Глава 10. Мы в ответе за то, что говорили (2/2)
– А твой друг давно нездоров?
– Что-то пугающее я начала замечать в школе, когда мы стали реже видеться. Но теперь, если задуматься… Кажется, у него с детства были проблемы. Только я их не замечала. Он… Он говорил, что с другими детьми чувствовал себя плохо, со мной – нет. Не знаю, почему так, но из-за этого я и могла не подозревать о болезни.
Дион долго не отвечал, задумчиво смотря то на фонари, то на небо. А Азалия – на него. Только сейчас заметила отсутствие и куртки, и шапки. Разве в такую погоду достаточно свитера? Рука на проверку оказалась тёплой, дрожи не ощущалось.
– О том, что сказал Жасмин. Это только предположение, его рано выдвигать лишь по словам его и Аманды. Садовники тоже смертны – уходят вслед за своими мирами. А из памяти оставшихся уходит расположение их садов. Поэтому я тоже не могу развить мысль дальше, но возможно, что получится у тебя.
«Получится, как же. Хорошо, если у меня снова получится пройти через врата», – однако вслух Азалия предпочла этого не говорить и завела речь о работе. Мир миром, а та ждать не будет, и если конца света не случится, книга должна выйти. Не только эта. Новая тоже сама себя не напишет, поэтому автору пора бы взять себя в руки и заняться делом.
Когда впереди показался дом, Дион остановился, взял Азалию за руки и посмотрел в глаза. С печалью, благодарностью и едва заметным волнением. Ещё не зная, что он хочет сказать, она почувствовала себя гораздо спокойнее и уютнее при виде мягкой, искренней улыбки.
– Послушай… Пусть даже я один из тех, из-за кого тебе приходится переживать весь этот стресс и, может, ты справедливо заподозришь в моих словах корысть… Спасибо тебе. Спасибо, что согласилась. Спасибо, что сталкиваешься с опасным и жутким вместо тех, кто виноват, но не в силах исправить ошибки. Ожидая ответа, мы очень волновались, согласишься ли ты. У тебя было достаточно причин для отказа. Мы это прекрасно понимали. И в душе уже думали, подвернётся ли новый шанс? Или пора готовиться увидеть конец всего? Но ты согласилась взвалить на себя ответственность. Спасибо. Азалия, ты молодец. Уже то, что ты не отвернулась от беды – восхитительно. Даже если на пути станет жутко, а следующий шаг не будет даваться, ты молодец, ведь уже стоишь на нём. И если в моих силах будет хотя бы немного, но облегчить твою долю, я готов отдать ради этого жизнь. Потому что верю в тебя. Верю, что ты справишься. Спасибо. Спасибо, что ты есть.
Плакать на морозе отвратительно. И хотя в этот раз Азалия была до глубины души растрогана, старалась держать себя в руках. Губы растянулись в дрожащей улыбке. А ведь казалось, что её спихнут в этот котёл и просто будут ждать результата, в лучшем случае не отругают за возможные оплошности. От тех, кто послал спасать мир, разве ожидаешь услышать похвалу даже за маленькие, робкие шаги на трясущихся ногах? Азалия никогда не жаловалась на недостаток поддержки со стороны близких, и всё же чувствовала удивительное счастье, когда появлялся ещё один человек, ценящий приложенные ею усилия. Когда не умеешь верить в себя, чужая вера особенно ценна. В моменты самых сильных сомнений только она и остаётся опорой.
Поддавшись порыву, она обняла Диона. Сквозь мягкий свитер ощущалось тепло. Такое приятное-приятное, как ласковое солнце, постепенно прогревающее утром летний сад. А ведь точно. Именно в окружении цветов Азалия чувствовала себя так хорошо.
– Спасибо. Я постараюсь. Даже если ничего большего не могу пообещать… То обещаю хотя бы постараться.
Они всё ещё стояли обнявшись, когда рядом остановилась фиолетовая машина. Окно возле водительского места открылось.
– А ты тут какими судьбами? – спросил Дальрен, смотря на Диона.
– Даль, что там? – а это уже донёсся голос Розы.
– Да вот, брата увидел.
– Так вот он ка… О, Аззи! – Протянувшись через Дальрена, Роза высунулась в окно и помахала рукой. – А что это мы тут милуемся? А когда это мы успели?
– Я не! – воскликнула, тут же отпрянув от Диона. – Т-так просто получилось! М-мы всего лишь коллеги.
– Ой, да что ты скромничаешь, не маленькая девочка, никто не осудит. – Вопреки всем неудобствам, Роза в итоге вышла из машины с водительской стороны и теперь забавлялась, наблюдая за реакцией сестры и пытаясь не глядя застегнуть куртку. – Тебе только на пользу пойдёт найти кого-нибудь хорошего и милого. Хотя… – Она бросила взгляд на братьев. – Да, наверное, лучше кого-нибудь другого. Но за неимением лучшего пойдёт и этот малый!
– Дион, ты какого чёрта в одном свитере шастаешь? Быстро в машину!
– Но я в порядке. Со мной же ничего не…
– Отставить оправдания. Я сказал шуруй в машину!
– Н-но, Даль…
– Только не говори, что собираешься в таком виде сам домой переть? Продолжишь со старшими препираться, съем твои макаруны.
