, а не полноценная помощь. Маскировка симптомов, а не лечение. Видеть гримасу боли и не иметь возможность унять её – сложно, слышать вскрик и не знать, какой кошмар его породил – тревожно, но оставить – значит умирать от беспокойства и всё равно вернуться.

Сейчас не до смущения и поисков подтекста. Единственное, что имело значение – хоть как-то облегчить состояние, что сложно, когда имеешь единственную смутную догадку о причине, которая не даёт ни одной подсказки, как на самом деле нужно действовать. Что-то случилось с Редом. Либо новый приступ, либо таково действие цветка души. Первое выглядело иначе, про второе никто ничего не знал. Кроме, возможно, Порядка, но из него ответ вытаскивать устанешь. Смысла срываться и бежать в Мир Азалия не видела: там сейчас тем более ничем не поможет. И Ред-то точно не один, а кто ещё побудет рядом с Роном?

Вздохнув, она поправила серо-синее одеяло, села на край двуспальной кровати и взяла Рона за руку. Он лежал почти спокойно. Иногда кривился и вздрагивал, но при такой нестабильной ауре это выглядело лучшим вариантом. Худшее всё ещё возможно, и если оно впереди – уходить надолго точно не стоит. Но чтобы лечь, нужно быстренько сходить сменить уличную одежду на домашнюю.

«Надеюсь, придя в себя, ты сможешь понять меня правильно», – подумала Азалия, устраиваясь рядом и укрываясь прихваченным из комнаты одеялом.

Своей ладонью она снова накрыла руку Рона. Обычно это её пальцы холодные и подрагивающие. Так странно столкнуться с обратным. И так странно снова лежать рядом, теперь уже будучи взрослыми. Сколько себе ни внушай, а в детство с его чувствами не вернёшься. То, что так некстати зарождалось внутри, очень мешало относиться как к просто другу.

Азалия чуть сжала пальцы и закрыла глаза. Нужно попытаться уснуть. Находясь совсем близко, она обязательно почувствует, случись что, а проведённая без сна ночь точно никому не пойдёт не пользу. Интуиция тоже подсказывала: быстро странное нестабильное состояние не закончится.

Утром разбудил стук в дверь. Азалия окинула взглядом Рона, – не очнулся, аура продолжала бурлить – и вышла к Розе, потирая слипающиеся глаза. Судя по свету за окном, уже не так уж рано, но хотелось завалиться обратно в кровать ещё часа так на два. Слишком чуткий из-за обстоятельств сон не мог дать достаточно отдыха.

– Как он? – поинтересовалась Роза, кивнув в сторону оставленной приоткрытой двери.

– Не лучше и не хуже. Как отключился, так ничего и не менялось.

– Ты имеешь представление, чего ожидать?

Азалия приподняла левую руку и посмотрела на браслет. Кажется, золотая нить стала ярче и немного толще. Так восстанавливалась связь с душой? Звучало-то хорошо, не будь жизнь такой коварной штукой, что процесс, путь, ведущий к положительному результату, может быть хуже откровенной пытки. А потом и вовсе как окажется, что всё только усугубилось. Правда же: возвращение связи с душой – в лучшем случае половина успеха, а в худшем – провал, потому что на этот раз она не успеет спрятаться и будет уничтожена заражённой частью.

– Аззи? – Молчание затянулось, и Розе пришлось окликнуть сестру.

– А, да… Нет, не имею. Вряд ли случится что-то опасное. Для нас. Что ждёт Рона – не знаю. Причина его состояния в том, что начала меняться аура. – Азалия заглянула в комнату. Совсем недалеко отошла, а искажение-то усилилось. – Если повезёт, у него наконец-то появится шанс подлатать психику. Может даже ощутимо подлатать.

– А если не повезёт?

– Транквилизаторы, смирительные рубашки и эвтаназия у нас в стране применяются, – ответила с горьким смешком. – Никому неважно ж будет, сверхъестественная причина или нет. Всё скатится настолько, что других вариантов не останется. Кроме одного. – Азалия постучала указательным пальцем по запястью с внутренней стороны.

Роза поняла намёк и нахмурилась ещё сильнее. Пускай и в меньшей степени, для неё Рон тоже был другом, и такого конца она для него не желала. Как и не желала видеть Азалию разбитой потерей близкого человека.

– И повлиять никак нельзя?

Азалия отрицательно мотнула головой.

– Когда я рядом, аура выглядит немного спокойнее. На этом всё. Остаётся ждать и надеяться.

– Пиздец, – выдохнула Роза, пятернёй задвигая назад чёлку. – Полагаю, ты собираешься с ним сидеть? Тогда принесу завтрак сюда.

– Спасибо.

Азалия отошла умыться, после заглянула в свою комнату за телефоном, книгой и блокнотом: нужно на что-то отвлекаться, чтобы не утонуть в тревоге. Хоть и трудно на чём-либо сосредоточиться – надо. Нервы и так хуже старой мочалки стали, куда их ещё сильнее трепать?

Впрочем, суббота прошла насколько возможно спокойно. Несколько раз Рон приходил в себя, хотя сознание до конца не прояснялось, но этих моментов хватало только на всякие бытовые мелочи, и сделать больше пары шагов без поддержки не мог. Температура скакала. Рон то дрожал от лихорадки, то мертвенно остывал. О возвращении домой и речи не шло. Дело же не только в недостатке времени: смена локации не дала бы никаких ощутимых преимуществ.

Сначала пришла мысль написать Серине и спросить, знает ли она, какие таблетки Рону нужно принимать на регулярной основе и может ли она их привезти, но была отброшена. Толку-то сейчас от лекарств? Только побеспокоит сильно без возможности объяснить ситуацию. И так неловко будет, если Серина попытается связаться с братом, а отвечать придётся за него, чтобы следующим пунктом она не начала обзванивать друзей, больницы и морги.

Иногда подходила Роза. Интересовалась самочувствием, приносила еду, предлагала ненадолго подменить. В глаза бросалось, что она тоже переживала, не могла как следует сфокусироваться на своих делах. Очень хотела узнать больше, но прикусывала губу и сдерживала себя, замечая немую просьбу во взгляде. У каждого есть тайна. И каждый решает сам, когда её раскрыть.

Спать Азалия снова легла рядом, взяв за руку. Если бы существовали высшие силы, которым можно помолиться, Азалия обязательно от всего сердца попросила о помощи, но те, кого она знала, глухи к молитвам и за услуги свои дерут втридорога, а мёртвый бог её мира и был тем самым, кому нужна помощь.

«Молятся ли кому-то боги?» – мысленно спросила Азалия и, не успев провалиться в размышления, уснула.

А наутро снова состоялся разговор с Розой. Задав обычные вопросы, она не спешила уходить. Сжимала запястье, пробегая взглядом по узорам на ламинате. Мало кому доводилось видеть её настолько сомневающейся: Роза из тех, кто прятал неуверенность за резкостью и вызовом.

– Что ещё тебе не даёт покоя?

Вздох. Роза отпустила запястье. На лице сомнение смешалось с недовольством, превращаясь в гримасу мрачной обречённости.

– Я обещала отцу, что зайду сегодня, но если тебе нужно моё присутствие – я останусь. Поговорить время ещё будет.

– Всё в порядке. Иди. Со мной ничего не случится.

– Ты ведь сама не можешь быть уверена, что это так! – воскликнула, словно надеясь получить другой ответ и благодаря нему дать заднюю, не идти.

Азалия бы и рада подыграть, помочь не видеться в этот раз с Мартином, но не сейчас. Потому что догадывалась о цели встречи. О том, как сложно было её назначить, поборов отвращение и преждевременный страх. О том, что Роза раз за разом будет отступать, и важный разговор в итоге может просто не состояться без пинка.

– Не могу, но такова жизнь в целом. Если хоть что-то пойдёт не так, я свяжусь с тобой. К тому же, я могу очень быстро позвать Диона. Я буду в порядке. А тебе нужно поговорить с дядей Мартином.

– Мне надо его не прибить к чертям собачьим.

– Роза, он всё-таки твой папа. Не без греха, но… Всё-таки он не был к тебе жесток, не прогонял. Готов встретиться вновь, как бы плохо ни прошёл прошлый раз.

– Ага. Да. Конечно. Посмотрим, как поведёт себя сегодня. Судьба наших отношений напрямую зависит от его твердолобости.

Хотелось сказать, что временами они друг друга стоят, но Азалия сдержалась. Нет смысла озвучивать то, что Роза и так знает, просто упорно отвергает. Вместо нравоучений лучше проводить, пожелав на прощание продуктивного разговора, и вернуться в гостевую комнату.

Сделав пару шагов от входа, Азалия остановилась и вызвала видения: аура продолжала выглядеть пугающе нестабильной, тогда как нить золотой змеёй обвила Рона. Так крепко, словно желала рассечь кожу и слиться с плотью. Особенно страшно выглядели витки на шее, но дыхание, хоть и неровное, не казалось затруднённым.

День выдался пасмурным, из-за чего атмосфера в комнате казалась более мрачной и угнетающей. Предостерегающей. Внутри скреблось чувство, что вот-вот что-то произойдёт.

Азалия подошла вытереть платком проступивший на горячем лбу пот, а когда хотела убрать руку, оказалась схвачена за запястье. Медленно открывшиеся глаза не принадлежали Рону. Их цвет без всякой закономерности менялся с ярко-зелёного на чёрный и обратно. А на лице сменяли друг друга страх, удивление, досада, растерянность и… Азалия не знала, как точно назвать увиденное выражение, но как-то так должен выглядеть человек, которому тошно быть собой. Аура разделилась на две неравные части: в меньшей сосредоточилась тьма, став почти непроглядной, а большая казалась куда яснее и очень уж напоминала о Мире. И о Редроне.

Не отпуская руки, он с трудом сел. Насторожённый, подозревающий, напряжённый. В иных обстоятельствах стало бы забавно: Азалия не помнила, чтобы хоть кто-то её остерегался. Кажется, даже дети, обычно боящиеся незнакомцев, не видели в ней опасности. А тут действительно пытались разглядеть угрозу.

– Не думала, что наша следующая встреча окажется такой. – Азалия дёрнула рукой. Откуда у ослабленного тела силы на такую хватку? – Отпустите. Вы слишком крепко держите.

На словах о встрече Ред нахмурился, но хватку таки ослабил. Азалия вздохнула, села рядом, подогнув ногу, и, отложив в сторону платок, отодвинула влажную чёлку, так и норовящую попасть в глаза. Сейчас он совсем не походил на Последнего, намекающего на убийство при следующей встрече. Скорее на того, кто перестал доверять и собственной тени, но, боясь и сомневаясь, продолжал тянуться к другим. На настоящего Реда: разбитого, а не озлобленного.

– Вы… Когда мы встречались?

– У вас не настолько общая память? Тогда неважно. Значит, я видела другого. Вы сейчас в своём Отражении. А я просто часть этого мира. Поэтому вредить вам ни в коем случае не в моих интересах.