– Ладно-ладно… Азалия, я тебе позже напишу, хорошо?
– Конечно. Удачной дороги.
– Роза, до понедельника!
– Ага. Уматывай уже отдыхать.
Флойрисы проводили взглядом быстро удаляющуюся машину. Смотря на профиль сестры в свете вечерних фонарей, Азалия снова поймала себя на мысли, что видит в ней что-то лисье. Будто колебания ауры то и дело складываются в острую коварную мордочку. От Розы тоже всегда веяло чем-то необычным. Нечеловеческим. Но пока ещё не хватало духу рассмотреть внимательнее. Страшно просто признать это. Ведь если сверхъестественное всегда было настолько близко… Если даже собственная семья далека от нормальной… Можно окончательно отбросить мечту затеряться среди людей.
По возвращении домой вовремя приготовления ужина Роза то и дело поглядывала на Азалию. Пристально, цепко, словно без слов знала о случившемся. Такое разве возможно? Глаза вроде не красные – проверила в ванной, движения и мимика обычные. Немножко нервности – привычное дело. Опечаленность – тоже.
Нож ударил по доске громче обычного, заставив вздрогнуть. Расплескавшиеся внутренности помидора смотрелись особенно жутко. Синева глаз почти ощутимо колола холодом. Азалия икнула, невольно прижав к груди кусок сыра.
– Аззи, я уже двадцать два года твоя сестра. Если ты думаешь, что сможешь легко скрыть тревогу и вообще сделать вид, что все реакции можно спихнуть на недавнюю застуканность, то мне грустно, что ты обо мне такого мнения. Что произошло? Кто тебя обидел?
Пересказывать Розе случившееся точно нельзя – без пострадавших не обойдётся, но и способность врать оставляет желать лучшего. Если молчание затянется, подозрения только усилятся…
– Я виделась с Роном.
– Что этот ублюдок сделал? Лучше скажи, пока я не додумала сама и не пошла надирать ему задницу.
Ещё один помидор плюнул начинкой на стол. Зная сестру – дело спокойно может дойти до серьёзного мордобоя. Зная Рона – хорошо, если не до вызова скорой. Да, в детстве они не ссорились всерьёз, но сейчас – две бочки с порохом, над которыми жгут бенгальский огонь.
– Ничего. Мы просто наконец поговорили. Но, как я и думала, это было сложно. Меня пугает, каким он стал, но вечно избегать разговора нельзя.
– Прелесть моя, если ты пытаешься его защитить, не стоит. Я прекрасно осведомлена, на каком языке разговаривать с такими людьми. Если он доставляет тебе проблемы – говори прямо.
– Я не защищаю. Сама посуди, если бы он хотел испортить мне жизнь, не стал бы ждать два года. Моя скрытность всегда оставляла желать лучшего, так что он точно видел если не каждый, то большинство побегов.
Роза фыркнула, сделав вид, что на этот раз поверила. Азалия выдохнула. Взрыв отложен на неопределённый срок. Если Рональд не подойдёт снова, столкновения этих двоих и вовсе удастся избежать. Сегодня он отпустил легко – даже не попытался остановить. Повезёт ли так в следующий раз. Если тот будет.
«Будет», – с досадной чёткостью подумала Азалия. Спусковой крючок нажат. Разговор не закончен. Надеяться на продолжение терпеливого наблюдения не стоит.
В остальном ужин прошёл спокойно. Смягчившись, Роза рассказала, как прошли съёмки. Сегодняшний заказ – презентация новой коллекции косметики местного бренда с темой «Последнее дыхание зимы». Красиво, хотя от вида модели снова становилось холодно и хотелось влить весь припасённый чай сразу то ли в себя, то ли в неё. Зато Розе перепала новая палетка. Скромный женственный нюд, конечно, совсем не в её духе, а вот что-то яркое, кричащее, и чтобы блестело на все деньги – это можно. Жаль, там нет кислотно-зелёного, но переливающиеся всеми цветами радуги хлопья шиммера, которым можно изобразить веснушки, точно пригодятся.
В десять часов с видом типичного страдальца, то есть автора, который сам не чает, с какой стороны подступиться к новой идее, Азалия сидела перед компьютером и смотрела на пустой лист, где иногда появлялись и почти сразу же исчезали неуверенные предложения. Рядом завибрировал телефон. Сообщение от Диона. Коли мысли совсем не шли, можно сразу отвлечься на прочтение.
Привет. Извини, что пишу так поздно.
Есть одна вещь, которую я хотел сказать, но должен был посоветоваться сначала со своими. Это касается садовников.
Обычно у них есть Отражение. «Человек», через которого они связаны со своим миром, чувствуют его, потому что узнать об обстановке могут или так, или через стражей врат. Возможно, твой друг – Отражение.
Конечно, нельзя утверждать точно. Но если ты чувствуешь схожесть, подозрения не беспочвенны. И если это так – прогноз для него неутешительный. Его болезнь отражает состояние Последнего. Никакая медицина не поможет, пока не удастся разобраться с этой причиной.
Я всё же надеюсь, что ошибся. Но должен был предупредить. Ведь если это правда, от него можно ожидать чего угодно.
Пожалуйста, будь осторожна. И не стесняйся звать меня, если понадоблюсь.